март 2019
Утренние новости редко бывают добрыми. Или хорошими. Вообще, новости с утра за завтраком во избежание несварения читать не рекомендуют. Пренебрегая советами, Игорь просматривал ленту новостей, не особо, правда, вчитываясь в содержимое статей и заголовков. Полуостывший разломанный сырник с остатками сметаны и абрикосового варенья лежал на тарелке рядом. — Извини, я опоздал, — нарочито-радостно прозвенел голос над ухом. — И тебе доброе утро, точнее, уже «день», — пробубнил Игорь, поднимая голову от ВК, открытого на смартфоне, и буквально упираясь взглядом в темноволосого парня, стоящего возле стола. Немногочисленные посетители кофейни не обращали на них никакого внимания: мало кому интересны двое молодых мужчин, даже если они оба - известные артисты театров Санкт-Петербурга. — Ну, Игорь! — Ну, что «Игорь»? — раздраженно проворчал парень. — Игорь с утра в заботливого папу поиграл, позавтракал, сидит теперь ждёт, пока один человек, у которого день рождения одновременно с моей дочерью, соберёт остатки приличий и хотя бы если уж не придёт вовремя, то напишет или позвонит, чтобы я время своё не тратил. — Ну, Кроляша, — заканючил Яр, громко падая на соседний стул и хватая чашку с недопитым чаем. — Ой, пить хочу, сил нет. — Яр, из твоих уст «Кроляша», «Кролик» и ещё десяток прозвищ звучит как попытка в фансервис. Успокойся, вокруг нет зрителей. Ты знаешь, как я к такому отношусь. Можешь называть меня просто - «мой господин», — пошутил Игорь, не осознавая до конца, на какую скользкую дорожку он только что ступил. Баярунас, потянувшийся в время отповеди к чашке Игоря и сделавший уже глоток, закашлялся и вернул её на блюдце. — Игорь, — прокашлявшись и, для верности, постучав себя по груди, ответил Яр. — Ты бы так не шутил, а то кто ж меня знает, — Яр улыбнулся своей обезоруживающей улыбкой. — Я ведь и назову, как-нибудь, на очередном концерте. Игорь потёр брови, ничего не говоря. — Не поверят, — наконец, изрёк он, отодвигая тарелку с остатками завтрака. — Отдай чашку и закажи себе нормальной еды. — Девушка! — позвал Ярослав и длинноволосая стройная официантка направилась к их столику. — Вам понравилось? — манерный голос, ни разу не женский, прозвучал над ухом. Ярик медленно поднял голову: длинноволосая стройная официантка оказалась длинноволосым стройным официантом, с интересом изучающим Игоря. — Спасибо. Мне чай повторите, пожалуйста. Средний такой, чайничек. — Игорь ладонями показал размер заварочного чайника и посмотрел на Ярослава. — Ты будешь? — Буду, — подняв глаза на Игоря, усмехнулся Ярик, секунду помолчал и, словно решившись на какую-то гадость, растянул губы в улыбке и добавил — Мой господин. Кроль опешил, но быстро сориентировавшись, изменил заказ: — Большой чайник, не средний. — Мне блинчики с «нутеллой», — добавил Ярослав свои пожелания в заказ, и, продолжая улыбаться, смотрел на собеседника, сидящего напротив. Официант кивнул и ушёл, развернувшись на каблуках. — Ты чего позоришься, Яр, что за выпады? — зашипел на того Игорь. — А если он воспримет это как издевка над ним? — Не воспримет, — отмахнулся Ярослав. — Ты свой голос со стороны не слышишь, чтоли. — Слышу! Поэтому и говорю не позорь нас! Несколько секунд они пялились друг на друга, пока Ярослав не фыркнул: —Ну и ладно, ну и подумаешь. Вообще, мы и так нечасто видимся, мог бы и подыграть мне. — В чём? — спросил Кроль. — В том, что ты очень рад меня видеть? Или в том, что я твой парень? — Да хотя бы, — начал было Яр, но закончить фразу с «мой господин» не успел. — Ваш чай, — на стол опустились чайник и две чашки. — Блинчики сейчас будут готовы. С этими словами официант подмигнул Ярику и ушёл за второй частью заказа. — Дошутились, — вмиг севшим до состояния хрипа голосом пробормотал Ярослав, видя, как Игорь, пряча от того лицо в ладонях, начал беззвучно смеяться. — Как пить дать, телефончик попросит. — «Дошутился», — тут же поправил Ярика Кроль. — Это всё твои приколы фансервисные. Нашёл время и место, чтоб шутить. — Глухой голос Игоря доносился из ладоней, а сам молодой мужчина, не поднимая спрятанной в них головы, продолжил: — Приходишь, смущаешь людей своей харизмой и приколами, а потом... Кроль что-то ещё продолжил объяснять Ярику, взывая к его совести, но Ярослав его уже не слушал. Как Игорь сказал? Харизмой? Но ведь у него не так много