***
Возможность остаться в номере на верхнем этаже отеля «Four Seasons» и просто немного вздремнуть, прежде чем отправиться в путь, была почти что манящей. Тем не менее Кёнсу знал, что если они это сделают, то никто из них не захочет больше выходить на улицу. Он даже не стал осматривать номер (который был чудесный), а просто оставил свой багаж и призвал Чонина поспешить переодеться, чтобы они могли пойти. Улицы были оживлёнными даже утром, и всё так сильно отличалось от всего, что когда-либо видел До, что в итоге он взволнованно оглядывался, словно ребёнок. И когда автомобиль отеля высадил их в первом пункте назначения, парень просто продолжал пялиться с открытым ртом. Он не обратил внимания, когда Ким проверял у водителя дорогу, а позже договорился о том, чтобы их забрали. Он был слишком занят, восторжённо рассматривая всё, что его окружало. Должно быть, сотни людей, сотни туристов и местных жителей ожидали увидеть то же самое, что и они. Часовая башня Долмабахче и мечеть не были причиной, по которой они пришли сюда, но это было первым, что оставило Кёнсу в оцепенении. Первым из многих вещей. - Ты только глянь на это, - задумчиво произнёс Чонин, и До наконец осознал, что его парень стоял рядом с ним в своём, по-видимому, удобном ансамбле Gucci. Он был в Gucci с головы до ног, опять. Белая футболка была аккуратно заправлена в тёмно-синие брюки с фирменным узором. Пиджак был из того же набора, и он заставлял мужчину выглядеть утончённо и элегантно, даже если это и не было его целью. На его ногах была белая спортивная обувь, и он крепко держался за сумку, свисающую с его плеча. До и так прекрасно знал, что Чонин в повседневной элегантной одежде смертельно опасен, но это всё равно причиняло ему боль самым сладким способом, когда мужчина решал напомнить об этом. Чёртов манекенщик. Главный редактор, однако, казалось, не замечал его нервного срыва, и прищурился из-за солнца. - И это только передние ворота. Затем Кёнсу проследил за его взглядом к огромным воротам, через которые проходили массы туристов, чтобы проникнуть во дворец Долмабахче. Или, по крайней мере, в его сады. И До был слишком нетерпелив. Он потянул Кима за край пиджака, побуждая его идти вперёд. - Сколько времени им понадобилось, чтобы построить это? - главный редактор продолжал ошеломлённым и смущённым голосом, и его глаза расширялись тем больше, чем ближе они подходили к воротам и чем больше они становились. - Тринадцать лет, - ответил парень, впитывая взглядом виды вокруг. У него перехватило дыхание, когда они прошли под воротами и вошли в сад. И когда дворец султанов появился в поле зрения, Кёнсу начал двигаться быстрее. Он хотел увидеть всё, о чём читал. - И, очевидно, султан просто решил построить его, потому что он думал, что его другой дворец не был достаточно современным. Чонин тихо рассмеялся, не отставая от темпа До, когда он протискивался между туристами. - Реально? Мне нравится образ мыслей этого парня. - Я бы так не говорил, - Кёнсу бросил взгляд на мужчину. - Османская империя влезла в долги, потому что это всё стоило более миллиарда долларов. - Но по крайней мере он получил чертовски огромный дом. Ты только посмотри на его размер?! - Ким немного поморщился, но взгляд в его глазах всё ещё был потрясённым, когда они приблизились к входу во дворец. - Ну и что, если он был немного экономически неграмотен? - Вот поэтому я сказал тебе, что ты должен начать пенсионный план, - парень щёлкнул языком. - В конечном итоге ты закончишь, как он, и не дай Бог, ты больше не сможешь покупать, я не знаю, Balenciaga или Vetements. - Я думаю, что ты путаешь меня с Бэкхёном. - Хорошо. Acne Studios. Без разницы. Чонин насмешливо ахнул. - Возьми свои слова обратно! Кёнсу просто закатил глаза с лёгкой улыбкой и потянул мужчину вперёд. Им потребовались часы, чтобы увидеть всё во дворце. От разных залов, до прихожих и всех деталей − До не думал, что когда-либо видел столько золота за всю свою жизнь, он не думал, что когда-либо увидит так много. Столько золотых деталей, хрустальных украшений и дорогих камней добавляли всё больше к этому стилю. Согласно путеводителю, даже