***
Они даже не смогли позволить себе проснуться поздно на следующее утро. У них осталось слишком мало времени в Германии, ещё один день до того, как им придётся уехать посреди ночи в аэропорт и обратно в Сеул. Поэтому они решили максимально использовать это. Они решили пройтись от своего отеля к старому центру Франкфурта, чтобы увидеть живописную площадь с Фонтаном правосудия в центре. Дома и фасады магазинов были настолько интересны, что Кёнсу пришлось остановить прохожих и попросить их сфотографировать его и Чонина вместе. Это был не первый раз, когда главный редактор приезжал в город, поэтому вместо того, чтобы быть увлечённым очаровательными туристическими местами, так же как и До, он был более сосредоточен на том, чтобы указывать на каждую лавку с едой, на которую опускался его взгляд. Кёнсу, однако, продолжал тащить его по городу. У них не было времени на еду. По крайней мере, до тех пор, пока они не увидели Старый оперный театр и собор святого Варфоломея. Батарея До начала разряжаться от всех фотографий, которые он делал. - Остался только Дом Гёте! - настоял парень, и надутые губы Чонина надулись ещё сильнее. - Уже почти 12, Кёнсу! Мы даже не завтракали. Мне нужен обед. - Ладно, хорошо, ты пообедаешь, когда мы через час сядем в машину. Чонин не переставал скулить о том, что голоден, пока Кёнсу не сказал ему, чтобы он прекратил. Он был слишком занят, заглядывая в Дом Гёте и читая музейную брошюру, чтобы думать о картофельных шариках и разных сосисках, которые описывал мужчина. Главный редактор был в полном восторге, когда они наконец закончили тур по Дому Гёте. Машина ждала их поблизости, поэтому он настоял, чтобы они взяли еду, прежде чем уехать в другой город. В итоге они купили еду в уличной лавке. Чонин взял карривурст*, а Кёнсу решил попробовать братвурст* в хлебе. Выглядело хорошо. И на вкус тоже. А блюдо Чонина было ещё вкуснее. И в итоге До съел половину его порции маленькой деревянной шпажкой и вместо этого дал редактору свой собственный бутерброд. Он как раз воровал ещё кусочек карривурста, когда почувствовал, как на его щеку упала капля. Через несколько секунд после первой он моргнул из-за другой, упавшей на лоб. Чонин перед ним тоже прищурился, глядя на серое небо. - Начинается дождь, - вздохнул мужчина. - Мы должны сесть в машину. - Полагаю, можно сказать, что нам сосисочно* не повезло. Кёнсу не смог даже укусить колбасу, которую держал на шпажке, потому что прыснул из-за собственной шутки, и настолько сильно, что не увидел, как Чонин безучастно пялился на него и моргал, настолько сильно, что не заметил, насколько глупой была его шутка. Это объясняло, почему Ким не реагировал. По какой-то причине это сделало атмосферу ещё более нелепой, и смешки До переросли в громкий смех. Главный редактор очарованно улыбнулся – не из-за шутки, а потому, как парень перед ним смеялся, – когда До протянул руку, чтобы схватиться за его плечо, и зажмурился от смеха. Всё больше и больше капель дождя ударялось о его кожу. - Боже, - когда Чонин заговорил, его голос звучал так, будто он сам рассмеётся, и его свободная рука обхватила всё ещё хихикающего раскрасневшегося Кёнсу, который пытался остановить приступы смеха. - Я так сильно люблю тебя. Смех До медленно сменился нежной улыбкой с громким ударом его сердца о рёбра. Внезапно, несмотря на холодную зимнюю погоду и несмотря на дождь, который начинал капать сильнее, он почувствовал себя теплее, чем когда-либо.***
Прежде чем они смогли добраться до машины, они решили спрятаться от дождя в углу в надежде, что внезапное дождевое облако исчезнет через некоторое время. Они решили подождать. В этот момент глаза Кёнсу осмотрели местность, и он нашёл что-то интересное. - Глянь-ка туда! - До потянул руку главного редактора, чтобы привлечь его внимание и показать ему манекен перед магазином, на котором висела винтажная куртка. На его шее было жемчужное ожерелье, вокруг его основания была куча старинной техники. Чонин только проследил за ним и в замешательстве взглянул на него, вскинув бровь. - Что это? Кёнсу бросил взгляд на своего парня. - Это комиссионный магазин, - сказал он, потянув руку