этой харизмы... или? — Что ты там про харизму говоришь? — перебил того Ярослав. — Как что? — осекся Игорь, наливая чай. — Смущаешь, говорю, окружающих людей своими выходками. Мы-то ладно уже ко всему привыкшие, люди театра, а незнакомые удивляются. Как теперь на этого официанта смотреть будешь? — Ну, как нибудь, буду. — пробормотал Ярослав. — Пофиг, вообще-то. Детей мне с ним не крестить. Давай лучше насчёт концерта помозгуем, мысли есть по материалу? — А я вот крестил, — добавил Игорь. — Пусть будет у неё свой ангел. — Ты кстати как, верующий? — больше для поддержания светской беседы спросил Ярослав. — Я верю, что там, — Кроль показал пальцем на потолок. — В конце жизни с нас обязательно спросят. А вообще нам, театральным, без веры нельзя. Хотя, и без суеверий никуда. Помнишь, в «Карамболе», когда... — Не вспоминай! — взмолился Ярик, вспоминая то время. — Мне, прикинь, пару месяцев назад снилось, что будто бы я это снова проживаю. Проснулся, сердце колотится, волосы мокрые... — Больше ничего не мокрое? — со смехом перебил его Игорь. Иногда они вспоминали то один, то другой прикол, связанный с тем театром. Об общих посиделках с Казьминым речи не было, Ярослав предпочитал быть с Игорем на равных, а присутствие Саши сводило все потуги Ярика на «нет». — Да ну тебя, — обиженно отмахнулся Яр. — Давай хоть концерт обсудим, набросаем чего. У меня идей, как обычно, вагон, а как-то систематизировать, уложить все это в два с половиной часа не получается. — Ну, вот поэтому у тебя есть я. Игорь Кроль, прошу любить и жаловать! — с усмешкой подытожил Игорь. К их столику подошел официант, поставил перед Ярославом тарелку с блинчиками и положил приборы. Ярослав проворно подхватил нож, отрезая от блинчика маленькие кусочки и быстро, не скрывая наслаждения, стал уничтожать мучное изделие с шоколадной начинкой. Игорь смотрел на Ярослава подперев рукой подбородок: — Ты чего, несколько суток что ли не ел? — наконец произнёс он. — Говорю же тебе, столько мыслей, столько идей, даже не знаю, как это все уместить в один концерт, — в перерыве между «заходами» отвечал ему Ярик. — Ну давай, вываливай, — улыбнувшись, начал Игорь. — Чем мы будем твоих фанаток удивлять? Ярослав отправил в рот очередной кусок блинчика, прожевал его и сказал: — Я хочу, чтобы зрителю стало больно. Игорь закашлялся. — Вот те на. А ты в курсе вообще-то, что на концерты ходят за позитивными эмоциями, за радостью, чтобы человеку, зрителю было хорошо. А не для того, чтобы сделать больно. Боли в жизни и так у людей хватает, а ты ещё добавить хочешь. Ярик хмыкнул, отставляя в сторону пустую тарелку и вытирая пальцы салфеткой: — И? Поверь мне, они сами будут ещё добавки просить, — махнув в его сторону вилкой, отрезал Ярик. — Короче, во дворце я хочу... — Стать королём, — усмехнулся Игорь, делая глоток чая. Парень, сидящий напротив, вызывал у Кроля различный спектр эмоций. — Чего сразу королём-то? — спросил Ярик. — Я, так, и принцем побуду. Молодой ещё, есть у меня время, чтобы пройти все стадии. Но да, у меня скоро будет своя королева. Своя принцесса. — Ты чего? — опешил Игорь, в изумлении отодвигая чашку. Никак, влюбился? Давно пора, чтобы мысли разные в голове не крутились. — Ой, — отмахнулся от него Ярослав. — Скажешь тоже. Гений должен быть одиночкой, чтобы играть на обнаженной душе. Задевать за обнаженный нерв. Стараться... — Стать для зрителя тем источником счастья, который они хотят унести с собой, — дополнил его Игорь, смотря будто бы сквозь Ярослава. — Но, они наоборот, каждый раз, теряют частичку себя. Ярослав осекся. Неужели Игорь «почувствовал» его? Он скользнул взглядом по Игорю, стараясь не выдать своего волнения, но парень продолжал смотреть в одну точку. — А ты...? — Я - нет, — тихо пробормотал Кроль. — Я знаю про тебя. И про Казьмина тоже знаю. Да и про многих из вас знаю, чем вы на концертах занимаетесь. Но сам не участвую. — А... почему? — спросил Ярик, медленно осознавая абсурдность своего вопроса. Казалось бы, сидят два друга в кафе, завтракают, можно сказать, чинно-благородно, а темы поднимаются непростые и не дай Бог кто-либо их сейчас услышит. Игорь посмотрел на Ярослава уже в упор, затем отвёл взгляд и переместился глазами на смартфон, лежащий на столе. Медленно, как бы задумчиво, или, точнее, почти в сомнамбулическом состоянии он провёл