***
Рейчел не была отпетой пропагандистской машиной, как многие косвенные знакомые её представляли своим дружкам. Не огревала всех святой книгой христиан, не вдавливала в глаза кресты и не сбрасывала литрами воду из купален на головы зевак. Вообще, непонятно, кто нарёк её таковой, но в старшей школе из-за этого на неё многие ополчились. Кто скрыто, не подавая намёков, кто выставлял пренебрежение на публику, кривя губы и поджимая их в тонкую полоску. Дилан бы сделал также, если бы не знал её достаточно, чтобы быть уверенным, что это всё наглая ложь. Преувеличенная какой-то одноразовой подружкой, за которую сама Рейч была готова жизнь отдать, тогда как та и пальцем не пошевелила бы. Вот от таких Дилану хотелось блевать дальше зоны школьных синих шкафчиков, не прикрывая рот ладонью специально. Но избавляться от маски надменного петуха в чёрном плаще, что расхаживал по коридорам, невольно тряся коленями от косого взгляда бугая повыше или пониже с белой кепкой на голове, было непросто. Ибо всё тогда двигалось к логическому завершению, поэтому сдавать позиции было ошибкой. Если выбрал ходьбу грудью вперёд, пускай в реальности это превращалось в неловкую сутулость, то от неё отрекаться нельзя. Либо падаешь, либо идёшь дальше. Дилан дальше не пошёл и вместо этого зашагал обратно, спотыкаясь о свои же ноги, не успевая переставлять их в ином направлении. За время, что он проживал май перед выпуском, он общался с Рейчел ещё несколько раз. Обычное «привет-пока» сопровождало их и до этого, но когда-то они надолго задержались в драмкружке. Это было, кажется, после какого-то грандиозного выступления, в котором участвовала и Рейчел. Дилан тогда уже был смещён с позиции «звукового парня», коим его однажды окрестил Брукс, оставаясь отвечать только за свет. Конечно, такие позиции его не совсем обрадовали, но деваться было некуда. Моральное истощение после спешного общего отказа от плана NBK должно было затмить нечто иное. Что-то светлое и доброе. И погружение в работу вполне стало неплохим вариантом для отвлечения. Особенно тогда, когда с ним начинали разговоры его так называемые коллеги по цеху или некоторые из выступающих актёров. Мало что из диалогов превращалось в полноценную дискуссию, предпочитая оставаться перебрасыванием главных слов по поводу выступления и благодарностей за проделанный труд, но в памяти навсегда отпечатался разговор с Рейчел, примерно спустя месяц со дня рождения Эрика. Со дня, когда жизнь взяла второй круг для разгона в будущее. Дилан и сейчас был готов переписать этот разговор на бумагу, сохраняя все детали, все выражения, отмечать действия, жесты и смех, который шёл со стороны Рейчел в тот день. Тогда их сценка, где выступал и Брукс в главной роли, была встречена овациями, а все были вне себя от счастья. Особенно выпускники, которых там было большинство. Это было что-то вроде знаменательного окончания старшей школы, немного расслабления после сложного периода двенадцатого класса. Брукс полноценно влился в театральные ряды ещё в начале осени, потому Дилан был в курсе основных имён, что выступали или же помогали с оборудованием. И пускай Браун парочку раз пытался затащить приятеля на сцену, тот не давался. Его роли были давным давно подтасованы в ином направлении. Более жестоком и кровавом. — Он надоел мне. — Да, мне тоже. Мы должны убить его. — Мне кажется, ему пора умереть.** Но когда к нему внезапно обратилась Рейчел в прохладу майского вечера, то Дилан даже занервничал. Он не ожидал подобного внимания от Скотт, пускай и знал её задорный характер. Она была из тех, кто мог обратиться к абсолютно любому человеку, что мог прислушаться её. К изгою, который был низшим по иерархии, к джоку, к запутавшимся в себе ученикам, к одиночкам, которые держались на плаву середняков, к незнакомцам, что присаживались рядом. Это поражало больше всего. Сам Дилан не был наделён такой уверенностью, пускай и старался почерпнуть её из людей вокруг. Эрик, что бесцеремонно мог начать орать на тупого идиота, едва не врезавшегося в его тачку; Брукс, что без проблем находил общий язык с новичками; Девон, что была уже готова действовать заместо Дилана в делах любовных. Увы, всё смешивалось в одну кашу, не давая абсолютно никаких навыков, а наоборот, превращая их в полные противоположности, когда он неловко теребил пальцами всё вокруг, потирал их друг о друга и просто молил провалиться под землю от контакта с каким-то неведомым ему человеком. В такие моменты он задавал себе логичный вопрос: «Как же я, блять, бы пошёл стрелять при таком раскладе?». Хотелось бы верить, что алкоголь не вмешался в процесс Судного дня, пускай и он не развязывал ни руки, ни язык. Разве что в максимально глупом направлении, как именно тогда, в день девятого мая, он сгоряча ляпнул максимально странную диковинку, на которую Рейчел отреагировала до жути спокойно. Рейчел просто впряглась следом, поправляла лямки от рюкзака и беспрерывно улыбалась. Поблагодарила Дилана за правильно выставленный свет, передала привет Заку, что в тот день был с ним за компанию, просто интересовалась настроением в целом и впечатлениями от сценки. Дилан отвечал односложно, мало заинтересовавшись в происходящем, хотя что-то внутри требовало сесть и попытаться поговорить с человеком, что мог бы принять его полностью, вне зависимости от