Звезда войны

Глава 7

      — Что ты задумала? — в который раз за прошедшее с момента получения вызова на заседание Визенгамота время спросил у меня Сириус.       — И это вместо того, чтобы сказать «доброе утро», — получил он в ответ. — Кузен мой дорогой, за то время, что ты потратил на бесплодные попытки выведать мои замыслы, мог бы уже и сам их разгадать. Это ведь нетрудно, ибо они до предела очевидны.       — Для такой, как ты, — может быть.       — Какой — такой? Не соблаговолишь ли пояснить? — я на секунду отвлекся от совершенно не увлекательной процедуры «наведения красоты» и внимательно посмотрел на усевшегося напротив Блэка. — Хотя нет, не стоит — так будет интересней. С определенной точки зрения.       — Интересней? — вспылил он. — Это все, что ты можешь сказать?!       — Ну да, — изобразил намек на пожатие плечами. — В отличие от тебя, я пользуюсь своей головой не только для того, чтобы в нее есть и Огневиски заливать. И вот только не надо возмущаться, — оборвал готового высказаться мужчину, — потому что не понять мой замысел может только дебил. Ну, или лентяй, не желающий хоть немного пошевелить мозгами. Впрочем, так и быть, поясню тебе всю суть моей идеи. Сегодня я собираюсь раз и навсегда избавиться от этого надоедливого вонючего клопа Дамблдора, вызвав того на дуэль, на которой и убью, максимально быстро и жестоко.       Да-а, озвучить это определенно стоило, хотя бы ради того, чтобы полюбоваться выражением безмерного, граничащего с шоком удивления, застывшем на лице выпучившего глаза кузена.       — Ты рехнулась?! — спросил он, когда немного оправился от шока. — Это же невозможно!       — Родной, для меня нет ничего невозможного! — скосплеил я Хелу, дополнительно придавив Блэка аурой. Так, слегка, однако этого хватило, чтобы на штанах у него образовалось стремительно расползающееся мокрое пятно. Тоже мне, вздумал указывать, что возможно, а что — нет, зная о магии и всем прочем меньше, чем я успел забыть. Извиняет его лишь то, что он просто-напросто не осознает масштаба моих возможностей, после генетической модификации возросших в разы, если не на порядки. Другое дело, манипулирование Энергией Космоса, которая в основном и является источником фантастических возможностей тех же асов, ётунов, мутантов, Халка и прочих суперсуществ мира Марвел; мне еще учиться и учиться, но даже сейчас я могу одним ударом в стиле Цунаде Сенджу вдребезги разнести большую часть Туманного Альбиона. А ведь подобное по меркам той безумной реальности, где таким же макаром разрушали целые планеты, отнюдь не считается чем-то из ряда вон выходящим, ибо способных сие повторить там имелось в достатке. На той же старушке Земле было чуть больше десятка таковых индивидуумов, а уж сколько их находилось в бескрайнем космосе…       Однако в данном, можно сказать, курортном мирке дела обстоят совершенно иначе: здесь банальный сгусток энергии смерти, коими даже я, не имеющий к сему разделу магического искусства какой-то особой предрасположенности, могу швыряться, как из пулемета, на полном серьезе считается «Высшей Темной Магией», а обыкновенный низкоуровневый зомбак, именуемый инферналом, — жутчайшей некромантией. Филигранное управление «Адским Пламенем» в исполнении Дамблдора и Воландеморта, равно как и беспалочковая магия — «Великое Колдунство», что-то большее, типа одномоментного изменения ландшафта на территории в несколько квадратных километров, — вообще уровень Мерлина, Морганы и основателей Хогвартса, которых британские волшебники почитают, как Богов.       Настолько прискорбному, на мой взгляд, положению современные волшебники обязаны практикуемой практически во всем мире римской школе магии, созданной за несколько веков до нашей эры в качестве решения проблемы острой нехватки магов в активно ведущей завоевательные войны республике. В те времена наибольшее распространение имела классическая шумерско-египетская школа, совершенно не располагавшая к быстрому росту числа магов, поэтому римляне решили создать свою. Это у них получилось, причем настолько хорошо, что буквально за пару столетий новая школа полностью вытеснила все остальные на территории постоянно расширяющейся республики, позднее преобразовавшейся в Империю, а в дальнейшем и во всем мире.       Причиной этого явления послужили очевидные преимущества новой школы перед классической: легкость и простота в освоении; малый срок обучения, в среднем составлявший пять-семь лет против двадцати-тридцати по традиционной системе; возможность просвещения больших групп неофитов. В общем, почти идеальная система, имеющая только один недостаток, напрочь проигнорированный ее создателями, ставившими перед собой цель дать Риму как можно быстрее и больше магического «мяса», — волшебную палочку. Один единственный артефакт, появление коего сначала привело весь магический мир к стагнации, а после и к деградации.       