Твоя кровь удовольствие не для слабонервных

Первое поместье в части Румынии было отчасти забыто братьями Сакамаки, но Райто, погрузясь в воспоминания прошлого, вспомнил о месте гибели Корделии и решил привести свою ностальгию до последней степени, приехав туда намеренно. Шу узнал о затее брата, но не противостоял после этого его замыслам, а наоборот, поощрив, согласился отправиться вместе с ним. Так что на следующий день они уже были на месте. Это место вызывало у обоих неприятные чувства и эмоции: здесь был виден роковой балкон, с которого Райто бросил свою мать, там – несмытые капли крови, которые проходили до самого входа и исчезали, вновь появляясь у склепа, в гостиной красовался алтарь, покрытый пылью и багряной жидкостью, запекшейся со временем. От подземного склепа несло мерзким зловонием и холодной сыростью. Даже страшно представить, от чего или кого могло так усиленно вонять. Шу представлял целый град трупов, доходящий до отвесного потолка, Райто – жуткий призрак Корделии, снующий повсюду, внизу. Все время, до приезда, они весело и лениво разговаривали с друг другом о самых незначительных вещах, пытаясь неосознанно утешить себя мыслью, что ничего особенного нет в пустом особняке. Но когда они подъехали – их легкость мгновенно исчезла. Мрачные лица выражали стремительную идею вызвать извозчика и в кибетке восстановить силы и энергии, которые забрало у них пребывание у поместья. Да, действительно, ни одни люди испытывают тяжёлые чувства. Вампиры отличны только тем, что имеют много времени, бесконечность которого неисчерпаема. Люди для того только и живут, чтобы за свою короткую жизнь сделать все возможное, чтобы оставить свой след в истории. Так, например, Цезарь, Нерон, чье безумие отразилось на Риме, Брем Стокер, который повстречая одного из бессмертных, написал роман о нем. Люди из поколения в поколение дают знать о себе тем или иным образом. Вампиры обречены жить вечно в тленном теле, пока люди, ломая телесную оболочку, живут в сердцах других людей. Зато вампиры, живя вечно и наблюдая разрывы эпох, обладают наибольшими знаниями, чем современный учёный и литератор. Ценности мира меняются, поэтому меняется и сознание вампиров, также, как и сознание людей. Но вампиры сохраняют прошедшие вещи из минувшего, этим они отличаются от людей. Вампир, влюбясь однажды, не разлюбит никогда, будь то препятствие катастрофой или природным бедствием. Любовь вампиров сильна, её исток сложно искоренить, как самих представителей её. – Вот мы и дома. Сколько лет... – сказал Райто, глядя на старый камин в гостиной. Антикварный камин, в котором горел, благодаря братьям, мутный огонь, сверкал тёмным отблеском, исходящим от ближайших зеркал. – Предлагаю переночевать один день и уехать завтра под вечер. Мне нужно забрать некоторые вещи отсюда. – изрёк могильным отзвуком Шу – если захочется есть, то на кухне должны быть замороженные запасы первой отрицательной. Райто бросил на брата утвердительный взгляд, а Принц спокойно удалился на второй этаж по винтовой лестнице, ступени которой медленно прогинались под ним. Младший Сакамаки, оставшись в одиночестве, снял со своей головы широкополую шляпу и бросил её на диван, рядом с собою. Он глубоко вздохнул, пытаясь не думать о том месте. Огненно-рыжие волосы слиплись на мокром лбу от тяготящих порывов встать и рвануть к чёрным перилам, но первые были благополучно ограничены лишь мыслями: вопреки гипнотическим действиям со стороны, Райто оставался на диване. От манящего угла тянуло иссохшей болгарской розой, кровью застывшей в жилах, темно-зеленой травой, смятой под изящным телом. Мановение ветра – и мужчина стоял, преодолев один этаж спешно и