того, что он хотел сделать. Рейчел была именно такой. Но здравый смысл и человеческий страх оказался сильнее, не дав Дилану высказаться ещё тогда, два года назад, оставив эту затею надолго в дальнем закроме его разума. Но даже он успел побарабанить и побить в колокола, когда Рейчел резко перевернула тему с ног на голову, практически выбив Дилана из морального равновесия. — Думал ли ты о смерти когда-либо? — серьёзно спросила она, нахмурив для пущей убедительности свои брови. Дилан резко остановился, набрал в грудь побольше воздуха и прилично завис, пытаясь обработать только что подоспевшую информацию в голове. Что это могло значить? Почему Рейчел, что была известна за бесконечный оптимизм и веру в лучшее, решила поговорить именно с ним о такой проблеме? Знала ли она что-то? Или просто почувствовала? Что ему нужно было сказать? Ответил ли он верно? — К чему вопрос? — выдавил тогда Клиболд, спрятав вспотевшие руки в карманы брюк. Рейчел качнулась взад-вперёд на ногах и остановилась. Она прислонила два пальца в подобии пистолета к правому виску и медленно прикрыла глаза. Этот жест Дилан не забудет никогда. Настолько чётко эта картинка отразилась в его памяти, что иногда и сейчас, спустя столько дней и мгновений вместе, он сравнивал одинадцатиклассницу в клетчатом странном пончо с уже вполне зрелой и мудрой второкурсницей театрального в его университете. Насколько же обе из них были убедительны, но только одна смогла понять до конца, что нужно было Дилану всё это время. — Я слышала, что ты много шутишь о смерти, — объяснила Рейчел, убрав свои руки, теперь уже скрепив их в замок перед собой. — Брукс рассказал. — Ага, — Дилан рвано выдохнул и опустил голову, шаркая кедами. — Что ещё он тебе рассказал? — Что тебе нужна девушка, — Скотт склонила голову набок, будто дополнительно спрашивая что-то одними лишь карими глазами, устремлёнными в очертания профиля Дилана. Тот хмыкнул и вскинул брови. — А что, предлагаешь свою кандидатуру? — он обернулся и потоптался на месте пару раз, словно пытаясь вдавить себя самого под асфальт и грунт. Рейчел мило рассмеялась и покачала головой. — Нет, но у меня есть предложение, что заинтересует тебя куда больше, чем просто отношения, — Рейчел прошла вперёд, вынуждая Дилана снова вздохнуть и пойти следом. Она не остановилась тогда, пока оба не дошли до какого-то, кажись, третьего перекрёстка по счёту. Исходя из неловких поглядываний в окна с зажжённым светом, они были у дома Рейчел. Дилан же понял, что очень сильно прокололся, когда в спешке и под аккомпанемент женского голоса под боком ушёл от школы далеко, оставив машину на парковке. — Какое? — Клиболд скривился от осознания своей мало-мальской никчемности и от осознания того, что ему предстоит ещё топать обратно. Тогда у него в голове промелькнула мысль, что эту оплошность может заменить что-то такое, что выстрелило бы мгновенно в сердце, полностью оплавляя его чем-то хорошим и невероятно приятным. — Ты выпускаешься в этом году. И знаешь, мы могли общаться куда теснее, но даже так, несмотря на это, я хочу попытаться убедиться, что у тебя всё в порядке, — Рейчел отвела взгляд в сторону, — будет. И есть. — Это же не так важно, неужели тебя это волнует? — Дилан со смешком склонил голову, при этом поправив рюкзак на плече. — У тебя точно есть дела первой необходимости. Или как это называется ещё. — Меня волнуют дела тех людей, которых я видела ещё маленькими, неповоротливыми и визжащими от радости, когда им дарили подарки. Тогда, в Футхилсе***, я запомнила, как ты ещё долго топтался по моим игрушкам, — Рейчел улыбнулась и облокотилась о ближайший фонарный столб, не скрывая явной слежки за нервным выуживанием пачки сигарет из глубокого кармана. — Мы были детьми, что ещё сказать, — Клиболд вытащил сигарету из пачки, зажимая её промеж губ. — Сейчас мы другие, не вижу смысла сравнивать нас-детей и нас-подростков. — Нервничаешь? — прямо спросила Рейчел, чуть прищурившись. — Чувствуешь себя теми игрушками? — А? — Дилан сжал сигарету пальцами правой руки, пока левой шарился в поисках зажигалки. — Не понимаю... — Вот скажи мне честно, без попыток в язвительные слова и отговорки. Что ты хотел сделать? — она вытащила из его пачки и себе сигарету, вогнав тем самым того в неподдельный шок. Она лукаво перевела взгляд на Дилана, ожидая ответа. — Ничего, — открестился он и поджег табак на конце, к которому прислонился ещё такой же идентичный, перехватывая кроткий огонёк и себе. — Совсем ничего. — Ты можешь довериться мне, я с этим ничего не сделаю, — Рейчел сделала затяжку первой, пока Дилан всё так же стоял с чувством прострации в груди. — Почему я должен? — пробубнил Клиболд, нахмурив светлые брови. Позиция девушки была для него уж больно странной и даже навязчивой, но ненависти или банального раздражения он не ощущал. Наоборот, Рейчел создавала такое искреннее впечатление, что доверить ей свою тайну мог первый встречный, которого она успела разговорить. Конечно, Дилан мог стать исключением, просто закрывшись окончательно, но что-то также жаждало справедливого порицания для собственного душевного успокоения. Разве что усердно не трубило, цепляясь за руки в просьбе избить его до полусмерти за то, что он мог сотворить месяц назад, и за что ему теперь было до этой самой полусмерти стыдно. Время остановилось на те