Хрупкие и крепкие
1 апреля 2020 г. в 01:20
Нэнси металась по комнате в поисках парадных лент, её сестра расхаживала по комнате в одной сорочке, ища по шкафчикам новые заколки. День сегодня был жаркий, Долорес совсем не хотела провести его в корсете и парадном платье.
— Хватит носиться, Нэнси, возьми любые другие.
— Но мама сказала собраться как следует, мы должны произвести хорошее впечатление на господ Де Очоа.
— Мы произвели на них наипрекраснейшее впечатление вчера, ты же помнишь как мадам смеялась с моих шуток, — Долли выразительно подмигнула.
— Мама сказала, что так не шутят даже моряки.
— Хватит уже слушать, что там говорит мама. Я ведь без пяти минут госпожа Де Очоа, а значит должна быть на короткой ноге с семьёй.
— Эта нога даже короче чем мой мизинец.
В дверь усердно постучали, Долли подскочила на месте и тут же спряталась за шторку. К счастью, это была всего лишь служанка, напоминающая, что мать желает поторопить дочерей к завтраку.
— Ух, опять сидеть за одним столом с этим мужланом, — Долли принялась натягивать самый новый летний сарафанчик прямо на льняную блузку.
— А вчера ты говорила, что он тебе понравился.
— А что я должна была сказать его матери? Госпожа, ваш сын старый вонючий извращенец и я не желаю становиться его женой?
— Да он же не старый.
Долли фыркнула, закатила глаза, и застегнула башмачок. Пригладив волосы, она улыбнулась своему отражению в зеркале и повернула дверную ручку. Прямо перед ней стоял мужчина с тёмными кудрями, насмешливо подняв бровь.
— Доброе утро, Лолита, — произнёс он, широко улыбнувшись, — ваша мама устала ждать и я решил ещё раз вас поторопить.
Нэнси мигом выскользнула из комнаты и метнулась вниз по лестнице, оставив Долли наедине с Диего.
— Что вы так смотрите, я ведь лишь старый вонючий извращенец, а не морской дьявол.
— Если вы думаете, что я начну извиняться, то вы круто ошибаетесь.
Она попыталась обойти его, высоко задрав подбородок, но он поймал её одной рукой и вернул обратно в комнату. Дверь Захлопнулась, Долорес стало совсем не по себе от того, что она осталась с ним наедине, а единственный выход был заслонен его спиной. Она вполне могла бы ударить его чем нибудь тяжёлым, но Диего был раза в два больше неё, и очевидно, вырубить его будет не так просто.
— Так скажите ещё раз, кто же я такой.
— Я не собираюсь с вами ни о чем говорить.
— А разочаровать мою матушку не желаете?
Диего опять ехидно улыбался, Долли сжала кулаки, сдерживая буйное желание расцарапать ему лицо.
— Она вскоре поймёт, что я вам не пара и подберёт кого нибудь другого.
— У меня был ещё вариант из Санто-Доминго, но партия в вашем лице оказалась куда выгодней.
— Так вы здесь ради выгоды?
— Моя семья здесь ради выгоды, а я следую за своей семьёй. Будто вы всю жизнь жили в пещере и верите, что в дворянства бывают браки по любви.
— Дворяне достаточно богаты, чтобы выходить замуж за кого хотят, — Долли приняла боевую позу, сложив руки на груди.
— Боже, мне действительно не нужна такая глупая жена, — Диего усмехнулся и покинул комнату.
Пространство за распахнутой дверью дыхнуло холодом на Долли. Она чувствовала какое-то ликование внутри, ей удалось убедить Диего в том, что она не сделает его счастливым, но от чего-то было мерзко на душе. От того ли, что он ничего не решает в своей судьбе?
Стараясь забыть об этом как можно скорей, Долли прошла в столовую, где вся её семья и гости уже ждали завтрак. Пучок мадам Де Очоа теперь превратился в толстые косы, обернутые вокруг головы, сегодня она была в ещё более весёлом настроении, чем вчера. Дон Диего отрешённо смотрел в стену и болтал ногой, демонстративно отвернувшись, когда Долорес вошла в комнату.
