***
Кёнсу смог встретить Чонина только в аэропорту Сеула. Мужчина спешил со своей последней фотосессии, даже не переодевшись и не смыв лёгкий макияж, и наконец прибыл за несколько минут до того, как закончилась посадка на их рейс. Спустя пятнадцать часов и две пересадки они наконец добрались до Берна. Кёнсу, однако, не слишком спешил праздновать. Им ещё предстояло проехать долгий путь, пока они не достигнут конечного пункта назначения. На станции всё было просто, но двум взрослым мужчинам с хорошим образованием оказалось нелегко добраться до нужного поезда. До пытался убедить себя, что это всего лишь изнеможение играло злую шутку с ними обоими, когда они едва ли не сели на неправильный поезд. Когда они наконец прибыли в Интерлакен, До позволил себе вздохнуть с облегчением. Их уже ждал мужчина с карточкой с их именами, чтобы отвезти в отель. - Слава Богу, - сонно пробормотал Кёнсу, когда наконец сел в тёплую машину после того, как их чемоданы погрузили в багажник, и тёплое тело Чонина, укутанное в слои одежды, упало на сиденье рядом с ним. Гул машины был низким, почти урчание, когда они начали двигаться по живописным улицам Швейцарии в направлении своего конечного пункта назначения. Это была либо очень быстрая поездка, либо Кёнсу задремал где-то во время неё, но казалось, что они прибыли слишком быстро. - Вот мы и на месте, - весело сказал водитель, открывая для них дверь машины. - Отель Аспен. До поднял руку, чтобы потереть глаза, когда холодный зимний воздух дунул ему в лицо. Он плотнее укутался в куртку, стараясь не обращать внимания на то, как Чонин быстро протянул мужчине щедрые чаевые, когда они пожали друг другу руки. Вместо этого он вышел из машины и глубоко вздохнул. Холод заставил его лёгкие гореть. Но, боже, как же это стоило того. Отель был красивым − весь в дереве, похожий на очень большой, очень современный коттедж. Но то, что привлекло его внимание, было не отелем − это был пейзаж за ним. Эти горы, эти вершины, покрытые снегом, сумерки, что создавали опасные и захватывающие тени на ледниках. Это было красиво. Зимняя сказка. Внезапно его пальцы захватили, и у Кёнсу перехватило дыхание по совершенно другой причине, когда он перевёл взгляд от Альп в сторону Чонина. - Твои губы дрожат, - заметил мужчина тихим тоном, и До закрыл рот, чтобы понять, что, да, его губы действительно дрожали. - Тебе должно быть холодно. Давай зайдём внутрь. Парень был слишком занят, уставившись на деревянный интерьер отеля, так что главный редактор быстро позаботился об их регистрации. В вестибюле и кафе отеля сидели другие путешественники. Все были одеты тепло, даже если находились в помещении. Все выглядели счастливыми. - Давай, - Чонин снова переплёл их пальцы, получив наконец-то карточки, и потянул его за дамой, что должна была провести их в апартаменты. До едва ли не нахмурился, когда женщина повела их до последнего этажа, а затем указала на дверь и сообщила, что они остановились в апартаментах делюкс. Главный редактор, однако, казалось, видел его насквозь, потому что он только кратко улыбнулся ему, и все аргументы Кёнсу испарились. Как он мог спорить, когда Чонин так мило ему улыбался? Кроме того, это было всё равно что разговаривать со стеной, пытаясь убедить мужчину, что бессмысленно всегда тратить столько денег на глупый номер в отеле. Казалось, он никогда не слышал его. Как и остальная часть отеля, внутренняя отделка их люкса также была в основном из дерева. Мебель была в деревенском стиле, сделана из натурального дерева с сохранением естественных узоров. Пальцы Кёнсу танцевали на поверхности деревянных стульев, когда он медленно перемещался по апартаментам. В маленькой гостиной был камин, и взгляд парня задержался на нём. Наверное, было бы так приятно сидеть перед ним после долгого дня в