мгновенья, в которые свет в окнах медленно гас, а сигарета тлела секунда за секундой с каждой новой затяжкой. Они не проронили ни слова. Дилану показалось, что он уже успел обидеть её, но Рейчел вела себя абсолютно нормально, просто продолжая выглядывать что-то новое в чертах Клиболда и за его спиной в том числе. — Потому что мы вряд ли увидимся, — с горьким смешком сказала Рейчел, ловко бросив окурок в рядом стоящую урну. Дилан повёл плечом назад, словно что-то склизкое и неприятное тронуло его. Слова прозвучали настолько двусмысленно и нестандартно, что это теперь у Дилана проснулось желание разузнать побольше информации. Почему? Потому что перед апрелем он бы сказал то же самое. Наверное, не всем, но ближайшим людям точно. Намёком, не прямо, постепенно сведя всё в глупую шутку типичного старшеклассника американской школы. Дескать, а кто так не шутил, сидя за обеденным столом в кругу компании? Куча домашнего задания, непонимающие одноклассники, тупые занятия, жужжащие на уши родители, проблемы с алкоголем, курением или наркотиками, а может и всё вместе. У любого от подобной напасти крыша бы уехала далеко и надолго, а у и так не особо популярного в школе человека так точно, ибо добавлялись проблемы с задирами и пониженной любовью некоторых учителей. Почему-то именно в тот момент, когда Дилан уже был готов уходить, докурив сигарету практически до собственных длинных пальцев, что её держали, он взглянул на поникшую Рейчел и негромко кашлянул. Это сработало: Рейчел подняла голову, утёрла каплю со щеки, поправила остриженные короткие волосы, но в следующий миг ничего не случилось. Дилан гипнотизировал её взглядом, пытался что-то сказать, даже открывал рот, но вместо этого просто неловко облизывал губы и потирал руки об одежду. — Наверное, тебе уже пора, — прервал молчанку Дилан и подошёл поближе. Ему пришла в голову мысль обнять её, особенно когда Рейчел понимающе кивнула и перегнала его в этом начинании, но вместо этого его рука некрепко опустилась на её плечо и по-дружески потрясла его. Максимально дурацки и смехотворно, как показалось бы со стороны уже зрелому Дилану, что позволял себе куда больше, чем плохо сымпровизированные объятия. Рейчел несильно вцепилась в его пропахшую табаком и кое-где потом футболку, но затем освободила из хватки, явно завидев его растерянность и отголосок недовольства на такой близкий контакт. — Извини, хорошего вечера. — Тебе тоже, — Дилан кивнул ей, а после проводил взглядом до самого дома, откуда она помахала ему на прощание. И только когда Рейчел готова была войти внутрь, Клиболд крикнул ей то, чего сам испугался больше всего: — Я хотел застрелиться! И ещё больше испугался того, когда Рейчел потопталась на месте и ответила не менее ужасающее «Я тоже».***
— Наверное, я скоро снова сойду с ума и начну страдать галлюцинациями, — Дилан устало потёр лицо ладонями и отложил очки подальше. Рейчел сидела, поджав колени под себя и положив на них свой подбородок. Их фразы часто смешивались с гулом города внизу: сиренами, музыкой поодаль, рекламой новых забегаловок. Особенно ярко выделялся какой-то ну уж больно харизматичный мужчина с испанским акцентом, бурно завлекая новых посетителей с помощью громкоговорителя. И если его голос достигал крыши одной из немногочисленных многоэтажек, то либо эта еда должна быть супер вкусной, что пальчики оближешь, либо платят ему там нехило. И почему-то оба варианта казались фальшивыми и вообще безосновательными. — Не думай так. Ты справишься. Ты справился со многим. По сути, ты победил самое страшное, что могло сломать тебя. Оно просто пытается закончить начатое, хоть как-то остаться внутри, потому что без тебя погибнет. Ведь демонам нужно проникать внутрь тел, чтобы жить здесь, рядом с обычными людьми. Вот и твоё тело стало пристанищем для демона, — отозвалась Рейчел и вздохнула. Небольшой холодок прохлады проникал под широкие короткие рукава, щекоча кожу. — Я справился со многим, но есть вещи, что мне не под силу. И если уж на то пошло, то это скорее я нашёл пристанище в теле демона, а не он во мне, — его губы разошлись в лёгкой ухмылке, а Рейчел недовольно хмыкнула. — Нет, ибо тогда ты бы не мог находиться рядом со мной дольше пяти секунд, — со смешком отозвалась она, выпрямившись и доставая из-под рубашки нательный небольшой серебряный крестик. Она прильнула поближе, с такой же усмешкой приближая украшение к Дилану, при этом стараясь не сломать очки ладонью, которую она переставляла с каждым дюймом приближения. — Если здесь есть отвратительные бесы и демоны, то пускай они мигом разбегутся во все стороны, подальше в свой омерзительный ад, где не посмеют прикоснуться к кому-то ещё, чтобы взять власть в свои руки! — Дилан Беннет Клиболд! — раздалось резкое обращение снизу, отчего оба вздрогнули, переглянувшись на секунду. — Я прекрасно знаю, что ты там, маленький ублюдок! — Бесы... — Дилан надел очки и вытер губы ладонью, некрепко поднимаясь на затёкшие ноги. Отряхнувшись, он подошёл к поручням, глядя вниз, откуда всё казалось таким же огромным жёлтым пятном светлых фонарей, что смешивались в одну кучу. Ответа это ему не дало, а возгласы продолжались. — Слезай оттуда немедленно, мать твою! — громкий и искажённый от громкоговорителя мужской голос уже не имел ноток акцента, но знакомым всё ещё не казался. Будто сам Сатана