Казалось бы, как такое могло произойти? Ответ на данный вопрос прост и банален — лень. Мало кто будет ждать два-три года, при этом занимаясь непонятно чем, чтобы выполнить первое в своей жизни заклинание, когда это можно осуществить практически сразу после получения волшебной палочки. И уж точно никто не будет тратить треть своей жизни на обучение, если примерно такого же уровня можно достичь за меньший в разы срок.       Однако именно в этом моменте и кроется самый большой подвох, заключающийся в обязательном наличии концентратора — артефакта, на который так или иначе завязана практически вся римская школа магии. Даже в зельях и то наличествуют взмахи оным в самом начале и при завершении процесса варения. Сделано сие было специально с целью сокращения срока подготовки новых магов, значительную часть коего в старой системе составляло обучение чувству и контролю энергии. Я, помнится, почти четыре года корячился, прежде чем смог создать на несколько секунд банального светляка, здесь же кастовать аналогичное заклинание, как и некоторые другие, учат в первый месяц после поступления в Хогвартс. В общем, экономия времени огромная, вот только цена за это непомерная, ведь, не умея чувствовать и контролировать собственную ману, местные маги становятся рабами волшебных палочек, без которых они не могут почти ничего. Впрочем, так и было задумано создателями палочковой магии — магической прислуге и пушечному мясу, коими и являлись первые поколения волшебников, совершенно необязательно владеть чем-то, кроме определенного набора практических навыков и умений.       В одном только римляне просчитались: созданная ими система оказалась настолько легкой и удобной, что их дети и внуки сами начали активно пользоваться оной, несмотря на всю ее ограниченность, возникшую из-за обязательного наличия концентратора. Ведь что такое волшебная палочка, еще именуемая малым магическим жезлом? Это специальный артефакт, обладающий способностью ко сбору и накоплению выделяемой его владельцем магической энергии, предназначенный для облегчения создания сложных слабоэнергетических конструктов и плетений магами, по тем или иным причинам не имеющим достаточного для сего процесса значения контроля маны. То есть, говоря проще, палочка — это узкоспециализированный инструмент, применяемый лишь в определенных случаях. Римляне же сделали его обязательным, да еще и заклинания под него переработали, уменьшив их энергонасыщенность до значения, диктуемого магической емкостью концентратора, к слову, весьма низкой по сравнению с классическими жезлами и посохами, также имеющими встроенные накопители. В итоге именно это и привело к тому, что за два с лишним тысячелетия магическое общество постепенно деградировало до сборища слабосилков, где Мастера — середнячка по шумерско-египетской системе — считают Великим Магом. Настоящие Великие, которые в данном мире все-таки присутствуют, наверное, ухахатываются, глядя на этот цирк, но вмешиваться не спешат, так как по натуре своей все они не склонные к бессмысленному альтруизму сибариты и гедонисты. Живут себе припеваючи в скрытых от остального мира и считающихся легендарными городах, замках и прочем, устраивают оргии, гладиаторские бои, занимаются наукой, некоторые просто путешествуют по миру, прикидываясь простыми смертными.       Кстати, Воландеморт одно время пытался их разыскать, дабы привлечь к делу очищение МагМира от «предателей крови» и «грязнокровок», и у него это даже получилось… на свою лысую голову. Старый египтянин, на которого он сумел выйти, практически голыми руками так отмудохал самозваного лордика, что тот больше года отлеживался у Лестрейнджей, а Вальпургиевы рыцари сильно сократились в числе. И сдается мне, что ископаемый архимаг был тогда в хорошем настроении, иначе хрена с два он бы так просто отпустил лидера Упиванцев.       Зачем я вообще упомянул об этом случае? Затем, чтобы показать реальное соотношение сил между мной и Дамблдором, что не очень-то сильно превосходит Тома Реддла. Тот вполне мог бы одолеть Светоча, если бы оный не присосался, аки пиявка, к самому сильному во всей Западной Европе и одному из сильнейших в мире магическому источнику, от которого не отцепится ни за что. Дамбика проще прибить, чем сковырнуть с поста директора Хогвартса. Люциус Малфой чуть больше года назад попытался это проделать и в результате потерял место председателя Попечительского совета, а Борода спокойно сидит себе на директорском троне и слезать не собирается. Хотя даже в том маловероятном случае, если его заставят убраться из Хога, контроль над источником и, соответственно, замком он ни за что не отдаст. В пятой книге вроде бы что-то подобное произошло: Амбридж выгнать Светоча из замка-то выгнала, а разорвать его связь с алтарем Хогвартса совершенно не подумала.       