на коврах были золотые и серебряные нити. Это было за пределами всего, что когда-либо видел парень, и он продолжал удивлённо оглядываться. Ким тоже, казалось, был так же очарован всем, когда они проходили через разные залы и видели разные выставки. Жаль, что они не могли фотографировать. Телефон Кёнсу был бы уже заполнен тысячами фотографий, если бы это было разрешено. Время перевалило далеко за обеденное, когда они наконец покинули дворец, всё ещё с благоговением оглядываясь. - Посмотри на эти стены, - произнёс главный редактор, когда они неспешно прогуливались по тротуару, указывая на высокие − слишком высокие − монолитные стены, примыкающие к задней части дворца. - Позади них гарем. До вскинул брови, пытаясь измерить высоту этих стен. Было слишком высоко, чтобы кто-нибудь мог подняться, чтобы кто-нибудь мог заглянуть внутрь. Имело смысл. - Только султану было позволено войти туда, никто другой не мог войти внутрь, если они не были евнухами, - сказал Чонин. - Этот мужчина… он действительно не отказывал себе ни в чём, хах. Кёнсу перевёл взгляд назад на мужчину с лёгкой дразнящей ухмылкой. - Ты завидуешь? Ким глянул обратно на высокие стены гарема, которые они оставляли позади себя. - Я не знаю. Целая группа женщин и только один мужчина? Звучит как головная боль. Парень рассмеялся над этим, его улыбка была яркой и небрежной, когда они продолжили идти. Главный редактор получил инструкции от водителя раньше, так что теперь они держали путь на местный рынок. Водитель сказал, что площадь Таксим − это оживлённый район с магазинами и ресторанами, что теперь звучало как идеальное сочетание. Ким никогда не отказывался от хороших покупок, и Кёнсу никогда не отказывался от хорошей еды. Они никуда не спешили, поэтому решили идти пешком, а не ловить транспорт. Кроме того, таким образом им удастся увидеть больше достопримечательностей. Они даже увидели некоторые памятники на своём пути по оживлённым улицам этого живого города. До расплачивался за некоторые сувениры, которые купил для Чондэ и Чанёля, когда заметил небольшую складку между бровями Чонина. Мужчина бросал взгляды в случайных направлениях, слегка склонив голову в сторону. - Что? - Взгляни на это. Парень проследил за взглядом главного редактора на магазин через дорогу и сморщил брови в замешательстве. - На что я смотрю? - Повсюду… повсюду фальшивый Gucci, - Ким звучал довольно шокировано. - Это вообще разрешено? До потребовалось три секунды, чтобы вникнуть в это предложение. И пять секунд, чтобы разразиться громким неконтролируемым смехом. - Иногда я забываю, что вы, богатые люди, не думаете на той же волне, что и мы, смертные, - в конце концов сказал парень, и Чонин лишь слегка нахмурился в его сторону. Кёнсу издал ещё один смешок, подняв руку, чтобы обмахнуть своё лицо. - Это не так уж необычно. Когда ты в последний раз гулял по улицам Сеула? Повсюду подделка. - В самом деле?! До предположил, что то, что мужчина не знал этого, не было таким уж шоком. Парень сомневался, что между тем, как Ким жил в штаб-квартире VOGUE и только посещал мероприятия высокой моды, у него оставалось много времени, чтобы сесть в метро в Сеуле и посмотреть все копии дизайнерской одежды. - Ты должен чувствовать себя польщённым, - пожал плечами Кёнсу, потянув сумку Чонина на себя и запихивая туда магниты для своих друзей. Тот даже не обращал внимания на то, что он делал, вместо этого моргал, как потерянный ребёнок. - Думаю, ты ежемесячно вносишь в это вклад. Такие люди, как ты, вдохновляют других на то, чтобы хорошо выглядеть, поэтому просто прими это как комплимент. Главный редактор больше не останавливался на этом. Он только пожал плечами, и они продолжили идти по площади и по улицам. Когда До пошутил, что он, возможно, наконец-то может позволить себе купить мужчине сумку Louis Vuitton, указывая на другой магазин, что их продавал, Ким просто бросил на него оскорблённый взгляд. Кёнсу был на экскурсии. Богатые люди определённо особая порода. И ещё хуже были богатые люди, которые работали в моде. Это заставило его хотеть рассмеяться. Они нашли небольшое местечко, что особенно приятно пахло, когда