холодных горах. Может быть, он сможет убедить Чонина провести завтрашний вечер тут, на диване перед камином. Теперь, однако, он двинулся дальше к террасе. Он подумал, что девушка администратор шутила, когда сказала, что из пентхауса открывается панорамный вид с высоты птичьего полёта на горы. Но у него перехватило дыхание, когда он понял, что в её словах не было ни единой унции шутки. Вид был захватывающим. Эти вершины и все эти скалы, такие величественно тёмные и опасные в ночи. Устрашающие. - Это действительно красиво, - прогудел Чонин, обвивая руками его талию и опуская подбородок на его плечо. Кёнсу отклонил голову к мужчине. - Я не могу дождаться, чтобы увидеть всё это завтра утром. - Я тоже. Главный редактор чуть-чуть повернул голову и нежно поцеловал парня в щёку. Это заставило его улыбнуться. - Ты не устал? Мы путешествуем весь день. До устал. Он так сильно устал. И теперь, после того, как Ким упомянул об этом, он почувствовал, как усталость нахлынула на него с новой силой. Парень осознал, как тяжело было держать веки открытыми. - Мы должны поспать, - пробормотал Кёнсу, опустив руки на руки Чонина на его талии. - Но сначала − душ. - Как насчёт того, чтобы поспать в душе? До повернулся в объятиях мужчины, глядя на его лицо. Он шутил, лёгкая улыбка растягивала его губы. Однако только сейчас Кёнсу заметил эти тёмные круги под глазами. Только теперь он заметил растрёпанные волосы и несколько отстранённый стеклянный взгляд в его тёплых глазах. Правильно. Чонин работал весь день. VOGUE и статьи, и эта фотосессия. А потом он даже не успел переодеться перед посадкой в самолёт. Должно быть, он был измучен. Что-то потянуло До за струны его души, когда он взялся за руку главного редактора и слегка потянул его вперёд. - Ты что-нибудь ел, прежде чем мы сели в самолёт? - Тэён взял мне сэндвич из McDonald's по дороге в аэропорт. - Господи, Чонин, - тихо рассмеялся Кёнсу. Он не был уверен, шутил ли мужчина или нет, но в любом случае это не звучало хорошо. - Давай так, ты иди наполни ванну, а я закажу немного еды. Как тебе? Главный редактор не ответил. Вместо этого он просто схватился за край куртки парня и потянул его вперёд, пока их губы не встретились в медленном и томном поцелуе. Веки До затрепетали, когда он чувствовал, как Чонин просто ловил сладкий момент, медленно двигая губами и наслаждаясь ощущением дыхания на коже. Ему понравился этот ответ. Губы Кёнсу растянулись в улыбке сквозь поцелуй, и вот тогда он наконец отпрянул. Мужчина немного покачивался взад-вперёд на своём месте, словно собираясь заснуть в любую секунду. До провёл рукой по его щеке и вниз по плечу, а затем крепко сжал его руку. - Иди, - произнёс он. - Я скоро присоединюсь. - Возьми что-нибудь с курицей. - Не возьму, - передразнил парень, когда Чонин начал шаркать прочь. Он услышал безошибочный звук недовольного ворчания и улыбнулся. Конечно, он собирался заказать что-нибудь с курицей. Чонину даже не нужно было говорить дважды. Кёнсу просто наблюдал, как его парень устало втащил себя в ванную, теряя по пути пальто, сжимая пальцы вокруг подола свитера и стягивая его через голову. До мог любоваться этой прекрасной спиной в течение примерно двух секунд, прежде чем она исчезла из его поля зрения. Вместо этого он обернулся, чтобы найти телефон. Курица. Он должен был заказать курицу. А потом ему нужно было поторопиться и присоединиться к мужчине, потому что в этой ванне было достаточно места для двоих, и его ждало обещание более медленных и любящих поцелуев.***
