similar

      Ричи должен был уезжать через несколько недель, сразу после Рождества. Они с Уиллом уже много чего перепробовали, чтобы его оставить, но добились только переноса на конец декабря. Сейчас они старались проводить больше времени вместе. В школе у них общая была только математика, помимо физкультуры, там они решали задачки, держась за руки. Тозиер даже потратил несколько дней, упорно тренируясь писать левой рукой. Это, правда, не понадобилось, но да ладно. Уилл просто оценил, что это делалось ради него. Рядом с друзьями они вели себя, как обычно: Тозиер шутил про мамку Эдди, а Уилл сидел ниже травы, тише воды. Каспбрак окончательно потерял какое-либо хорошее отношение к Уиллу, ведь видел, как они друг на друга смотрят и всё прекрасно понял. Да и сеанс в кинотеатре, когда эти двое сосались на последнем ряду, думая, что они там одни, хотя Эдди сидел за несколько рядов от них и видел это, ему всё также явно показал. Конец фильма он тогда провёл в слезах. Билл, к слову, не понимал, почему. Они же на комедию пришли. Но Эдди не стал рассказывать, всё же Тозиер его друг.       Беверли тоже всё знала и никому не говорила. К слову, Уилл ей нравился как человек и она хотела с ним дружить, поэтому пыталась выводить его на разговор. Тому было неловко, но иногда он всё же поддавался, когда они были втроём, и рассказывал про науку, игры и подобные вещи. Беверли ничего не понимала, но ей правда было интересно. Ричи в эти моменты крепко обнимал его и целовал в макушку, говоря, какой у него умный парень. Они выжимали максимум из ситуации, но родители были непреклонны. — Завтра Рождество, — сказал Тозиер, играя для Уилла на гитаре. — Ничего не говори. Просто продолжай. И так тошно. — Да, мне тоже. Мы ведь даже не потрахались. — Как в твоей маленькой пятнадцатилетней голове вообще всплывают подобные мысли? — Извини, — он усмехнулся. — В любом случая, я надеюсь мы будем общаться. — На расстоянии это делать тяжело. — Знаю. Прости, если что-то было не так. Все же это и мои первые отношения. Я мог испортить тебе впечатления о великой гейской любви. — Нет, всё просто отлично. Я никогда не был так счастлив. За исключением того, как меня из Изнанки вытащили, но это счастье разных порядков. Ты меня тоже извини, если что-то не так. — Нет, малыш, всё было хорошо, — он отложил гитару, подлез ближе к Уиллу и, взяв его за щёки, поцеловал. Повалил его на кровать и крепко обнял. Они провалялись, целуясь, до комендантского часа, а потом Тозиер проводил его до дома. — Не знаю, будет ли завтра у меня время встретиться с тобой. Поэтому я не хочу рисковать. Это мой подарок тебе. На Рождество и прощание, — Ричи протянул ему маленькую коробочку. — У меня тоже есть подарок для тебя, — Уилл покопался в портфеле и достал квадратный небольшой фотоальбом. — Джонатан увлекается фотографией, я попросил его сделать немного для тебя, чтобы ты вспоминал нас в Портленде. — Нас? — он удивился и поскорее начал снимать обёртку. Уилл тем временем кивнул на его вопрос и заулыбался.       В фотоальбоме были красивые места Дерри, их школа, местный бар, Пустошь, их тайная база. А потом пошли фотографии Уилла, одна от Беверли, и одна общая, где все улыбаются, даже Эдди. — Вау. Когда вы успели? — Ты в тот день катался с родителями туда, чтобы устроиться в школу. — Боже, Уилл! — он крепко обнял его, расплакавшись. — Спасибо огромное. Я бы, конечно, хотел забыть это место, учитывая то, какая херня здесь произошла, но ты сделал его лучше и, кто бы мог подумать, я даже не хочу уезжать. Странные дела. — Очень, — улыбнулся Уилл. — Помни меня, я надеюсь, мы с тобой обязательно встретимся. — И я. Надеюсь, ты приедешь ко мне в Портленд. — Постараюсь, — Уилл наконец-то решил открыть коробку Ричи. — Нет, стой! Откроешь после того, как я уеду. Пожалуйста. — Хорошо, — кивнул Байерс. — Увидимся завтра. — Я не уверен. — Это было утверждение. Я приду к тебе завтра. Ты думаешь, я пропущу момент твоего переезда? — Ладно.       