Твоя кровь удовольствие не для слабонервных

Камелию переполняли смешанные чувства: с одной стороны – отчаянная горечь утраты, с другой – тончайшая сладость надежды. Она сотворила для Шу незримый образ, из которого сама же черпала вдохновение и желание жить дальше после всех трудностей, ждавших её в прошлом. Однажды, подумав, что он и есть её спасение, она и далее думала до того момента, что это так и было. Сейчас, зарывшись длинными пальцами в свои локоны, девушка размышляла о том, что ей делать дальше: гордость была полностью искоренена, любви, как оказалось, не могло быть; вся иллюзия небытия была разрушена. А, думая о Райто, она не могла разрушить стереотип о том, что он всего лишь знакомый, даже не друг. Райто и рядом не стоял рядом со старшим Сакамаки: настолько сильно было препятствие, ею созданное, что не позволяло вздохнуть спокойно, даже представить то, что она может вновь влюбиться, было невозможно абсолютно. Так что, Камелия была в ступоре от возникших обстоятельств. Она была из тех вампиров, что, влюбясь однажды, не забудут никогда, будут постоянны в своём выборе несмотря ни на что. Даже тогда, когда из её жизни исчез сводный брат, она долгое время не могла его забыть, вспоминая временами забытые черты излюбленного лица. Камелия даже сейчас была в затруднении: её сердце разрывалось на две части. Когда вспоминала брата, то любила его, а когда ей представлялись лазуритовые глаза Шу, то она страдала и по нему. Самое дикое было в том, что ей нравилось испытывать боль от безответной любви со стороны обоих оппонентов, но это также было проблематично для её понимания. Камелия, будучи старинных корней, относилась к консервативным людям, поэтому такой чувственный диссонанс был для неё новым, прогрессивным явлением, пугающим её до дрожи. Была тихая, спокойная ночь. Мысли девушки, скрытой в вечерних сумерках, блуждали по тёмным углам маленькой комнаты, застывая на месте от ночных шорохов за окном и вновь двигаясь при полном спокойствии, продолжали свою инерцию и заканчивали картину сонной действительности. Идиллия, возглавляемая лунным сверканием, нехотя прервалась, оставив за собой призрачный след, когда в дверь неспешно постучали и девушка, зевая, направилась в легкой шелковой ночнушке вниз, по мраморным ступеням, к источнику звука. Деревянная дверь со скрежетом открылась: на пороге стоял Сципион. Спокойные черты Камелии исказились: это был её повзрослевший брат. Немая картина продолжалась ещё некоторые секунды, пока мужчина не произнёс спасительного слова, пронзающего ночную ужасную тишину. – Приве.. – было пролепетал Сципион, но Камелия, молча, проскользнув мимо него, бросилась на улицу, стремительно спеша вперёд, во мрак. *** Рейджи уже две недели лежал в постели: гнетущая лихорадка сковывала его тело и разум, не давая сделать ни одного умозаключения и движения. Благо, за ним ухаживали его братья, не покидавшие ни на минуту его бренного существа. Страдающий мужчина не приходил в сознание с тех пор, но настал тот момент, когда тот смог произнести несколько слов. – Её сердце.. Оно украдено.. – это было единственным, что он смог сказать, а сразу после этого его тело сотряслось от мучительных судорожных колебаний. Братья стояли перед ним в шоке, но один из них собравшийся, приложил к губам брата целебную настойную, а ко лбу – холодный компресс. Рейджи стало легче, и он заснул глубоким, но тревожным сном. Райто вздохнул, Шу повис на руках, лёжа в кресле. Но тут раздался стук, братья мигом вскочили и напряженные спешно спускались к выходу. – Её тело найдено! Оно было в озере.. – сказал вспотевший Александр, держа под руку Омелию, поникшую, должно быть, от страшного зрелища. Райто при этих словах уже было бросился за порог, на улицу, но возникший Сципион, державший что-то в руках, закрыл дверной проем. Шу, державшийся в стороне от остальных, прислушивался к звукам со стороны комнаты Рейджи, чтобы в случае чего прийти на помощь. В горле Райто застрял огромный ком: он был в крайнем отчаянии. Никто из присутствующих не произнёс и