решил обратиться к одному из своих учеников, что завалил когда-то тест по проебыванию жизни впустую, чтобы напомнить ему, как же хорошо вариться в котле и стрелять по монстрам из Doom, обтекаемыми потоками лавы под землёй. — Если бы бесы, — Рейчел подошла к нему, также глядя вниз и прищуриваясь. — Это же Брукс. — Брукс? — Клиболд недоверчиво выгнул бровь и снова зыркнул на тусонский муравейник снизу. — Ну хоть не копы... — Вот же чёрт, а он же не знает, что я с тобой! — Скотт прикусила ноготь на большом пальце, а потом обернулась. Ей показалось, что её парень уже стоял где-то позади, готовясь выслушивать очередные трели о помощи, сострадании и нужде находиться рядом. Но нет, никого не было. Была только приоткрытая дверь, что вела на крышу, больше ничего. — Думаешь, стоит спуститься? — Дилан отпрянул от поручней и поправил гавайку. Рейчел закивала и направилась к той самой приоткрытой двери, постоянно прослеживая за шагами Дилана. Как только они оказались перед тем самым неприятным сюрпризом в виде отсутствия нужного элемента для безопасного хода туда-обратно, Рейчел резко начало мутить. С этого угла проход назад казался куда опаснее и вгонял в непонятное состояние турбулентности изнутри, когда воздух в лёгких сжался и не хотел принимать новые дозы кислорода. — Я первый, — решительно сказал Дилан, придержав Рейчел за бок и за предплечье, аккуратно переставляя ногу гораздо ниже, чем задумывалось изначально. Почувствовав крепкую опору под собой, он подал ей руку, которую та мигом перехватила и, присев, осторожно спрыгнула прямо ему в руки, сразу же отходя подальше от зияющей прямоугольной дыры. — Я знаю, чем займусь в следующий раз, — она отряхнула жёлтую ткань рубашки и вдохнула полной грудью. — Мне кажется, что это к лучшему, — пожал плечами Дилан и снова осмотрел щель. — Может, это послужило для кого-то неплохой отговоркой от суицида. Страх высоты, нежелание или неспособность к перелезанию... Крутая штука. — Может, — Рейчел спустилась ниже, подходя к лифту. Она вдавила кнопку вызова, а потом снова вздохнула. — Тебя бы спасло это? — Я не хотел сбрасываться с высоты, — Дилан облокотился о стену, пытаясь взглянуть в глаза Скотт. — А вот к тебе есть вопросы. — Я уже переросла это, — Рейчел добродушно закатила глаза и прикрыла их. — Всё хорошо. — Я тоже так думал, — Дилан жестом пропустил её вперёд, как только кабинка открылась на последнем этаже. — А в итоге сидел на крыше и плакал. — Не плакал, а выражал эмоции, — поправила его Рейчел, потерев ладони друг о друга. — Многие считают слёзы слабостью, хотя это нелогично. — Я слабый, не отрицаю этого, — Дилан выставил руки перед собой, поджав губы. — Ты слабее того, кем ты хочешь видеть себя в конце пути, но точно сильнее себя прошлого, — Рейчел кивнула на панель кнопок. — Мы куда едем-то? — Точно, бля, — нервно хихикнул Клиболд, нажимая на кнопку первого этажа. — Я хочу увидеть это лицо Брукса. Наверное, это будет последнее, что я увижу перед смертью. Рейчел засмеялась вместе с ним, также положительно кивнув. — Я буду с тобой в твой последний момент, не бойся. — Не боюсь, — напыщенно сказал он, выставив грудь вперёд. — Мне ничего не страшно, если со мной водится отара демонов, что защищает меня от влияние внешнего мира! Брукс действительно готов был ждать хоть ещё вечность. Для него она и наступила в тот момент, когда его лучший друг, которого он знает пятнадцать лет, резко отписал ему вполне неприличное «я на крыше», а трубку взял не сразу. Сначала изведя все нервы на то, как снять Дилана оттуда прежде, чем он снимет себя сам в долю секунды, он решил действовать уверенно и быстро. Просто подошёл к какому-то из рекламщиков скрытого под очередной наркопритон кафе, бесцеремонно отвлёк вопросами, а потом схватил рупор и отбежал на приличное расстояние от растерявшегося латиноса поближе к середине многоэтажного дома. Он вообще не верил, что его услышат. По сути, только и люди вокруг оборачивались, заинтересованно смотрели и тыкали пальцем, но никаких движений наверху не было. Время было не ночное, но высокого тела с маленьким очертанием кудрей по кругу не было. И это пугало. Конечно, оно могло быть уже прямо перед ним, в луже крови и с раздробленными костями, но эта картина осталась лишь кошмаром в голове Брукса, а не реальностью. Хотелось по-простому набить ему ебальник, чтобы больше таких выходок не было. Мало было ему рассказа о том, как маленький мальчик Дилан хотел пойти взорвать свою большую школу и пойти стрелять по таким же маленьким и большим детишкам, что-то гогоча и наслаждаясь месивом. Абсурд! Уму непостижимо! Какому человеку придёт в голову мысль о подобной дробилке?! — Ну и ну, — со смешком сказал Дилан, уверенно направляясь навстречу Бруксу, позади которого странно топорщился тот самый, по всей видимости, рекламщик, норовя достать свой законный инструмент пропаганды из рук почти двухметрового столба с кислой физиономией. — Какого хера, Дил? Ты решил меня окончательно убить? Не получилось тогда — получится сейчас! Да ты... Рейчел? — Брукс в непонимании окинул фигуру пониже, что вышла буквально из-за спины Клиболда, приветливо помахав рукой. Брукс хмыкнул и сложил руки на груди, всем видом уже намекая на желание услышать объяснения. — Я тебе объясню потом всё, не волнуйся, — она обняла его, мягко цепляясь за широкие