acronym letter

      Первые выходные неизбежно совпали с наступлением первого осеннего дня. Погода вновь возобновилась до прежней отвратительно жаркой, но всё же неимоверно ценной за эти же несносные бешеные отметки на термометре, что скакали уверенно под сотню по Фаренгейту*. Выбирать между двумя крайностями — проливными дождями и песчаными бурями с дьявольской жарой — было довольно глупо и бессмысленно. Но всё же, в пустынном штате с цветком сагуаро в качестве национального растения наблюдать ливни несколько дней подряд и мочить в них свои телёса было не в приоритете. Но и от истошной жары кожу не скинешь — приходилось обдуваться журналами, ставить вентиляторы, подбегать под установленные в кафе и на террасах кондиционеры. В общем, выживать и в зной, и в пекло. Золотая середина где-то едва-едва мелькала на горизонте, но так подходить ближе и не решалась, предпочтя штаты севернее. Прогноз погоды в родном Колорадо выглядел куда лучше, и Дилан иногда жалел, что уехал. Особенно когда пуговиц для дальнейшего расстегивания не оказывалось, а пот всё ещё струился и долгожданной прохлады не наступало. Ходить без нижнего белья было бы слишком дико, но в такие моменты так хотелось просто наплевать на все эти глупые предрассудки ради личного комфорта! Да кто вообще придумал эту дичайшую жару? Бог пролил свой горячий чай на Западное полушарие? Интересно, был ли он с лимоном?..        — А теперь давай всё уясним, — Брукс обмахивался широкой ладонью, подставляясь под небольшие струи воздуха, пока Дилан переворачивал подушку прохладной стороной к себе. Да и то, она только создавала видимость прохлады, поскольку встряхивалась не менее шести раз, в надежде, что хоть какая-то часть от ткани окажется не подвержена теплу человеческого двухметрового тела. Наконец, с недовольным бормотанием, Клиболд свалился корпусом на пол, с которого ранее был отодвинут ковёр, давая доступ к холодному паркету. Его язык прошелся по верхней губе, собирая солёную влагу, так и так успевшую проникнуть в рот.        — Уясним «что»? — раскрасневшиеся щеки украшали вытянутое лицо не только благодаря духоте за окном и в квартире, но и благодаря стоявшей неподалеку бутылке вина, что уже была полупустая. Брукс стоял-стоял, думал-думал, оставлять ли её на будущие лучшие времена с Рейчел, или же просто прекратить жадничать и распить её в попытке докопаться ещё немного до истины. И, судя по затерявшейся где-то под кроватью Брукса корковой пробке, у него это неплохо получилось.        — Что за чертовщину вы пытались натворить? Вернее, я помню твой рассказ: бомбы, стрельба, обвал библиотеки, но меня интересует другое, — рука обхватила горлышко бутылки, а затем красная хмельная жидкость расползлась по горлу и пищеводу, только сильнее увеличивая температуру тела, пускай и на долю секунды. — Как вы до такого докатились?       Дилан смотрит снизу вверх, подмечая помимо приевшихся обоев ещё и раздражение на шее Брауна. Красные пятнышки под воздействием алкоголя становятся главным достоянием этой однокомнатной обители, а сам Дилан глубоко вздыхает, протягивая руку с очевидным намёком. Брукс отпивает ещё немного, а потом вручает красное вино Дилану.        — Да не знаю... Просто казалось, что не было выхода. Что это конец всему. Что мы больше ничего лучше достичь не сможем. Сначала я думал, что это игра моего разума, но чем ближе был апрель, тем сложнее приходило осознание, что это всё абсолютно реально. Просто... — Дилан окончательно сползает на пол и разворачивается, прижимаясь спиной к деревянной основе. Он потирает глаза, делает глоток и ставит бутылку рядом. — Я не знал, что бы я делал, если бы решился. Вернее, если бы мы оба решились. Что дальше? Путь в никуда... Шоссе в никуда! — Клиболд щёлкает пальцами и чуть приподымается, вспоминания название одного из любимых фильмов работы Линча, приковывая к себе внимание Брукса полностью.       Дилан склоняет голову набок, потом прикрывает веки и просто мечтает отогнать от себя назойливые мысли возможного будущего. Не было бы сейчас жары, не было бы этих странных обстоятельств, что сводят его раз за разом с колумбайновским прошлым, не было бы Брукса рядом, не было бы красного вина. Вместо неё стоял бы резкий запах водки, какое-то вишнёвое пойло американского производства, какой-то отголосок пороха и чего-то металлического. Противного, едкого, ни капли не вселяющего надежду на счастливое будущее. Очередные бесхарактерные выпады, что могли бы перерасти в возможную бойню. Их фотографии на всех телеканалах Колорадо и Штатов, сюжеты новостей, что занимают не менее половины эфирного времени, спасательные операции, сотни жертв... И мировая слава. Тысячи девушек и парней, решивших таким же способом отомстить ничтожному человечеству, упрекнуть его в жалком существовании, отыграться на школьных буднях, что пытаются обточить индивидуальность до одинаковой цилиндрической формы, что могла бы влезть в любую важную государству дыру. Всех несогласных молча бросают в топку травли и клеят ярлыки изгоев. Мол, сами виноваты, не влились ведь в коллектив. А куда вливаться? В серую толпу, что следовала общепринятым стандартам, потому что это «нужно»? Или потому что «обязательно»? А как насчёт «что соседи подумают»?        — Вы долбоебы, — с нескрываемой жалостью говорит Брукс, кладя затылок на мягкую кровать. — Вы могли убить нас всех, просто потому что возомнили себя маленькими отродьями чего-то повыше. Блять, ладно Эрик, но ты-то, Дилан, но ты! Как ты мог?! А если бы ты увидел кого-то знакомого? Друга? Что, застрелил бы? Меня, Рейчел, кого-то иного?        — Я бы вас отпустил, — Дилан в который раз проводит по пересохшим губам языком, поправляя влажные пряди. — Увидел бы, сказал бежать, а там... Не знаю.        — Не знает он, — хмыкает Браун, опускаясь на колени и захватывая бутылку к себе. — Я не могу поверить, Дил, ты меня убиваешь. Морально, как угодно, господи. Просто не укладывается в голове, что у тебя были за проблемы, что ты готов был всех убить, а после всего этого ещё и себя? Депрессия? — Дилан кивает, начиная теперь покусывать верхнюю губу, иногда переключаясь на внутреннюю сторону щеки. — И что, теперь ты тоже думаешь об этом? Перестрелял бы колледж к чёртовой матери? Это о таких тенях прошлого ты говорил?        — Если всё свалится в один миг, то да, я сделаю это. Но я вас предупрежу, — нехотя отвечает Дилан, вгоняя Брукса в ещё одну фазу шока. — Боже, я шучу! Я уже вырос, у меня появился смысл жить дальше, я не маленький обиженный ребёнок, желающий мести!        — Да ну тебя в пизду, — Брукс прислоняет холодное стекло к щеке, чуть потираясь о него. — Какие же вы два обоссаных мудозвона, я с вас хуею.        — Меньше брани, Брукс, мы все были детишками, что мечтали пострелять из пистолетиков, — Дилан кладёт руку на лоб, прикрываясь от не вовремя заглянувших через открытое окно солнечных лучей. — Пиф-паф, ты мёртв, все дела. В каждом американском подростковом фильме есть какой-то мудак, что мечтал взорвать всю школу к чертям, а ты тут на нас бочку катишь.        — Потому что вы явно были бы первыми в своём роде. Кстати, — Брукс опрокинул залпом остаток алкоголя, ставя со стуком пустую бутылку на пол, — у нас закончилось вино.        — Я слышу, — Дилан встает на ноги и потягивается, чтобы размять затекшие от неудобной позы мышцы. — Я или ты?        — Да давай вместе, чего там, — Брукс подымается следом и проворачивает корпус в обе стороны, громко вздыхая. — Ты же не можешь делать что-то один — тебе обязательно нужен какой-то ещё такой же заводила, я это понял.        — Я бы и с тобой пошёл, честное слово, — Клиболд кладёт руку ему на плечо, но Брукс ведёт ним и сбрасывает ладонь. — Ну, как хочешь.        — Не хватало меня ещё впутывать. Я потом вас обоих взбучу, понял? — Брукс ухмыляется, а Дилан замечает в его глазах пьяные искорки. Хотя бы алкоголь посмел развязать им языки чуть больше положенного, не вгоняя никого в состояние вечного блуждания по закоулкам данного инцидента, которого, к счастью, не случилось. Дилан перед выходом окидывает периметр комнаты, воображая, а с кем бы пришлось сидеть здесь Бруксу, если бы их совместный план с Эриком таки нашёл применение? И сидел ли Брукс живым вообще в таком случае?       Иногда Дилан ощущал себя противным школьником, особенно когда приходилось заходить в какие-то маленькие магазинчики, где паспорт для покупки алкоголя не требовался. Да-да, здоровый жбан не может купить себе выпить, потому что по закону нельзя! Да кто вообще придумывает эти дурацкие законы?! Какому полудурку пришла в голову мысль о свободном обороте оружия раньше, чем можно пойти попить пива после удачного массового стрельбища? Ей-богу, казнить бы его, оторвать руки-ноги, а потом сплясать на его могиле, попутно обливая каким-то фруктовым пивом и выстреливая автоматной очередью по надгробию.        — Куда разогнался? — вопрошает Брукс, пока у Дилана в руках уже три бутылки почти по литр каждая. — Ты решил спиться, не дожив до дня рождения? Потерпи ещё десять дней, не торопись.        — На будущее. Может, какое-то из них ещё пригодится для чего-то другого, — хитро улыбается Дилан, уже таща их к кассе. — А ты тоже бери с запасом.        — Опять возвращаемся к истокам? — Брукс выгибает бровь, пока бутылки разных сортов вин со звоном раскатываются по кассе, а сам Дилан по-детски восторженно расплачивается за них. — Хватит!        — Отвали, — со смешком говорит Клиболд, вручая пятидесятидолларовую купюру, и затем складируя алкоголь в рюкзак. — Я здесь всегда был за главного.        — Первый и последний раз! — Брукс бросает на того недоверчивый взгляд, уже поднося две баночки пива к девушке, что всё это время наблюдала данную сцену с нескрываемой улыбкой на лице. — Вы уж простите, бедные несовершеннолетние дети стараются быть такими взрослыми.        — Мне двадцать! — Дилан оборачивается, насупив брови и надув губы, пока Брукс жестом велит ему заткнуться.        — Через десять дней, — Браун достает из кармана смятые купюры, вручая их кассирше. — Десять дней, не склей ласты прежде!       Дилан машет ему, а потом вываливается из помещения, пока Брукс просто обменивается с девушкой пожиманием плечами. Понимают друг друга с полуслова, это ведь прекрасно? Ну, это ещё помимо обхода закона о продаже спиртного с двадцати одного года. Не девушка, а сказка... Впрочем, как и кондиционер в углу.       Оба возвращаются в квартиру навеселе, хотя никто из них купленное так и не открыл. Просто дало о себе знать всё самое хорошее: выпитая бутылка ранее, попытки в рассказ, что позволял бы горе с плеч свалиться, наконец неплохая погода. Целые поводы для радости, ну и для ещё нескольких пустых алкогольных хранилищ. Но это уже нужно было контролировать. В конце концов, Брукс же три года назад что обещал? Правильно, следить за этим огромным лбом, чтобы тот не наделал чего похуже. Хотя... А что могло быть хуже того, о чём он успел поведать? Ладно, хуже могло быть лишь воплощение этих мыслей в реальность, больше ничего. Стоит ли делиться этим с Рейчел? Или же оставить это в жёсткой тайне, что разделяла бы их мужскую троицу? Ведь Эрика пускай здесь и не было, но его дух словно везде преследовал: в зеркалах, позади сцены театрального, в отражении витрин. Наверное, учуял неладное, что соскользнуло при истеричном поведении Дилана, а затем оказалось в черепной коробке Брукса, точно для того не предназначенной. И вместе с обратным отсчётом до дня рождения приходилось и загибать пальцы до того момента, как только его зелёноватые глаза расширятся от ужаса, едва ли узнают о том, что же Дилан рассказал Бруксу.        — Я так рад, что всё прошло мимо меня. Сегодня, нет, завтра, нет, даже послезавтра, я возьму всё в кулак и вытащу куда-то её, — Дилан зевает и прикрывает рот ладонью, пока Брукс выставляет совместно купленное спиртное и ставит их храниться в холодильник. — Вот увидишь, всё это не зря.        — Кстати, об этом, — Брукс смахивает с рук капли конденсата. — Зачем тебе это? Ты же вполне себе нормально жил с Кристин, не жаловался, а тут снова глаз накинул на бывшую десятиклассницу. В поясницу и пониже врезались старые стрелы ненаглядного Купидона? Или он организовал целую атаку?        — Ты не понимаешь этого, — Дилан снова валится на пол, укладываясь на бок и подпирая щеку рукой. — Ты не поймешь, почему так происходит. Тут всё намного запутаннее, что я сам теряюсь в этой спускающейся вниз спирали, что тянет меня на дно.        — Так поведайте же мне свои проблемы, величайший философ современности. Гигант мысли! — Браун щёлкнул пальцами, направляя указательный в сторону распластавшегося Дилана, что уже раскинулся в позе звезды.        — Тебя терзали когда-то чувства недосказанности? Или чего-то ещё, напоминающего тебе о том, что ты сделать не успел? Попытка побежать за тем, что ты раньше не смог достичь... Ощущение прострации, гнетущего паралича, сковывающего тебя воедино, — Клиболд выводил различные узоры пальцами в воздухе, подкрепляя свой слегка хмельной рассказ жестикуляцией. — Ты же помнишь, что я не сделал некоторых вещей, которые стоило бы? Так вот, из-за этого. У Эрика появилась девушка, поэтому он так легко отказался от обозначения себя, как конченного неудачника, которому ещё нужно париться о чём-то прошедшем. Он жил и живёт настоящим днём. У него есть то, о чём он мечтал в дневнике, в жизни и в рассказах. Путёвка в хорошую жизнь, где на тебя никто косо уже не взглянет. Поступление в колледж только подкрепило эти все начинания. Он же зарекомендовал себя с очень хорошей стороны, там на него также стали вешаться девушки, и я, блять, уверен, что если бы на месте Сьюзан была совершенно другая барышня, то он бы забил хер на все моральные принципы и стал бы активно пользоваться женским вниманием. Понимаешь, он искал бы то, чего ему не хватало раньше. Да даже в том же Колумбайне. Там его никто всерьёз особо не воспринимал... А потом что-то дёрнуло, знакомство со Сью, отмена плана, а я действительно ведь обрадовался! Я смотрел на Эрика с такими жадными глазами, верил его удаче, а сам верил не меньше в собственное стечение обстоятельств, которое могло бы мне поднести те самые заветные мечты и толчок жить дальше. Поэтому я ждал. Я ждал ровно до того момента, пока все наши писания не оказались уничтожены. Ну, не все, ты сам понимаешь, какой я кретин. Но поверь мне, я просто надеялся, что это даст мне фору и что-то ещё, чтобы пережить стрессовый период. Какой-то пост-Колумбайновский синдром, а? Веришь и ждёшь, что всё будет куда лучше, чем есть сейчас... Строишь будущее, которого не видать. А я видал. Вот только не в жизни, а на бумаге. И поэтому ничего не рвал — расстался со своим гневом, но не мог расстаться с любовью, которую в итоге не получил. И меня пробирала зависть, дичайшая и ужасная, когда я видел, что Эрику хорошо, а мне никак, вот вообще никак. Будто и из Колумбайна не выбирался, а эта рухлядь решила этим воспользоваться и пожирала меня долгие годы. Отпускала на небольшой срок, потом снова подкрадывалась, запускала в голову девятимиллиметровый калибр, чтобы потом наблюдать за страданиями. А Эрику нормально — нет, даже не так! — ему было заебись! Поступление, девушка под боком, начало нового этапа, нового витка, а я сижу, блять, и чисто ебусь с тем, что меня тревожит, потому что лучшего моя голова завести не могла! Два года, Брукс, два года прошло, а я уже стараюсь закончить это прежде, чем меня засосет ещё куда-то похуже. В девяносто девятом я просто старался отвлечься, но был апатичен, ни с кем особо не водился, просто держался себя и тебя, общался с нашими друзьями по интернету. И мне казалось, что так и должно быть. В нашем случае, естественно. Ведь после таких решений нужна длительная реабилитация, что точно бы стерла малейшие предрассудки и возможные мотивы. Эрик нашёл эту реабилитацию в чем-то хорошем, высоком, я бы сказал. А я не нашёл, представляешь? Кормил себя ожиданиями, и, кажется, я повторяюсь по кругу... — Дилан горько вздохнул, уже чувствуя, как его язык заплетается в узел от такого потока речи.        — Вот это ты даёшь... Пьяным толкать такое... — Брукс за всё излияние души не произнёс ни слова. Только под конец прошёлся боком к холодильнику и на ощупь выудил две ранее купленные банки пива, одна из которых оказалась уже в руках Дилана, вовремя схватившего эдакую награду. — Так а в чём суть? Типа, ты просто латаешь старые дыры, потому что Эрику повезло? Или к чему это было?        — Ты понял только самую малость, Брукс. Но я рад, что тебе не пришлось сталкиваться с подобным. В двухтысячном я должен был порвать всё это — новое тысячелетие, новые переживания или новые возможности, а в итоге из нового — короткий ёжик, что кое-как отрос, но даже это было не так плохо, как то, что меня ждало потом. Точнее, меня ничего не ждало. Новый курс, уже дела чуть получше, там поступила Кристин, нашёлся позабытый общий язык... Ну, мы нормально общались, но в реальности, спустя год, всё иначе. Потом две тысячи первый, нашли мы уже общий язык в немного другом значении, а там я понял, что мне судьба подкинула то, чего я упорно ждал. Я думал, что это и есть мой окончательный сдвиг подальше от прошлого, но всё снова оказалось против меня. Шесть месяцев послушно отработал, отдал собственную невинность и все мои сожаления, но оно всё ещё меня терзает! Мало-мало-мало, нужно отдать всё абсолютно! Всё содержимое стакана с «отвёрткой»**, когда я делал первую запись в дневнике; все эти непонимающие взгляды, твои и её, когда я расстался с ней и сделал последнюю на данный момент заметку. На твой день рождения! Слышишь, для тебя это сущий полупьяный бред, ибо я уже сам не понимаю, от чего я отклонился и за что говорил, но хочу сказать одно — это не моя вина. Мне действительно было с ней хорошо, но что-то внутри сказало «достаточно», приказало ждать, и, как видишь, дождалось. Марла ещё не понимает, во что она встряла, да и сам я тоже не знаю, сколько нужно времени для окончательного снятия всего этого купола над моей головой. Да и само поведение меня напрягает... После дня рождения всё придёт в норму, я это знаю, но есть ли гарантия, что с наступлением апреля это всё не вернется? А если оно и не этого ждёт... Ждёт моей смерти, смерти других, может, планирует устроить что-то похожее, что должно было произойти в Колумбайне. А я закрыл глаза атласной лентой, впредь ничего не замечая, да надеюсь на лучшие реабилитационные времена с теми, с кем должен был сделать это ещё в старшей школе. Догоняю, сдаю хвосты, латаю дыры — как угодно!       Дилан нервно сжимал и теребил жесть банки, подковыривал клапан на крышке или вообще стучал по металлу пальцем. Взгляд неумолимо метался по комнате, останавливаясь разве что на своих действиях или на лице Брукса, что сидел практически с открытым ртом, в которое иногда затекало холодное пиво. Между ними повисло откровенно странное молчание, хотя ничего страшного не произошло. Просто несколько десятков минут разглагольствования, чтобы попытаться объяснить на не совсем трезвую голову, а что же происходит. Будь они менее пьяны — хрен бы что можно было из этой побитой клиболдовской души вытащить, даже если и щипцами, раскалёнными докрасна. Не дался бы. Плевался, оборонялся подушками и стульями, выставлял вперёд руки и ноги. Хотя, защита внутреннего существа с помощью имеющейся внешней оболочки так обычно и происходит.        — У тебя красиво отблёскивает скула, — только и шепчет Брукс, вообще не задевая резко встревожившую их обоих тему с непонятными развитиями отношений, усердно подползающих сзади и спереди. Дилан отворачивает голову и прислоняет прохладную баночку к лицу с влагой на нём.        — Спасибо, — говорит Дилан, громко вздыхая. Внутри словно что-то оборвалось.       До дня рождения остается десять дней.