пальцем по «спящему» дисплею и на заставке высветились два счастливо улыбающихся лица. Две пары глаз излучали абсолютную любовь, кончиками носов оба человека, большой и маленький, касались друг друга. Игорь улыбнулся дисплею, будто бы вспоминая тот момент, когда был сделан этот снимок. Экран потух и молодой мужчина поднял глаза на неподвижно сидящего перед ним Ярослава: — Потому. Из-за неё. Ради неё. — В смысле? — В коромысле, — отбрил Игорь. — дочка у меня, понимаешь? Не могу я рисковать самым родным мне человечком. Нельзя так. Ярослав поднял голову, ища взглядом официанта. Не увидев возле стойки знакомую худую фигуру, просто поднял руку, и рядом материализовалась жгучая брюнетка: — Вам понравилось? — спросила она, забирая тарелку из-под блинчиков. — Вы хотите что-то дозаказать? — Да, — Яр шумно стукнул чашкой по блюдцу и слегка пододвинул блюдце по столу — Можно ещё чай? И счёт сразу принесите, пожалуйста. Они наконец-то встретились взглядом друг с другом. Не мигая, Игорь смотрел на Ярослава, пытаясь понять, что у того в голове. В свою очередь Ярослав, глядя на Кроля, выуживал из сотен мыслей наиболее подходящую фразу, чтобы начать разговор. — А когда дети, ну... семья там, — начал Яр, поджимая губы под конец разговора. — Нельзя что ли? — Нет, не «нельзя». Как бы тебе объяснить, — Игорь взял ложечку, помешал в чашке чай, будто бы размешивая невидимый сахар, и продолжил. — Понимаешь, ты же как бы берёшь «в долг», хотя «в долг» в этом случае говорить неправильно. Я бы сказал - «равноценный обмен». Но нечестный. — То есть как это, «нечестный», если он «равноценный»? — не понял Яр. Игорь вытащил ложечку из чашки, облизнул её и, не выпуская её из пальцев, посмотрев на Ярика: — Ну, ты же не думаешь, что концерт, энергия и вот это вот всё, - просто так? Как говорил Данила Багров, — он бросил ложку на блюдце так, что она зазвенела на белом фарфоре. — А точнее, перефразируя его фразу: «В этом мире нет ничего «просто так», кроме денег». За всё надо платить, Яр. Кто-то платит своим здоровьем, кто-то - временем, точнее его отсутствием на родных и близких, а кто-то - своим счастьем. Мне есть, что терять. Всегда было и будет. Даже во время проката «Бала вампиров» мне было что терять, несмотря на то, что прошло уже много лет. Игорь замолчал. Ярослав потупил взгляд, рассматривая узор на столешнице. — А как ты вообще про это узнал? Тебя тоже, ну...вербовали? — Вербовали? — переспросил Кроль и прыснул, не ожидая такого вопроса. — Ну ты сравнил, конечно - «вербовали». Скажем так, я раньше слышал, что что-то такое есть. Слухов в нашей среде, полной мистики и суеверий, сам понимаешь, хватает. Удачу за хвост поймать хочется, да и, как ни крути, тщеславие, признание, поклонники, чем больше, тем лучше, а с ним и... Игорь махнул ладонью в воздухе, изображая приглашающий и вместе с тем, вопрошающий жест в сторону Баярунаса: — Деньги?! — Не то вопросительно, не то утвердительно ответил Ярик, понимая к чему тот клонит. — Почти, — Кроль улыбнулся своей светлой улыбкой. — Популярность. Известность. Какую-никакую известность и признание хочется иметь любому артисту. Плох тот артист, кто не мечтает стать популярным, проснуться наутро знаменитым и всё в таком духе. А известность приносит за собой не только узнавание на улице, но и...? — Деньги? — Ярослав уже с осторожностью высказывал предположение, но Кроль одобрительно кивнул. — Деньги. Живые деньги. На эти деньги можно уже сегодня пытаться раскручивать себя, не только в нашем городе, но и в других городах и странах, вкладывая их в бренд имени себя. — Я немного не понимаю, ведь... — перебил его Ярослав. Он вспоминал тот зимний промозглый вечер, когда, глядя преданными глазами на Александра, решился на, казалось бы, невозможный и невероятный шаг - задать другу этот вопрос, попросить его о том, что, возможно, перечеркнет их дружбу, а его самого Александр, скорее всего, просто сочтёт сумасшедшим. Ну, или просто сторчавшимся, снюхавшимся наркошей, которому в бреду непойми что привиделось. Но Казьмин не ушёл, не послал его к чертям, а просто поделился. Поделился тем, чем впоследствии будет делиться с Ярославом ещё. И ещё. — Тебя заметили уже после. После Инициации, или как там это у вас происходит. Прости, — Игорь сморщил нос. — Я не слишком знаком с вашей терминологией и как это у вас называется. — Посвящение, — тихо поправил Ярослав. — У нас это называется Посвящением, но ты ошибся. Заметили меня раньше. Точнее... в Отделение меня взяли менее года назад. А заметили...