Каждый вечер воскресенья они встречались в этом кафе. Несмотря на то, что Маттиас уже не первый раз видится с парнем, но он по-прежнему ощущал то приятное волнение, когда сердце начинает учащаться, а ладони покрываться потом. Это волнения такое бесконтрольное и не поддающееся всякому описанию, ведь переживать действительно не о чем — парни уже девять раз виделись каждое воскресенье за неизменным
четырнадцатым столиком. Они знали друг друга достаточно хорошо, но в это же время между ними есть еще множество тайн, которые только предстоит раскрыть.
Всю неделю Харальдссон усердно работал и медленно умирал, чтобы вновь воспрянуть силами в ожидании свидания. Они не переписывались, не звонили друг другу, потому что парням важно живое общение между ними. И это негласное правило не нарушалось ни разу. Каждый немой мыслью понимал, что это придает специфическую таинственность и значимость каждой из встреч.
Маттиас со знакомым трепетом открыл тяжелую дверь кафе, выполненную под старину — деревянная лакированная преграда между улицей и помещением является последним барьером между парнями. Помедлив на секунду, парень сразу ощутил такую родную атмосферу приятного заведения: приглушенный теплый свет, способный согреть в самую лютую погоду, мягкий джаз ласкал уши, словно ложка теплого меда скользила по воспаленному горлу. Несмотря на людей вокруг, их голоса не создавали какофонию – каждый ценил комфорт других посетителей. Маттиас вдохнул аромат кофе полной грудью и окончательно отринулся от того — внешнего —мира, что так излишне суетлив и громок. Здесь он ощущал свою зону комфорта. Светлые глаза пытливо бросились в сторону.
К их любимому четырнадцатому столику.
Лицо Клеменса подсвечивал тонкий огонек свечи, а задумчивый взгляд, которым он оглядывал уже знакомый интерьер, моментально становился теплее при виде немного неуклюжего Маттиаса. Удивительно, как такой красивый парень может выглядеть так нелепо в каждой из вещей его гардероба? Будь то выглаженная рубашка, свитер, потрепанный временем, или футболка — ни одна одежда не была ему к лицу. И это поразительное качество каждый раз забавляло Клеменса, что отражалось в легкой насмешке на губах.
— Привет, — выдохнул Маттиас со скромной улыбкой и присел на стул напротив Клеменcа. Словами Харальдссон часто не мог выразить свои эмоции достаточно доходчиво, однако его глаза говорили сами за себя. Это простое «Привет» отражалось неимоверной радостью в голубых зеркалах души. В них читалось отчетливое восхищение вместе с таинственным умиротворением. Блондин одарил его теплым взглядом и подпер подбородок кулаком.
— Привет, красавчик. Я смотрю, на тебе новая рубашка? — спросил бодрым тоном он, приподняв брови. Кажется, Маттиас специально пытался подобрать эффектную одежду в попытках показать себя с лучшей стороны для Ханнигана. Вот только ему уже вполне достаточно его природного обаяния, и такое усердие в выборе одежды только забавляло.
— А, да. Простая импульсивная покупка, ничего особого, — отмахнулся Маттиас, хоть ему было приятно внимание Клеменса к его одежде. Может, парень даже посчитал ее вполне привлекательной? Маттиас нервно поправил воротник полосатой рубашки в серо-желтых оттенках, которая выглядела как карикатурные лучи солнца в серых буднях. Если Харальдссон не закладывал в этот странный выбор такую мысль, то его выбор остается лишь странным решением и прямым доказательством об отсутствии вкуса в одежде.