мужчины в то же самое время, когда увидел, как главный редактор с отвращением вскинул брови. - Комиссионный магазин?! Как та песня Маклмора? - Ты никогда не был в комиссионном магазине?! Мужчина просто уставился на него. Ответ был очевиден в его глазах. Ясно. Что бы сам Ким Чонин делал в комиссионном магазине? Зачем ему вообще идти туда, когда он получал брендовую одежду каждый день, когда он работал с последними тенденциями в мире моды. Зачем ему обращать внимание на комиссионные магазины и старую одежду в этих крошечных бедных лавках. Кёнсу наклонил голову и снова схватил мужчину за руку. - Давай! Тебе нужно это увидеть. - Что? Подожди, я не хочу– - Доверься мне. Тут весело! Вот как До оказался в комиссионном магазине во Франкфурте с очень сбитым с толку и скептически выглядящим Чонином, стоявшим рядом с ним, слегка хмурящимся и вскинувшим брови. - Почему ты хочешь купить то, что кто-то уже использовал раньше? - Знаешь, некоторые люди не получают бесплатное Gucci ежедневно, - пробормотал Кёнсу, просматривая стеллажи с одеждой. - Кроме того, если ты тщательно поищешь, эти места могут быть просто золотыми шахтами. - Правильно, - Ким поднял брови, стягивая свитер, который выглядел так, будто видел некоторое дерьмо. - Настоящий улов. - По крайней мере эта одежда рассказывает истории, - возмущённо ответил парень, просматривая различные рубашки, выглядящие так, будто они пришли из разных веков. - В отличие от той, с которой ты имеешь дело каждый день. Единственная история, которую они рассказывают, это из коробки, что доставили прямо в офис VOGUE с фабрики-производителя. Чонин всё ещё не казался убеждённым, просто пожав плечами. Однако Кёнсу не собирался так легко сдаваться. Он схватил первую ужасно выглядящую меховую куртку, которую нашёл, и пошёл к Киму с намерением и дьявольским блеском в глазах. - Надень это. - Что? Это?! - голос мужчины повысился как минимум на три тона. - Ни за что. - Давай, - настаивал парень, тряхнув мехом перед лицом главного редактора. - Надень это. Ради забавы. - Нет. - Чонин! - Кёнсу! - Ким проскулил в ответ, качая головой. - Мне это не нравится. - Это не важно, - До огляделся, увидев ярко-фиолетовое боа из перьев. Он притянул его ближе, перекинул через свои плечи и обернул один раз вокруг шеи, и чуть не задохнулся из-за перьев. Потом развернулся, чтобы смело взглянуть на очень обеспокоенного Чонина. - Видишь? Это весело. - Нет, это отвратительно. Кёнсу поднял бровь. - Ты только что назвал меня отвратительным? Он с удовольствием смотрел на заикающегося мужчину, потрясённого его выпадом. - Что? Нет! Я бы никогда– - Просто надень чёртову куртку. Чонин выглядел так, словно столкнулся с самым большим препятствием в жизни, когда глянул на меховую куртку, высоко поднятую парнем. Он выглядел так, словно размышлял над тысячами разных сценариев в своей голове. В конечном итоге все они закончились с тем, что До спокойно поднял бровь. Плечи Кима опустились с его очень разбитым вздохом и скорее недовольно выпяченными губами, когда он выхватил мех из рук парня. Главный редактор выскользнул из собственной куртки, прежде чем натянуть меховую. Улыбка Кёнсу постепенно росла, а губы мужчины надулись ещё сильнее. Выходит, что даже Ким Чонин мог выглядеть нелепо. Однако в его защиту Кёнсу сомневался, что кто-нибудь смог хорошо выглядеть в этом уродстве. - Я рад, что ты наслаждаешься этим, - усмехнулся главный редактор. - Потому что это последний раз, когда ты видишь такое. Эта штука пахнет смешно. До только рассмеялся, потянув Кима вперёд между вешалками с одеждой. Он начал просматривать их, бросая самые нелепые вещи, которые мог найти, в сторону Чонина, и тот, похоже, решил перестать ныть и вместо этого превратил это в игру. Кто сможет заставить другого выглядеть хуже? В итоге Кёнсу досталось фиолетовое боа, набор винтажных солнцезащитных очков со стразами на оправе, перчатки с блёстками и бандана. На мужчине была меховая куртка, старинная ковбойская шляпа Gucci со свисающими цепочками, в которых отсутствовало большинство камней. На его шее было три ожерелья, абсолютно не подходящие друг другу. Когда До попытался передать ему старый