"Будет и на нашей улице праздник" Борис Васильев "Экспонат №"
Калининград Ноябрь 2016
Все оказалось не так просто, как представлялось раньше. Совсем. В этот понедельник София дома одна. Она наливает чай в свою любимую кружку и смотрит через окно квартиры во двор. Говорят, вчера в Калининграде был первый снег, но сейчас от него осталась лишь серая слякоть. Эта слякоть, панельный дом, тяжелое небо - все похоже на ее настроение. Такое же серое и хмурое. Вчера она была в Петрозаводске на соревнованиях. На своих третьих в этом сезоне. И в этой стране. После первых двух раз она и не смела надеяться, что сможет взять хоть какое-то место на Первенстве Северо-Западного Федерального округа, и оно оказалось именно так. Каких-то полгода назад Соня стала чемпионкой мира по ката, лучшей среди лучших. И тогда же решила заняться боями. Ясно было, что перейти с одного на другое будет непросто, но она все равно верила, что это получится. Только что-то не получалось. Ни в родной Литве, ни в России, где уровень бойцов оказался на порядок выше. Тренер обосновывал это конкуренцией - чем больше она, тем лучше спортсмены. Трех месяцев, проведенных здесь, ей хватило, чтобы это понять. На первом маленьком турнире в Калининграде она осознала, что просто здесь не будет. Тогда она с трудом отвоевала третье место и решила двигаться дальше. Следующее её выступление было даже чуть получше, она взяла серебро, и тренер предложил попробовать поучаствовать в Первенстве федерального округа. Но сказал, что там на место даже не стоит рассчитывать. Новый тренер вообще казался Соне каким-то странным. Пожилой седой мужчина, которому ничего не нужно вообще. Было очень непривычно тренироваться у него после энергичного и пробивного Витаутаса Генриковича, который был готов при необходимости горы свернуть. Этот же сказал: "Чемпионка мира по ката - будем работать над ката", а на возражения девочки о желании заняться боями он ответил, что незачем ломать то, что работает, и часто ворчал на тренировках, когда она пыталась что-то отработать дополнительно. Спасали только советы старого наставника и целеустремленность Сони. В свободное от учебы и тренировок время она бегала кроссы, делала упражнения на силу и выносливость с гантелями, даже ходила раз в неделю в тренажерный зал. Но этого все равно было мало, ведь ей не хватало еще одной очень важной вещи - опыта. Именно в кумитэ* его у нее почти не было, ведь она с шести лет почти целиком посвящала себя ката. А с гантелями тренироваться можно бесконечно долго, но бесценный опыт поединков никак не наработать, для этого надо выходить на татами и драться. Одна рука держит кружку, а другая тянется к телефону. Время на дисплее - 10.22, приличное. Можно звонить. Она находит нужный контакт в Whatsap и прикладывает трубку к уху. - Labdien*, Сонь, - приветствует ее на литовском Витаутас Генрикович. - Laba diena*, - отвечает она ему, - Я отправила вам видео по почте, вы их видели? - Да, Сонь, недавно посмотрел. Прогресс есть, однозначно. Хорошее четвертое место, я тобой горжусь, - голос его бодрый, и Соне кажется, будто он сейчас улыбается. Она не видит его, но чувствует по интонации. - Чего мне не хватило для победы? - только вот Соне сейчас совсем не до улыбок. Меланхолия после соревнований одолевает её, и она сдерживается, чтобы не заплакать. Не сейчас, не при разговоре с тренером. - Опыта и набивки. Кумитэ тем и сложно, что в нем очень тяжело развиваться без сильных соперников, с которыми вместе вы будете расти. Для твоих тренировок ката в зале достаточно было тебя и меня. Я подсказывал тебе, ты выполняла все, и у нас был результат. Индивидуальные тренировки даже были эффективнее, ведь я мог контролировать тебя от и до, не отвлекаясь на других. В кумитэ же все сложнее. Тебе надо не просто овладеть ударами и работать над формой, тебе надо научиться эти самые удары применять в бою и научиться их принимать. Твой новый тренер против того, чтобы ставить девушек с