***

[mfoust: ииииии с днём труда!] [mfoust: трудимся на благо отечества, которое даёт нам моральный пендель каждый божий раз, да благослови ты эту страну] [mfoust: видимо, погода решила смилостивиться над нашими работающими душами] [mfoust: да здравствует средний класс! рабочий класс?] [mfoust: у тебя когда-то был значок с серпом и молотом, так что думаю, что я не прогадала] [mfoust: ну и выходной день, чем не праздник?] [dylan_bennet_klebold: я никогда больше не буду брбрбр по выходным] [dylan_bennet_klebold: тем не менее с праздником и тебя как ту которая будет в будущем нести бренность такой же специальности как и я] [dylan_bennet_klebold: ну вернее уже] [dylan_bennet_klebold: ты что-то думала над моим предложением?] [mfoust: естественно!] [mfoust: я же не только по поводу праздника тебе написала] [mfoust: тебе будет удобно встретиться ближе к восьми? красиво вечереет, я бы хотела кое-что попробовать] [dylan_bennet_klebold: без проблем] [dylan_bennet_klebold: где мне тебя встретить?] [mfoust: в восемь у нашего женского общежития, ты наверняка знаешь где] [mfoust: буду ждать] [mfoust: если что, то пиши, мой номер у тебя должен быть где-то] [mfoust: ибо я твой не удаляла] [dylan_bennet_klebold: хорошо :)] [dylan_bennet_klebold: никогда не использовал эти странные скобки как же это выглядит мне несвойственно как будто запихнули в чужую шкуру] [dylan_bennet_klebold: :) :) :)] [dylan_bennet_klebold: окей теперь это выглядит забавно] [mfoust: с подключением к смайликам, дилан :D] [dylan_bennet_klebold: что это] [mfoust: это смех!] [dylan_bennet_klebold: я слишком стар для этого дерьма] [dylan_bennet_klebold: оу наверное не стоило говорить такого при девушке] [mfoust: всё в порядке, я своя] [mfoust: до встречи!] [dylan_bennet_klebold: до встречи :)]       Хотелось быть невероятно нарядной. Надеть туфли на каблуке, прихорашиваться часами, заплетать волосы во всевозможные способы, истратить несколько десяток невидимок, резинок и заколок. Но сама сущность Марлы не было столь приближена к подобным желаниям, пускай и пыталась тянуться ручками к идее о самой великолепной стандартной женственности. Но один забавный план, что всплыл в её голове вообще внезапно, точно перекроил эту идею на стоп-кадры, что и должны были остаться лишь на плёнке внутри собственной видеокамеры. Ну, как собственной... Эта правда ещё вскроется, обязательно.        — Куда-то идёшь? — голос Кристин сопутствовал скрипу открытой ею двери, что слегка напугало Марлу. Она неуверенно кивнула, поправляя бант из ленты на своей тёмно-серой рубашке. Почему-то в голову вновь врезались её слова о том, что между ними секретов быть не должно. Ни по поводу Дилана, ни по поводу других парней. В пределах разумного, естественно, подробности интимные можно было спокойно опустить. Но именно сейчас они как-то замерцали в совершенно другом свете, будто бы надвигающаяся опасность. Словно её сейчас привяжут по рукам и ногам к столбу, да пустят на корм бушующим языкам пламени, как нарушительницу общественного порядка и чуть ли не ведьму.        — Да так, пройтись просто. Выходной, я вчера и позавчера неплохо так отпахала первые задания, никуда выйти не могла. Я бы и тебя хотела позвать, но ты куда-то отлучалась, поэтому не вышло, — пальцы нервно теребили недавно завязанный бант, явно выдавая напряженность с потрохами. И то ли Кристин пропустила этот жест вовсе, то ли не заметила его, но она спокойно прошла к своей кровати и плюхнулась на неё. Её тёмные длинные волосы разметались по подушке, несколько прядей упали на плечи или же обрамляли лицо. Тиболт громко вздохнула и уставилась в потолок, сложа руки на груди.        — Мой мозг кипит не меньше, чем асфальт на улице. Я слишком много копаюсь в себе и в некоторых окружающих. Это часть моей специальности, но она меня окончательно добивает. Иногда я думаю, что ничего не добьюсь, в итоге просто сдамся и погибну. Завёрнутая в чёрный плащ, подаренный Диланом, — она прислонила руку ко лбу, всё так же глядя в потолок. — Кожа же замечательно горит, вроде как. Вот и я сгорю, окруженная своими бесконечными мыслями... В этом мы с ним, наверное, и похожи. Я чувствую, что что-то не так с ним. С его поведением, с его странными решениями... Я не могу понять, что именно. В этом проблема. Ох, прости, я вообще не о том думаю, не стоит загружать тебя непотребством, — Тиболт нахмурилась и отвернулась спиной к Марле, что всё ещё стояла у небольшого зеркала рядом со столом.        — Думаешь, что-то не так с Диланом? — осторожно спрашивает Марла, прикусив нижнюю губу. Как странно обсуждать человека, что приходится им не чужим с совершенно разных сторон! И ведь какая-то совесть давит пуще прежнего, буквально пытаясь свалить девушку с ног на колени и начать заранее молить прощение, что сегодняшняя встреча явно должна принести что-то новое в этот странный незатейливый треугольник. Хотя, ни Дилан, ни Кристин ни отрицали законченности отношений между ними. Просто так получилось, что, словно по инерции, их притягивало друг к другу. Не будет же считаться за преступление обычная прогулка, так ведь? Но вот что выйдет из этой обычной прогулки?        — Ага. Нам нужно как-то поговорить о нём, если будет желание, — приглушенно бормочет Кристин, поджимая колени к груди. Марла сжимает руки в кулаки и утыкается взглядом в носки белоснежных кроссовок. В комнате висит атмосфера, уж точно не лучше той, что была в среду: напряженная и будто предательская.        — Думаю да, нам нужно поговорить о Дилане, — только и отвечает Фауст, закидывая на плечо рюкзак и осторожно пятясь к двери. — Если что-то случится, то мой номер у тебя есть. Пока!       Она поспешно выходит за пределы комнаты, и почему-то хочет скатиться вниз по этой же двери. Это всё так странно, так непривычно, так необъяснимо. Словно их поместили в какую-то подозрительную коробку и не смеют отпускать, держа как подопытных тараканов. Наблюдают за коммуникацией между особями и решениями различных проблем. Только вот проблем не так уж и много, но особенно ярко выделяется одна.       Дилан Клиболд.       Он стоит у входа и ловит на себе взгляд сквозь стеклянную дверь той самой женщины-навахо. Улыбается и ей, и подоспевшей к выходу Марле.        — Привет! — радостно тянет Марла, раскрывая руки для объятий, но в последний момент подмечая у того плетённую корзинку с небольшим керамическим горшочком внутри. — Вау! Это...        — Да-да, — Дилан закусывает внутреннюю сторону щеки, но затем пытается привести себя в чувства. Щеки почему-то заливает краска, то ли от жары, то ли от непосредственной близости с Марлой. Причем, при нормальных обстоятельствах. — Самое аутентичное, что я смог найти. И не спрашивай, каким образом я раскладывал карты таро, чтобы найти аматора по садоводству, что вырастил этих крошек.        — Частичка Колорадо прямо на подоконнике, — шутливо тянет Фауст, забирая за ручку небольшой буйный кустик с уже успевшими зацвести сине-белыми цветками. Резко появилось желание потыкать в чашелистики, что также обворожительно цвели и раскрывались навстречу новому и необузданному, совершенно не догадываясь, что их ждёт далее. Всё-таки, не зря водосбор стал символом целого штата, да и не просто так перекочевал с горных долин ещё и в качестве названия старшей школы. В нём был свой шарм, свой секрет и своё особое значение. Соединение двух нитей, ранее разорванных теми самыми обстоятельствами, что позволили цветку осесть на синих рельефных буквах на здании школы? Возможно.        — Они могут расти до метра, поэтому будь осторожна, не хочу доставать вас обеих из-под зелёных листьевых завалов, — тянет Дилан, всё же аккуратно заключая Марлу в объятия, пока её правая рука удерживает всю конструкцию в стороне, чтобы не повредить.        — А ты..? — как-то недоверчиво смотрит Марла, ещё и прищурившись. Дилан сдавленно выдыхает и неуверенно кивает, пока Марла закатывает глаза, но потом улыбается как ни в чем не бывало.        — Чутка. Совсем немного, — Дилан большим и указательным пальцем подтверждает свои слова, но те не дают никакой разрядки. Просто констатация факта.        — Ладно, так уж и быть, — Марла пожимает плечами, затем разворачивается и жестом приглашает Дилана вслед за собой. — Пойдём, тут мне показали одно неплохое местечко...        — Уже? — насмешливо спрашивает Клиболд, идя аккурат за ней, стараясь контролировать шаги, чтобы сильно не перегнать. Дурацкая привычка ходить невероятно быстро!        — Ага, тебе понравится, — Фауст оборачивается назад и одаривает его лучезарной улыбкой, от которой Дилан моментально плывет. Он неосторожно взглянул наверх, взглядом провожая окно, которое, по его мнению, выходило на улицу именно со стороны комнаты Кристин. Ну, теперь не только её одной.       Найти место в тени было трудным занятием. Ещё труднее было найти это место без кого-то постороннего. Но, как по щелчку пальцев, одинокий бархатный ясень активно зазывал своей покачивающейся по ветру зелёной кроной, явно намекая на расположение именно под ним. Оглянувшись по сторонам, набега каких-то вымученных от жары студентов так же не ожидалось. Дилан и Марла определенно были в шоколаде. Или же плескались внутри холодного чая аризонского происхождения, заботливо врученного Диланом же. Да, эти пустынные мальцы смогли обосновать целую компанию, начав спаивать население уже не приевшейся колой, а чем-то более здоровым. Нет, зелёный чай с сахаром и ароматизатором был не столько полезен, но и не настолько вреден. По крайней мере, так хотелось верить и думать. Но о чём ещё можно думать, располагаясь в тени от уже понемногу заходящего солнца?        — Вы любили такие штуки, — говорит Марла, тем самым приковывая внимание Дилана к своей персоне. Тот отворачивается и улыбается, уже завидев направленную на него видеокамеру с откинутой крышечкой. Да, подобное сразу отсылало к каким-то стандартным или не очень видео, что были сняты при помощи того же Вейка, постоянно ходившего по пятам. Но сейчас это имело другой смысл и подтекст. Явно позитивный, от которого хотелось только улыбаться и даже смущаться.        — Погоди, это что, камера из видеокласса? — резко спрашивает Дилан, приподымаясь.        — Одолжила перед выпуском, — Марла отводит смущенный взгляд в сторону, прекрасно понимая, что подобного Дилан упустить никак не мог.        — Я так понимаю, одолжила на вечное пользование? — Клиболд тянется рукой к свободной левой руке девушки, чуть притягивая к себе. Марла послушно плюхается тому в объятия, но при этом стараясь держать план горизонта достаточно ровно.        — А теперь вы можете наблюдать за тем, как Колумбайн, — объектив переносится на заботливо отставленный горшочек с цветами, — меняет людей! В хорошую ли сторону, а, Дилан Беннет? Два года после выпуска развязывают руки?       Дилан смотрит исподлобья и не может даже подавить усмешки, просто прикусывая в итоге губу. Жара спадала, ветер набирал умеренных оборотов, в итоге развевая распущенные длинные волосы. Дилан жадно впивается в них взглядом, почему-то подавляя в себе абсолютно естественное, пусть и странное желание прикоснуться к ним здесь и сейчас.        — Учёба в Колумбайне — просто бомба! Так и запишите для фрэшменов, поступивших в этом году, — он суется лицом в объектив, а потом отстраняется и разворачивается спиной, вскидывая руки вверх. — Столько эмоций, столько новых изобретений, постигших меня! Дорогая мисс Нильсон, если это сообщение попадет к вам в руки при помощи замечательнейшей девушки Марлы Фауст, то я снова приношу дикие извинения за пролитый в тот злополучный день кофе на вашу голубую блузку!       Марла смеется, подходит ближе, после чего начинает снимать аризонские широты, уже успевшие начать переливаться красными и фиолетовыми пастельными цветами. Огоньки такого освещения очень неплохо контрастировали с короткими кудрявыми волосами Дилана, прокатываясь по каждой закрученной прядке, отливая откровенно рыжим. Марла невольно засматривается на это, также не оставляя без внимания профиль Дилана. Крупные черты лица вкупе с немаленьким ростом подходили идеально, отчего Марла даже сглотнула, вновь чувствуя некое притяжение, как в тот августовский день девяносто девятого, или же месяцами ранее, едва ли их пути пересекались. Дилан поправляет волосы двумя руками, впутываясь в них пальцами, а потом вновь смотрит прямо на неё, склоняя голову набок и довольно улыбаясь. Он протягивает руку вперёд, занимая также пространство на записи, чтобы просто взять Марлу за запястье и слегка потащить на себя. Она улыбается, но игриво не поддается, оббегая его со стороны. На видео попадает немного размытый горизонт и кусочек белой футболки с незамысловатой фразой на спине. Дилан, тем не менее, остается стоять к ней спиной. Немного отступает назад, держит руки в карманах, подставляя лицо под красные солнечные брызги.        — Ты знаешь... — она нажимает на кнопку прекращения записи, сохраняя записавшийся фрагмент, после чего аккуратно откладывает камеру на приставленный к стволу дерева рюкзак. — Я как будто всю жизнь тебя знала до этого.        — Да? — Дилан разворачивается и приседает на корточки перед Марлой. — О чём тебе говорила Кристин? — на это Марла хмыкает и отводит глаза в сторону.        — Она говорила, что тебе просто нужно дать время, если я хочу что-то в будущем понять о тебе. В плане, не всё проявляется сразу, что-то требует гораздо лучшей выдержки... Но опять же, Дил, как будто вся жизнь прошла за эти два года. Я даже не знала, что так бывает. Ты... Я помню тебя ещё таким неловким в школьных коридорах, твои мимолетные взгляды, те билеты на концерт почти в конце лета. У нас всё важное происходит по концу лета или начале осени. Всё было в порядке, потом что-то оборвалось, но если мы снова здесь, да и ещё не по разные стороны баррикад... Ох, это так сложно! — она встаёт в полный рост, а потом отходит чуть дальше. — На момент выпуска я просто стояла и думала, «здесь так же, как и я, выпускался Дилан, ого!». Ты мне нравился, Дил, нравился всё это время! В начале одиннадцатого класса было задание о том, чтобы написать чёртово эссе, что же мы ждём от нового тысячелетия. Я просто пожелала себе же светлых и позитивных чувств, да не просто так, в полном одиночестве, а с... Неважно, — Фауст прикусывает губу и обхватывает себя руками. — Я не хочу как-то вставать между тобой и Кристин. Понимаешь, что бы ты мне не говорил, я всегда буду думать, словно я вас ссорю или мешаю вам. Или это на меня так действует чай со вкусом мяты!       Дилан садится на траву в позе лотоса, просто наблюдая за красноватым обрамлением, проходящемся по силуэту Марлы. Снова эти привязанные ярлыки, что сковывают его и не дают двинуться дальше. Пометка, что он уже кем-то занят, пускай это и неправда. Тянуть не хотелось, но спешить — себе дороже. Не хотелось спугнуть свой решающий шанс на нормальное бытие.        — Эх, — вздыхает Марла, после чего поворачивается и идёт к дереву. Садится под него и опирается спиной о стройный ствол. — Ты реально классный. Может, я не знаю тебя так хорошо, как Кристин или кто-то ещё, но ты прямо мечта маленьких девочек, что и млеют от одной только фантазии по поводу галантного молодого парнишки. Если бы у нас было больше времени, то, может, получилось что-то получше, чем эти странные вялые признания спустя школьные годы.        — Мы всегда создаем себе время сами, — Дилан пододвигается ближе и кладёт голову на колени девушки. Та улыбается и вплетает ладонь в его кудрявые волосы, начиная поглаживать и перебирать пряди. — Всё ещё впереди, понимаешь? Я тебя понимаю, причем прекрасно понимаю. И да, Кристин была права — мне нужно немного моментов, тех самых моментов, чтобы уяснить, что мне нужно от конкретного человека.        — И что бы ты хотел от меня? — Марла наклоняется и смотрит в голубые глаза Клиболда.        — Ещё один поход на концерт The Chemical Brothers? — спокойно отвечает Дилан, прикрывая глаза, пока губы девушки касаются его лба.

4 сентября, 1999 год

      С утра помещение старшей школы Колумбайн наполнялось учениками. Новый учебный год, запускаются молоденькие незрелые тела детишек, плывут по течению второгодки, третьегодки, приторно вздыхают будущие выпускники. Хоть бы дожить до конца, да без происшествий желательно. А если ещё и стык с двухтысячным годом... Новые границы, замена старых понятий, современные технологии. Вау.        — Не могу не подметить специфику данного учебного года. Ваш рубеж проходит как раз с общемировыми изменениями. Не хотите ли подумать о чём-то, что могло бы перевернуть ваш мир с ног на голову в грядущем третьем тысячелетии? — учительница широко улыбается и окидывает взглядом присутствующих учеников. — Попробуйте написать небольшое эссе о том, что бы вы хотели видеть в совершенно новом для вас году. Так, немного пораскиньте мозгами о недалёком будущем.       Марла вертит ручкой в руках, но спустя время в её голове будто бы зажигается лампочка с идеей. Она облизывает вмиг пересохшие губы, пододвигает к себе заботливо переданный с первой парты в ряду чистый лист, а потом склоняет над ним голову. Несколько раз жмурится, прежде чем начинает выводить полноценный текст: Чего я жду от нового двухтысячного года? Марла Фауст В первую очередь, я хочу видеть перемены непосредственно своими глазами. Слова — это круто, реально круто, но действия и их последствия имеют куда большее влияние; они вселяют веру в реальность происходящего. Не знаю, чего именно я ожидаю, если уточнять, но хочу обнаружить в себе силы, чтобы не дать чтобы просто найти себя и человека, с которым мне было бы комфортно. По правде говоря, один такой есть (или был?), но наши пути как-то неудачно разошлись. Он поступил в другой штат, а я учусь в школе. Может, сижу там же, где сидел он... Это волнующе. Интересно, сможет ли новый год повлиять на моё восприятие себя самой, его и нас вдвоём? Я думаю, что я ему определенно нравлюсь, но мне кажется, что он нашёл себе новую девушку с поступлением в колледж. Он красивый. Очень. Прямо ооочень!! Иногда кажется, что я довольно невзрачная на его фоне. Но он мне говорил, что я выгляжу прекрасно в любое время и в любом виде. Хочу верить, что в новом году эти слова окажутся поистине правдивыми; может, он будет говорить мне это в реальности... ДК!!!       Марла расплывается в улыбке и склоняет голову набок, практически машинально выводя несколько маленьких сердечек в нижнем углу листа. Затем, ещё подметив оставшееся время в запасе, добавляет несколько строчек: Он водил меня на концерт очень клёвой группы. Я начала их слушать только из-за его предпочтения в этой музыке, надеюсь, он не узнает о моей маленькой хитрости. Концерт был клёвым, если бы мы знали друг друга чуть получше, скорее всего, мы могли бы поцеловаться прямо там. Но у меня не хватило смелости, или же просто музыка так повлияла на меня, вынуждая просто обнять на прощание в итоге и неловко чмокнуть в щеку. Вот тема заключается в будущем, а скажите мне, как вернуться в прошлое и изменить дурацкое решение на нормальное???       Весь оставшийся день этот текст намертво вцепился в её голову и не желал отпускать. Ого, она действительно написала о таком в обычном школьном эссе? Тему она выдержала, тут докопаться вряд ли можно. Но эмоциональность повествования. Она напоминала самой себе какую-то чересчур влюбленную девочку, томно вздыхающую при малейшем появлении предмета обожания на горизонте. Проблема — этот предмет переехал. Нет, он наверняка будет посещать родной штат, но уже с другими целями, может, вкупе с другой девушкой... Но они периодически списывались, а Дилан всё молчал о потенциальной новой пассии. Может, ещё не всё потеряно? [mfoust: колорадо вызывает теннесси! приём приём!] [mfoust: у меня слетела крыша, мне кажется] [c_morris: Выкладывайййййй] [mfoust: мне так грустно без вас всех, вы все повыпускались, остались несколько клёвых людишек, но без вас мне скучно] [mfoust: ты, робин, брукс, дил] [mfoust: вы такие крутые] [c_morris: Я знаю, в этом определенно фишка всего состава мафии, и да, мне известно о том, что у кого-то из них появились] [mfoust: СТОЙ, НЕТ] [mfoust: кто тебе сказал??] [c_morris: Яйца, чтобы позвать тебя куда-то] [c_morris: Девон] [c_morris: Я прекрасно тебя понимаю] [mfoust: сегодня у меня случился выпад в сторону опять, а, эм, ну] [mfoust: дк] [c_morris: Вау, полезная информация] [c_morris: Оно ещё живое?] [c_morris: Мы с ним не списывались как-то, надо бы отписаться о положении дел] [c_morris: А что случилось?] [mfoust: случились дурацкие двухтысячные] [mfoust: и эссе на тему, что же мы хотим видеть в будущем] [c_morris: Извини, если ты не написала «хочу видеть заспанное лицо этого долговязого придурка», то до связи] [c_morris: А если без шуток то что, прорвало окончательно?] [mfoust: да] [mfoust: я боюсь, что у него есть девушка в аризоне и мне придется страдать ещё месяца четыре от безответной любви] [mfoust: ну как, это не совсем любовь, он просто красивый и умный] [mfoust: ну иногда дурашка, но не отменяет общего факта] [c_morris: Помянем ещё одну свалившуюся от его волшебных чар] [c_morris: Теперь его список перекочевал с -1 до 0] [c_morris: Поздравлю его попозже] [mfoust: мне теперь так неловко за себя, словно я прямо это ему в лицо сказала] [c_morris: То ли ещё будет, благословлю вас в ближайшей церквушке] [c_morris: Я сейчас обитаю в пристанище самого Тарантино!] [c_morris: Надеюсь, по вашему возможному роману он снимет неплохой фильм, а мы заценим] [mfoust: бе, он явно не захочет иметь со мной дел] [mfoust: он точно перегорел] [c_morris: Он нам так когда-то задвигал о том, что ты ему помахала в ответ впервые в коридоре, что заткнуть не могли его часов несколько точно] [c_morris: Такие как он не перегорают, такие только взрываются от напряжения и накала чувств] [c_morris: БУМ!] [c_morris: Как какая-то бомба замедленного действия] [mfoust: кому-кому, а вам только бомбы и подавай] [mfoust: хорошо что вы выпустились, а то точно взорвали бы меня со всеми остальными где-то в столовой] [c_morris: БУМ!!!!]       Марла прячет лицо в ладонях, а потом откидывается на спинку стула и безвольно смотрит в потолок. Боже, ну почему именно в такой момент Дилан выпустился из Колумбайна?! То ли он слишком рано родился, то ли она слишком поздно. Что за несправедливость? Можно было бы и забить на это вовсе, но как-то ситуация напрягала до чёртиков. Хотелось переметнуться через весь штат в Аризону, схватить его за грудки и прижать к себе, но также и ничего не хотелось. Марла была уверена — новое тысячелетие стопроцентно отстранит Дилана от Колумбайна и всех его маленьких шестерёнок, включая и Марлу Фауст. [c_morris: Если ты сейчас не спишь, то просто продолжай слушать меня] [c_morris: Тш-тш-тш, никому не рассказывать, ибо это секрет, но ты там тоже есть, тебе рассказать просто обязан] [c_morris: Марла в тебя втрескалась, похоже] [c_morris: Надо было брать её сразу после концерта, А Я ГОВОРИЛ ВЕДЬ!] [c_morris: Приезжай в Литлтон, всё равно скоро твой день, порадуй девочку] [c_morris: Своди её куда-то] [c_morris: Оттарабань] [c_morris: Ах блять, тебе будет восемнадцать, а ей нет] [c_morris: Не тарабань, рано] [c_morris: Давай, малыш Дил, разберись с этим! Оставь от Колумбайна хоть что-то хорошее, ёб твою мать, не просри этот шанс!] [c_morris: Бросаю помощь истинного добровольца] [c_morris: Держу за тебя всё, что у меня есть!] [dylan_bennet_klebold: что ты блять тут устроил] [dylan_bennet_klebold: о чём ты говоришь?] [dylan_bennet_klebold: боже крис я вспоминаю бога и крещусь только в диалоге с тобой пора задуматься] [dylan_bennet_klebold: но спасибо за наводку я обязательно как-то воспользуюсь] [dylan_bennet_klebold: может реально оттарабаню] [dylan_bennet_klebold: но не сейчас!] [c_morris: Отправлю тебе почтой пачку презервативов, смазки и виски теннесси] [c_morris: Потом скажешь, что же из этого пригодилось больше всего] [dylan_bennet_klebold: ой пошёл ты]

***

       — Коммунистический закат, — насмешливо тянет Марла, устраивая свою небольшую ладонь поверх раскрытой мужской. Их пальцы переплетаются и крепко сжимают друг друга, пока сама Марла едва ли успевает что-то осознать. Она по-скромному умещает голову на высоком плече, пока в её тёмных волосах со светлыми вкраплениями мягко копошилась рука Дилана. Он перебирал пряди, ерошил всю копну, накручивал несколько на палец, кратковременно завивая их. От такой тесной близости внутри девушки снова что-то перевернулось, а в животе и ниже разливалось тёплое чувство, будто она сидит рядом с невероятном популярным актёром, кумиром молодёжи, о встрече с которыми все так мечтают. Так близко... Хотя, казалось, абсолютно стандартный студент американского колледжа. Выпускник американской старшей школы. Не было в Дилане чего-то сверхъестественного, но притягивал он к себе порой не по-детски. И да, сейчас даже сильнее, чем до этого. Его неловкость уступила место чему-то получше и поувереннее. Движения были не хаотичными, а словно спланированными заранее или же хорошо сымпровизированными. Он вырос — это заметно. Стал следить за собой и за окружающими в попытке узнать их мысли и обнаружить дальнейшие наводки для себя, что же его ожидает в тесных контактах с определенной персоной. Избирательный, но не воротящий нос от всех. Но, может, такая нежность и ласка связана с тем, что Марлу он знал до этого. Наверное, если бы он остался таким же порой запуганным и робким, как в последних классах старшей школы, то вряд ли они бы сидели под ясенем в окружении нескольких пустых металлических бутылочек из-под аризонского зелёного чая. Тишина между ними не была какая-то гнетущая — она была идеально подходящей для такого момента. Казалось, именно при таких обстоятельствах и случается первый поцелуй, выжданный и сладкий. Но этого сейчас не хотелось. Снова в голове Кристин, которая будто смотрит исподлобья и испепеляет взглядом. Или же просто появляется образ соседки по комнате, в спешке рассказывающий о том, что с Диланом дела иметь трудно, но здорово. Нужно просто дать ему немного времени для осмысления себя и человека рядом.       Марла чуть отстраняется и вскрикивает, едва зубы мягко впиваются в её затылок. Она непонимающе смотрит на Дилана, что рефлекторно вытирает губы тыльной стороной ладони, и просто отводит взгляд в сторону.        — Извини, я чисто... Такое бывает, — Клиболд чешет рукой затылок и сдавленно выдыхает. — Иногда меня пускает не в те дебри.        — Это было бы мило, если... — Марла вновь нервно поправляет атласный бант на рубашке, прижимаясь обратно. — Ладно, с кем не бывает.       