бумбокс, Чонин сдался и попросил сжалиться над ним. Кёнсу только рассмеялся. - Видишь? Я говорил тебе, что это может быть весело, - произнёс парень, прислонившись к стойке и внезапно почувствовав усталость после всех прогулок. - Но ещё это может быть очень приятно. Он вытащил тремпель с белой рубашкой на нём. Она была сделана из кружева, с простым чёрным поясом на талии. Это выглядело винтажно, но красиво, и он определённо мог представить Сыльги в этом. Может быть, даже Кристал, если она не узнает, что это из комиссионного магазина. Глаза Чонина задержались на рубашке, прежде чем он коснулся её. Его пальцы заскользили по кружеву, а затем по пальцам До. - Неогранённый алмаз. Мужчина больше не смотрел на рубашку, и сердце Кёнсу снова подпрыгнуло в его груди, когда их взгляды встретились. Ему нужно было убрать цепи ковбойской шляпы, чтобы поцеловать Чонина в центре небольшого магазина; их губы нежно касались друг друга, а кружевная рубашка была зажата между сверкающими перчатками и меховой курткой.***
- Итак, место, куда мы едем, называется, - Кёнсу покосился на свой телефон. - Ро–… Роттен*-бург–… об дер Таубер? - Ротенбург, - поправил водитель с доброй улыбкой. До пытался пробормотать правильную версию, но в конечном итоге снова потерпел неудачу. Они сидели на заднем сиденье машины более двух часов – это была долгая поездка, они ехали в другую немецкую землю, чтобы добраться до этого места, но Кёнсу не жаловался. Не тогда, когда он мог прижиматься к Чонину на заднем сиденье машины в течение двух часов, держась за пакет из комиссионного магазина. Мужчина настоял на том, чтобы купить шёлковую винтажную белую рубашку, которую они там видели. Вот и развитие персонажа, подумал про себя Кёнсу, когда очень расстроенный Чонин заплатил за рубашку всего двенадцать евро. Было около четырёх часов вечера, когда машина наконец остановилась перед старыми городскими стенами. Водитель дал им карту и сказал, что их багаж уже ждёт их в отеле. Он собирался забрать их в 5 утра, чтобы отвезти в Мюнхенский аэропорт. Кёнсу уставился на карту. Это был крошечный город, особенно эта старая часть, которую они собирались исследовать, и где находился их отель. Там было всего несколько улиц, ведущих к главной площади, где находилась ратуша. Они начали с того, что взобрались на Старые городские стены. Подъём был крутой, и До крепко держал руку Чонина, который помогал ему подняться наверх. И это определённо стоило того, когда они туда попали – перед их глазами открылся вид на весь старый город, маленькие типичные немецкие дома между стенами, маленькие романтические переулки. Кёнсу был загипнотизирован, как и Чонин. - Знаешь, этот город является частью Романтической дороги Германии, - произнёс главный редактор, когда они переплели пальцы и отправились по живописным переулкам к центру города. - Я понимаю, почему, - ответил До, не в силах отвести взгляд от ухоженных фахверковых домов, окружающих их. - Он прекрасен! Ратуша была прекрасна, и Чонин удивил его, когда начал рассказывать её историю и архитектуру, что самая старая её часть была построена в 13-м веке и сохранилась до наших дней. Когда Кёнсу спросил, откуда он всё это знает, Ким просто притянул его ближе и пожал плечами. - Просто сделал домашнюю работу. Они неспешно гуляли по городу, останавливаясь, чтобы с интересом взглянуть на каждое интересное здание, снимая тонны фотографий. До не мог не глазеть по сторонам. Это место выглядело так, как будто вышло прямо из сказки. Они только что доели шнибол, печенье, типичное для региона, название которого Чонин продолжал произносить каким-то странным образом, что звучало так, будто он чихал, когда указал на другое здание. - Музей средневекового уголовного права! - воскликнул мужчина. - Это должно быть интересно, нет? И это действительно было интересно. Определённо. Тем не менее было также немного тревожно видеть эти артефакты для ужасного наказания и пыток, многие из которых даже не имели смысла для парня, который задавался вопросом, как люди вообще пережили их. По словам путеводителя, многие из них не пережили. Это было тревожно, но это было действительно интересно и