плечи. Брукс закатил глаза и похлопал её по спине, коротко угукнув вдобавок. — О да, было бы замечательно, — с саркастическим оттенком сказал Браун, ещё и пустив меткий взгляд некого недоверия на Дилана, что этот жест уловил и просто пожал плечами. — Так что, вы будете вдвоём или как? — Дилан потянулся рукой к своим волосам с целью нервно их потеребить, но практически у цели отстранил пальцы, неловко сложив их в кулаке. — Я проведу её, а потом вернусь к тебе, — Брукс обхватил девичью ладонь в свою, также переплетая ещё и пальцы между собой. — Буду ждать. В комнате. В ком-на-те, — чётко по слогам акцентировал внимание Клиболд, напоследок отсалютовав, и развернулся обратно к дому. — Пока, Рейчел! — Хорошего вечера! — Рейчел широко улыбнулась, затем направившись в сторону женского общежития вместе с Бруксом.***
Так и будем переписываться?Ага
Мы начинаем расписывать уже обратную сторону третьего листаЯ знаю
На нашем свидетельстве о браке ты бы тоже писала мне, когда я нахожусь рядом?Я подумаю
Эрик тяжело вздохнул и отложил бумажку в сторону, теперь уже пялясь бездумно в потолок. Его глаза то и дело косились на лежащую рядом Сьюзан, что каждый раз, перебрасывая бумажку из рук в руки, недовольно хмыкала. Их своеобразная игра в молчанку длилась весь вечер среды и уже половину четверга так точно. Эрик давно успел сдать позиции, обращаясь к Сью словами, а не косым шрифтом от руки, но та была непреклонна. Просто брала или отрывала листок, писала на нём ответ и тыкала им в лицо Эрика, всё так же принципиально стоя на своём. И если сначала это казалось оправданной стрессом шалостью, то на следующий день, когда ничего не изменилось, стало не по себе. И не потому что дома резко стало тихо, и не потому что это давило на него чересчур сильно, но и потому что чувство вины усилилось только сильнее, итак распирая грудную клетку и выпячиваясь на уровне кадыка. Обращаться было бесполезно, ведь ответ был один — на бумаге. Аккуратным почерком, максимально по факту и начиная с верхнего угла. Ужин был пропущен по причинам отсутствия голода после сытного застолья у их родителей, но вот завтрак прошёл в удручающей тишине. Только скрип стульев, скрежет вилок и ложек, шум воды из крана, громыхание посуды. И больше ничего. Эрику уже казалось, что он сходит с ума и что это никогда не закончится. Иногда даже было стойкое желание забиться в угол и заплакать, чтобы выдавить из Сью хотя бы слова жалости и успокоения, но его слёзы теперь связывались только с собственным поражением и слабостью. Но если судьба что-то ему приготовила, то нужно было просто ждать. Ждать и надеяться на лучшее. Брукс мирно спал в своей клетке, и именно благодаря ему Эрик мог найти отдушину в полумраке квартиры, что своим видом не вселяла ничего хорошего. Снова из кухни доносились звуки столовых приборов и посуды, а Эрик то и дело жалостливо вздыхал, наблюдая за единственным живым существом, чьё молчание он смог стерпеть хоть вечность. — Что мне делать, скажи? — шёпотом спросил он, пускай и знал, что ответа не дождется. Его пальцы поелозили промеж прутьев, сжимая металл подушечками. — Я не выдержу... Он мог поддаться скрытой провокации и дальше общаться записочками, но от этого на душе становилось так тошно, что вместе с комом неприятных слёз наружу рвался и другой ком погорьче. Но его первые шаги ранее были проигнорированы полностью, а на второй шанс Эрик не надеялся. Более того, Сью даже не хотела слушать его объяснения, вместо этого игнорируя его присутствие в принципе. Когда они приехали в Денвер, то мир вокруг сделал поворот не туда. Затем ещё пару финтов и устремился в тупик окончательно, повергнув находящихся рядом в полный мрак. — Сука, я так больше не могу, — твёрдо решил Эрик, незаметно для себя утерев костяшкой кулака слезу, а потом выпрямился и развернулся на пятках, стремительно идя на кухню. Встав в проёме, он упёрся ладонью о него, сведя брови к переносице, пока его взгляд бегал по всем точёностям Девитт в домашней одежде. — Нам нужно поговорить. Срочно и без этих дебильных листочков! Сью окинула его незаинтересованным взглядом и кивнула на закрепленный магнитом жёлтый квадратик с заранее написанным словом «Нет». Их было два, один жёлтый, второй — зелёный. На случай того, когда вопросы Эрика будут требовать простого «да» или «нет». — Без этого! — Эрик мгновенно провел по дверце холодильника рукой, сметая напрочь не только эти листочки, но и большинство магнитов разом. Те попадали на пол, привлекая к себе пару обеспокоенных голубых глаз, что с неподдельным страхом взглянули на отколовшийся кусочек от объемной рифлёной фигурки здания торгового центра неподалёк них. Эрик сразу же изменился в лице, пока Сью поджимала губы и ступила шаг назад, посмотрев на Харриса с такой же болью и чувством предательства, как тогда смотрела на него, держа в руках обрез помпового ружья. — Мы должны поговорить, прошу, дай мне высказаться! — Эрик подошёл к Сьюзан, что упёрлась поясницей в стол, также обхватывая дрожащими пальцами и его края. Она помотала головой, уже не пытаясь скрывать ту грусть, что понемногу скапливалась внутри и в уголках глаз, превращаясь в полноценные слезинки. Харрис тяжело вздохнул и прижал ту к себе, гладя по светлым волосам и плечам. — Господи, я просто устал от этого всего, пойми меня! Сью тихо всхлипнула и