***
— Хозяйка, а вы уверены, что справитесь? Здоровье-то лучшего желает, — проворчал Дракон, подавая девушке накидку. — Наш алтарь не настолько долго был без Лорда, чтобы выпить меня без остатка. Не волнуйся. На деле же, Вивьен сама не знала, что ожидать от родового алтаря. Да, он семь месяцев жил без подпитки, но, кто знает, сколько на самом деле отдавал алтарю прадед, прежде чем погибнуть. Сам же камень представлял из себя изумруд примерно десяти дюймов в ширину. Сколько же сил было вложено, чтобы за несколько поколений он так разросся? Вивьен видела такой огромный камень в первый раз. Вздохнув и пав на колени перед очнувшимся алтарем, она склонила голову и начала читать клятву, проливая кровь из порезанных запястий. Сырая магия уже металась по помещению, грозя разорвать незваную гостью. Она толкала, кусала, тянула за волосы. Не могла поверить в то, что гостья этого зала — родная кровь рода Руже. Прошел по меньшей мере час, когда напряжение спало и хранитель рода показался из своей норки. Волчонок, еще подросток, подкрался, угрожающе скалясь. Вивьен, бледная из-за потери крови и растрепанная, замерла. Волчонок с пылающими глазами обошел девушку по кругу, постоянно принюхиваясь, и вдруг напал со спины. Рвал волосы, царапал когтями спину, разорвав ритуальную рубаху в клочья, а затем зашел спереди, кинувшись к её лицу, целясь своими когтями в глаза. И Вивьен приняла это, широко раскрыв их, отдавшись на растерзание хранителю. Десять минут мучений, за которые с нее буквально содрали шкуру, и в ладонь утыкается мокрый нос. Вивьен нерешительно смотрит и видит, как фантом хранителя довольно воет, исчезая. На ладони остается кольцо Лорда. Она смотрит на него, не веря, что прошла проверку так просто. Трясущимися руками она берет перстень и надевает на левую руку, ощущая, как родовая магия поддерживает её, возвращая утраченные силы. Уже позже, под незатейливые песенки в исполнении счастливого Дракона, она смотрит в отражение в зеркале у туалетного столика и видит себя настоящую. Молодую и полную сил и решимости в тех самых глазах, которые принесли ей столько боли когда-то. — И что же теперь в планах у молодой Госпожи? — участливо спрашивает удовлетворенный эльф, колдуя над внешним видом девушки. — Что за обращение такое? — удивляется Вивьен. — Зови как раньше, не выпендривайся. — Ну как хотите, — бурчит он, больно дергая за русый волос. — Я хочу дойти до Гринготтса и поправить дела раньше, чем Леон найдет меня и придушит от радости. — Здесь или в Лондоне? — Для начала в Лондоне, а потом и здесь. — Хозяйка переедет в поместье, после того как решит свои дела в Лондоне? — спрашивает Дракон, замирая в нетерпении. — Я еще не решила, — неопределенно отзывается она, до сих пор не отрывая взгляда от своего отражения в зеркале. Глаза, из-за которых её и похитили в младенчестве. Зеленые, полыхающие потусторонним огнем. Такие же, как и у Гарольда Поттера, которого, впрочем, она никогда не видела. Глаза её отца, который покончил с собой, узнав, что его жена, его любовь, ушла из жизни, однажды взглянув на родовой гобелен. Фамильные черты лица, доставшиеся от прадеда, который не успел дожить каких-то семь месяцев до того, как Вивьен решилась все вспомнить и вернулась. Волосы матери, которая вынуждена была вернуться в Англию из-за ужасных дел её семьи. Матери, которая защищала дочь до последнего вздоха. Вивьен поежилась, обняв себя. Не время думать о грустном, когда она уже решилась открыть правду. Справедливость — так это называется? В конце концов, гриффиндорка она или нет?***
