He's married?

Йен приоткрыл глаза и тут же удивился, что наступил конец света и он ничего о нем не помнит. Прижав пальцы к глазницам, чтобы хоть немного облегчить боль от взгляда прямо на кусочек солнечного света, проникающего сквозь щель в занавесках спальни, он осмотрел свое тело. Оно лежало под грудой одеял, потное и измученное, но в родной постели, понял он после короткого момента замешательства. - Микки? - прохрипел он, но не получил никакого ответа, кроме бурления в животе, которое не обещало ничего хорошего. Так же как этот конец света. Боже, он надеялся, что окончательный пиздец уже близок и скоро все закончится. Он осторожно перекатился на бок и почувствовал, как кислый вихрь поднимается вверх по его телу и грозит выйти наружу. - Бля… Что за бессмыслица. Может быть, у него грипп? Или он чем-то траванулся? Снова открыв глаза, он побледнел от неестественно яркого блеска. - Задерни, - проскулил он. Знакомый смешок прозвучал на эту просьбу, но солнце продолжало терзать его душу, поэтому он натянул подушку Микки на лицо, надеясь зарыться в темную мягкость и не обращать внимания на то, как боль пульсирующими очередями пробивает себе путь через его череп. - За что? - простонал он из-под подушки. Подушки Микки. - Потому что выпивка - это такая сучка, - все еще хихикал Микки, - а если бы она не была такой, мы бы все провели свою жизнь, надравшись до синих соплей и лежа на полу бара. - Выпивка? - не может быть. - Я вообще не пью. Я думаю, это грипп. Смешок перешел в фырканье. - Как скажешь, мужик. - Или повреждение мозга. - С этим спорить не стану. - Моя голова, - продолжал скулить Йен. - Меня тошнит. Он приподнялся на локте, не обращая внимания на то, что мир накренился в сторону, унося с собой содержимое его желудка. - Боже, кажется, ко мне в рот что-то заползло и... - Очаровательно, но я просто зашел проведать твою ленивую задницу. Сейчас ебаный полдень, - Йен прищурился в направлении голоса Микки, но его глаза никак не могли сфокусироваться. - Я готовлю завтрак. Желудок Йена отреагировал на эту новость вполне предсказуемо. Черт, ему нужна была вода и обезболивающее. Свесив ноги с кровати, он заметил оба предмета своих вожделений и свои ежедневные таблетки, лежащие на ночном столике. Йен бросил взгляд в сторону двери, но Микки уже исчез, это не помешало улыбнуться ему в спину. - Лучший бойфренд в мире, - пробормотал Йен, когда таблетки и вода попали ему на язык вместе с молитвой о спасении. Дальше - ванная комната. На слабых ногах он проковылял к унитазу, держась рукой за стену, чтобы остановить головокружение и усмирить свой желудок. Позаботившись об еще одной телесной функции, он снова натянул боксеры и полностью включил оба крана раковины, расплескивая воду повсюду и милосердно попадая себе на лицо. - Черт, - простонал он, когда череп снова попытался поставить его на колени. Он тяжело оперся на раковину и открыл глаза, избегая смотреть в зеркало. Нет нужды знать, как он выглядит. Ясно, что не писаный красавец. Вместо этого он уставился на свою зубную щетку, прислоненную к зубной щетке Микки так, что щетинки переплелись. - Не очень гигиенично, - пробормотал он, прежде чем вспомнил, что их языки проводят вместе большую часть каждого дня. Пока он чистил зубы и подавлял рвотный рефлекс, его внимание привлекло голубое мерцание из-за мыльницы. Запонка. - Какого хрена? - высказался он с большей убежденностью, чем после пробуждения. Бросив зубную щетку в стакан, где она снова могла предаваться страсти со щеткой Микки, он сжал серебряную запонку. Мысли попытались появиться в мозгу, но это вызвало только жгучую боль и сопровождающую ее волну головокружения. Его пальцы сомкнулись вокруг явно мужского украшения, и он отошел от раковины. Микки стоял спиной к кухонной двери, когда он вошел в комнату, но оглянулся через плечо, бросив взгляд на Йена, задержавшись ненадолго на его обнаженной груди, а не на волосах, которые торчали под странными углами. Затем брюнет снова переключил свое внимание на миксер, и чертов палец с буквой "К" ударил по одной из кнопок и чуть не отправил Йена прямо в могилу, когда жужжание лезвий пронзило его мозг. - Не-е-ет, - безрезультатно застонал он. Через тридцать секунд шум прекратился, и Йен опустился на ближайший кухонный стул. - Бля-аадь. - Ой, прости, это было так громко? - Нахуй тебя. Еще один смешок. Вот хрен. Бойфренды должны жалеть тебя, когда ты умираешь, а не помогать побыстрее сдохнуть. Он смотрел, как Микки ходит по кухне, пока края запонки не впились ему в ладонь от того, как он ее сжимал. Он бросил ее на стол между тарелкой Микки и своей тарелкой с яичницей-болтуньей. От этого зрелища у него скрутило живот, и он на