уткнулась в плечо, обтянутое футболкой, пачкая его влагой, пока Эрик продолжал снова что-то балаболить, не отдавая отчёт в том, имеет ли это смысл или остается обычным несвязным потоком «простиизвинигосподиисусепрости». Его руки гладили тело Девитт, пытаясь поддержать и успокоить её, хотя самому Харрису было сейчас ничуть не лучше. Он старался держаться ради себя и ради Сью, чтобы быть примером, а не сидеть вдвоём, давясь обидой и гневом, что не мог найти выхода в привычном виде, превращаясь в оскорблённую злобу на всех и вся. Таким Эрик уже страдал раньше, потому прекрасно понимал, во что это может вылиться в итоге. И потому лучше бурю переждать, нежели потом корячиться и убирать обломки её последствий. — Что тебя так взволновало? Неужели ты будешь убивать себя из-за пустяков? — Эрик уткнулся носом в волосы, но после этих слов перед его грудью что-то усердно задвигалось, пытаясь отодвинуться. — Пустяков?! — впервые за полтора дня подала голос Сью, поправляя слегка взлохмаченные волосы назад. — Какие могут быть пустяки, если у тебя было чёртово оружие всё это время?! Ты мне ничего за это не говорил! В чём твоя проблема?! Ты мне не доверяешь больше?! Сьюзан теперь озлобилась точно пуще прежнего, зрачки расширились, а руки сжимались и разжимались, но не дрожали. Она шмыгнула носом и утёрла его, а затем снова взглянула на Эрика, что выглядел взволнованнее некуда. — Оно не моё! — Эрик прокашлялся, теперь уже самостоятельно оказываясь вогнанным в угол. — Давай-давай, оправдывайся! — она взмахнула руками и переступила лежащие магниты. — Ты знаешь моё отношение к оружию, Эрик! И ты просто наплевал на него. На мои чувства, на всё то, что я делала для тебя и для страны, для людей! Ты... ты бесполезный! Сью зажала рот рукой и поспешила удалиться с кухни, как только увидела задумчивое лицо Эрика, что мигом отвернулся от неё. Краем глаза она заметила его стеклянный взгляд и успела проклясть себя и всё на чём свет стоит. Можно было подойти и извиниться, но Сью была уверена, что раз облажались, то облажались оба. И начинать им разговаривать не стоило вовсе. Эрик глубоко вздохнул и про себя просчитал восемь милых овечек, что кружили кордебалет в пуантах, зажимающих их копытца до отчетливых прожилок. Восемь замечательных пушистых существ, по которым он стрелял в своей голове из Арлин, прицеливаясь то в мордашки то в туловище. Это было единственным успокоением на тот момент, пускай и полностью наполненным насилием и жестокостью. Постояв так ещё с минуты две, он оттолкнулся от стола и пошёл также в комнату, и, привалившись к стене, наблюдал за Сью, чьё лицо варьировалось до полного сожаления до состояния «не трогайте меня никогда». И он узнал в этих очертания себя подростка, когда также хлопал дверью своей комнаты, спускался вниз, играл в шутеры, а потом с недовольной миной думал о чём-то великом в перерывах между ненавистью и внезапными приступами самоунижения. — В чём проблема оружия? — задал он вопрос прямо, наконец желая раскрыть хоть какой-то противный, но важный гнойник, что мог бы пролить свет на всю ситуацию в целом. Сью насупилась сильнее, но затем расслабилась до неузнаваемости, жалостливо вскинув брови. Она прикусила нижнюю губу и наклонила голову вперёд, словно хотела избавиться от чего-то очень тяжёлого, что непосильным грузом навис над ней. — В чём проблема... Это я у тебя должна спросить, — отозвалась Сью, подняв голову наверх и утирая появившиеся слёзы снова. — Зачем тебе... хорошо, твоему отцу обрез? — Он сам укоротил, если б я знал, — Эрик размял шею и прошёл к кровати, садясь на её край и неотрывно глядя на Девитт. — А что, чем это чревато? — А ты будто не знаешь, — обреченно выдохнула она и прикрыла глаза. — Скажи мне честно, Эрик... Между нами, как между парой. Что ты хотел сделать? — Ничего, — Харрис сглотнул и моментально вспомнил свои чувства, как только пытался намекнуть на реальный исход событий в первый раз. Ещё два года назад. После неудачи он больше не возвращался к этому, хотя ещё трижды судьба подсказывала ему пути наименьшего шока от данной новости. Но он решил, что не будет затрагивать эту тему, ведь она его не тревожила и тревожить не собиралась. Как видимо, какое-то древнее зло пробудилось и вызвалось сыграть с ним в игры на прочность. Но Эрик Дэвид Харрис сдаётся кому-либо? Своим страхам и надуманным причинам для возвеличивания и обожествления себя самого — да. Остальным — нет. — Эрик... — Сьюзан привстала и наклонилась перед ним, проведя вдобавок ладонью по шее. — Ты думал о чём-то плохом? Посмотри на меня. Эрик послушно взглянул в её глаза, почему-то сейчас видя не женские очертания, а мужские. Такие же голубые глаза, которые когда-то спрашивали его идентичные вещи. Думал ли он о чём-то плохом, собирался ли мстить тем, кого ненавидит... Согласен ли на план Судного дня, любезно предоставленный Диланом. От последнего бросило в жар, но Эрик помотал головой, вдобавок и этим отвечая на вопрос. — Как я мог думать о чём-то таком, когда рядом со мной есть ты? — Харрис слабо усмехнулся и поцеловал Сью в уголок губ. — Почему тебя не было тогда, когда я могла совершить самую непоправимую ошибку в своей жизни? — Сью выдохнула и отстранилась, набирая в лёгкие побольше воздуха. — Какую? — одними губами произнёс Эрик. — Знаешь откуда такое отношение к оружию? Да потому что я в четырнадцать лет едва ли не застрелила лучшую подругу из ружья её отца.11 сентября, 1999 год