юношами, среди девушек же сильных у вас в клубе нет, хотя я не вижу ничего страшного, чтобы все работали вместе, считаю, что так только больше опыта будет. - Он не только не ставит меня в спарринг, так еще и не воспринимает всерьёз стремление заниматься кумитэ, говорит выступать на ката. Он считает, что незачем ломать то, что работает. Как можно с ним поговорить, чтобы он разрешил мне драться? Я очень хочу, но он никак не хочет пускать, - Соня не врет, что хочет драться с парнями. Она понимает, что это будет очень непросто, ведь все они сильнее неё, но ей все равно хочется с ними тренироваться. Она представляет, как больно будет принимать удары, как синяки будут покрывать ее тело, и ей немного страшно. Но она представляет и то, как становится чемпионкой мира по кумитэ, и предвкушение этого счастья заставляет её забыть о всех страхах. Соня уверена, что радость этой победы будет сильнее всей боли, через которую нужно пройти на пути к ней. - Сейчас у тебя, конечно, тяжелый случай. Узнавал я про твоего нового педагога, и я его действительно не понимаю. Мне тяжело понять людей, которые не хотят расти и стремиться к новому. С твоим стремлением действительно можно было бы добиться большого результата, как минимум победить уже на Северо-Западном. В твоих соперницах нет ничего сверхъестественного, они совершенно обычные. Ну, разве что они чаще тебя дерутся на тренировках. И именно это играет решающую роль. И очень обидно, что в городе нет других секций, ведь в твоей ловить нечего, - сейчас Соня чувствует, что наставник уже не так весел. Ему реально грустно, и она понимает, в чем дело. Наверняка, ему сейчас обидно, что Соня, боец, которого он воспитал с нуля, и который имеет перспективы, пропадает из-за педагога, которому ничего не хочется делать. - Понимаю, в области есть хорошие клубы, но это слишком далеко. Я не буду успевать туда ездить, - голос дрожит. Девушке грустно, особенно тяжело осознавать ее бессилие. Новые проблемы, с которыми она здесь столкнулась, совсем ей не по зубам, и это самое бессилие как будто убивает. - И это я тоже понимаю. Единственное, что тебе остается сейчас - это работать над своей формой и стараться выступать везде, где только можно. И попробуй попросить тренера еще раз ставить тебя драться с юношами, объясни, что это необходимо тебе. Иного варианта пока нет. Разве что верить в чудо и надеяться, что к вам в клуб придет чемпионка мира по кумитэ. Ну а что? По ката же пришла, теперь ждем кумитэ, - Витаутас Генрикович грустно усмехается. Действительно, в этой ситуации только и остается, что ждать чуда. - Да, надо работать. Я постараюсь с ним поговорить, ведь я же хочу научиться драться, - Соня едва подавляет всхлип. Ей не хочется быть слабой в глазах своего наставника. - У тебя все обязательно получится. Не сразу, но получится. Главное, руки не опускай. Я скину тебе на почту еще упражнения, которые нужно будет делать. Сегодня отдыхай, а с завтрашнего дня за работу, - голос тренера постепенно приободряется, но до девушки бодрость не доходит. Ей хочется плакать все больше. - Спасибо большое, - отвечает она коротко и чувствует влажность на глазах. — Всегда пожалуйста, Сонь. Звони еще, как будут какие-нибудь новости. - Хорошо, до свидания. - До свидания, Сонь, - тренер сбрасывает звонок, и Соня тяжело вздыхает. Она кладет телефон на окно и рядом ставит кружку с немного остывшим чаем. На глаза наворачиваются слезы. Слёзы бессилия. Соня делает все, что может для исполнения своей мечты. Много тренируется, не отступает ни от каких рекомендаций, но её теперешний тренер не хочет даже шагнуть ей навстречу. Она боится, что с ним вскоре возненавидит каратэ, ведь этот безынициативный подход к делу будто разъедает ее изнутри. Медленно, но неумолимо. Ей страшно, что из-за него она сможет бросить дело, которое было для нее смыслом всю сознательную жизнь. Хочется обратно в секцию к Витаутасу Генриковичу, который всем сердцем любит каратэ и прививает эту любовь своим ученикам. Но Соня понимает, что даже если и вернётся в Вильнюс, то это будет очень нескоро. Поэтому надо искать выход из ситуации здесь и сейчас, в Калининграде. Сначала она пытается как-то утереть слезы и успокоиться, но потом дает волю эмоциям: лучше вдоволь поплакать сейчас, но потом быть спокойной. Она не замечает, как сползает по стене на пол и утыкается лицом в колени, порою сотрясаясь.***