Ханниган давно подметил одну специфическую черту Маттиаса — когда он сосредоточен и волнуется, то начинает часто моргать. Сейчас это тот случай. Его взгляд нервно уставился на стол, а ресницы так и трепетали, отдавая темную тень от пламени свечи. «Ничего, сейчас проморгается и успокоится», — подумал снисходительно Клеменс и поспешил отвлечь Маттиаса от каких бы то ни было волнующих мыслей. Ханниган находил эту природную скромность парня достаточно привлекательной. Их свидания всегда начинались с чего-то неловкого. Кажется, что Маттиасу с трудом даются эмоции. Ханниган здесь как раз для того, чтобы помочь ему освободиться от внешнего мира за дверями и просто провести этот вечер в приятной компании.
— Как твоя работа? Сдал тот «сложный отчет»? — спросил блондин и жестом подозвал к себе официанта, не сводя взгляда с Маттиаса. Он не боялся показывать свое очарование брюнетом, которое за эту неделю только крепчало и набирало обороты. К этому же расслаблению он призывал и своего собеседника.
— Нет, я еще в процессе, — качнул головой Маттиас. Он не упоминал, кем работал, оставляя эту историю тайной. Да и разве стоит насыщать такой чудесный вечер мыслями об этом? На его лбу пролегла недовольная морщина. — А как себя чувствует твой песик? Он в порядке после операции?
Вскоре на их столе появился традиционный заказ — кофе с ароматным тмином и политые горячим шоколадом небольшие заварные пирожные с тающим на языке кремом. Маттиас не был особым поклонником сладостей, чего не скажешь по Клеменсу, чьи глаза буквально сияли от счастья и приобретали новое свечение. В них словно зажигалась еще одна звезда, освещая все то спокойное море в этих очаровательных озерах. Маттиас был готов смотреть на них целую вечность и писать огромные оды.
Однако еда всегда остается нетронутой. Они слишком увлечены друг другом, чтобы отводить взгляд друг от друга хоть на секунду.
— Это наше десятое свидание, и я хотел бы сделать подарок в честь небольшой круглой даты, — начал Маттиас и чуть привалился на одно бедро, чтобы достать из кармана штанов тот самый подарок. Им оказался небольшой тканевый мешочек, который ловкие пальцы Ханнигана юрко раскрыли и представили глазам этот сувенир. Его глаза удивленно распахнулись, а лицо растянулось в изумлении. Это тот редкий случай, когда подарок смог поразить его своим точным попаданием в самое сердце.
В мешочке была забавная брошь со слоном Сальвадора Дали, чьего творчества Клеменс является поклонником. Эта фраза была сказана один раз, но Маттиас крепко ухватился за нее, чтобы преподнести этот внезапный подарок именно сейчас. Поднятые уголки губ Клеменса потянули за собой и мышцы Маттиаса, который не мог скрыть взаимной радости от эмоций своего собеседника.
— Вау, это так мило! — протянул с восторгом Клеменс и в сию минуту приколол к своему серому свитшоту. Огонек свечи игрался на гладкой серебряной поверхности броши и ненавязчиво касался небольшого камушка на месте глаз. Они по своему блеску не уступали той радости, которая блистала в настоящих глазах блондина. Клеменс был необычайно рад такому вниманию и подарку Маттиаса. Приятное тепло разливалось по его телу, согревая каждую клетку тела.
На волне эмоций Клеменс привстал со своего места и приблизился к лицу Маттиаса, нанося сокрушимый удар в виде легкого поцелуя в щеку. Это первое их касание друг друга. Это десятое свидание точно запомнится им надолго. Брюнет настолько опешил, что даже не успел отреагировать, но еще чувствовал легкое покалывание на коже. Это касание губ словно оставило ожог на бледной коже парня, проникнув своим невесомым касанием в кровь. Сладкий опий поцелуя обжигал не только щеку, но и все тело.
— Я очень рад оказаться здесь сейчас с т…
Фраза словно потерялась в нотах саксофона, играла в прятки, завлекая своей открытостью и тайной. Однако то, что парень не смог расслышать ее окончание, достаточно сильно огорчило Маттиаса. Он слегка нахмурился и наклонился корпусом ближе к Клеменсу. Гладь нетронутого кофе чуть пошатнулась в сторону брюнета.