Кёнсу проснулся на следующее утро, чувствуя себя свежим. И, судя по окончательно ясному взгляду в глазах Чонина и по волнению, видимому на всём его лице, он тоже. Мужчина начал день с того, что перевернул парня и осыпал его лицо маленькими поцелуями, поймал его в ловушку из своих рук и прошептал тихое «С днём рождения» перед каждым поцелуем, что падали ему на лицо − на щёки, нос, лоб, губы. К седьмому «С Днём рождения» Кёнсу начал маниакально хихикать, даже не пытаясь вырваться на свободу. Это был его День рождения, и всё, чего он хотел, уже было здесь с ним − Чонин и его красивая улыбка, только для него. Это был величайший подарок, который он мог когда-либо просить. Однако у мужчины, похоже, были совершенно другие планы, потому что он с особым энтузиазмом вытряхнул До из постели. Что было в новинку, потому что обычно всё было наоборот. Главный редактор лично распланировал для них весь день, и Кёнсу, с одинаковым волнением готовый хоть весь день проваляться в постели, не мог дождаться, чтобы наконец выбраться и исследовать эти великолепные горы и местности. После того как Ким вытащил для него наряд Moncler из глубин своего чемодана, и после того как уговорил его надеть всё это, они наконец отправились в путь. До жаловался, что испортит красивую одежду своим неумением кататься на лыжах. Чонин просто смеялся. Они провели всё утро на ближайших к отелю склонах, катаясь на лыжах. Или, ну, пытаясь оставаться на них в вертикальном положении, что оказалось довольно трудной задачей для такого не координированного человека, как Кёнсу. Чонин справлялся намного лучше него, но парень предположил, что это потому, что катание на лыжах было зимним хобби для мужчины, а у него это был практически первый раз. Было несправедливо сравнивать. Ким, однако, помогал ему подниматься каждый раз, когда он падал в очередную кучку снега. Он показал ему, как медленно поворачиваться и показал, как остановиться. К концу лыжной сессии Кёнсу начал чувствовать усталость, но, по крайней мере, он понял, как остаться на ногах, не погружаясь головой в снег. Чонин подметил, что у него отлично получалось. До предположил, что он лгал. Парень не осознавал, насколько проголодался, пока они не сели в ресторане возле склонов и не начали заказывать еду. Он был почти уверен, что может съесть всё меню сам. Они попробовали местное пиво и немного жареного мяса, которое было настолько вкусным, что Кёнсу большую часть времени хвалил его, не обращая внимания на Чонина, нежно улыбающегося ему с места напротив. Днём они посетили высочайшую железную дорогу в мире. До был почти уверен, что у него лопнут уши, и его дыхание становилось всё прерывистее и прерывистее с каждым шагом, но в конце концов − оно того стоило. Вершина Европы. - Мы на вершине мира, - выдохнул он, и пар от его дыхания растворился в холодном воздухе в обсерватории на вершине Юнгфрау. Перед его глазами − изумительные ледники и 4000-метровые вершины. Отсюда они могли видеть Вогезы во Франции. Вся эта красота, вся эта магия − и ему повезло испытать это с Чонином. Чонином, который был так же ошеломлён, как и он, глядя на весь остальной мир, пока они чувствовали, насколько впечатляющим и по-настоящему новым был этот опыт. Кёнсу крепко сжал руку мужчины и не отпускал. Ни на одну минуту. Не тогда, когда они развернулись, чтобы рассмотреть виды со всех уголков обсерватории. Не тогда, когда они вошли в ледяную страну чудес в Ледовом дворце. Не тогда, когда они направились обратно в город. Даже ни на мгновение. Это был его День рождения, и Чонин не только подарил ему красивые лыжные каникулы − он также подарил ему мир. Возможность увидеть всё сверху, возможность почувствовать, что он летит. Всё время оставаясь рядом с ним. И Кёнсу был влюблён в него. Он был влюблён в него, и каждый раз, когда его дыхание превращалось в пар в холодном горном воздухе, каждый раз, когда он тихо произносил ему слова в тот день, они замерзали вокруг них и становились нерушимым обещанием, данным ими двумя. Обещание, за которым Чонин каждый раз будет наклоняться, чтобы сцеловать с его губ, чтобы потребовать его. - С Днём рождения, - снова и снова прошептал главный редактор. В тот вечер он прошептал это на частном ужине при свечах в ресторане, прошептал по пути к лифтам, прошептал перед их поцелуем, прошептал, когда Кёнсу обвил руками шею и потянул его вперёд. В камине потрескивал огонь, и До почувствовал, как его губы растянулись в улыбке. Это был его лучший День рождения, и казалось, что дальше будет только лучше.***