— С днём рождения! — едва ли Дилан сонным вывалился за дверь своей бывшей комнаты в доме на Кугар-роуд, его барабанные перепонки и голова загудели от хлопушек и резкого шума праздничного настроения. Протерев глаза, он окинул взглядом своих родителей и брата, что стояли в цветастых колпаках. Те действительно выглядели счастливыми, тогда как Дилан выглядел растерянным и явно не понимающим, что же происходит на самом деле. И погодите — он реально дожил до своего восемнадцатилетия? — Поверить не могу, что ты уже такой взрослый! — мама ласково притянула сына к себе за плечи и обняла, пока слипшиеся глаза пытались привыкнуть к свету, чтобы дать возможность Дилану раздуплиться получше. Он посмотрел на отца и на Байрона, что также ждали своей очереди поздравить именинника, и только Сью отошла от младшего сына, его сразу зажали в тиски мужская половина семейства, также что-то говоря о самодостаточности когда-то маленького ребёнка, успехах в учёбе, даже несмотря на вздор с каким-то чернокожим учеником, светлом будущем и хорошем здоровье, что Дилан уже не портил алкоголем и повреждениями на руках. — Всего лишь восемнадцать лет на земле, ну чего вы сразу такое устраиваете, — насмешливо выдавил он, поправляя пижамную футболку, которой служила какая-то ранее брендированная, но с неотстирываемыми теперь уже пятнами от бисквита и прожжённой дырой от сигареты. — Но если даже Байрон приехал, то я поражён! — Да такое попробуй пропустить! Что бы я без тебя делал, а? — Байрон пригладил свои светлые отросшие волосы, перекидываясь типично клиболдовскими взглядами в духе «какой же ты мудак, но что бы я делал без тебя». Этот жест был понятен только им, отчего сглаживалась та натянутая струна в их взаимоотношениях, которую Дилан первое время пытался игнорировать, но в итоге просто смирился и не возвращался к теме более. Конечно, этот день был также знаменателен вовсе не семейными посиделками и подарками, а ещё и последним этапом их совместного с Эриком начала конца, что нашло свой выход раньше, чем это было запланировано изначально. Дилан жутко нервничал, поскольку вовсе не знал, что от него ожидалось. Инициатива — понятно, но в какой мере? Делать всё самому или ждать указаний свыше? Вернее, сниже, если говорить о разнице в росте. — Как университет? Тебя всё устраивает? — Том намеренно проигнорировал неприятный инцидент, что оставался напоминанием в виде заметной, но спавшей понемногу синевы вокруг глаза Дилана, пускай и все были о нём прекрасно осведомлены. — Да, всё замечательно. Хорошие преподаватели, люди из группы тоже клёвые. Не все, ибо я всех не знаю прямо, не со всеми общаюсь так тесно. Брукс тоже в восторге. Говорит, это куда лучше сидения на передних рядах в нашем драмкружке, — Дилан со смешком уткнулся в сгиб локтя, а потом чихнул. — Правда. — Будь здоров, — послышалось со всех сторон, отчего Дилан не смог сдержать ещё одной улыбки. Поверить только — их он собирался бросать? — Куда планируешь идти потом? — Байрон подпёр щеку рукой, снова взглянув на брата с открытым намёком, который Дилан, почему-то, не понял. — Девушка есть? — Кстати, Дил, девушка, — к разговору подключилась мать, с сияющим лицом посмотрев на сына. — Кто-то нравится? — Не-а, нужно больше времени уделять учёбе, а потом уже... — Дилан отвёл взгляд в сторону, про себя снова вернувшись к внутренним размышлениям по поводу совместного уничтожения тех складов зла, за которые родители его бы выгнали с таким же позором, как и Байрона пару лет назад. Удивительно, что они так и не нашли его на скорую руку сделанный тайник. Либо плохо искали, либо нашли и промолчали. — Ну и правильно, я всегда так говорил, — довольно протянул Том, словив кивок от Дилана. — Да и ещё пока новый-новый коллектив, привыкнуть стоило бы, — добавил Дилан, наблюдая за тем, как мать спешно встаёт из-за стола. Он вопросительно выгибает бровь, а потом чуть разочарованно выдыхает, завидев фотоаппарат. — Ну ма-ам. — Давайте-давайте, плотнее садитесь, — улыбнулась Сью, с искренней радостью наблюдая за семьёй. — Конечно, будет непривычный снимок из-за... — она жестом указала на свои волосы, явно намекая на заметные изменения во внешности одного из сыновей, на что Дилан только цокнул языком, а Байрон засмеялся. — Он у нас в скинхеды подался! — сказал Байрон, получая несильный тычок в бок от брата, который недовольно взглянул на него, но без злобы в глазах. — Это я ещё давно говорил, как только он себе берцы попросил. — Да что ты говоришь, — едко ответил Дилан, всё же приобнимая того за плечи. — Улыбаемся! — скомандовала Сью, в следующий момент нажав на кнопку затвора. — Всё ещё не могу поверить, что ты такой взрослый! — Пришлось слишком рано вырасти, — добродушно пожал плечами Дилан, внутри ощущая почему-то только увеличивающуюся с каждым вздохом дыру.***