проходили мимо, и решили захватить очень поздний обед. До был голодным, и ему было любопытно попробовать турецкую еду. Когда дело дошло до меню, и он, и Чонин были без понятия, что выбрать, поэтому попросили человека за прилавком сказать им, что было популярно. Примерно через десять минут парень был почти уверен, что нашёл новую любовь в своей жизни, и это был тот самый лахмаджун, что он сейчас ел. Главному редактору, похоже, так же нравился его донер. У айрана, что они пили, был вкус, который Кёнсу не мог полностью описать. Кислый, солёный. Ким удивлённо вздрогнул, когда впервые попробовал его. До усмехнулся над его выражением. Водитель из отеля ждал их, как и было запланировано, в конце площади, и парень чувствовал себя довольным и счастливым, когда они забрались в машину и поехали. Кёнсу удивляло то, насколько огромен Босфор. Он знал, что он большой, но не представлял себе такую огромную массу воды, по которой ходят лодки, яхты и даже корабли. Корабль, на который они садились, был туристическим, и человек, говорящий по громкоговорителю, объявлял названия телепередач, в которых появлялись дома на берегу. До не разделял взволнованных вздохов некоторых туристов всякий раз, когда раздавалось название известного магазина, но он всё равно наслаждался прекрасным видом. Девичья башня располагалась на небольшом островке, и Кёнсу подумал, что она выглядела невероятно красивой под тёмным небом с её прекрасными огнями. - Я читал об этом месте, - произнёс Чонин, обвивая руку парня, когда они спускались из корабля на остров. - Жемчужина Босфора. Ты знаешь историю, что за нею стоит? До покачал головой, когда они вошли в бывший маяк. Он был узким, маленьким. Тем не менее очаровательным, и они начали подниматься по крутым ступеням. - Здесь жила одна из жриц Афродиты. И каждую ночь она зажигала лампу наверху башни, чтобы мужчина, которого она любила, мог проплыть к ней на свет. Несмотря на предупреждения Афродиты, он продолжал возвращаться. А затем в бурную зимнюю ночь ветер задул свет, и он заблудился в море. Он утонул. И жрица, наполненная горем, бросилась с башни. Пальцы Кёнсу плотно обхватили руку Чонина, когда они наконец добрались до вершины и вышли на маленькую террасу, наблюдая за мерцающими берегами Стамбула. - Значит, они умерли за любовь, - прошептал парень, глядя на спокойную воду. - Есть такие истории, но люди продолжают эту шумиху вокруг Ромэо и Джульетты. Настала очередь главного редактора немного улыбнуться, прежде чем обхватить его руками. До просто прижался ближе к своему парню, к его теплу в этом ночном ветерке, и он чувствовал себя в безопасности. Любимым.***
Им нужно было проснуться рано на следующее утро, если они хотели вернуться вовремя к фотосессии. Бэкхён пообещал забрать их из отеля, так что, по крайней мере, это было договорено. Всё остальное они решили сделать по ситуации. Их целью на этот день было увидеть Голубую мечеть и, к счастью, они её увидели. Кёнсу был так поражён всем. Архитектура, стиль, история − такие разные в остальных странах, где он побывал. Это было так интересно. Они снова купили уличную еду на обед на площади Султанахмет, а затем решили сесть на следующий паром до Принцевых островов. Из-за ограничения по времени они могли остановиться только на одном из островов, но ни один из них не возражал. Это было красиво − маленькие и живописные улочки, по которым они просто неспешно прогуливались несколько часов. Они сели в маленьком кафе, чтобы отдохнуть, и решили попробовать некоторые из турецких десертов. Было ошибкой заказать два разных блюда. Они были такими сладкими, что им было трудно их доесть. Кёнсу даже пожалел о том, что попробовал кюнифе, уже представляя, как будет часами искать эту сладость по всему Сеулу. Он влюблялся в неё с каждым кусочком. Чонин казался сегодня ещё более беззаботным, широко улыбаясь и неся себя без напряжения в плечах. Улыбка До была мягкой и искренней, когда он смотрел на него. Ким Чонин был прекрасным человеком. Он заслуживал того, чтобы быть таким счастливым, он заслуживал быть спокойным, расслабленным и просто свободным. Жаль, что у него было не так