привлекательно. Был даже целый раздел для охоты на ведьм в Баварии. К тому времени, когда они покинули музей, на улице начинало темнеть, и Чонин немного успокоился, а у Кёнсу немного закружилась голова. Это было удивительное место. Может быть, чуть-чуть не вписывалось в романтическую сторону их поездки. Однако они быстро забыли об этом буквально через две минуты, когда прошли вниз по улице и оказались в единственном самом великолепном месте, что До видел за всю свою жизнь. Маленькая площадь, или Плёнляйн, была ничем иным, как простым перекрёстком, но она была так прекрасна со старыми зданиями прошлого века и булыжниками, что Кёнсу должен был остановиться и полюбоваться этим. Чонин настоял на том, чтобы сфотографироваться. Огни сделали город ещё более волшебным, особенно когда вокруг них начали танцевать снежинки. Ким крепко держал его за руку, и парень только размышлял, осматривая это прекрасное место. Главный редактор сделал отличный выбор, предложив приехать сюда. Тут было очень красиво. Это было место, которое Кёнсу не посетил бы ни с кем другим; место, которое сделало их маленькое путешествие ещё более особенным. Волшебным. В это время года в Садах у замка действительно не на что было смотреть, но они, тем не менее, не торопясь прогуливались по маленьким дорожкам и увядшей траве. Отсюда можно было видеть весь город с его лесами. Их последней остановкой перед возвращением в отель для идеального завершения романтического путешествия была маленькая рождественская ярмарка. Кёнсу уже слышал о рождественских ярмарках в Германии и о том, как они прекрасны, но он никогда не думал, что они будут такими очаровательными. Ни одна статья или картинка не могли подготовить его к красоте небольших деревянных домиков, лавок, где готовили мясо или делали блины, где продавались конфеты и сладкая вата. Ничто не могло подготовить его к весёлой атмосфере, окутывающей людей, собирающихся вместе выпить, даже если они не знали друг друга. Чонин вернулся с двумя стаканчиками, передавая один из них ему с нежной улыбкой. - Осторожнее, - сказал он. - Горячо. Кёнсу с любопытством посмотрел на рубиново-красную жидкость в стакане и с любопытством понюхал. - Алкоголь? - Глинтвейн, - кивнул мужчина. - Горячее вино с приправами. До даже не заметил горьковато-сладкого вкуса алкоголя, потому что был слишком занят, сосредоточившись на том тепле, которое распространялось в его груди. Его пальцы были плотно обёрнуты вокруг тёплого стаканчика. - Как тебе? - Хорошо, - ответил он, глядя на Чонина, который просто пожал плечами. - Ну, это не французское Пино-Нуар, но тоже неплохо. Кёнсу едва не закатил глаза, но вместо этого он просто улыбнулся и подошёл ближе к мужчине и обхватил его свободной рукой. Когда парень заговорил, то мог видеть пар от своего собственного дыхания, поэтому он просто наклонился ближе, и его лоб коснулся лба главного редактора. - Спасибо, - тихо сказал До простым шёпотом, который звучал в его ушах громче, чем вся музыка на рождественской ярмарке. - За то, что взял меня сюда. Это прекрасно. - Мм, - Чонин прогудел, прежде чем слегка наклониться, чтобы прижаться губами к его лбу в затяжном, но мягком поцелуе. Сердце Кёнсу сильно билось в его груди от интимности и нежности этого жеста, от трепетного ощущения мягких губ мужчины на своей коже. - Ты прекрасен. До закрыл глаза, чуть опустив лицо, чтобы скрыть улыбку, которая растянула его губы и подняла его щёки. На самом деле становилось холодно, и танец снежинок вокруг них становился все жёстче и злобнее. Глинтвейн немного наделял его беспечностью, и всё, о чём он мог думать, – это Чонин. Чонин в его руках, губы Чонина на его, мягкие вдохи Чонина в его ухо. Он хотел вернуться в отель сейчас, поскольку жаждал одной вещи, что сделает эту поездку ещё лучше, чем была. Одна вещь, которую он так отчаянно хотел, и только мужчина мог дать ему это. Кёнсу выпил остаток своего вина за один раз, прежде чем обхватить руками Чонина за плечи, потянув его вниз, чтобы сжать их губы. Наконец-то, нежный, любящий и требовательный поцелуй, наполненный сладким вкусом глинтвейна и тёплым ощущением абсолютной и безусловной любви.