Сью рассказала ему всё. О том, как они в подростковом возрасте бесились с лучшей подругой на заднем дворе её дома, как она предложила зайти к ней и посмотреть на то, «к чему папа обычно не разрешает прикасаться», как она доставала ключи из какого-то тайника, а потом открыла огромную кладовую, где практически под потолком был повешен чехол с чем-то большим внутри, как она взобралась на табуретку и достала его, едва не уронив на пол и на голову Сью. С каждой минутой рассказа Эрику становилось так дурно, словно он прямо сейчас пребывал на этом самом месте, где она находилась чуть более пяти лет назад. В каком-то помещении, которое после сменилось тем же задним двором, а уже на нём и наблюдал собственными глазами произошедшую возможную трагедию. — И тогда она просто вручила мне эту винтовку, мы смеялись, шутливо прицеливались и издавали звуки выстрелов. Развлечения, когда родителей нет дома, понимаешь. Кто-то выискивает запрещённые журналы и кассеты, а кто-то был как мы. Она уверяла меня, что всё в порядке, что он не заряжен, всё хорошо, я просто держала его, мы снова бегали, я пыталась бежать с этой штукой тоже, а потом я прицелилась, как мы делали нормально до этого, и ради пущей убедительности нажала на крючок... и у меня до сих в ушах стоит этот звук выстрела, который реально меня поразил куда больше, чем я могла бы попасть в неё. Ну то есть... — Сью скрыла лицо в ладонях, несильно потерев его. — Если бы у меня была точность побольше, то меня бы посадили за убийство второй степени. Я попала в забор позади неё, а потом мы просто закричали и начали плакать. Ну представь если бы ты чуть Дилана не застрелил из своего ружья! Эрик прикусил губу и, не говоря ничего в ответ, прижал её к себе, пытаясь уместить внутри собственного тела её душевную боль и чувство вины. Ведь он также ощущал нечто похожее. Он мог поставить под удар жизнь лучшего друга, своих остальных товарищей и близких, просто из-за детской шалости. Да, теперь это ему казалось глупой развлекаловкой, пускай со страшным круговоротом событий и планов. Но сейчас это всё в прошлом. И пускай прошло два года, но если старые раны хотели раскрыться, то явно впереди может ожидать что-то похуже, что их школьный выпускной розыгрыш точно переплюнуть бы не смог. — Её отец заметил пропажу, пригрозил чем-то, о чём я сейчас не вспомню. Мы пытались общаться ещё какое-то время, но общение сошло на нет. Наверное, это моя вина, поскольку это ведь я решила сделать что-то посерьёзнее. И теперь мне кажется, что любое оружие может напросто разрушить все те институты человеческих взаимоотношений, что я выстраивала долгое время... Снова эти трудные юридические термины, — она виновато улыбнулась и покрепче прильнула к Эрику, цепляясь за него всего и умещая голову на его плече. — Я обещаю тебе, что не позволю чему-то стать между нами. А я всегда придерживаюсь обещаний, поверь мне, — Эрик чмокнул светловолосую макушку, зарываясь в приятно пахнущие волосы носом. — Ты взгляни только, как эта пуля разворотила дерево!***
хочу сразу же обозначить то что было бы круто куда-то выбраться я пишу тебе смс чтобы ты сразу заметила и ответила поскольку знаю какие могут быть очереди в библиотеке к компьютерам конечно можно по заезженной тематике пойти в кино или кафе и если ты хочешь то пойдём обязательно но я также предлагаю посидеть в какой-то милой уютной атмосфере у меня дома
— А ты уйдёшь завтра вечером? — Дилан повернулся к Бруксу, что монотонно пощёлкивал пультом от телевизора на кухне, что находился прямо на холодильнике. Тот развернулся к нему с максимально скучным лицом и закатил глаза, возвращаясь к прежнему занятию. — Зачем тебе? — спросил Брукс, наконец останавливаясь на каком-то канале с описанием прерий и бизонов вокруг. — Надо, — замялся Дилан, обращая теперь уже внимания Бруна полностью. Он выгнул бровь и склонил голову набок. — Опять? Да хватит, бля, скоро я вообще отсюда съеду с такими успехами, — Брукс цокнул языком, в конце концов выключая телевизор полностью. — Можешь погулять где-то с Рейчел. Кстати, та кафешка, у рекламщика которой ты спёр рупор, круглосуточная. Зависните там, всё равно выходной будет, — Дилан невинно улыбнулся, внутри прекрасно осознавая тупость идеи. Сам бы он ни за что не согласился побыть где-то целую ночь, пока его друг маялся какими-то делами с девушкой дома. — С ума сошёл? Тебе что в голову ударило? Или кто по голове ударил? — Брукс подпёр щеку рукой и зевнул. — С тебя полтинник. — Полтинник?! — Клиболд аж вскочил со стула. — Воровство! Я и так плачу в этом месяце! А ещё учёба! — Шестьдесят, — Брукс усмехнулся, вгоняя Дилана в ступор побольше прежнего. — За каждое пререкание накидываю сверху по десятке. — Хотя бы сорок, ну, — Дилан сложил руки на груди, а Брукс помотал головой. — Сорок пять, окей. — Пятьдесят. Возвращаемся к истокам. Деньги сразу на стол, кстати. А то знаю я тебя. — Ну ты и... Эрик бы меня не шантажировал, — Дилан поплелся в комнату, достал из рюкзака бумажник, а потом и примятую купюру, после чего вновь вернулся и торжественно положил перед Бруксом. — Эрик бы подглядывал из шкафа, — Браун положил ту к себе в карман, — а я культурно съебываюсь. — Я всё ещё жду очереди сходить в кино на «Джея и Молчаливого Боба». — Выдели свободное от девок время — и пойдём, — Брукс взглянул на часы, поверхность которых отбивала свет лампы на кухне, — а сейчас спать пошли. Что у тебя ещё завтра? — Да ничего, в общем-то, — Дилан поправил сползшие очки обратно, а затем на его плечо опустилась рука Брукса и сжала его. — Так не пойдёт. Даже потенциальные убийцы должны хоть как-то извиняться перед теми, кого они чуть не убили. Последним шагом в этом нелёгком квесте стало бы извинение перед паладином по имени Девон Адамс.