Внутри в такой же бант завязывается тот же ком тепла, что словно молил о том, чтобы Дилан сделал это ещё раз. Или вообще коснулся к ней руками, мягко поглаживая и очерчивая изгибы тела. Её колени сводятся вместе и они притягивает ноги под ягодицы, оставаясь всё ещё полулежать на Дилане. Рано думать о таком, но ведь они друг другу вовсе не чужие люди! Сказывается отсутствие должного мужского внимания или же просто шокирующие изменения в поведении и виде Дилана. Если бы пришлось выбирать между ним из двенадцатого класса и из сентября две тысячи первого, то она бы лишь сильнее обвила мужскую руку находящегося рядом человека, прижимаясь теснее. Было с чем сравнивать — определенно.        — Я бы провел с тобой всю ночь, — говорит Дилан, поправляя сползшие очки обратно на переносицу. — Не в том смысле, если что... Я о том, что сейчас.        — Вот если бы завтра также был выходной, — недовольно стонет Марла, про себя уже ненавидя стечения обстоятельств. Если бы и вправду был ещё один выходной, что дал бы им возможность выделить целую ночь, чтобы узнать друг друга будто заново, не пропуская ни малейших подробностей и новых деталей. Если бы!        — Завтра мы увидимся. Можем что-то надумать о других днях... — Дилан прикусывает губу, когда становится очевидно, что кое-что может помешать им.       Эрик говорил, что приедет пятого, то есть послезавтра. Скрипнули зубы, словно само имя уже вызывало отвращение, но это было лишь одно сплошное непонимание: как у него так хорошо получается ломать взаимоотношения Дилана с какими-то девушками? Ему своей мало, что он ментально прослеживает связи его лучшего друга с женским полом? Чёрт! Он же останется вплоть до одиннадцатого сентября — точно!        — Что-то не так? — Фауст гладит того по волосам, явно подмечая возбужденное состояние Дилана, но уж точно не сексуальное. — Я что-то сказала не то?        — Нет, всё в порядке, — Дилан глубоко вздыхает и пытается успокоиться. Только этого ещё не хватало. — Хочешь ещё чего-то?       Марла взбирается на его бёдра, тем самым выбивая из Дилана судорожный вздох. Она тянется к нему в карман и достает оттуда часы.        — Извини, это было немного слишком для тебя, но я просто хочу посмотреть время, — Марла подставляет циферблат под более-менее ясную видимость, отмечая для себя уже практически одиннадцать часов. — Ох, нужно спешить! Ты проведешь меня?       Дилан кивает и наблюдает за тем, как девушка собирает вещи и оставшиеся бутылки в рюкзак. Если бы у них в запасе было больше времени, целые сутки в качестве выходных и алкоголь вместо чая... Дилан снова издает судорожный вздох, уже представляя в своей голове не самые хорошие мысли. Свои ли или нет — непонятно, но хочется просто притянуть Марлу обратно к себе, усадить снова к себе на бёдра и впиться в губы поцелуем. Потянуть за распущенные волосы, поцеловать в шею, развязать бант и расстегнуть пуговицы рубашки. Скинуть её с плеч в такой жаркий день, оставить с согласия несколько меток на скрытых от посторонних глаз участках кожи, проникнуть пальцами под лифчик, сжать небольшую грудь, слышать томные вздохи и охи. Расстегнуть в несколько умелых движений застёжку, также стянуть лямки с плеч. Покрыть горячую от солнца и внутреннего возбуждения кожу дорожками из поцелуев. Немного нервно поглядывать из стороны в сторону, есть ли кто-то из посторонних, кто мог забрести в довольно отдаленную долину от университетских районов. Если их поймают — в спешке и громко смеясь убегать прочь, на ходу застегивая или же просто прижимая одежду к себе. Адреналин. Если они останутся только вдвоем — продолжить начатое. Просто провести ладонями от груди вниз, оглаживая широкие бёдра, подлезть под джинсы и...        — Всё в порядке? — Дилан открывает глаза и при попытке встать стукается головой о дерево, немного некрепко ступая на ноги.        — Я просто задумался, — оправдывается Клиболд, оправляя на себе воротник белой футболки, а потом всё же идёт следом за Марлой. Ну боже мой, где были эти девушки тогда, когда ему просто хотелось потрахаться, как обычному подростку? В комнате с красными занавесками, с родителями на первом этаже, с приглушенными подушкой стонами и неловкостью! Почему всё свалилось в один миг, не дав даже опомниться?!        — Уже думаешь о новой встрече? — Марла поворачивает голову и широко улыбается, вгоняя Дилана в ещё один небольшой ступор. Как же она права, чёрт побери, как же права.        — Да, жду не дождусь, — его ладонь некрепко сжимает женскую руку, пока она на ходу выбрасывает мусор в близстоящий бак. Металл со стуком отскакивает от стенок и падает вниз, разносясь ещё какими-то сотнями мурашек по телу Дилана. Они складываются в настоящую паутину, вынуждая Дилана сжать руку крепче, а потом обвивают этими нитями их сомкнутые воедино пальцы. Дилан сглатывает, чувствуя нарастающее внутри напряжение и даже какой-то страх. Огромная чёрная крыса в его душе порождает на бренный свет ещё одного детёныша, которому заранее уготовлена мучительная смерть от попадания в сети истинного хищника. Жутко захотелось влить в себя несколько стаканов наспех смешанной водки с апельсиновым соком, а затем запить это уже апельсиновым соком с водкой. Да-да, ничего не изменится, но сама последовательность точно бальзамом на израненную душу станет. И наконец-то хоть что-то внутри сможет полакомиться нормальной, блять, едой.       Марла аккуратно приоткрывает дверь в комнату, пытаясь выровнять дыхание после бега. Как же она раньше не проверила время, если оно у неё автоматически ограничено?! Хорошо, что она на последних мгновениях вскочила внутрь, извинилась перед женщиной на входе неизвестно за что, то ли за опоздание, то ли за такое затягивание с окончательном причаливанием в обители.        — Ты спишь? — тихо спрашивает она, когда над кроватью Кристин зажигается свет ночника. Она мотает головой и переворачивается на бок.        — Нет. Я уж думала, что ты не придёшь. От кого цветы? — Кристин кивает на корзинку в руке Марлы, и той хочется сразу как-то спрятать её за спину, словно её поймали с поличным и очень-очень противозаконным.        — В честь праздника раздавали, — она пожимает плечами и запирает дверь. Кристин приподымается на локтях и проводит фигуру Марлы аж до самого окна, где уже располагается подарок.        — В Аризоне растет водосбор? — Кристин улыбается уголками губ, пока Фауст оправляет рубашку и не торопясь начинает её расстегивать.        — В Аризоне и тюльпаны не растут, но ведь букеты с ними можно встретить на каждом углу, — Марла разводит руками, а потом поворачивается спиной к Кристин, надевая сверху домашнюю футболку и вынимая через рукава лифчик.        — Видимо, и мне нужно было сегодня пройтись. Может, не только и водосбор подарили, — Кристин тянется пальцами к лепесткам цветов, про себя уже отмечая их некую энергетику. Странную, не местную и... знакомую.       Им действительно нужно поговорить о Дилане.