Трансильванские приключения.

Подписание договора прошло успешно. Демонстрация видов Пламени и его возможностей — тоже. Сотрудничество не доставляло никаких проблем ни Вонголе, ни графу. Более того — при общении выяснилось, что когда-то, в далёком прошлом, граф и Герберт общались с некоторыми людьми, основавшими впоследствии европейские мафиозные кланы разной степени влиятельности. Разумеется, не со всеми абсолютно, однако, к немалому удивлению и Тсуны, и варийцев, среди этих «старых знакомых» графа затесался прадед Дино. Общение и сотрудничество почти сразу вышло на новый уровень: семья Каваллоне тоже была непротив воспользоваться «услугами по передержке товара», да и что предложить в обмен, у них нашлось. Самое интересное, что граф, поначалу занимавшийся всем этим лишь по прихоти сына, неожиданно заинтересовался мафиозной жизнью. Во времена его молодости мафия, конечно, уже существовала, но знаком фон Кролоку был лишь мир обычной, беспламенной мафии, да и то не изнутри. Спустя несколько месяцев, из кладбищенских могил были подняты те, кто ежегодно являлся на бал. Вековой девиз «вечная жизнь — лишь усталость и скука» был забыт. Человеческий фактор был исключён почти полностью, все работы велись исключительно по ночам. Фон Кролоки уверенно взяли в свои руки весь «кровавый» рынок Румынии и Молдавии, оставаясь при этом в полном подчинении Вонголы. Ни граф, ни Герберт дураками не были и понимали, что без поддержки влиятельнейшей семьи их очень быстро отправят на вечный покой. Тем не менее, им потребовалось всего полгода, чтобы проделать путь от группировки, контролирующей один из трафиков Вонголы, до «молодой» семьи, полностью обеспечивающей данную отрасль мафиозной деятельности в своём регионе, под крылом всё той же Вонголы. До полноправного вхождения в Альянс было ещё далеко, но это было существенное — и очень быстрое — повышение статуса. Достаточно близкое общение Луссурии с Гербертом, как и дружба Магды с Киоко, Хару и Бьянки (Хана всё-таки предпочитала сохранять вежливую дистанцию при общении с вампиршей) тоже сыграло немалую роль. Четыре месяца спустя Тсуна с Киоко наконец-то поженились. Разумеется, не в замке. Однако вампиры на свадьбе всё-таки присутствовали: девушки, в тот короткий приезд, не только подружились с Магдой, но и выяснили, что ежегодный бал — точнее, подготовка к нему — был для девушки единственным развлечением. На охоту она не выходила, довольствуясь тем, что принесут хозяева. На сам бал её не звали, поскольку она, во-первых, была прислугой, а во-вторых (и это, пожалуй, важнее), в отличие от всех прочих, была обращена Шагалом, а не графом или Гербертом. В общем, девушек это возмутило, и они потребовали пригласить её на свадьбу. А поскольку приглашать только её было как-то неправильно, то Герберт и граф тоже оказались приглашены. Свадьба намечалась в чисто японских традициях, ни Тсуна, ни Киоко, естественно, не имели никакого отношения к христианству, так что вампирам не грозило абсолютно ничего… кроме солнечного света. Проблему решила Бьянки. Точнее, её ядовитая кулинария. Был ли это путь долгих проб и ошибок, или девушка просто случайно смешала нужные компоненты, но очередная приготовленная ей пицца вызвала необычный эффект: случайно зажжённое Луссурией Пламя Солнца не оставило на Герберте, из вежливости попробовавшем кусочек, ни единого ожога. Разумеется, Бьянки немедленно была отправлена к Верде, который, поэкспериментировав вместе с ней над составом блюда — увы, приготовить пиццу должным образом, даже зная все пропорции ингредиентов и рецепт, не мог никто, кроме девушки — и протестировав на тех несчастных, что всё ещё оставались в лаборатории учёного (не графа же с Гербертом после дегустации под настоящее солнце вышвыривать!) подобрал вариант, позволявший вампирам без малейшего вреда для себя находиться на солнце около десяти часов. К сожалению, потом наступала расплата. Не ожоги — самая банальная потеря сознания от интоксикации. Видимо, для того, чтобы отравиться стряпнёй Бьянки, вампиры были достаточно живыми… Однако ни граф, ни Герберт, ни Магда не сочли это слишком большой платой за возможность снова увидеть мир при свете дня. Казалось бы, в своём замке они вовсе не тосковали по навеки потерянному солнцу — но лишь до того момента, как им сообщили, что это солнце может вновь вернуться в их жизни, пусть и не навсегда. Как бы то ни было, все трое вампиров присутствовали на свадьбе Десятого босса Вонголы, и это было ещё одним шагом наверх в мафиозной иерархии. А затем была свадьба Ханы и Рёхея, Хранителя Солнца Вонголы, ученика Луссурии и брата Киоко. Последняя сообщила Магде по секрету, что сперва они хотели устроить свадьбы в один день, но едва ли не в последний момент брат заявил, что будет лучше, если каждая пара получит свой персональный праздник. Сперва Киоко и Хана расстроились, но затем решили, что в чём-то Рёхей прав. О том, что