На следующее утро они посетили музей Гриндельвальда, чтобы узнать больше о местной истории и культуре. Чонин настоял на том, чтобы найти магазин, где он мог бы купить им часы. - Мы находимся в Швейцарии, - произнёс мужчина, засовывая очередной кусочек шоколада в рот. - У них есть часы и шоколад. А у нас уже есть шоколад, так что− - Ты вообще в курсе, что тебе не нужно покупать всё, что видишь? - Да, но я хочу. Кёнсу закатил глаза, прильнув к Киму, и они побродили по заснеженной улице. - Знаешь, швейцарцы также славятся своими банками. Возможно, ты захочешь открыть здесь пенсионный счёт, потому что, судя по твоим привычкам, ты обеднеешь до достижения пенсионного возраста. Смешок мужчины был тихим. - Правильно, - усмехнулся он, притягивая До ближе. - Мой собственный капитал выше, чем я могу потратить, поэтому не думаю, что пенсионный счёт − это то, что мне действительно нужно. - Что тебе тогда нужно? Главный редактор остановился на секунду, и его лицо на несколько коротких мгновений засияло неподдельной искренностью. Кёнсу мог читать его как открытую книгу, он знал этот взгляд в его глазах. Позволял всем этим звёздам сиять только для него, позволял всей этой любви влиться в его взгляд. Только для него. Его сердце дрогнуло в груди, в то время как пальцы Чонина осторожно заскользили по его лицу. Затем нахальная улыбка растянула его губы. - Швейцарские часы. До закатил глаза, когда мужчина засмеялся и отскочил. - Неисправимый! Ким просто распрямил руки, и парень прищурился, но на его губах играла лёгкая улыбка. Он наклонился и захватил немного снега и быстро сжал руки, утрамбовывая его в твёрдый комок. Не задумываясь, он послал его в спину удаляющемуся главному редактору. Он не целился в затылок, но когда снежок столкнулся с головой Чонина с тихим стуком, оставив белый снежный след на его шляпе, а мужчина обернулся с ошеломлённым выражением на лице и бросил взгляд, будто Кёнсу предал его, всё, что парень мог сделать, это просто позволить приступу смеху сорваться с его губ. Главный редактор выдохнул, всё ещё выглядя немного шокированным. Однако на его губах медленно расцвела улыбка. - Ты не посмел бы. - О, ещё и как, - произнёс Кёнсу, и волнение вспыхнуло в его груди, когда он присел на корточки, чтобы начать собирать снег для ещё одного снежка. В этот раз Чонину удалось успешно увернуться, и До увидел игривый блеск в его глазах, когда он сам потянулся, чтобы начать делать снежок. Парень не знал, торопился ли мужчина или он просто не умел делать снежки, но его творение развалилось ещё до того, как достигло Кёнсу, что заставило его засмеяться ещё сильнее. Ким тогда прибегнул к другим способам нападения. Он начал преследовать его по заснеженной дороге − достаточно медленно, чтобы они не упали, но достаточно быстро, чтобы они иногда поскальзывались на льду и издавали громкие возгласы. С пронзительным воплем и особенно громким смехом Чонин повалил его на землю, и их тела упали в мягкие снежные кучки. Кёнсу практически утонул в снегу, его смех усилился, когда он понял, что сам не сможет отсюда выбраться. - Я выиграл, - самодовольно произнёс главный редактор, его лицо было опасно близко к лицу До. Смех парня превратился в нежное дыхание, в улыбку. Всё в порядке, подумал он. Было неплохо проиграть, если это означало, что ему удастся видеть Чонина так близко к себе. Ким