Апрель 2017, Шереметьево
С чего начинается любовь? Со взгляда. С прикосновения. Аня помнит этот первый взгляд. Помнит, как она впервые увидела его. Сначала издалека, с высоты. В темноте, огнях и чётких линиях. Тогда она не понимала, что это любовь, но осознала это после, прокручивая его образы в голове, когда была далеко. Она помнит, как жадно вдыхала его непривычно влажный воздух, как видела его пасмурное и местами тяжелое настроение. Влюбилась она и в это. Помнит и первое прикосновение к его верному питомцу - каменному льву. Аня помнит все, что связывало её с Петербургом в ту короткую неделю их знакомства. Ей было грустно улетать оттуда, ведь она успела увидеть совсем крупицу всего этого города, который показался ей огромным миром. Особенно, если сравнивать его с её родным Зеленогорском, маленьким городком в Красноярском крае. Ей часто снились во снах его улицы, и она твёрдо решила, что обязательно будет жить там, как только окончит школу. Ждать только долго, но Ане и это не важно, ведь она наметила цель и идёт к ней. В тот раз она ездила в Петербург не просто так. Аня смогла войти в сборную Красноярского края на Первенство России и сначала думала, что это будет один из турниров, где она не увидит в городе ничего, кроме спортзала, и довольно-таки холодно восприняла новость о городе проведения. Она же драться ехала, а не по улицам шататься. Больше всего эмоций было, когда она принесла эту новость домой и огласила родителям. "Ну и на какие шиши ты собралась туда?" - была единственная реакция, на что Аня тихо сказала, что не знает, и просто ушла в комнату, которую она делит с сестрой, забралась на верхний ярус кровати и беззвучно заплакала. Она понимала, что на её мечту участвовать в Первенстве России и на слёзы сейчас мало кто обратит внимание, а если и обратят, то она получит по пятое число. Она помнит, как ещё в детстве стояла на горохе только за то, что плакала, и к своим четырнадцати годам научилась контролировать свои эмоции и выражать их практически незаметно для окружающих. Даже тогда, когда ей хотелось завыть, она просто лежала на кровати с широко открытыми глазами, глядя в потолок. Аня знала, что так проще успокоить слезы и знала, что ни в коем случае нельзя тереть глаза - иначе они покраснеют. Она тогда пыталась объяснить себе, что всё нормально, что она спокойно переживёт, если не будет участвовать в турнире. Тем более, она думала, что даже если и случится чудо, она всё равно не сможет там победить. Но больше всего на свете Аня хотела просто поучаствовать. Просто выйти на татами на Первенстве России и показать всё, на что способна. Может, и не победить, но просто показать это самое важное выступление в её жизни. Она чувствовала, что если это не получится, всё потеряет смысл для неё, и мир вокруг станет серым. Аня уже мечтала о чуде, хотя чётко осознавала: чудес не бывает. Родители точно не стали бы искать возможность отправить её на соревнования, а своих денег для этого у неё не было. Еще обиднее было от того, что она понимала: чудес нет, а деньги есть. Ведь государство выплачивает ей сиротские каждый месяц, которые она даже не видит, ведь ими целиком и полностью распоряжаются родители. Приемные. Настоящих родителей Аня никогда не видела и ничего о них не знает. Ну, кроме того, что по папиной линии у неё в роду были хакасы и казахи, от которых она унаследовала вполне себе характерные черты лица. Это очень сильно отличало девушку от светловолосых опекунов и сводной сестры, имеющих вполне типичную славянскую внешность. Когда-то Аня даже сильно