Кирилл Игоревич, то есть, заметил, — споткнулся на отчестве Ярик, — осенью «семнадцатого». — Не-а, — усмехнулся Игорь. — Заметили тебя, «на карандаш», так сказать, взяли, в твоем родном городе, когда Казьмин тебе... уступил. — Думаешь? — Знаю. Тут уже настал черёд удивляться Баярунасу. — Откуда? — Яр, ну я же разговор с чего начал? — слегка раздраженно ответил Игорь. — Что слухи в нашей тусовке нет-нет да мелькают, что раз в несколько лет «выстреливает» артист, хотя, казалось бы, никаких предпосылок не было. А тут прямо как чертовщина какая-то происходит, будто бы действительно сделку с Дьяволом, или кем похуже заключают, и этот артист, будто бы царь Мидас, превращает все проекты, к которым он приложит руку, в «золото». Коммерчески, естественно. — То есть, — до Ярика стал медленно доходить смысл сказанного Игорем. — Ты считаешь, что я недостаточно талантлив, раз по-твоему, не было предпосылок, или как я должен сейчас расценить этот спич? — Не «недостаточно талантлив», Яр, а «внезапно «выстрелило». Ещё вчера человек был никем, а сегодня внезапно у него куча проектов один другого краше. — Да какая там «куча», — проворчал Яр себе под нос. — Так, с сентября, осенью только немного то тут, то там. Зима вот вообще голяк. Это что, «куча» по твоему? Меня даже в «Вампиры» не взяли, хотя, судя по твоей логике, принять должны были с распростёртыми объятиями, даже без кастинга. Да что ты ржёшь-то снова? Яр заметил, как Игорь прячет лицо в ладонях и его плечи сотрясаются в беззвучном смехе. — Ярик, друг мой, ну не знаю я, как там у вас это всё работает. Спроси своего «главного», кому ты подчиняешься. Или у Казьмина спроси, он тебя «инициировал», «обратил» там... Не знаю я, я вообще никаким боком не отношусь к вашему миру. — Но ты знаешь наш мир весьма неплохо для простого и «никаким боком не относящегося», не находишь? — резонно заметил Ярослав. Повисла пауза. Очень кстати подошёл знакомый официант, принёс свежезаваренный чай и маленькую папочку со счетом. Кроль подождал, пока парень отойдет на безопасное расстояние, чтобы тот ни коим образом не мог подслушать не предназначенный для его ушей разговор, и ответил: — Знаю. Потому что вашему миру нужны и простые люди. Артисты, не несущие в себе отрицательного заряда. Знаешь, вот как в физике, положительно и отрицательно заряженные частицы, но в то же время, нужны нейтральные атомы. Ну, грубо говоря. А мы — «массовка» в вашей системе координат. Я обычный. Мне и так хорошо. У меня нет этой заинтересованности в магическо-энергетическом «болоте»: у меня свои поклонницы, своя работа, и своя аудитория. Но когда меня приглашают на ваши концерты или «квартирники» я не могу отказать. Приятно почувствовать себя нужным вашему миру. И не быть «разменной монетой», если что-то пойдёт не так. Телефон Игоря моргнул и на экране высветилось сообщение. Ярослав отмер: — Ты же сказал, что это как-то связано с дочерью? — Правильно. Одно вытекает из другого. Чтобы быть в вашем мире, вращаться в нём и найти своё место винтика в огромной машине нужно очень много отдавать. А я не могу. Не могу и не хочу. В вашем мире те, кто активно работает на концертах, должны быть одиночками, и уж тем более не иметь «слабого звена» в виде детей. Я повторюсь, но за всё нужно платить. И у меня была бы для них идеальная мишень - дочь. А я не готов жертвовать ею. Последние слова Игорь произнёс медленно, словно стараясь донести до Ярослава истинный смысл сказанного. Видя, что Ярик всё ещё не улавливает смысла озвученного, он сформулировал мысль более простым языком: — На эти весы кладется очень многое - соглашаясь быть в команде, ты негласно подставляешь под возможный удар своих близких. Ты жертвуешь личным счастьем ради достижения славы и признания. И я рад, что я - не такой как ты. — «Всё получил твой король за размен королевой», — процитировал Ярослав фразу из мюзикла. «Интересно, а Казьмин поэтому так ревностно оберегает личную жизнь? Он же никого не пускает в вопросы частной жизни! Неужели из-за этого? Ни семьи, ни детей, хотя иногда и проскакивало, озвучивал желания...» — Новые вопросы возникали у Ярослава быстрее, чем на предыдущие