много шансов на это. После ещё полутора часов на пароме и ещё одной поездки обратно в их отель, после того, как главный редактор переоделся в более формальную одежду, эдакую «я твой босс» одежду, они направились вниз. Бэкхён ждал в машине, просматривая некоторые планы на своём планшете. - Где вы были?! - обвинительно спросил рыжий, как только они уселись на заднее сиденье. - Я пытался позвонить тебе сегодня сто раз, но ты не отвечал! - Мы были на улице, - ответил Ким, взмахнув рукой. - Что такое? - При примерке прошлым вечером один из ремней сломался. И мы не взяли запасных. - И это вызывает у тебя панику, потому что..? - Потому что… потому что мы не взяли запасных, я же сказал тебе! - Ну так используйте булавки. Или шарф. Что-нибудь! Господи, - главный редактор немного закатил глаза, удобно откинувшись на спинку кресла под скандальным взглядом Бёна. Губы Кёнсу дрогнули в очередной улыбке. Расслабленный Чонин был тем, к чему он мог привыкнуть. - Мы с этим разберёмся. До что-то тихо задумчиво пробормотал, когда они остановились на причале. Остальные сотрудники VOGUE разговаривали с местными жителями рядом с очень современной, очень блестящей яхтой. Даже издалека он мог заметить моделей, одетых в экстравагантную и роскошную одежду, с причёсками и макияжем. Проходящие мимо турки бросали любопытные взгляды на весь экипаж, когда садились на борт. При виде Чонина все, казалось, разбежались − вернулись к своей работе, пытаясь выглядеть настолько занятыми, насколько могли, чтобы не испытать на себе ледяной взгляд главного редактора. Однако сегодня таких случаев не было, даже когда они погрузились на яхту и начали круиз. - Я ненавижу лодки, - голос Сыльги был придушенным, и она держалась за перила, отказываясь открывать глаза. Кёнсу бросил взгляд на модель. Она выглядела так по-другому со всей этой косметикой, с этим крошечным платьем и большим бантом на миниатюрной талии. Девушка выглядела великолепно, но её лицо было бледным, и парень протянул руку, чтобы успокаивающе погладить её спину. - Морская болезнь? - Они не могли выбрать худшее место, чтобы снимать для этой статьи, - сказала она, раздражённо усмехнувшись, и До немного сжал губы, всё ещё успокаивающе поглаживая её время от времени. Парень наблюдал, как Чонин подошёл к фотографу и его команде и начал давать им инструкции, жестикулируя рукой и уверенно указывая на разные части лодки. Наконец-то он был в своей стихии, и Кёнсу не мог отвести взгляд. Пока Бэкхён не появился с его пылающими рыжими волосами, с тёмными кругами под глазами и сумкой, перекинутой через плечо. - Вот, пожалуйста, дорогуша, - сказал он, протягивая что-то Сыльги. - Это акупрессурный пояс. Надень его и иди в каюту внизу с другими девушками. Она ближе к ватерлинии. Суён ещё даст тебе таблетки от укачивания. Сыльги немного покачнулась, когда кивнула, направляясь прямо к двери, ведущей вниз. - Это то, что вы получаете, когда запихиваете на лодку кучку 45-килограммовых моделей, - дизайнер звучал ещё более перенапряжённым, чем когда-либо, когда бросил сумку на пол и вместо неё достал планшет. - Море морской болезни. Кёнсу поморщился. Он был почти уверен, что параметры девушек не имели ничего общего с морской болезнью, но Бён выглядел так, словно сам находился на грани кризиса. - Могу ли я чем-нибудь помочь? Мужчина бросил на него более мягкий взгляд, прежде чем в конце концов устало улыбнуться и покачать головой. - Не особо. Нет. Всё уже почти сделано. Я просто устал, поэтому раздражителен, и я всё ещё не попробовал лукум, потому что вчера был слишком занят занимаясь исправлением кое-чего для макета. Я просто... раздражён. До слегка улыбнулся, ударяя плечо Бэкхёна своим. - Сегодня вечером я куплю тебе лукум. - Лучше ему быть вкусным, - простонал дизайнер, наконец закрыв глаза и откинувшись на перила яхты, и ветерок взъерошил его рыжие волосы.***