Они ещё раз крепко обнялись и поцеловались, после чего разошлись по домам.       На следующий день суматохи было много, ведь это было Рождество. Но Джойс и Джонатан не были против, что Уилл пойдёт провожать своего друга. Ричи был рад видеть Уилла. Родители подгоняли его собирать вещи, ведь тот забил на это вчера. Байерс решил помочь ему в этом. Видеть, как человек, с которым только недавно начались отношения, человек, который только-только ответил тебе взаимностью, пакует чемоданы, — очень тяжело. Уилл складывал его вещи и еле находил в себе силы улыбаться. Ричи же пытался быть оптимистом. — Ты ведь приедешь ко мне в Портленд? Ну, на каникулах или выходных? — Посмотрим, я же сказал. Если захочешь меня видеть. — Конечно, захочу! — он подошёл, взял его за щеки и поцеловал в губы. — Я уверен, что друзей там не заведу. Предки упекают меня в какую-то школу для умных. Там все будут задротами. — Я тоже задрот, — усмехнулся Уилл. — Нет, ты не задрот. Ты умный — да, увлекаешься играми и физикой — да. Но ты не задрот. Ты классный. — Спасибо, — он легко улыбнулся, а потом задумался. — Я тоже переживал, что не найду друзей. Но нашёл же. Причем не просто друга, а парня. Нет ничего невозможного. — Эй, ты переживаешь, что я влюблюсь там в кого-то? — Нет, с этим всё нормально, — Уилл соврал. Он и правда этого боялся. Потерять ещё одного любимого человека вот так, из-за переезда — тяжело.       Тозиеры собрали вещи, погрузили мебель в грузовики, которые должны были перевезти это всё в Портленд, и накрыли на стол. Еда была скромной, лежала в одноразовой посуде, с расчётом на быструю уборку и покидание дома сразу после ужина. Ричи ел как можно медленнее, тянул процесс, держа Уилла за руку под столом. Они вроде весело и мило болтали, но было видно, что родителям Ричи было просто неловко выгонять Уилла, которому уже, вроде как, было пора. Тозиер-младший и сам искал темы для бесед, лишь бы это длилось как можно дольше, но родители были непреклонны. Они дали им один час, чтобы до конца попрощаться, и после этого Ричард Тозиер перестанет быть частью Дерри.       Они ушли в его комнату, он напоследок поиграл ему на гитаре ещё раз, одну из его любимых песен. Ричи очень хотел, чтобы эта песня ассоциировалась с ним, чтобы Уилл вспоминал его и обязательно приехал. Уилл слушал и плакал. Он так сильно не расстраивался даже когда уезжал от Майка. Кажется, Тозиер стал для него чем-то очень значимым. Они целовались страстно и со слезами на глазах. Было бы круто, если бы родители зашли в комнату и сказали: «это шутка, никуда мы не уезжаем!», но увы. Они позвали его ровно через час, и это было самым тяжелым моментом в жизни Уилла — отпустить руку любимого человека. — Не забудь открыть мой подарок, когда я уеду. Только обещай, что никогда от него не избавишься и никогда не потеряешь. — Конечно, это же твой подарок! Как я могу? — улыбнулся Байерс. — Пока, Уилл, — он похлопал его по плечу и с очень грустным лицом сел в машину. Они отъехали, и Уилл уже было хотел зарыдать, но машина внезапно остановилась. Ричи со всех ног подбежал к нему и крепко поцеловал его в губы. — Это я объясню им как-нибудь позже. Прости, я не мог уехать просто так. — Спасибо, — прошептал Байерс и сжал его руки на своих щеках в последний раз. — А теперь пока. Я не прощаюсь, ведь хочу быть с тобой и дальше. И всё сделаю ради этого. — Не всё в наших руках, Ричи. Но я тоже постараюсь.       На этой ноте Тозиеры скрылись за горизонтом. Уилл пришёл домой и быстро распаковал маленькую коробочку. В ней была маленькая записка, написанная кривым почерком, и кожаный плетёный браслет.       «Я сплёл его сам, не суди строго, я делал это впервые. Люблю тебя, Уилл Байерс. Никогда его не снимай. Твой Ричи Тозиер.»       «Никогда», — подумал про себя Уилл и уснул с улыбкой и слезами. Впервые он пропустил рождественский ужин с семьёй.