наклонился, чтобы поцеловать его, его губы были горячими − единственная горячая вещь на Кёнсу сейчас. Пальцы До онемели, холод начал просачиваться сквозь его одежду, всё его тело замерзало, но губы Чонина были тёплыми, и его сердце было тёплым, и всё остальное казалось второстепенным. - Ну же, - в конце концов произнёс мужчина, протягивая руку, чтобы схватить парня и подтянуть его. - Давай вытащим тебя оттуда, прежде чем ты получишь переохлаждение. До улыбался, чувствуя лёгкое головокружение, когда наконец выбрался из снежной кучи, и когда Чонин обнял его за плечи. Они снова побрели по улице вместе. Он прислонил голову к плечу Кима, посмотрев вверх, чтобы поймать взгляд своего парня. Игривая улыбка растянула его губы. - Итак… два из трёх?***
Кёнсу почувствовал себя расслабленным, когда они вернулись в свой номер в тот вечер. Весь вечер в спа был потрясающим. Это был идеальный маленький рай, оазис, чтобы расслабиться после дня, проведённого на склонах. Там были сауны, успокаивающие травяные паровые бани и даже открытый джакузи. Им сделали массаж. Поэтому, когда они вернулись в свою комнату в тот вечер, когда огонь в камине разгорелся и начал отбрасывать в комнату красивые вспышки света и тени, Кёнсу почувствовал себя расслабленным. Особенно сейчас. Сидя на диване с переброшенными через Чонина ногами и просто наслаждаясь теплом огня и своего парня. Его пальцы обводили остатки тех поддельных татуировок, которые Ким сделал для своей фотосессии. И чем больше он трогал, тем сильнее вздымалась грудь мужчины. Чем больше он трогал, тем темнее становились его глаза. Руки главного редактора тоже начали двигаться. Вниз по спине Кёнсу до подола его белья. Он бросил любопытный взгляд вниз, когда его пальцы почувствовали странный материал, скрывающийся под плюшевым халатом. До прикусил нижнюю губу, когда глаза Чонина сосредоточились на кружеве Versace, и перекинул одну ногу через него, опустившись на колени и обхватив руками его шею. Он практически чувствовал дыхание мужчины на своих губах, они собирались поцеловаться… - Я фригиден? Ким моргнул из-за внезапного вопроса парня. Некоторое время в комнате стояла тишина, без ревущего в камине огня. Главный редактор казался ошеломлённым, а затем нахмурился и смущённо выдохнул. Его руки крепко сжали талию Кёнсу, когда он откинулся назад, чтобы посмотреть ему в глаза. - Что? - Фригидный. Я фригидный? Холодный? - До откинулся назад, его плечо опустилось, и он немного прищурился. - Ну, знаешь, сдержанный? Сексуально неотзывчивый? - Откуда ты это взял? - Ким казался смущённым, когда бросил взволнованный взгляд на парня. Его пальцы были нежными, когда они приблизились к его лицу, чтобы обхватить его щеку. Кёнсу подался навстречу прикосновению. - Это глупо. - Скажи мне. Парень вздохнул. Он чувствовал себя глупо, потому что сейчас мог бы целовать Чонина, если бы не его большой рот и отсутствие связи между мозгом и языком. Но главный редактор теперь смотрел на него довольно суровым и вопросительным взглядом, и он знал лучше, чем кто-либо другой − от этого взгляда не было возможности сбежать. - Бэкхён и Сехун сказали, что я холодный, когда дело касается чувств. Что я вроде... не уделяю достаточно внимания, чтобы выглядеть... знаешь. Сексуально. Для тебя. До ошибался. До этого Ким не был ошеломлён, а вот теперь был. Он выдохнул со смешком, и его брови скривились в выражении сомнительного раздражения. - О, Кёнсу, - тихо выдохнул мужчина, его рука снова принялась ласкать его лицо. Он немного покачал головой. - Зачем ты слушаешь то, что говорят эти придурки? - Я не знаю, - настала очередь Кёнсу усмехнуться. - Один из них − дизайнер, а другой − модель. Я уверен, что они знают немного больше, чем я, о том, как выглядеть сексуально. - Конечно, - произнёс Ким, немного выпрямившись, когда