мгновение задумался, от чего - яиц или запонки. Он, вероятно, никогда больше не будет есть и никогда не поправится. Это его чистилище за какой-то непростительный поступок. - Я что, наказан? Густой зеленый коктейль плюхнулся на стол перед ним. - Да. - А что я такого сделал? - в ужасе уставившись на смузи, он постарался вложить в каждый слог жалость к себе, чтобы его хренов парень успокоил его поцелуями, объятиями или еще чем-нибудь сочувственным. - Пей свою жижу. По твоим словам, это дерьмо вылечит все, что угодно. Йен не мог сдержать дрожи отвращения, которая пробежалась по его спине. -Ты возражаешь, Йен? Возражает? Он взглянул на Микки, но все внимание того было приковано к столу. Йен проследил за его взглядом и остановился на сверкающей голубой запонке. Глаза Микки снова встретились с глазами Йена и сузились, изучая его. Он не выдержал этого взгляда и на мгновение отвернулся, сосредоточенно пожевывая губу. Что-то происходило, и он был вне круга понимания, но каждый раз, когда он пытался сосредоточиться, металлический зажим с острыми шипами сжимался вокруг его головы. - Господи, - промычал он и закрыл глаза. Когда он открыл их, Микки уже сидел за стойкой и наливал себе чашку кофе. Йена вдруг окатило ужасом от того, что он упустил. Микки не выглядел виноватым или смущенным, когда увидел запонку. Он выглядел разочарованным. Черт, что же такого он натворил? Неужели он действительно напился и страшно себя вел? Годы вины, которые, как ему казалось, он уже пережил, снова проехались по его бедной голове, словно товарный поезд. Он схватил запонку как раз в тот момент, когда Микки повернулся к столу, слегка дуя в свою кофейную чашку. Йен сжал металл в ладони, надеясь, что боль проведет его сквозь туман. Микки сел напротив него. - Ты собираешься съесть хоть одно из этих яиц?- он не смотрел на Йена, и это вызвало волну отчаяния, которая соперничала с волной тошноты. - Нет, - жалобно прошептал Йен. Затем он поднял смузи, поднес соломинку к губам и проглотил сразу треть, в конце концов подавившись на пустой желудок. - М-мм. Ухмылка тронула уголки губ Микки, и Йен немного расслабился. Что бы он ни сделал, Микки все еще мог улыбаться. Эта улыбка была для Йена связующим звеном с реальностью. Это то, что он искал, когда чувствовал себя потерянным, мягкие губы и блестящие голубые глаза. Затем улыбка исчезла, и Йену захотелось протянуть руку через стол, чтобы вернуть этому лицу прежнее выражение счастья. Что-то мелькнуло у него в голове, но он не успел схватиться за воспоминание прежде, чем оно исчезло. Микки заерзал на стуле, откинулся назад и скрестил руки на груди. - Ты меня любишь, Йен? - Что? - Йен задохнулся, теперь уже от отчаяния. - Ну конечно же! Микки, да, конечно. О Боже, зачем же спрашивать об этом? Что же заставило Микки усомниться в том единственном, в чем Йен всегда был уверен? - Да, - прошептал он. Микки слегка кивнул, выглядя задумчивым, как будто взвешивал эту информацию, прежде чем продолжить, затем расцепил руки, тяжело опираясь на стол между ними. - И насколько сильно? Сколько? Йен был сбит с толку, и внезапная паника совсем притупила его и без того небольшие по этому утру мыслительные возможности. - Э-э… сильно? Микки снова разочарованно покачал головой. Руки Йена поднялись без заранее заготовленных мыслей и широко раскинулись, его левая ладонь оставалась сжатой вокруг запонки. Брови Микки недоверчиво приподнялись. - И сколько же это в цифрах? В растерянности Йен просто открыл и закрыл рот. Он не знал, что еще сказать, кроме как "много", но Микки продолжал ждать, выглядя все более и более разочарованным. - Гм-м, я не знаю, как это измерить, - попытался объяснить Йен. - Я даже не знаю, с чем это может сравниться. Проведя костяшками пальцев по носу, Микки взял свой кофе и отхлебнул. - Значит, есть, наверное, что-то такое, типа, что ты любишь во мне, а? - Да, - помолчав, Йен добавил. - Очень много.- И сам поежился, услышав свой ответ. - Да уж, не совсем ты поэт, правда? Йен почувствовал, как краска залила его шею и щеки. Он не был уверен, почему, но он чувствовал себя беззащитно обнаруженным, не имея ни малейшего представления о том, что именно он брякнул, почему не мог скрыть что-то сокровенное, что предпочел бы спрятать. Эта мысль быстро сменилась напоминанием о том, что ему не нужно защищать себя от Микки. Сейчас он почувствовал уверенность. Бросив запонку на стол рядом со своим смузи, он посмотрел на Микки, отбросив все сомнения в себе. Что бы там ни случилось, одно он знал наверняка. Микки никогда не причинит ему вреда. Болеутоляющее начало заглушать пульсирующую боль, он подумал о том, почему он любит Микки, и список легко образовался в его голове. - Мне