Пожалуйста-пожалуйста, давайте сломаем мультивселенную?

      — Как думаете, какое заклинание использовали, чтобы этот лабиринт казался более устрашающим? — Питер с любопытством поглядывает на живую изгородь, превращённую в стены лабиринта.       Собственно, его, Гарри, Флёр и Виктора привели к лабиринту сразу после ужина, и теперь они просто стояли как дурачки, ожидая, когда трибуны наполнятся зрителями. Вообще, реально было очень интересно, как именно не самое большое поле для квиддича превратили в то, что в книге описывалось как огромный лабиринт.       Расширение пространства? Может иллюзии? А если это было просто грамотное планирование и использование пространства, то, интересно, если напролом просто идти, то насколько быстро можно выйти к другой стороне трибун? Попытались бы волшебные существа внутри лабиринта их остановить? Или это сделали бы волшебники, ответственные за проведение испытания?       — Никакое, они просто специально дождались сумерек, — фыркает Флёр, бормоча себе под нос что-то на французском, — что угодно будет казаться страшнее в темноте.       С этим не поспоришь.       — И туман, — подметил Гарри, который, как Питер отметил, был наиболее взволнован перед испытанием. — Мне это поле больше нравится без зарослей.       Виктор просто покивал головой.       Мда, никакого духа авантюризма.       Питер лениво огляделся по сторонам, наблюдая за людьми, заполняющими трибуны. Итак, если он правильно помнит, сейчас МакГонагалл и Дамблдор дадут последние инструкции, а потом объявят баллы и запустят их в лабиринт.       Гермиона, сидящая на одном ряду с Роном, миссис Уизли, помахала им с Гарри рукой, а Драко и Пэнси, вместе с другими ребятами со Слизерина, сидящие рядом выше, подняли большой плакат и палочки с люмосом. В этот раз они ограничились простым «Хогвартс вперёд!», и Питер знал, что они болеют не только за него.       Гарри, возможно, тоже, потому что он смущённо улыбнулся, заметив плакат.       Когда баллы объявили, Питер предсказуемо занял место Седрика в команде с Гарри, чтобы начать испытание первыми. Флёр и Крам помахали им на прощание, прежде чем они заступили в лабиринт после свистка.       Любопытненько.       Питер проследил за тем, как Гарри зажигает свет на конце своей палочки, а сам просто сложил руки на груди, насвистывая. Темнота для него проблемой не была.       Если Гарри и хотел что-то сказать, пока они шли вперёд, то, видимо, от волнения решил воздержаться от разговоров.       — Пожалуй, я направо, — Питер вздохнул, когда они дошли до развилки, и похлопал Гарри по плечу, — удачи.       — Да, и тебе!       Питер слегка затормозил, провожая Гарри взглядом, а потом щёлкнул пальцами, молча указывая маленькому дрону-паучку лететь вслед за Поттером. Ему, всё-таки, нужно своевременно подойти к кубку, а то так можно всю тусовку пропустить.       Затем он вытащил ещё одного жучка, отсылая его наверх, чтобы Карен проложила ему удобный маршрут к центру лабиринта. Да, нечестно, да, нехорошо. Он и сам может, но зачем напрягаться, если можно не напрягаться?       Нет, стоит отдать должное, лабиринт действительно был жутким. Он был бы жутким даже если бы на каждом повороте не поджидали всякие разные чудовища, но это уже из области фантастики. Вообще, концепция третьего испытания кажется самой безопасной и подходящей для школьников, если исключить из неё финальную часть и милые поправки от приспешников зла. Ну, так, немного.       Питер изящно миновал ловушку с соплохвостами, прислушиваясь к продвижению остальных. Флёр была последней, кто зашёл в лабиринт, а Гарри только что миновал боггарта.       Уже незадолго до самого испытания Питер вспомнил-таки, чем занимался Барти Крауч-младший всё это время, но было уже поздно придумывать стратегию его обезвреживания. К тому же, он не сильно навредил Краму и Флёр, значит можно было об этом не переживать.       Вместо этого Питер лениво слоняется по коридорам лабиринта, ожидая начала реальных проблем.       Он даже пару раз осознанно сворачивает с пустой дороги к небольшим испытаниям, чтобы создать видимость честной игры. Так, например, ему приходится сразиться с иллюзорным противником (в котором он подозревает мадам Хук), обезоружив его, побегать от парочки привезённых полтергейстов (это был не Пивз, потому что того зашугала Мими, и он перестал связываться с Питером) и даже поджечь плотоядные лианы.       В общем-то, он развлёкся и размялся.       Начало проблем предвещает крик Флёр, и Питер видит столп красных искр в воздухе.       