Возможно, это было и к лучшему, поскольку лишенный подпитки Дамблдор мог бы продуть Воландеморту во время их схватки в министерстве, а после своей гибели не оказался бы навечно заперт в портрете. Да-да, такова участь всех директоров Хогвартса, занимавших сей пост на момент своей смерти, которая, к слову, не самая плохая. Сказать по секрету, члены большинства британских магических родов после прекращения земного существования отправляются не в следующее большое приключение, а прямиком в желудок какого-нибудь демона, из измерения которого их родовые камни черпают энергию. Естественных-то магических источников во все времена было крайне мало, и принадлежали они самым сильным родам, в то время как остальные вынуждены выкручиваться, кто как может. Одни обходились простыми накопителями, другие, считавшие себя самыми умными, путем специальных ритуалов, зачастую сопровождавшихся жертвоприношениями, связывали свои родовые камни с иными измерениями, из коих и тянулась энергия. Вот только оные измерения, как правило, кому-то принадлежат, богу, например, или демону, а может, просто разожравшемуся духу. Это не суть как важно, куда большее значение имеет то, что хозяева сих измерений получают определенную степень власти над членами тянущего энергию рода. Отсюда, к слову, и берет свое начало так любимая авторами фанфиков родомагия, с дарами, проклятиями, покровителями, кодексами рода и прочими откровенно идиотскими приблудами — нравится сущностям иногда развлекаться за счет будущей пищи.       Мне же подобная незавидная судьба не грозила совсем, поскольку Блэки, будучи одним из сильнейших родов, смогли отвоевать себе довольно неплохой естественный источник, в данный момент работающий с максимальной нагрузкой, обеспеченной восстанавливающимся со скоростью черепахи Мьёлниром, время от времени пугающим Гарри и Сириуса треском электрических разрядов. Так и сейчас, громыхнув в очередной раз на весь дом, он вернул способность мыслить перессавшемуся от страха Блэку, что, несмотря на микро-демонстрацию, так и не смог осознать хоть часть моих реальных возможностей.       — Ты… Ты! — только и сумел он выдавить из себя, при этом резво двигаясь задним ходом.       — Чудовище? Сумасшедшая ведьма? А может быть, все вместе? Или что-то еще? — переспросил я его, призывая волшебную палочку, пару секунд спустя занявшую место в наручной кобуре. — Сириус, вот совсем не понимаю: для кого я вообще тут в последние дни распиналась? Ты, несмотря на все мои слова, упорно продолжаешь считать Дамблдора добрейшим, сильнейшим, непобедимым, а главное — незаменимым? Ты что, совсем ничего не понял? Альбус не отстанет ни при каких условиях, пока не вернет Гарри к Дурслям, а нас с тобой не отправит в Азкабан или на тот свет, поскольку мы помеха его планам по воспитанию «героя».       — Да с чего ты взяла, что они существуют?! — вдруг возопил он, полностью утратив над собой контроль, а потом сделал неожиданное — бросился на меня с кулаками. Прямо как Джеймс Поттер на Воландеморта, правда, в отличие от Оленя, в ответ получил не смертельное проклятие, а всего лишь слабенький щелбан, мгновенно отправивший недо-Гримма в страну розовых пони.       — Все-таки Дамби над тобой поработал, — произнес я себе под нос, одновременно создавая пару доппелей, утащивших Сириуса в карцер прямо на глазах появившегося в сопровождении еще одного моего двойника Поттера.       — Тетя Белла, а что с Сириусом? — поинтересовался подросток.       — Похоже на срабатывание скрытой ментальной закладки, — получил он ответ. — Разберусь, когда вернемся. Пока же твой крестный вынужден будет некоторое время наслаждаться гостеприимством темницы рода Блэк.       — Это обязательно — ну, сажать его за решетку?       — Увы, да, иначе в противном случае он попытается что-нибудь предпринять. Например, предупредить Дамблдора о том, что я для него запланировала.       — А?..       — Нет. Ты еще не умеешь защищать свой разум, поэтому я ничего не буду рассказывать.       — Но вы же дали мне специальные артефакты!       — Защиту которых можно проломить грубой силой. Я в таком случае, конечно, вмешаюсь, но содержимое твоей черепушки к тому времени вполне может успеть стать известным Дамблдору. Так что лучше не рисковать, в глаза ему не смотреть, наедине не оставаться. И не нервничать так, — добавил я взволнованному предстоящим посещением министерства Гаррику. — Тебе всего лишь надо будет подтвердить, что все написанное в газете — правда.       — А если меня начнут расспрашивать?       — Скажешь то же самое, что и журналистам. Спросят про что-нибудь другое — можешь спокойно не отвечать. Особо настырных можешь посылать куда подальше. Впрочем, я не думаю, что до этого вообще дойдет, ведь рассматриваться на сегодняшнем заседании будет деятельность Дамблдора, а не твоя жизнь. В общем, по ходу дела разберемся, а пока что не парься.       — Вам легко говорить, — вздохнул подросток.       — Потому что я гораздо старше тебя. Вот доживешь до моих лет, тогда тоже будешь относиться ко многому с изрядной долей пофигизма и прочего, приходящего с возрастом. Так, что-то мы заговорились. Пора отправляться в министерство.       — А как мы будем туда добираться?       — Камином, — ответил я с нескрываемой ненавистью к данному способу пространственных перемещений. Мало того, что болтает так, словно душу вытрясти хочет, так еще на выходе частенько оказываешься перемазанным в саже с ног до головы. И это не вспоминая о значительной вероятности угодить не туда. Однако, несмотря на всю мою неприязнь, сегодня нужно было добираться именно камином, также как и облачаться в этот злоебучий балахон, мантией именуемый.       Вот уж чего я понять не могу, так это любви местных к данному типу одежды — она же пипец какая неудобная! Ладно еще в особых случаях, как дань традиции ее надевать, но не каждый же день носить! А они носят, многие даже дома в мантиях рассекают.       Хотя сие не худшее из возможных вариантов. Вот мужик в женской ночнушке и резиновых сапогах — это лютый пипец, равно как в лосинах и пончо, шотландском килте и гламурной джинсовой куртке с блестками и так далее. Иногда попадается настолько нелепое сочетание предметов гардероба, что сдержать рвущийся наружу смех удается с колоссальным трудом. Нет, ну, ей богу, цирк уехал, а клоуны остались. Правда, самим клоунам о том, что они клоуны, до сих пор ничего неизвестно.       Если честно, была у меня мысль вырядиться во что-то эдакое, на грани фола, но потом от этой идеи пришлось отказаться, просто потому что такое наглое «попрание традиций» чистокровки, вне зависимости от занимаемой ими стороны, мне не простят и чисто из принципа примут сторону Дамблдора. Вот после заседания и того, что за ним последует, у меня появится реальная возможность игнорировать их мнение по сему поводу, а покамест приходится играть по правилам.       Путешествие по каминной сети до атриума министерства обошлось без нежданных сюрпризов — даже сажей не обсыпало, хотя очищающее заклинание я на всякий случай все равно применил, после чего мы двинулись сквозь толпу спешащих на работу чиновников к огромным золотым воротам, за которыми находилась пара дюжин лифтов. Затем на одном из них в гордом одиночестве спустились на девятый уровень (атриум — восьмой) и, миновав длинный коридор, на противоположном конце которого находился вход в Отдел Тайн, зашли в раскрытую дверь с висящей на ней потускневшей от времени табличкой «1».       Зал, в котором происходят все заседания полного состава Визенгамота, за исключением судебных, был практически заполнен, несмотря на то, что до начала заседания оставалось еще больше получаса. Впрочем, данному факту удивлен я не был от слова совсем — все-таки предстоящее событие отнюдь не рядовое, вроде рассмотрения какой-нибудь мелкой поправки к одному из законов.       Стоило только пересечь порог, как некоторые из присутствующих нас заметили и обратили внимание остальных. Гарри от такого количества изучающих, я бы не постеснялся сказать, рентгеновских взглядов даже слегка оробел, но вскоре пришел в себя, видимо, вспомнив сделанные мной через доппеля наставления, гордо выпрямился и с выражением полнейшего безразличия ко всему происходящему проследовал к полагающимся нам местам. Внутри же он не был так спокоен, из-за чего спустя некоторое время мне пришлось материализовать ему стакан колы, эффектно вытащив тот прямо из воздуха.       Совершенно привычное действие, кое немедленно сместило вектор внимания с Поттера на меня. Часть из присутствующих смотрели с явным неодобрением, так как любое применение магии в этом зале осуществляется только после получения на это разрешения, часть — с явно выраженным любопытством. Однако все они застыли с открытыми ртами и круглыми как у совы глазами после того, как я, забрав у Гарри опустевший стакан, превратил тот в мармеладку и совершенно спокойно ее съел.       — По-моему, это было слишком, — спустя несколько секунд произнес заметивший реакцию волшебников на мою выходку подопечный, за время проживания на Гриммо уже немного привыкший к подобному.       — Нет, — возразил я. — В самый раз. Когда они поймут, что я, вопреки всем ожиданиям, не спешу умирать от передозировки стекла в организме, то призадумаются и сделают нужные мне выводы.       — Какие?       — Увидишь чуть позже.       — Вот всегда так! — негодующе пожаловался Поттер, после чего ведущийся вполголоса разговор затих.       Оставшееся до начала заседания время пролетело незаметно, в зал постепенно подтянулись оставшиеся участники, среди коих почему-то затесались и «друзья» Гаррика. Не иначе «добрым дедушкой» притащены, вот только не совсем понятно для каких целей и в качестве кого. Ну, а ровно в десять часов двери закрылись, и исполняющая сегодня обязанности Верховного Чародея Амелия Боунс объявила заседание Визенгамота открытым.