скоро, в итоге оперевшись на балкон. Его взгляд был стремительно брошен вниз, на женское подобие тела, внутрь которого заползали могильные жуки, гной, исходящий из небольших дыр, отдавался ужасным смрадом, заставляя мимо проходящего невольно поежиться от мурашек. Молодой человек, находясь в диком оцепенении, не мог отвести жадеитовых глаз от фиалковых локонов, смоченных в красной жидкости. Он вздохнул – запах смерти мгновенно пронзил его. Светло–каштановые волосы встали дыбом, а их обладатель томно, но тяжело дышал, часто прерываясь, когда взгляд не специально касался её трупа. Здесь эфимерное прошлое, а вместе с тем – жестокое настоящее, которое подавило своим весом первое. Раньше она была прекрасна, сейчас от неё остался лишь лёгкий оттенок и напоминание о прекрасном. Райто ничего к ней не испытывал, кроме отвращения и ничтожной жалости, когда он осознал это – его стошнило прямо на труп. *** День сменился вечером, Шу пробудился ото сна в своей бывшей комнате, привстав на локте, он взглянул на стенные часы – время было подходящее для отбытия. Он решил ещё немного понежиться в временном застое: тут, на стене, рядом с часами, весит его футляр со скрипкой, правее – рамка с фотографией, на ней два мальчика запечатлены на лужайке; левее от Шу – книжный шкаф, в котором он так любил складировать любимые сочинения. Он много думал о тех днях, в которых поместье было полностью заполнено признаками жизни и цветения, но тут.. Раздался грохот, за которым последовало громкое шаркание внизу. ”.. Этот звук точно не из комнаты Райто, он живёт сверху. Мой этаж находится выше шума. Он исходит из.. Склеп! Не может быть..„ – его передернуло от этих мыслей, но делать было нечего. Шу встал с кровати и мигом спустился вниз. Он уже стоял перед массивной дверью подземного склепа. Райто, молча, присоединился к своему брату, открывающему подвал. Лунный свет осветил мрачное помещение, в котором были видны мраморные фигуры, стоящие в разных позах. То были жертвенные невесты Канато Сакамаки. В углу лежал град нагроможденных вампиров, от которых несло непривычным гниением. С потолка что-то капало и нарушало царившее безмолвие. Шу уверенно посмотрел туда и увидел кровь, стекающую на каменный пол и вздохнул с облегчением. Перед лицом пронеслись картины падения, кругом – кровь и истошные вопли, а по середине комнаты стоял безумный Сакамаки. Погружение в воспоминания было нарушено тревожным, тяжёлым голосом. – Я должен был её убить. Она – моя мать! Ты всегда был на шаг.. – раздался кашель – впереди меня. Ты ещё жив? Кха-кхам.. Ты недостоин её смерти. На свет вышел склонившийся мужчина, темно–обсидиановые волосы которого были наполовину смочены бордовым цветом крови, гранатовые радужные белки были полны ненависти и усталости. Это – Рейджи. Спустя столько лет он не изменился, не считая кровавых ран, давно сгнивших изнутри, по неволе добавившихся с момента запечатывания. Шу был несказанно рад тому, что кто-то остался жив из его родственников, а ещё больше он был счастлив, потому что это был его родной брат. Рейджи галантно опирался об плоскую стену склепа, глядя на тех, кто побеспокоил его заветный покой. Долгое время раздавалось молчание, эхом отдававшееся до напряженных ушей присутствующих. Шу откашлялся. Затем братья вновь переглянулись между собой. Мгновение – и они уже были в объятиях друг друга. – Рейджи, ты не представляешь, как я рад. Тебе нужна помощь. Мы поможем тебе. – залепетал Шу осевшим голосом. Рейджи поник в руках братьев и потерял сознание. Перед лицами Сакамаки предстал усопший зал в кроваво–багровых постельных тонах, фигуры, замершие в вечном потоке времени, издавали отблески безмолвия и надежды..