До момента когда Виктор, под действием империуса, попытается нейтрализовать его самого, остаётся не так много времени, поэтому Питер корректирует маршрут, совершенно осознанно собираясь подставиться. К тому же, в нынешних обстоятельствах, такое нападение вызовет скорее замешательство у Гарри, чем подозрения по поводу честности Виктора.       И Питеру стоит быть там, чтобы вложить правильную мысль в его голову.       Но время ещё есть, поэтому Питер совершенно осознанно сворачивает в сторону сфинкса. Всё-таки, он сюда пришёл, чтобы немного развлечься.       Шикарная львица! Питер с любопытством склоняет голову, подходя к ней ближе, и натыкаясь на спокойный взгляд человеческих глаз.       — Здравствуйте.       Львица вальяжно присела на дорогу, переставая мерить пространство коридора шагами.       — Это неверная тропа, — загадочно начала она, — так почему ты свернул на неё?       Питер не может не ухмыльнуться.       — Разве я могу знать, где находится правильная?       Судя по не очень впечатлённому взгляду львицы, это было не очень смешно. Ну, ладно.       — Я не буду останавливать чужеземного гостя от выбранного им пути, однако, без загадки пропускать не положено.       Питер только кивает. На самом деле, её замечание было любопытным. Чувствуют ли магические существа, что он чужой и как именно они это определают? Может, всё дело в потоках энергии, или магия, что привела его сюда, действительно отличается чем-то, что видно лишь созданиям, которые сами созданы из магии?       Возможно, он потратит немного времени после этого испытания, чтобы уболтать Дамблдора на пару встреч с другими разумными существами.       — В таком случае, чужестранец покорно просит загадку попроще, раз уж эта дорога не приведёт меня к моей цели.       Сфинкс насмешливо фыркает, распушая гриву.       — Из того, что дорога неверная, совершенно не следует, что она не приведёт тебя к цели. Слушай внимательно, — Питер улыбается, делая шаг поближе, — дороги есть — ты не пройдёшь, в лугах травы ты не накосишь, в лесах грибов не соберёшь, в глубины вод не окунёшься, и с гор на землю взор не бросишь.       Ах, это почти разочаровывает. Загадки для детского сада. У Гарри была сложнее.       Впрочем, если так подумать, Питер ведь сам попросил попроще… неужели эта кошка сарказма не поняла?       — Честно скажу, я в принципе не горю желанием в глубины вод окунаться, — Сфинкс выжидающе на него смотрит, ни один мускул на её лице не шевелится. Да уж, неблагодарная публика. — Это карта.       Сфинкс кивает, лениво отходя в сторону, чтобы освободить ему проход. Что ж, кажется, он слышит шаги Виктора. Пора подставиться!       Долго идти не приходится, у одной из следующих развилок он натыкается на Крама. Его остекленевший взгляд говорит сам за себя, и Питер лишь вздыхает, слыша непростительное. Как некультурно.       Оно не настолько болезненное, как можно было ожидать, но Питер чувствует, как его внутренности скручивает от боли, и даже совершенно искренне падает, потому что ноги подкашиваются от судороги. Ах да, ему так же надо достаточно громко кричать, чтобы привлечь внимание. Ну, с этим проблем не возникнет.       Когда Гарри прибегает, помогая Питеру разоружить и обезвредить Крама, он искренне в ужасе.       — Ты в порядке? Очень больно?       Питер потирает свой живот, чувствуя пережиток неприятного спазма.       По его личной шкале боли? Где-то на троечку. К тому же, Беллатриса позже объяснит, что при сотворении непростительных важно желание навредить. Вряд ли Виктор, превращённый в марионетку, резко воспылал к нему ненавистью.       — Терпимо. Надо вызвать сюда наблюдателей, — он выпускает столп искр, усаживая Крама у стены лабиринта, чтобы его не пропустили, а затем понижает голос. — Не нравится мне всё это.       Гарри тоже встревоженно морщится, шепча.       — Я не понимаю, как Виктор мог на тебя напасть, особенно с непростительным. Он же нормальный, — Гарри кидает на него странный взгляд, — может, иллюзия?       Питер мотает головой.       — Мне показалось, будто он вообще не понимал, что это я. Боюсь, это что-то посильнее иллюзий.       Гарри испуганно выдыхает.       — Может, нам стоит дождаться здесь, пока придёт кто-то из профессоров, чтобы закончить испытание? У меня плохое предчувствие.       Питер качает головой.       — Нужно закончить. Доверься мне, ладно?       Гарри молчит несколько секунд, а затем кивает, направляясь вперёд. Питер не уверен, может дело было в том, что за этот год он создал правильное впечатление, или просто Гарри считал, что раз он заслужил доверия Гермионы, то к нему стоит прислушаться.       Тем не менее, это работает, что самое главное.       Питер отправляется вперёд, зная, что там его поджидает паук, в то время как Гарри следует в сторону сфинкса. Всё правильно.       