его руки снова начали спускаться к талии Кёнсу, крепко его обнимая. - Они знают намного больше, чем ты, о том, что выглядит сексуально. Парень немного поджал губы, но пальцы мужчины слегка впились в его кожу, подтягивая его вперёд. - В теории, - сказал он хриплым голосом. - На практике, однако… Кёнсу ахнул, когда Чонин слегка двинул бёдрами, и их промежности сжались. Внезапное трение заставило его пробудиться. - Ты сексуален, когда держишь меня вот так, - произнёс Чонин, и До понял, как сильно его собственные пальцы впивались в плечи мужчины. Кёнсу почувствовал, как его дыхание снова покидает его, когда мужчина надёжно схватил его за бёдра. Затем он встал, поднял парня, повернулся и пошёл через комнату. Он прижимался поцелуями к его шее, и До чувствовал, как его веки трепетали от этих ощущений. Его грудь вздымалась вверх и вниз, когда Чонин положил его на кровать. Всё его тело стало тяжёлым, когда он посмотрел на мужчину, что наклонился, чтобы поймать его между своими руками. - И ты сексуален, когда смотришь на меня так, - прошептал Ким, наклонившись, чтобы поцеловать его в губы. Его рот двигался требовательно, но в то же время мягко. На мгновение он отстранился, чтобы прошептать в кожу Кёнсу. - Ты сексуален, когда целуешь меня. Парень протянул руку, хватаясь пальцами за что-то − за что угодно. Пытаясь подтолкнуть Чонина, стараясь почувствовать его на себе. - И ты сексуален, когда нетерпелив, - произнёс главный редактор, и в его голосе слышалась улыбка, когда он наклонился; его поцелуи начинались с губ парня и пробирались вниз по линии подбородка и по шее, по ключицам и груди. Глаза Кёнсу закатились, когда рука Чонина обхватила его возбуждённый член сквозь кружевные трусы-боксёры и когда его язык закружился вокруг соска. - Ты сексуален, когда стонешь так. До начал чувствовать, как его сердце ускорилось, когда поцелуи мужчины стали путешествовать южнее. От его сосков и груди до живота, вокруг пупка и вниз до паха. К линии его нижнего белья. - Чонин, - тихо прошептал он, обхватив пальцами простыни, отчаянно пытаясь что-то удержать. - Чонин− - Ты сексуален, когда произносишь моё имя, - произнёс мужчина, и когда он бросил на него взгляд, Кёнсу увидел, какими расширенными были его зрачки. Он мог видеть возбуждение в его глазах, вожделение и потребность, разливающиеся по его венам. - Скажи моё имя, Кёнсу. Парень выдохнул, когда почувствовал поцелуи на внутренней стороне бедра и зашипел, ощутив, как зубы впились в его кожу. Его бёдра дрожали, и Киму пришлось прижать его к себе, когда он ткнулся носом в его бельё; каждое маленькое прикосновение посылало пламя по всему телу До. Кёнсу чуть не закричал, когда Чонин провёл носом по контуру его твёрдого члена, который раздражающе сжимали кружева боксёров. Ему нужно больше. Ему нужно было правильное прикосновение. Ему нужен Чонин. Он чувствовал его горячее дыхание на своей коже, дразнящие поцелуи и дразнящие взгляды. Кёнсу думал, что сойдёт с ума. Он с удовольствием закрыл глаза, когда Чонин поцеловал его член сквозь кружево. - Пожалуйста, - выдохнул он. - Чонин, пожалуйста−… я нуждаюсь в тебе. Мужчина скользнул вверх, его тело тянулось, как змея, пока его лицо не застыло над лицом Кёнсу. На его шикарных губах была небольшая ухмылка. - Видишь? Ты не фригидный, - произнёс Ким, выплёвывая слово, как если бы это было преступление высшего порядка. Вместо этого он наклонился, чтобы жадно сжать их губы. Чтобы завладеть каждым дюймом До, прежде чем им не перестанет хватать воздуха. - Не тогда, когда ты рядом со мной. Чонин прижался лбом к Кёнсу и снова сжал их тела. Парень издал непристойный и громкий стон, плотно закрывая глаза от всепоглощающего удовольствия, охватившего всё его тело. И он хотел большего. И Чонин даст ему больше. Он всегда так делал.