нравится, что ты все еще смотришь на меня так, словно я самое важное в этом мире. Микки отвел взгляд, на его лице отразилось удивление, очевидно, он не ожидал, что Йен поведется, но в этот момент тот чувствовал, что должен признаться им обоим, что ему нужно внимание, и никакое внимание не было похоже на внимание Микки. Сделав глубокий вдох через нос, Микки повернулся обратно к Йену, который попытался улыбнуться, но запнулся, когда Микки продолжил молчать, просто ожидая. Он, должно быть, действительно хотел знать все, поэтому Йен решил, что будет считать по списку, ничего легкомысленного. - Мне нравится, - он окинул взглядом их восемь лет совместной жизни, хороших и плохих, - что ты вышел из шкафа из-за меня. Микки слегка пожал плечами, и Йен ощутил укол стыда за то, что он так настаивал на этом, за то, что был так уверен, что знает, что лучше всего. Для них обоих. - Мне нравится, что ты простил меня, - он пристально посмотрел в глаза Микки. - За все. За каждый раз. Теперь Йен был в ударе, и мысли обрушивались друг на друга быстрее, чем он мог сформулировать предложения. - Мне нравится, что ты всерьез принял мою угрозу тогда, отсосать мне, когда попрошу. Хотя я хотел, чтобы ты просто струсил. Ты никогда не трусишь. Никогда. Теперь легкая улыбка играла на губах Микки, заставляя Йена слегка обмякнуть от облегчения. В их отношениях было много событий, которые они оставили умирать в своих воспоминаниях, не стали переживать заново, обсуждая . Но хотя бы не в этот раз. Йен должен был разгребать каждый бардак, как только появлялась угроза. Микки протянул руку через стол, чтобы вырвать запонку из сжатого кулака Йена. Он посмотрел на нее, но ничего не сказал, и Йен продолжил. - Мне нравится, что ты присоединился к группе поддержки психического здоровья, чтобы слышать меня, - теперь настала очередь Йена ухмыльнуться. - И еще никого не убил. На лице Микки промелькнуло его самое смешливое выражение, и Йена, как обычно, расплющило в лепешку. - Мне нравится, какой ты горячий, - он наклонился вперед, отодвигая тарелку с яйцами, и его ладони легли поверх рук Микки и крепко сжали их. - Боже, как я люблю смотреть, как ты с важным видом входишь в комнату. У тебя потрясающая походка. Йен отодвинулся от стула и наклонился через стол, уложив их руки в центр стола. - Мне очень нравится, твой шикарный, острый, матерный язычок, - он остановился в нескольких сантиметрах от лица Микки, их пальцы сомкнулись вокруг друг друга еще сильнее. - Я его обожаю. Он его обожал. - Мне нравится, что ты говоришь все, как есть, а когда ты этого не делаешь, я все равно могу читать тебя, как книгу. - Никаких шекретов?- пробормотал Микки невнятно, заставив Йена улыбнуться, когда тепло его дыхания коснулось щеки. - Да, мне нравится, что ты не скрываешь...шекреты...от меня. Они были так близко, что Йен мог различить каждую крапинку в глазах Микки, и все же они просто смотрели друг на друга. - Мне нравится, что ты точно знаешь, как надо ко мне прикасаться. Микки кивнул, теперь уже приоткрыв рот. Йен надеялся, что он думает, как прикасается к Йену, потому что Йен думал, как прикасается к Микки. - Я люблю чувствовать тебя. Каждый сантиметр твоего тела. Внутри и снаружи, - прошептал Йен. - Всего тебя. Йен был в одном шаге от того, чтобы махнуть по столу рукой, отправив яйца в недолгий полет до пола, чтобы он мог переползти через стол, и Микки выглядел так, как будто встретит его на полпути. Но Йен хотел совсем не этого. Он хотел, чтобы Микки знал, почему он любит его, а не почему хочет трахнуть. Секс всегда давался им легко, но это было не единственное, что всегда давалось легко. - Мне нравится, что ты мой лучший друг. Расслабив плечи, Йен посмотрел вниз на их руки, поглаживая большим пальцем костяшки пальцев Микки. Отьебитесь. - Еще одно, - тихо потребовал Микки. - Только одно?- Йен улыбнулся сквозь ресницы, возвращаясь к флирту. - Да, только одно. Слегка нахмурившись, Йен почувствовал, как туман начал рассеиваться в его голове. - Мне нравится, что ты хочешь провести всю свою жизнь со мной. Микки кивнул и быстро поцеловал Йена в губы. - Четырнадцать вещей, которые ты любишь во мне. Четырнадцать вещей, которые я люблю в Микки. - Йен, ты выйдешь за меня? Он женат. - Что? Да! Я… Микки тащит его за бейсбольное поле морозным зимним днем, надевает на палец кольцо и одним долгим взглядом бросает вызов. Синие и зеленые запонки. Одинаковые костюмы. Согласен. Согласен. Торт с коржами "Сникерс". Покачивания в такт музыке. Поцелуй! Поцелуй! - Он же пи, Лип! Куриные наггетсы. Обручальные кольца лежали на ночном столике Микки, потому что он пьяно боялся, что они их потеряют. - Мы женаты, - изумленно прошептал Йен.