С пауком он справляется заранее, используя лишнее время для того, чтобы собраться с мыслями. Его карман, превращённый в бездонное пространство, наконец, используется по назначению, когда Питер достаёт мантию невидимку, лениво закидывая её на руку.       Шутеры, зелье, телефон… он быстренько печатает Гермионе с Драко сообщение, что они с Гарри приблизились к кубку, чтобы те начали медленное отступление к тайничку. Так или иначе, следующие события вряд ли продлятся слишком долго.       Гарри, появившийся справа, испуганно таращится на тушу огромного паука, валяющуюся у входа к центру лабиринта без каких-либо признаков движения, и Питера, тыкающего палочкой в его лапу.       — Питер? — Гарри смотрит сначала на него, а затем на кубок, нетронутый и стоящий на постаменте в каком-то молчаливом осуждении.       — Я не иллюзия, не переживай, — Питер отходит от паука, — он живой, просто устал.       Питер, конечно, не очень любит пауков, как бы парадоксально это ни звучало, но убивать его не стал. Парализовал, это да. Гарри скептически поднимает бровь, а затем кивает на кубок.       — Почему ты не забрал его? Ты же прибыл первым, значит ты полноправный победитель.       Блин, это так мило. Питер правда уважает Гарри за такую честность. Другой на его месте уже рванул бы вперёд.       — Ты помог мне с Виктором, так что я подумал, что, вероятно, неважно, кто из нас коснётся кубка. Ведь победит Хогвартс.       Из плюсов, Питер знает, что ему нужно говорить, чтобы Гарри сам предложил коснуться кубка одновременно, потому что… за ними наблюдают.       Питер слышит дыхание Барти Крауча-младшего за одной из изгородей, и он знает, что тот недоволен. В книге паук напал на Седрика в самом конце именно по его указке, и Питер повторил его судьбу за одним небольшим исключением: он справился с пауком без помощи Гарри.       — Это нечестно, — Гарри качает головой, подходя ближе к Питеру. — Если ты не хочешь касаться кубка, потому что ты первый год в Хогвартсе, то это тем более бред. Никто не будет против, если ты победишь…       — Никто также не будет против, если победишь ты, — замечает он, — я не очень-то заинтересован в победе.       Гарри хмыкает, по его лицу ясно, что он собирается упорствовать до конца. Несмотря на то, что в этом году соревнования прошли несравнимо легче, а лабиринт и вовсе показался безделицей, ведь Гарри серьёзно не пострадал, только испугался до ужаса (вот такими должны быть соревнования для школьников, окей, да?), победа всё равно воспринималась близко к сердцу.       — Ты помог мне с загадкой с яйцом, — Гарри складывает руки на груди, — без подсказки я бы не догадался.       — Догадался бы. К тому же, ты рассказал мне про драконов. Если бы не ты, меня бы зажарило.       Гарри скептически поднимает бровь, зная, что это абсолютная чушь, но, судя по лицу, Питер собирается встать в позу.       — Бред. Ты любимчик Хогвартса, все будут в восторге. Бери кубок.       — Нет. Можем тут ещё часок постоять, — Питер складывает руки на груди, оглядываясь, — может, ещё какая-нибудь тварь вылезет.       Нервный вздох Гарри, смешанный с раздражением, кажется, слышен даже на трибунах. Питер не сомневается в том, что он хочет убраться отсюда как можно скорее.       Ему, так-то, и самому не терпится.       — Давай возьмём вместе, — наконец, предлагает Гарри.       Питер слышит шевеление в кустах. Кажется, Крауч-младший не сильно против такого исхода. В конце концов, он уверен, что если Гарри прибудет туда, то всё задуманное свершится. А от лишнего попутчика быстро избавятся.       Молчание Гарри принимает за несогласие, поэтому дословно повторяет… свои собственные мысли из книги.       — Вместе его возьмём. Это не только наша с тобой победа. Это победа Хогвартса. Мы её завоевали вдвоём.       Питер изображает сомнение, делая шаг вперёд.       — Ты уверен?       — Да, — бодро отвечает Гарри, беря его за руку, — Давай, на счёт три?       Питер медленно кивает, когда они делают шаг к кубку, и прежде, чем Гарри успевает досчитать, быстро наклоняется к нему, понижая голос до едва различимого шёпота.       — Это ловушка. Что бы ни случилось дальше, ничего не бойся.       Гарри испуганно смотрит на него, но Питер уже сам протягивает их руки к кубку.       В свете телепортации Барти Крауч-младший уже не видит, как Питер исчезает под плащом-невидимкой. Гарри кажется совершенно сбитым с толку, но они уже исчезают.       А следующее, что они видят — это старое заброшенное кладбище.       Питер тихо выдыхает, скрываясь в стороне, и наблюдает, как Гарри хватают и тащат к котлу.       Итак, они, наконец-то, здесь.