— Господин Глазожрыв! — воскликнула Вивьен, стоило ей увидеть знакомое лицо сквозь толпу гоблинов. — Руже! Неужели вы? — подошел он к ней, придирчиво оглядывая фигуру француженки. — Не сказал бы, что рад вас видеть. Что же вы только спустя пятнадцать лет пришли? Могли бы еще на десять лет оставить меня в неведении. — Ну что же вы, — девушка подавила улыбку. — Неужели ваши три процента так исчерпали себя? — Мои, так называемые, три процента не радуют меня уже три года, — проворчал он, уперев руки в бока. — Ну так пора это исправить! — улыбнулась-таки девушка, скрестив пальцы под испытующим взглядом гоблина. — Как насчет четырех процентов? Пять? Господин Глазожрыв, вы же не хотите меня ограбить? — Мерлин с вами, Руже! — наконец смягчился он, провожая девушку в кабинет под любопытными взглядами других гоблинов. — Шесть процентов, и я, так уж и быть, забуду то, что, благодаря вашим стараниям, на меня свалилось. — И что же? — любопытно спросила девушка, переступая через порог знакомого кабинета. — Вы не представляете, какой позор для гоблина стать поверенным мага, который пренебрегает своими сбережениями, — проворчал гоблин. — Ну, я же вернулась? — Это еще неизвестно. Вернулись ли вы или просто забежали поздороваться. Вот. Это новый контракт, перечитайте внимательно, а то вдруг я вас ограблю. После изучения контракта и подписи магическим отпечатком, Глазожрыв, внимательно всматриваясь в пергамент, удивленно поднял брови. — А вы, оказывается, Леди? — Стала ей буквально пару часов назад. — Не перестаю вам удивляться. Так вот, — кашлянул он, — мне, кроме увеличения содержимого сейфа Победителя, похвастаться нечем. За пятнадцать лет вашего отсутствия содержимое сейфа №895 увеличилось с двухсот пятидесяти галлеонов до четырех миллионов галлеонов с моей помощью и ежедневными пожертвованиями жителей Магической Британии. У Вивьен от такой суммы глаза на лоб полезли. — Вы уверены, что это мой сейф, а не золотая копилка какого-нибудь миллионера? — Гоблин польщенно оскалился. — Да, уверен! Вы даже не представляете, сколько я получил выгоды, сотрудничая со стеной. Не поймите меня неправильно, Леди Руже, — официально начал он, посеяв зерно подозрения, — но для того, чтобы заключать большинство сделок, нужен был ваш магический отпечаток. — Глазожрыв нервно поправил ворот галстука и продолжил: — Поэтому, полагая, что вы безродная ведьма, я копировал его, скрывая махинацию от своего начальства. Если это выяснится, то меня без промедления уволят и, возможно, изгонят, повесив клеймо позорника. Сейчас же, если вы не против… и не имеете претензий ко мне, то я бы смел надеяться, что вы оставите свою подпись на всей подделанной документации. — Вы это сейчас серьезно? — ошалело воскликнула девушка, уставившись на напряженного поверенного. — Моему поступку нет оправдания, и если вы изволите говорить с директором банка, я не останусь в обиде… Вы смеетесь?! — Боже! — выдавила Руже сквозь слезы и смех. — Глазожрыв, вы неподражаемы! На самом деле, мне глубоко наплевать на эти деньги. Я не ожидала, что вы сможете так озолотиться с моей помощью. Если бы это были деньги, которые я зарабатывала потом и кровью, я бы, конечно, разозлилась, но… Я буду с вами честна. Этот сейф наполнен деньгами глупцов, которые, не зная правды, повелись на детские сказки и министерские учебники, — неожиданно жестоко заговорила она. — К тому же, я гарантирую, что после бала в честь пятнадцатой годовщины Победы деньги от доброжелателей перестанут поступать. Почему-то во мне засела уверенность, что они потребуют свои галлеоны обратно. И вы отдадите их в двойном размере, если люди пойдут в банк. С этого счета не убудет. — Что вы такое говорите? — поперхнулся Глазожрыв, не веря своим ушам. — То и говорю. Если люди потребуют свои деньги обратно, то вы их отдадите. А всем желающим скажете, что этот сейф все свое существование принадлежал Гарольду Джеймсу Поттеру. Вы даже не соврете, — развела Вивьен руками, коротко улыбнувшись. — Оставьте в этом сейфе все