— Что? Прости, я не услышал, — произнес Маттиас и сконценрированно уткнулся глазами на аккуратную вазочку салфеток. Но время длилось, а голос Клеменса все так и не начинал свою реплику. Харальдсонн поднял глаза на парня, но вместо него была только надпись «разорвано соединение».
— Вот черт, ну что такое? — проворчал раздраженно Маттиас и нажал на кнопку обновления текстур на своем шлеме. Кафе и все окружение вспыхнуло ослепительным белым светом и вернуло свое прежнее представление. Только Клеменс остался неизвестным. Вечер обещался быть таким незабываемым и наполненным теплом, однако из-за неполадок в сети теперь вынужден быть оконченным. Такого раньше никогда не случалось! Какого черта именно сегодня произошли сбои в сети? И главное, что делать в такой ситуации, парень не знал.
Купленная за баллы брошь исчезла из инвентаря Маттиаса, а его одежда все еще присутствовала в виртуальном гардеробе. Это говорило о том, что проблема с сервером. Маттиас нервно потер шею и подождал двадцать минут изменений в программе, пока надпись «разорвано соединение» не стала сжигать глаза и откровенно раздражать.
***
Харальдссон снял VR-шлем. За окном уже стемнело, а напротив него был далеко не самый приятный интерьер кафе — серые стены, старый шкаф и пропитанный одиночеством воздух. Приятный джаз сменился на отвратительный шум машин за окном, проникающий в самый мозг отвратительной дрелью. Маттиас ощущал внутри себя необъятную досаду таким испорченным вечером и искренне надеялся, что неполадки со связью не испортят их следующее свидание. Сложившаяся ситуация конечно была обидной, и он даже смог послать мысленное пожелание смерти местным работникам клуба и их разработчикам. Щека еще горела после поцелуя, а губы немедленно захотели сигарету.
Клеменс и сигареты — это единственное, ради чего Маттиас живет. Сигареты помогали держаться неделю, а Клеменс — воскресать в конце недели.
***
Ничего не предвещало беды. Спустя три дня вышло официальное обращение главы клуба «Нежные грезы» Эйнара Стефанссона. Он основал этот виртуальный клуб, внутри которого работали модели и дарили тепло клиентам. Никакого интима и пошлость, исключительно поддержка, общение и помощь одиноким людям, среди которых и оказался Маттиас.
«Наши пользователи столкнулись с проблемой соединения с сервером одной из наших моделей — Клеменсом. Мы должны сообщить о том, что он был украден со своей студии. Хотим обратиться к похитителям — какими бы ни были ваши требования, мы готовы их выполнить. Те, кто обладают сведениями о местонахождении Клеменса, просим сообщить по контактному номеру, что находится под видео».
Голос Эйнара разразился как гром среди ясного неба. Эта новость поразила каждого; даже тех клиентов клуба, кто предпочитал других моделей. Оно заставило беспокоиться о своей безопасности многих, повергло в шок уверенных в мирном времени людей. Каждый потерял свою зону комфорта. Украсть человека из студии, разве такое возможно сейчас при таком развитии технологий?
Маттиас не был из их числа. Он не переживал за себя, за свое здоровье и будущее. Возможно, где-то внутри ему было плевать на себя. Единственное, что сейчас он ощущал — беспокойство за Клеменса. За эти искренние улыбки, мягкий голос и звезды в голубом озере глаз. Сердце Маттиаса болезненно сжималось от осознания, что он где-то в этой стране страдает или плачет Клеменс. Человек, который не заслужил такого обращения. Конечно, Харальдссон осознавал, что он всего лишь один из десятка клиентов модели.
Когда-то они снова встретятся за их любимым четырнадцатым столиком. Как скоро это случится — единственный вопрос, который беспокоил Маттиаса в этой жизни. Он ощущал, что готов на все, лишь бы помочь найти Клеменса. Найти то солнышко, которое давало ему стимул жить.