Модели стали выходить, занимая свои позиции, слушая инструкции, которые давал им фотограф и Чонин. Все они выглядели совершенно великолепно, решил Кёнсу, в этих мерцающих платьях. Но девушка в центре каждой съёмки − от неё просто захватывало дух. В маленьком платье, покрытым блёстками, с цепочкой на шее. На ней были носки до колен и каблуки на платформе, что была выше всех жизненных амбиций До. Несмотря на это, она оставалась довольно миниатюрной и невысокой. Но, чёрт, она была прекрасна. Кёнсу был геем, но даже он должен был признать, что она была невероятной. И его внимание на ней заострилось ещё больше, когда она была единственной моделью, оставшейся на палубе и позирующей для фотографий. Её прямые чёрные волосы раздувало ветром. Парень смотрел, когда фотограф объявил небольшой перерыв, и модель наконец-то выпрямилась и подошла к команде. И он моргнул, когда именно Чонин первым так естественно и по-семейному протянул руку, чтобы поприветствовать её, чтобы притянуть её в полуобъятие в сопровождении дружеского похлопывания по её миниатюрному плечу. Его улыбка была тёплой, как и её. Казалось, они знали друг друга. Кёнсу слегка покачал головой, локтем ткнув Бэкхёна в бок. - Кто она такая? Бён смущённо прогудел, пока не проследил за его взглядом. - Ах. Это Айрин, - сообщил редактор отчасти скучающе, а затем снова обратил своё внимание на планшет. - Она лицо Miu Miu. Их посол в Корее. Сегодня утром она сбежала с другими девушками. Это объясняло, почему она не была с ними прошлой ночью. И это объясняло, почему она казалась такой знакомой. Кёнсу должен был видеть её раньше в других журналах, если она была лицом Miu Miu. Однако это не объясняло того, почему он видел, как Чонин так дружелюбно относился к модели. Он не думал, что когда-либо видел, как мужчина тусовался с другими моделями, в основном он просто руководил ими. Но с этой девушкой он спокойно разговаривал сейчас, время от времени смеясь. Он выглядел комфортно, и До немного наклонил голову. Он предположил, что это была работа Чонина, верно? Знать моделей, дружить с ними. Тем не менее любопытство всё ещё сжигало его изнутри, когда он снова толкнул Бэкхёна в бок. - Ты в курсе, что ты можешь просто сказать то, что должен, не оставляя мне синяков, верно? Парень бросил взгляд на редактора, который только закатил глаза. - Кажется, они знают друг друга. Мужчина проследил за его взглядом ко главному редактору и миниатюрной девушке послу Miu Miu. И он выпустил что-то среднее между смехом и насмешкой. - Ох, хах. Да, знают. Кёнсу перевёл взгляд обратно на своего парня, и как он выглядел великолепно с его мягкими каштановыми волосами, развевающимися на ветру. Ему не понравился этот тон голоса дизайнера, и он чувствовал себя почти на грани, когда задал следующий вопрос. - Что ты имеешь в виду? Бэкхён пожал плечами. Он уделял больше внимания наброскам, которые просматривал на своём планшете. - Между ними кое-что было. До почувствовал, как что-то внутри него щёлкнуло, когда его голова метнулась обратно, чтобы посмотреть на двоих, стоящих на другой стороне яхты и разговаривающих друг с другом с небольшими улыбками. Кое-что. Парень почувствовал, как дыхание покидает его, когда он вгляделся. В ту божественную женщину и призрачную мечту, которой был Чонин. В то, как прекрасно они выглядели, стоя рядом друг с другом, в то, как дружелюбны были их улыбки, в то, насколько комфортно они выглядели друг с другом. Он почувствовал комок в горле. - Это было... серьёзно? Краем глаза он смутно заметил, как Бэкхён наконец поднял взгляд от планшета и нахмурился, увидев его выражение. Кёнсу предположил, что он мог видеть его насквозь, возможно, он мог слышать расстройство, которое он переживал внутри. - Не думаю. Чонин был… - Бён прогудел, качая головой, ища правильное слово, когда До заставил себя отвести взгляд от этих божественных существ и вместо этого устремить его к редактору. - Другим. Он был другим раньше. Не из тех парней, что настроены на отношения. У него были свидания. А Айрин? Ну, допустим, она была одной из тех, что задержались немного дольше. Кёнсу почувствовал, как сжалась его челюсть. - Бэкхён, вот что такое отношения. Свидание, которое длится дольше. Что-то мягкое просияло в глазах мужчины. - Не волнуйся. Это был очень давно. Эти слова ничего не сделали, чтобы успокоить До. Он не был точно уверен, почему его дыхание стало тяжелее. Он не