слова: тут так было все понятно без лишних упоминаний. В воздухе витал камышовый запах, исходящий от девушки, лежащей в руках Сципиона. Омелия наконец-то пришла в себя, но только для того, чтобы тяжело вскрикнуть и повиснуть на Александре от страха и ужаса. Сципион держался спокойно, но внутри него клокотало тяжкое чувство утраченного момента. Райто ловил ртом горячий неуловимый воздух, стараясь прийти в себя. Повисшая тишина была нарушена шарканием сверху: на лестнице показался Рейджи, еле передвигающий ноги, но старательно шедший к столпившимся. – Не знаю кто это, но я помогу. Мне нужны будут некоторые ингредиенты – вы их доставите. *** Через некоторое время Офелия тяжело дышала, но всё таки была приведена в сознание очень тяжелыми средствами, которыми в конечном итоге одолел её недуг Рейджи Сакамаки. Райто ни разу не покидал её постели, держал её маленькую руку в своей, ждал когда она придёт в себя и дождался. – Кто меня спас? – спросила она. Райто указал на спящего Рейджи. Камелия тут же запылала ярким цветением. Шу ударил себя по лицу, как бы сказали сейчас, он сделал фейспалм, за его примером последовал Сципион и Александр. – Ну, а что! Я просто хочу поблагодарить спасителя. – сказала она, надув губы. В гостиной раздался одобрительные смех. Райто смотрел на это всё с раскрытими глазами: казалось, один он не понимал, в чем состояла всеобщая комедия, но Рейджи, как сказалось, сам недоумевал в чем суть по естественным причинам. Омелия, не подававшая все время виду, высказалась: – Камелия, мы оставим вас с Райто, нам нужно устроить комнату для Рейджи, а то она была занята преждевременно.. – Мы ещё собирались подогреть бергамот, так что мы пойдём. – продолжил Александр, с которым согласились остальные. Помещение после этого заметно освободилось, и Рейджи, кряхтя и опираясь об Шу, был последним, кто покинул комнату. Все ушли в гостиную, и через некоторое время был слышен задорный хохот, сопровождающийся скрипом (должно быть, Рейджи не полностью восстановился, и из его горла было слышно подобное). Райто и Камелия незаметно переглядывались с друг другом, сначала серьёзно и чопорно, потом легко и свободно. Мужчина снял свою шляпу и ,держа, её в руках, сказал с надменным выражением: – Знаю, что ты меня не любишь. Но ты никак не покидаешь мое сердце, прости. – он настойчиво протянул её за подбородок к себе и ,смотря ей в глаза, поцеловал её верхнюю губу, затем в страстном порыве проник своим языком в рот, по–господски обхаживая гладкое нёбо и острые зубки. Она не сопротивлялась и держалась на седьмом небе, держа его руки в своих. Слов было не нужно, но Камелия не сдержала установившееся вето. – Райто, ты мне нужен. – Молчи. – он взял её тонкое запястье и незаметно прикусил лазурную вену, выступившую на нём. Она томно вздохнула и закрыла глаза. Он проскользнул под её ночнушку к шее, и ласковыми движениями прошёлся по нежной части тела.. *** Под ранее утро все, убедившись в том, что всё благополучно завершилось у Райто и Камелии, легли спать на месте. Кто на полу, рядом с камином, кто на кушетке, а кто-то даже, стоя, оперевшись об стену. Сонная атмосфера возникла этим ранним утром, один Рейджи громко откашливался, но потом легко погружался на подушку, будто ничего не мешало ему дремать. Александр спал здоровым сном, а Омелия, находящаяся рядом с ним, иногда пробуждаясь, надвигала на него одеяло обратно, которое успевало соскользнуть на пол. Шу преспокойно восседал на кушетке, закрыв глаза, он наслаждался общей комнатной гармонией. С уличной стороны слышался прекрасный писк утренней птицы, дополняющий презабавную картину. К поместью подъехала карета, из которой вышел человек в пальто и шляпе. И, обождав, когда транспорт удалится от места прибытия, он медленным шагом направился к чёрным воротам. Он постучал по калитке, и, не дождавшись ответа, вступил в дом, раскрыв двери. Шляпа соскользнула на пол, и снежные волосы, освободившись от сдерживания, распростёрлись по мужским плечам. Это был Карлхайнц, вернувшийся спустя долгое время отсутствия.