комплексовала, что не похожа на них, но потом смирилась. Глядя на сестру, которая всеми силами старалась выделиться только за счёт внешности, она поняла, что наружность - просто обёртка. Если под нею пусто, то никакие светлые волосы и пухлые губы не спасут. Себя же она не считала пустой. Её наполняла страсть к каратэ, которым она начала заниматься чисто случайно. Это - её первая любовь, осознала которую она после первой тренировки. Она до сих пор помнит тот детский восторг, с которым разучивала первые удары. Получалось сначала плохо, но это было неважно. Хотелось просто драться и учиться этому. В отличие от многих девочек, которые пробовали заниматься и вскоре бросали, Аня не плакала, встав в спарринг. Даже тренер удивлялся, как она, такая маленькая, всё терпит. За много лет преподавания он видел детей куда более техничных, но отступавших при первой же трудности, однако, по Ане сразу понял: пойдёт далеко. И тогда у неё был шанс пойти, но родители нежеланием помогать его отнимали. На следующий день Аня перед тренировкой подошла к тренеру и чувствовала, как трясутся её колени и дрожит голос. Она готовилась сказать, что не поедет на Россию, потому что у родителей нет денег. Некоторые её знакомые стыдились этого самого "у родителей нет денег", но ей не было стыдно, хотя обида разъедала изнутри. Было ужасно больно понимать, что люди, от которых она пока зависела, с таким равнодушием к ней отнеслись. "Я не поеду на Россию, простите", - сказала она и опустила глаза. В этот момент Аня поняла, что предала тренера, который вложил в неё столько сил. "Почему? Что-то случилось?", - он снял очки и прищурил глаза, глядя на воспитанницу. Добрые чёрные глаза смотрели на неё так пристально, что девушке стало еще более неловко. Она стала теребить рукой свой неравномерно окрашенный зеленый пояс. Вообще, он был изначально белым, и Ане самой пришлось его красить в зеленый цвет краской для ткани: родители отказались заказывать пояс нужного цвета. "Родители сказали, что у них нет денег на билеты", - она даже не знала, сколько стоит перелёт из Красноярска в Петербург, но не думала, будто неприлично много. От этого было ещё обиднее, тем более она знала, что, будь на её месте Юля, сводная её сестра и их родная дочь, деньги нашлись бы сразу же. И на сувениры накинули бы. "Анечка, это же Первенство России, нам все Красноярская федерация оплачивает, с тебя вообще ничего не требуется" - тренер улыбнулся, и Аня почувствовала, как её снова наполняет надежда. Родители, конечно, поорут, но точно отпустят, раз это бесплатно. По крайней мере, хотелось верить, что они не захотят оставить её дома чисто из вредности. "Я тогда снова поговорю с родителями сегодня", - ответила она. Тогда надо было бы улыбнуться, но губы никак не растягивались в улыбке. С самого детства Аня училась сдерживать эмоции, и к своим четырнадцати годам не умела толком их проявлять. Ни положительные, ни отрицательные. Дома, конечно, это только играло на руку, ведь, никогда не улыбаясь, не приходилось слышать "Счастливая слишком? Ну, полы возьми протри, зубы не оголяй", но вне тех стен хотелось быть обычным человеком, способным улыбнуться или заплакать. Странно это вспоминать, но фраза "Скатертью дорога", услышанная Аней дома, звучала для неё как самая лучшая музыка. Она не помнила себя от счастья, когда ей разрешили ехать на Россию. Но, несмотря на желание прыгать и визжать от радости, девушка тогда лишь кивнула головой и даже толком не улыбнулась. Нечего зубы оголять. Это было четыре месяца назад, а сейчас Аня сидит в Шереметьево и смотрит на своё отражение в тёмном окне. В руках у неё кубок со стеклянной чашей - его она побоялась сдать в багаж и понесёт с собой в ручной клади. Вчера Аня стала серебряной призёркой Европы, и ей кажется, что с момента, когда она думала, что её не пустят на Россию, прошла целая вечность, хотя прошло совсем мало времени. Каких-то несколько месяцев, за которые жизнь разделилась на "до" и "после". На Первенство России Аня рвалась не зря: она смогла сделать там то, на что никак не рассчитывала. Она стала чемпионкой страны, одержав четыре победы. Как водится, в её категории были свои фавориты, которые уже успели взять свои медали не только на национальном Первенстве, но и на международных турнирах. Никто не ожидал, что какая-то девушка из Сибири, которая впервые выступает на таком уровне, сможет победить их всех. Не ожидала и она сама, поэтому победа в финале стала для Ани сюрпризом, в который она не могла поверить. Она даже после этого неделю носила медаль с собой, чтобы в любой момент, когда будет казаться, что всё не по-настоящему, можно было прикоснуться к ней и понять, что всё это было на самом деле. Несмотря на то, что медаль всё это время была при ней, она ни разу не надела её на шею, а клала в карман, аккуратно обернув лентой цвета российского триколора. Ане не хотелось хвастаться своим успехом, и даже в школе, когда классная руководительница попросила её выйти к доске и рассказала, что недавно сделала эта девушка, она стояла у доски, опустив глаза. Со стороны казалось, будто она стыдится, но ей, на самом деле, не хотелось этой славы, а хотелось тишины. Она, безусловно, гордилась своей победой, но не хотела огласки. Те несколько дней, которые она провела в Петербурге во время турнира, оказались для Ани сказкой. Тренер тогда решил, что сидеть в гостинице в свободное время будет кощунством, поэтому всё свободное от комиссий и выступлений время он водил подопечную по городу. Проспекты, мосты, площади, львы... Все это сложилось в её сознании в серо-коричневый калейдоскоп и вдохнуло в неё мечту. Мечту вернуться туда снова и насовсем. Там, в Петербурге, Аня наслаждалась моментом, а уже в Зеленогорске сказала себе, что Северная столица - это город, где она видит свою дальнейшую жизнь. Едва она вернулась домой, тренер сообщил новое известие. Аня отобралась на Первенство Европы, которое должно быть в Москве. И сразу сказал, что это будет совершенно бесплатно, чтобы она не попыталась отказаться, как от России. Но Аня и сама не хотела отказываться от такой возможности и даже верила, что у неё есть все шансы на золото. Подготовка к Европе шла у неё на одном дыхании и с полной отдачей, так, что она появлялась дома лишь поздно вечером, проводя все остальное время в спортзале, за что часто отхватывала от родителей, но ей было всё равно. Пусть они орут, кричат. Пусть делают, что хотят, ведь это всё пустяки по сравнению с участием в таком турнире. Тем более, Ницше сказал прекрасную фразу: "То что нас не убивает — делает сильнее!". Аня не особо сильна в философах и мыслителях, но Ницше она уважает только за одни эти слова, которые дают сил сражаться изо дня в день. В свободное от турнирных хлопот время тренер тоже водил Аню по Москве, показывая всё, что только можно увидеть за пару дней. Конечно, разглядеть за это время ничего толком нельзя, но и это тоже произвело на неё огромное впечатление. Пусть девушка и не влюбилась в столицу, как в Петербург, этот город тоже ей понравился. Красивый, современный, с бурной жизнью и своей душой - прекрасное место, но чего-то в нём не было того, что Аня нашла в городе на Неве. Может, ей так кажется, потому что в Петербурге она стала первой, а в Москве - второй? Она сейчас думает над этим, но не знает, почему всё именно так. Пусть Питер ей понравился больше, Аня всё равно не хочет улетать из Москвы, и ей даже грустно, что всё это заканчивается. Через полчаса начнётся посадка на рейс до Красноярска, завтра утром она окажется в Зеленогорске, и всё. Привычная серая жизнь. Последние месяцы все ее мысли и действия были заняты подготовкой к России и к Европе, сейчас она не знает, что будет её новой целью в ближайшее время. Хочется растянуть каждое мгновение в аэропорту, когда она смотрит в окно на полосу, по которой самолёты поочередно взлетают. Скоро и их зелёный самолет отправится по той же полосе в далёкую Сибирь.