деньги доброжелателей в двукратном размере. — А что, в таком случае, делать с остальными? Если посчитать… — зарылся он в расчеты, — что делать с оставшимися двумя миллионами? — Две трети переведите в мой личный сейф, а одну треть… оставьте себе. — Семьсот тысяч галеонов?! — крякнул он, трясущимися руками снимая очки. — За что мне такой подарок? — Ну вы же занимались моими счетами на протяжении трех лет, даже без продленного контракта? Я же должна вам отплатить за заботу? И, кстати, давайте-ка я подпишу ваши бумаги задним числом, пока у меня есть время. — Мой род всегда считал волшебников глупцами, но настолько… Что ж, держите. Спустя час, когда они наконец закончили разбирать накопившуюся документацию, Вивьен вышла из Гринготтса с легким сердцем, избавившись от всех своих «долгов» перед гоблином. И тут же, как в насмешку, создав ощущение дежавю, её кто-то схватил за руку, стоило ей ступить всего шаг в направлении «Дырявого котла». — Вы?.. — глупо хлопая глазами, девушка аккуратно сняла с запястья руку незнакомки, лицо которой было прикрыто капюшоном мантии. — Гарри? Это ты? — неуверенно произнесла девушка. Сердце ушло в пятки — вот как могла бы описать свою эмоцию Руже. — Я не понимаю… — осторожно начала она, но незнакомка грубо перебила. — Мерлин, не держи меня за дуру! Только ты можешь выдавить из себя такую эмоцию, выходя из Гринготтса. Признайся, под чьей ты обороткой? Это твоя жена? Сестра? Мерлин, только не молчи! Скажи уже что-нибудь… Это же я, Гермиона… — и, параллельно с этим, сняла с себя капюшон, явив свету свою буйную копну волос, которую невозможно было не узнать. — Уверяю вас… — начала искать пути отступления Вивьен, в панике бегая глазами по такой знакомой фигуре девушки, — Гермиона, верно? Вы меня с кем-то перепутали. Я родом из Франции и… — У тебя даже нет акцента! — заявила шатенка, не желая отступать. — Это же был ты, верно? Девочка, которую я видела в больничном крыле? С тобой была Лилиан Поттер, я как сейчас это помню! Прошу, признайся, что это ты. Я даже не знаю твоего настоящего имени, Мерлин! Я столько лет тебя искала, а в итоге ты сдаешь назад?! — прошипела она, наконец загнав Руже в угол. — Вивьен! — прозвучал спасительный возглас, после которого обе девушки повернулись в сторону звука. — Вив, это правда? Дракон сдался и сказал мне, где ты, только после того, как я два часа ездил ему по ушам! Ты правда приняла?.. — и тут он наконец увидел третью участницу этой сцены, которая едва-ли не скрипела зубами от наполнявшего её перенапряжения. — Мисс Грейнджер! Какая неожиданность, вы же должны были быть в Бразилии, а что… — Дракон? — недоуменно переспросила Гермиона, услышав знакомое имя. Взгляды тут же устремились на объект разговоров — бледную, на грани обморока, Вивьен. Один — вопросительный и торжествующий, так и говорящий: «Ну давай же, признайся наконец, что я была права!». И второй — осознающий ситуацию и с нарастающей паникой. Бросаясь от одних глаз к другим, Руже подумала, что это будет самым поспешным решением в её жизни и… сдалась. — Да, я назвала домовика в честь Малфоя, ты довольна? — на грани ультразвука пропищала она, тут же попав в медвежьи объятья бывшей подруги. — Мерлин, я так и знала, что это не чистая история! Почему ты все еще продолжаешь говорить о себе в женском роде, я же уже все поняла, — воскликнула Грейнджер, не отпуская бедную девушку из своих рук. — Как же мне не терпится увидеть тебя настоящего, ты не представляешь. Когда должен пройти эффект от оборотки? Ты такой же симпатичный, как и твой… брат, я так понимаю? Леон, я так давно тебя не видела... Мерлин, вы должны мне все рассказать! — Мисс Грейнджер, — неуверенно начал Леон, вздрогнув под вопросительным взглядом шатенки, — это не оборотка… Это моя сестра — Вивьен Руже. — Что?