был ревнивым. Не было причин для ревности. Чонин не дал ему никаких оснований для ревности. Он только разговаривал с одной из моделей, узнавал, как у старой подруги дела. Он даже не стоял рядом с ней физически. У Кёнсу не было абсолютно никакой причины ревновать. И он не ревновал. Причиной, по которой он стал тихим, таким тихим, было другое. И он продолжал зацикливаться на этом весь вечер. Даже когда они закончили съёмки. Даже во время обеда всей командой, что они провели вместе, он оставался тихим. Замкнутым. Только вымученно улыбался, когда кто-то обращался к нему, говорил только, если у него что-то спрашивали. Он даже не мог смотреть в сторону Айрин. Вечером в какой-то момент Чонин спросил его, почему он такой тихий. Не устал ли он. Его рука была тёплой и сильной на его талии, успокаивающей и обнадёживающей. Всё, что мог сделать Кёнсу, это моргнуть и заставить себя кивнуть. Но потом они добрались до своего отеля поздно вечером, и парень всё ещё чувствовал это тревожное чувство в животе, острую боль в груди каждый раз, когда он смотрел в сторону главного редактора. Образ мужчины и Айрин в её маленьком блестящем платье на палубе яхты преследовал его. - Эй, - в конце концов произнёс Чонин мягким голосом, приближаясь к нему. Его волосы были влажными от душа, который он только что принял, и складка между его бровями была глубокой. Он казался обеспокоенным, когда его руки схватили До и притянули его ближе. - Всё хорошо? Этот комок в горле парня будто готов был взорваться. И, может быть, теперь, когда они наконец-то остались одни, так и будет. У него болело горло, а также и грудь. - Да, - едва произнёс Кёнсу, и с этим всё внутри него вспыхнуло. Он выдохнул, а затем покачал головой. Волосы упали на его глаза. - Вообще-то, нет. Чонин нежно провёл рукой по очертанию его лица и пальцем поднял его подбородок, чтобы заглянуть ему в глаза. Лицо главного редактора теперь наполнилось беспокойством, и парень снова почувствовал такую острую боль в груди. - Что такое? - Айрин, - едва произнёс он имя. И, может быть, судя по тому, как опустились его плечи, и по дрожанию в его голосе, Ким соединил два и два. Он удивлённо моргнул, опустив руку с лица Кёнсу на его грудь. - Ты никогда не рассказывал мне о ней. - Нечего было рассказывать. До поджал губы, чувствуя, что огонь в его горле снова начинал разгораться. Ему казалось, что кто-то душил его. В его глазах жгло. И вот тогда он наконец сломался. Потому что он знал причину этой боли, но пытался её игнорировать. Он пытался не обращать на это внимания, но просто не мог. Он был не уверен. И он боялся. - Ты никогда не упоминал, что встречался с ней, - начал он дрожащим голосом. - И она... она женщина, Чонин. Что-то изменилось в лице мужчины. Что-то вроде осознания. Наконец-то понимание ситуации. Кёнсу дрожал. - Она самая великолепная женщина, которую я когда-либо видел за всю свою жизнь и… как, чёрт возьми, я могу соответствовать такой планке? - парень подавился своими собственными словами. - Я никогда не смогу… я никогда не смогу дать тебе того, что может женщина. Особенно такая, как− Его голос сломался, и с этим вся его воля говорить об этом. Жжение в его глазах стало невыносимым, и в следующий момент он почувствовал, как по его щекам катятся две крупные слезы. Он знал, что это смешно. Учинить такую сцену. Но он действительно не мог ничего с этим поделать. Чонин ревновал его к бывшему парню. И Кёнсу понимал это. Но даже тогда всё было иначе. Убин был мужчиной. Чонин был мужчиной. Было справедливо ревновать. Это было нормально. Но Айрин? Она была женщиной. Их нельзя было сравнивать, но даже если и можно было бы − До проиграл бы по всем параметрам. Парень просто чувствовал себя бессильным. Он никогда не чувствовал себя более жалким. - Эй, - голос главного редактора был в равной степени испуганным, обеспокоенным и успокаивающим. - Кёнсу… не плачь, Кёнсу. Пожалуйста... пожалуйста, не плачь. Но это вызвало ещё больше слёз, и Кёнсу просто шмыгнул носом, когда Ким притянул его ближе к груди, крепко обнял и держал, не отпуская. Он шептал сладкие успокаивающие слова, пытаясь остановить слёзы. Парень