находились ответы. Игорь замолчал и почти сразу кивнул. — Угу. Твой любимый мюзикл, да? «Властелин ничего». Кстати, мне в него тоже попасть не светит. — Почему же? — Ну нет во мне отрицательной грани харизмы, — усмехнулся Игорь. И Ярослав впервые за весь разговор засомневался, говорит ли Кроль сейчас серьезно или брякнул первое, что пришло в голову, чтобы разрядить обстановку? — Нужно иметь внутри изначально несколько моделей, несколько граней поведения. А не только «сладкий принц», как меня многие в отзывах называют. Так что не беспокойся, на твои роли я не претендую. Разные мы. Что не мешает нам с тобой работать вместе, коллега. Последнее слово он произнес с особой интонацией, будто бы подчеркивая пропасть между собой и Ярославом. Неизвестно, кто из них на какой стороне и, самое главное, за какие качества там оказался. Судя по тому, что Кроль, изящно владевший не только эстрадным, но и академическим вокалом, подсознательно чувствовал своё превосходство над сидящим напротив младшим коллегой, но ни один мускул, ни одна мышца на его лице не дрогнули и не выдали его. Лишь улыбка могла навевать двусмысленность и сарказм сказанного. Впрочем, весьма заслуженно. — Очень смешно, — скривился Ярик. — Но я тебя услышал. Странно, что тебе спокойно дают работать, зная, что ты в курсе про Энергию, про всё вот это. — Я же не всё в один день узнал, — резонно парировал Кроль. — Прикидывал, сравнивал. Пару раз я даже думал, что на разговор позовут, шантажировать будут. Но ничего этого не произошло. Думаю, просто оставили меня в покое. Понятно же, что я никуда о таком болтать не пойду. В одном котле все варимся - то один, то другой артист на ваши концерты приглашён, для разнообразия. Поэтому и нет конфликтов. Надеюсь. Игорь замолчал и, улыбнувшись краешком губ, простодушно добавил: — А у меня просто способности и талант. Вам же нужны артисты, кто привлекает публику и на кого идут. Ты вот, помнишь же, как предложил концерт сделать? Сначала «Бессовестные», кстати, зрителям очень понравилось. Мне в «личку» столько восторгов написали, что я даже начал тебе завидовать. Немножко так! — большим и указательным пальцем Игорь показал Ярославу дюйм. — Теперь вот, «Цветы зла». Я тут прикинул - символизм, Бодлер... Опять будешь эти твои штучки с Энергией проводить? — Ты против? — запоздало удивился Ярослав. — Да мне, по большому счету, по барабану, — пожал плечами Кроль. — Хоть «Цветы зла», хоть «Лучи добра». Хотя, признаю, «Цветы зла» звучат более нуарно. Да и совместный концерт - вещь интересная. Даже несмотря на мелкие... — Кроль подбирал подходящие к ситуации слова. — Детали. — Ну, на «квартирник» ты, тем не менее согласился, хотя прекрасно знал, кто и что там будет, не так ли? — заметил Ярослав. Своим острым подбородком он уткнулся в сцепленные в замок кисти рук и теперь, почти не моргая, просто смотрел на коллегу напротив. — Ну, одно другому не мешает, — Игорь снова улыбнулся. — Только вот мы уже час пытаемся выстроить концепт концерта, но тебе больше интересно, почему же я не такой, как ты. Ярослав осушил свою чашку чая одним махом и подлил себе и Игорю еще по одной порции бодрящего напитка. — Ну, то, что я там буду делать, тебя волновать особо не будет, ведь так? Ты просто будешь играть свою роль и не будешь стараться руководить и вмешиваться в процесс, договорились? — Да пожалуйста, — неопределенно пожал плечами Игорь. — Раскрыть грани твоей натуры, или, как ты сегодня сказал, сделать зрителю… страшно? — Больно, — поправил Ярослав. — Я хочу сделать зрителю больно. А ты будешь моим «вторым я», моим альтер-эго, моим... — Противоположностью. — Да! — почти воскликнул Ярик, но поспешно взял себя в руки, оглядываясь по сторонам. Подумают ещё чего-либо «не то», а ну как предложение ему Кроль сделал. Продолжение, так сказать, мартовского «квартирника». Ярослав сделал глоток чая и уже набрал было в легкие воздуха, чтобы продолжить, как Игорь добавил: — Ты такой, весь в черном, олицетворяешь боль, темноту, мрак, что ещё? И нет вообще никакого цвета. Только черный. И тут выхожу я. Весь в белом. Баярунас смотрел на спокойно пьющего чай Игоря. Неплохие идеи. Интересные даже. А главное, можно не бояться, что какие-то его сценарии вызовут ненужные вопросы со стороны второго участника действия, да и Энергией делиться не надо. Тоже весомый