истинной причиной несостоявшейся парной свадьбы были полученные сведения о готовящемся на босса Вонголы покушении, заставившие всех Хранителей заниматься в день его свадьбы своими прямыми обязанностями, девушки так и не узнали. Тсуна узнал — но только после медового месяца. Всё-таки кое-что даже боссу знать совсем необязательно… А затем граф решил, что это не совсем правильно — побывать на двух торжествах и не устроить ответного. Благо, повода искать не пришлось: им оказался вполне традиционный ежегодный бал. Смертные, не предназначенные для угощения или обращения появлялись на нём редко, точнее — практически никогда. Исключение составлял лишь тот самый бал, на котором появились Альфред и профессор. Но теперь всё было иначе. Вампиры, ранее проводившие всё время в своих гробах, вели активный (и даже не всегда ночной) образ жизни. Поступающей в качестве платы крови хватало на всех. К тому же, продемонстрировать азиатам настоящий — в лучших традициях старины — европейский бал тоже было заманчиво. Вот только Звёздное дитя… Графу хотелось, чтобы это снова была рыжая девушка. И, как ни странно, он нашёл вполне подходящую кандидатуру. И не где-нибудь, а во Франции! Вполне обеспеченная и абсолютно одинокая искательница приключений с радостью приняла приглашение на закрытую вечеринку «для избранных». А сам граф неожиданно получил сообщение от Маммона, что тот самый учёный — Верде — очень хочет встретиться с ним.  — Надеюсь, причина не в том, что «банда Шагала» наконец-то закончилась, и он хочет превратить в подопытного меня? — мрачно осведомился фон Кролок.  — «Банда» действительно закончилась, но Верде клятвенно заверил, что узнал всё, что хотел, — успокоил Маммон. — Если не доверяете ему, что, по моему личному мнению, абсолютно правильно, то пригласите одновременно и Саваду с его бывшим репетитором. Они несколько раз противостояли этому маньяку от науки, и, надо признать, вполне успешно. …Разумеется, на бал Верде приглашать никто не собирался. И Саваду на встречу с ним вызывать — тоже. Учёные ассоциировались у графа в основном с профессором, и вампир справедливо полагал, что сможет справиться с очередным «гением науки», пусть и обладающим Пламенем. Однако распорядился убрать из комнаты, в которой принимал учёного (не в свой кабинет же его вести!) абсолютно всё, что можно хоть как-то превратить в подобие креста: память о хитрости всё того же профессора была ещё жива. Ну и, разумеется, Луссурия, которому Герберт рассказал о предстоящем визите учёного, решил присутствовать. Так, на всякий случай. Верде прибыл не один. Граф — как и Герберт — почувствовал это, ещё когда явившиеся лишь показались на горизонте. Альфред и Сара не особо изменились за это время, разве что выглядели немного иначе в современной одежде, да у обоих прибавилось уверенности во взгляде и движениях. На измученных жертв опытов они не походили, от учёного сбежать не пытались, и были, кажется, искренне рады вновь увидеться с графом и Гербертом. Сам учёный выглядел таким же ребёнком, как Маммон, но граф уже знал, что внешность обманчива. Верде не стал вести долгих разговоров:  — Изучая попавших мне в руки представителей вашего вида, — о да, с профессором он бы точно нашёл общий язык, — я заметил, что влияние главы… как бы это назвать? Клан? Семья? Впрочем, неважно. Так вот, влияние того, кто обращает людей в вампиров, на обращённых им людей, напоминает связь Неба с его атрибутами. Однако у Шагала с его подчинёнными эта связь была весьма слабой. Полагаю, именно по той причине, что сам он был вашим подчинённым. Так что мне хотелось бы проверить это на вас…  — Что именно?  — Связь с обращёнными и её сходство со связью Неба и Хранителей, — раздражённо, словно в сотый раз, повторил учёный… Эксперимент удался. И Верде даже покинул замок целым и невредимым. А на балу граф торжественно представил приглашённому — вместе с Хранителями — Саваде Альфреда и Сару, и… продемонстрировал Пламя. Насыщенного тёмно-синего цвета, но не чёрное, и означающее, что фон Кролоки теперь вполне могут считаться полноценной мафиозной семьёй. Альфред и Сара оказались хранителями Дождя и Урагана соответственно, Магда — Грозой, а вот Герберт…  — Ну что ж, всё логично, — изучив бледное, почти прозрачное Пламя младшего фон Кролока, заключил Луссурия. — Солнца ночью не бывает. Остальные, связанные с кольцами явления — сколько угодно, а вот вместо Солнца — Луна. Полагаю, вы будете единственной мафиозной семьёй, обладающей таким атрибутом… Если только где-нибудь не отыщутся ещё вампиры или другие «создания Тьмы». Пламя Герберта обладало теми же свойствами, что и обычное Пламя Солнца, но действовало исключительно на вампиров, будучи весьма опасным для людей. Остальные атрибуты нашлись среди прочих подчинённых графа. А приглашённая им в качестве «Звёздного дитя» девушка оказалась ещё одной давней знакомой Савады по имени ММ. Воистину, мир тесен!