дрожал в его руках, уткнувшись лицом в обнаженную кожу мужчины. Он не хотел плакать, особенно перед Чонином, но не мог остановиться. Главный редактор тихо шептал ему на ухо, его голос звучал немного напряжённо, немного болезненно. До не знал, как долго руки мужчины крепко держали его, успокаивающе круговыми движениями поглаживая его спину, когда они вдвоём медленно спустились на пол и превратились в кучу спутанных конечностей, пока Ким просто держал его близко, качая его взад-вперёд. До тех пор, пока слезы не прекратились, пока Кёнсу не перестал плакать, пока он не перестал задыхаться. Вероятно, это заняло максимум несколько минут, но парню это казалось часами пытки. Он снова растянул руку на груди Чонина, чувствуя сердцебиение под кончиками пальцев. Его губы слегка задрожали, когда он снова уткнулся носом в кожу. - Как я должен конкурировать с этим? Он почувствовал, как руки мужчины снова сжались вокруг него, и он почувствовал, как тот зарылся лицом в его волосы, и пальцы До впились в его кожу, пока Ким держал его так крепко, как только мог. - Нет никакой конкуренции, Кёнсу, - тихим шёпотом произнёс главный редактор в его волосы также уверенно и успокаивающе, как и движения его рук. - Я встречаюсь с тобой. Я люблю тебя. - Я знаю, - парень шмыгнул носом, закрывая глаза. Теперь, когда он наконец мог снова думать, он почувствовал себя ещё более жалким. Из-за того, что учинил такую истерику. - Я знаю. Я просто−... это сложно принять. Чонин некоторое время молчал, и Кёнсу снова закрыл глаза, наклонившись ближе к нему в поисках чего-то твёрдого, за что можно было держаться. Он не хотел сломаться снова. - Это моя работа, знаешь. Видеть красоту во всём, - в конце концов произнёс главный редактор голосом, мягким, как ветерок снаружи. До почувствовал, что руки его парня ослабли, и рука опустилась на его заплаканную щеку. Кёнсу не хотел смотреть мужчине в глаза, когда поднял лицо вверх, но когда тот обхватил его лицо обеими руками, его глаза открылись. Его зрение было немного размытым, но он мог видеть, каким взглядом Ким смотрел на него. - Я встречался с девушками раньше, и я встречался с парнями. Важен не пол, а личность. И никому не удавалось заставить меня почувствовать то же, что и ты сейчас. Мягкие губы Чонина двигались любяще, нежно и медленно, и парень почувствовал, как в его глазах снова защипало, когда он поцеловал мужчину в ответ. Он чувствовал вкус своих солёных слёз, но нежные прикосновения и поцелуи Кима заставили его забыть обо всём этом. Они обнадёжили его. Главный редактор прервал поцелуй, чтобы серьёзно взглянуть на него. - Ты важнее всего. Кёнсу снова закрыл глаза и почувствовал, как по щеке скатилась очередная слеза. Руки Чонина снова притянули его ближе, тёплая ладонь покатилась по его лицу. До наклонился к нему, когда почувствовал, как большой палец мужчины скользит по его щеке, стирая эту слезу. Дыхание Кима было горячим на его коже, когда он сжал их лбы. - Пожалуйста, не плачь. Разве ты не знаешь, насколько ценны твои слёзы? - прошептал он, согревая его руками и проводя пальцем по его коже, чтобы убрать следы слёз. Его смешок был немного отчаянным. - Они ценнее всего золота, всех алмазов и кристаллов во дворце. Они самая ценная вещь во всём мире. Не трать их понапрасну. Кёнсу издал отчаянный смешок, смешанный со всхлипом. - Я плачу, потому что люблю тебя. - Тогда это проблема, - прошептал Чонин, глядя ему прямо в глаза самым тёплым взглядом во вселенной. - Ты выплакал все эти драгоценные камни из-за меня. Это долг, который я должен буду выплачивать всю свою жизнь. До вздохнул, прежде чем податься вперёд, чтобы крепко обхватить мужчину за плечи. Он почувствовал, как его сильные руки обвились вокруг него, крепко прижимая к себе. Чонин любил его. Он так сильно его любил. И Кёнсу знал это. Ни один мужчина или женщина не могли отнять это у них. Ничего не могло. Он почувствовал призрачный поцелуй на шее. - Думаю, ты застрял со мной. До закрыл глаза и прижал мужчину так близко, как только мог. Застрять с Чонином на вечность... Это звучало как сон. Мечта, в которой он жил, мечта, которая была полностью его.