аргумент. И тут у Ярослава что-то будто «щелкнуло» - он будто бы понял, чего ему недоставало, собрал в пазл недостающий элемент картинки, и теперь - всё обрело законченный смысл. — Нет, — задумчиво протянул Ярослав, глядя мимо Игоря на улицу, где серые дома с яркими вывесками закрывали добрую половину всего обзора. — Ты тоже будешь как я. В черном. Потому что мы как бы раздробим личность героя. Ты тоже будешь со сцены читать стихи, а не только петь. Мы будем двумя его сторонами, контрастами и гранями. Но - одним целым. Если ты понимаешь, о чем я. Игорь кивнул: — Раскрыть с различных сторон один аспект. Тоже круто. Ярослав улыбнулся. — Такой, «путь двоих в непроглядное чёрное». А в белом у нас будет другой персонаж. — Другой? — удивился Кроль, делая глоток уже порядком остывшего чая. — Не Позднякова? — Нет. Не совсем, — стал путаться Ярослав. Было видно, что мысли в голове парня ускорились и он буквально не знал, какую из многочисленных версий и вариантов нужно сейчас хватать «за хвост» и озвучивать. Наконец, он пробормотал: — В общем, это я сейчас придумал. Но надо ещё получше конкретизировать. Неважно. Там должен быть еще один человек. В белом. — Совсем в белом? — уточнил Игорь, стараясь не сбить приятеля с мысли. Кто знает, улетит мысль, а Кроль останется виноватым. Внезапно Яр замер. Расслабленное и веселое настроение за столом сменилось на тревожность и Яр стал шарить руками по одежде. Нащупав что-то, он вытащил это из кармана. Предмет оказался потёртым черным бумажником. — Нас - двое, да, — ответил Яр. — Но еще я хочу, чтобы был антипод. Антиподы нас. Короче, Кроляша, — Ярик засуетился. — Тебе реально, спасибо за разговор. Ярослав приподнялся. — Какой? Мы даже ничего не обсудили нормально! — сбитый с толку Игорь наблюдал, как Ярослав, допив остаток остывшего чая, вытащил чек, посмотрел на сумму съеденного и выпитого, достал из кошелька зеленую купюру, резко вложил к чеку и со скомканным «Сдачи не надо, там за обоих» вылетел из-за стола: — Я... тебе попозже напишу, весь план концерта. Но ты крутой! Юле, ну или кто там у тебя сейчас, Лене, привет! Игорю оставалось только с удивлением проводить его взглядом в спину.***
Яр буквально вылетел из кафе на улицу, быстрым шагом свернул на бульвар, пересекающий проспект и зашагал в сторону метро. Машину он оставил припаркованной возле кафе, но сейчас ему нужно было собрать свои мысли воедино. «Чеёрт, как же такое простое решение как «девушка в белом» мне не сразу пришло в голову? А ведь она станет полноценной участницей шоу! Соединить мужское и женское, темное и светлое, белое и черное!» Он вытащил телефон и открыл журнал звонков. Ему нужно поговорить с тем, кто его поймёт. Он набрал Сашу, но пока ждал ответа, передумал. Отключив набор в момент, когда Казьмин сказал в трубку «Алло» — Сашка простит! – он набрал Олешкевича. Трубку сняли почти сразу, и Ярослав, пребывая в своих мыслях и растерявшись от скорости соединения, выпалил без приветствия: — Мне нужна женщина! — Похвально, Ярик, что ты всё-таки признался в своей гетеросексуальности. Хочешь поговорить об этом? — Нет! — Ярослав понял, что снова сморозил глупость. «Руина, блять!» пронеслось в голове, но он быстро выдавил из себя слова извинения. — Я не в том смысле! В смысле, мне не нужна женщина. — Всё так плохо с женщинами вокруг, что тебе нужна моя помощь в поиске подходящей? — казалось, Олешкевич беззлобно, но всё-таки издевается над парнем. — Кирилл Игоревич, да мне не в том смысле нужна женщина! — он шел по улице, не снижая силы голоса, и не обращал внимания на прохожих, которые то и дело оборачивались на молодого мужчину. Может, узнавали, а может, реплики этого парня были странными и настолько непонятными, что окружающие могли посчитать его городским сумасшедшим. Как бы то ни было, Ярослав дошагал до канала и остановился, облокотившись на гранитные перила. Хвала богам, дождь прекратился ещё утром, и только небо было полностью затянуто серыми облаками. Зато сейчас можно было постоять, и просто подышать воздухом, не боясь проснуться назавтра простывшим. — То есть, тебе нужен парень, желательно мужчина, так? — Олешкевич осторожно задал вопрос, прекрасно понимая, что он звучит двусмысленно. Ему повезло. В кабинете он находился один и мог беспрепятственно «играть» словами. Никакой неловкости, никаких сомнений — этому парню снова нужно выговориться, а концепт на концерт у него в голове уже оформился. И остаётся просто красиво подать его. — Нет. — Ярослав смотрел на мутную воду реки Фонтанки и снова почувствовал себя одиноким. Одиночество, которое сжирает тебя изнутри, когда ты остаешься один на один с вопросами, проблемами и депрессиями. Одиночество, которое, как твой верный друг, твой близнец, твой невидимый собеседник скользит за тобой изо дня в день, и чуть только ты расслабишься, оно черной тенью накрывает тебя именно тогда, когда ты выключаешь телефон, или просто убираешь его подальше. — Мне на концерт нужна женщина. А не то, что вы там себе снова насчет меня напридумывали. — Яр, звучит двусмысленно, но развивать тему не стоит, я тебя понял. — Олешкевич спокойно говорил в трубку, параллельно прикидывая тематику и лейтмотив концерта, который они готовили к апрелю. — У тебя есть идеи? Певица? Актриса? — Художница! — выпалил Ярослав и замолчал. — Вот даже как? — не наигранно и очень искренне удивился продюсер. — Однако. И какое же отношение эта художница будет иметь к песенно-поэтическому вечеру? — Самое прямое. Она станет полноценным участником вечера. Создание картины на протяжении целого вечера. Такой, «Книги судьбы», переложеной на холст. Причём это будет картина смерти! То есть - неизбежности! Пустоты и тлена. То, как она сможет почувствовать наш концерт, она изобразит его на своём холсте. Если кому-то из нас захочется что-то изменить, то можно самому дорисовать линии или что-то ещё. Круто же я придумал? — И кто же будет эта красавица? — уточнил продюсер. — В смысле, что будет олицетворять? Ангела? Судьбу? Или, может быть, вообще - Смерть? — Точно не ангела, — почти не раздумывая, ответил Ярик. И добавил: — Наверное, судьба. Я ещё на решил. Или «Смерть».... она ведь неустанно следует за нами. И никогда не знаешь, когда и где она тебя застанет. Олешкевич молчал. Наконец, он вымолвил: — А ты не подумал, каким она увидит твой концерт? Что именно она сможет почувствовать? — Думаешь, художница почувствует, как мы собираем Энергию? — недоверчиво протянул Ярослав — А можно, ну, я не знаю, защиту какую-то поставить, купол ей какой-то дать, шапочку там из фольги накрутить, чтоб она не поняла? — Ярослав озвучивал различные варианты, только чтобы не отказаться от такой шикарнейшей идеи, как участие художника на концерте. На пару мгновений в трубке повисло молчание. — Белый, — в трубке, наконец, раздался голос продюсера. — Одень её в белый цвет. Полностью белый цвет отражает и служит зеркалом. — Так просто? — не поверил своим ушам Ярослав. Он был готов ко всему, но только не к такому простому решению. — Ярик, тебе «шашечки» или ехать, в смысле, простое действенное решение или трудные ритуалы, которые даже перечислять смысла нет? Одевай людей в белое, чтобы защитить от воздействия Энергии, и радуйся. — А если я сам буду во всём белом? Не сейчас, а вообще вот, это тоже сработает, что я не смогу принимать Энергию? — поинтересовался Ярослав, слушая продюсера очень внимательно. — Хороший вопрос, Яр, очень своевременный, между прочим. С тобой не всё так просто. Ты же Ассемблер. Даже если ты облачишься во всё белоснежное, ты сможешь собирать Энергию. Для усиления эффекта металлические шипы сделать можно, как антенны. Но как срикошетит на людей эта собранная и аккумулированная Энергия - этого предугадать не смогу даже я. Поэтому, мой совет - не играй с этим. Это не твоя стихия. Но об этом я бы предпочёл не распространяться. — Да, разумеется, — Ярослав послушно согласился, и даже кивнул, забыв о том, что Олешкевич этого не увидит. — Ну вот и хорошо, — мягко произнесла трубка. — Игоря сильно не шокируй, если что-то пойдёт не так. А вообще, держи меня в курсе. — Договорились. Спасибо. Пока. Ярослав нажал кнопку отбоя, убрал телефон в карман и зашагал от канала к машине. Согреться и переварить новую информацию было сейчас первой необходимостью. Телефон завибрировал. Яр достал смартфон из кармана - Казьмин. Он снял трубку: — Ты чего бросил трубу, когда звонил? — Ну, ты долго не подходил, я думал ты занят. — Занят. Был, — ответил Александр беззлобно. — Снял, а ты уже повесил. Что хотел? — Да я уже решил вопрос, с Олешкевичем поговорил. — Даже так? Ну, ладно, — в голосе послышалось удивление, смешанное с разочарованием. — Как подготовка к концерту? — Идёт. Ладно, Сашк, холодно, рука замёрзла, блин. Я тебе потом позвоню. — Давай. Удачи. «Она мне пригодится». - пронеслось в голове у Ярослава. Он дошёл до машины, сел в салон и включил печку. Ладони были противно холодные от ветра, и Яр некоторое время сидел с зажатыми между ног ладонями. Отогревшись, он вытащил телефон, повинуясь внезапному порыву и набрал номер, никак не сохранённый в контактах. Чем черт не шутит, за спрос, как говорится, денег не берут. — Здравствуйте, Ярослав! — женский голос раздался в трубке почти внезапно, без долгих томительных гудков. Как будто бы Ярослава ждали. — Привет, — выдохнул Яр, и без долгих колебаний спросил; — Рина, скажи, а есть разница, сколько людей в этом дворце? — В каком смысле? — уточнила девушка. — Сколько находится по факту или как? — Ну, допустим, что концерт, а они бывают для десяти или двухсот десяти зрителей. Количество имеет значение? — Doesn‘t matter. — Чего? — не понял Ярослав. — Не имеет значения. Главное, сколько людей на сцене. Между колоннами. — А, ну там целый оркестр будет. Это не страшно. — Ну...не совсем. На сцене активно должны стоять минимум два человека. На них должно быть пристальное внимание. Тогда и толк будет. — Два, говоришь... — протянул Ярослав. «Кроль, он почти девяносто процентов концерта со мной на сцене вместе. Художница и ...» — И свет. У тебя есть свет? — продолжила девушка. — Свет? — Да. Подсветка. Она должна меняться, чтобы активировать силу. Хотя, тебе это неинтересно. — Почему же? — тут же возразил Ярослав. — Мне всё интересно. — Свет - он преломляет и ускоряет, либо замедляет направление энергии, — начала Рина. — И если у человека стоит задача «добиться желаемого», нужно внутри сформулировать это желание и целенаправленно прямо проговаривать его в голове. Держать в голове это желание нужно постоянно. Одно самое нужное желание. А звук, резонирующий между колоннами, направляет поток энергии. — Угу, я понял. Скажи, а... — начал было Ярослав и замер, поскольку его желание было очень ярким и очень важным. На сегодняшний момент. Он свернул разговор. — Хотя нет, всё в порядке. Спасибо тебе. Ты снова мне очень помогла. Хочешь «приглос» на концерт? На двух человек. Придёшь? — Это же суббота, — усмехнулась девушка в трубке. — Шаббат ещё не закончится. Так что исключено. Но за приглашение спасибо. Может быть, когда-нибудь, если не в субботу и не в пятницу. — Угу. Я тебя понял. Спасибо всё равно. — Пока! Ярик положил трубку и уставился на «дворники». Конец марта, а ветрено, как зимой, блин, ещё и дождь мелкий снова пошёл. Ага, как же, самые «хлебные» дни - это как раз суббота и пятница. Ну не среди недели же тусовку устраивать, людям с утра на работу потом идти! Да и другие у него приоритеты. На одном из тренингов Олешкевич обмолвился о значении дней недели. Суббота считалась идеальным днём для покоя. Покоя или покойников, кто как воспринимал это время. Евреи считают этот день днём абсолютного покоя и душевной чистоты, сатанисты же и некоторые другие течения, наоборот, используют этот день по максимуму, чтобы выполнить какие-то задачи, ритуалы. Те же масоны, как мельком почитал Яр, чтобы иметь успех в финансовых вопросах, начинали подготовку к ним в субботу. И заканчивать дела тоже предпочитали в субботу, чтобы с понедельника быть открытыми всему новому. Кроме того, ещё давно на каком-то из тематических сайтов писали, что в картах Таро субботе соответствует аркан «Смерть», что означало «перерождение». И это прекрасно вписывалось в то, что и происходило на его концертах - из зрителя буквально вытягивали Энергию, и тот чувствовал «перерождение» после кратковременного упадка сил. «Ничего удивительного, просто бизнес» усмехнулся Ярик. Идея проводить концерты в субботу не выглядела странной - после концерта народ захочет отоспаться, и воскресенье после концерта - время на восстановление сил. Этого зритель будет жаждать прежде всего, а не тащиться к девяти утра в сонном состоянии и с полусевшим голосом на работу. Так что и тут Ярослав был «защищён» от странных вопросов, которые ему резонно могли бы быть заданы. Он завёл машину. Чёрная красавица, а точнее, красавец, плавно повернул и направил свои шины к Невскому. До концерта-фантазии «Цветы зла», который состоится в Бронзовом дворце Безбородко, оставалось чуть более двух недель.