— Вы сегодня опаздываете, Лолита, — нахмурилась мать, как только Долли заняла место, напротив названного жениха.
— Не будьте столь строги, дорогая мадам Де Гиз, — бархатным голосом произнесла мадам Де Очоа, — она нас нисколько не задержала.
Долли благодарно улыбнулась своей будущей свекрови, которая за эти два дня успела ей очень полюбиться, в отличие от её сына.
— Господин Де Гиз, хорош ли был в прошлом году урожай винограда?
— Он был не так уж плох, но конечно, не так хорош, как в предыдущем.
«Боже, если они начали обсуждать виноград, значит у них совсем закончились темы» — подумала Долорес. Нэнси сидела возле неё и сосредоточенно листала какие-то стихи в потрёпанном переплёте, Долли щипнула её за коленку, отчего та вздрогнула.
— Ты меня напугала, — шепнула Нэнси.
— Диего ничего не говорил?
— Он сидит так с тех самых пор, как вошёл сюда, — Нэнси быстро глянула на него. — А что случилось там, наверху?
— Я потом…
— Долорес, хватит шептаться, — окликнула их мать, когда служанки заканчивали накрывать на стол, — я ведь много раз вам говорила, что это ребячество.
— Я это помню, матушка.
Пока вся компания не встала из-за стола, Диего не уделил Долорес ни капли своего внимания. Он не смотрел на неё даже тогда, когда они выходили из дома и садились в коляски. Долли напрягало такое стечение обстоятельств, ведь от такого человека можно было ожидать что угодно. Пусть уж лучше устремлял бы свои косые взгляды при любой возможности, вместо того, чтобы тупо пялиться в пространство. В каждом его действии она ждала подвоха, но никак не могла понять где он.
Блестящая гладь озера становилась совсем светящиеся при ярком солнце. На глубине были видны золотистые спинки разводящихся рыбок, по берегам, заросшим ряской, летали туда-сюда глазастые стрекозы. Мадам Де Очоа искренне восхищалась местной природой, кто-то говорил, что она была родом из здешних мест и страшно тосковала по ним, когда вышла замуж и уехала. Долли невольно подумала, что ей тоже предстоит уехать, что мадам Де Очоа проделала долгий путь и потратила много времени, прежде чем увидеть эти места. Ей пришлось бы попрощаться с домом, родителями и малышкой Нэнси. Как ей не хотелось оставлять сестру, тогда все причуды матери легли бы на её плечи. Мать начала бы готовить к свадьбе вторую дочь, так же как готовила все это время Долорес. Но сейчас Нэнси беззаботно прогуливалась вдоль парковых дорожек, подбирая мелкие цветы, растущие вдоль дорожек.
Родители шли впереди, не прекращая обсуждать какие-то вещи, которые совершенно не интересовали Долли и Нэнси. Диего шёл позади них, будучи таким же незаинтересованным и холодным. Мысль о подвохе снова начала захватывать Долли, настолько, что она даже самовольно решила начать разговор с женихом.
— А как вам нравятся наши места, дон Диего?
— Мне абсолютно всё равно.
— Жаль, что вы не такой любитель природы, как ваша чудесная матушка.
— Вам так уж понравилась моя матушка?
— О, будьте уверенны, что она мне очень понравилась, — Долли замедлила шаг, позволяя сестре и родителям отойти чуть-чуть подальше.
— Жаль, что её сын вам не понравился в такой же мере.
— И мне жаль дон Диего, но может, вам столько же понравилась моя матушка?
Диего ухмыльнулся и посмотрел прямо ей в глаза. В этом взгляде не было ненависти или злости, скорее, насмешка, с ноткой обиды.
— Вы ведь знаете, в высшем обществе о благородных господах говорят как о покойниках: либо хорошо, либо никак.
Долли улыбнулась, эта беседа с Диего вовсе не казалась ей мерзкой, сейчас он был не такой, как на заднем дворе, куда-то пропала часть наглости.
— На вас так влияет аура природы, или мне кажется, что вы стали слегка сдержанней?
— На меня так влияет аура моих родителей, — Диего прищурился и внимательно оценил, насколько они отстали, — если я буду собой в их обществе, то меня лишат части наследства, а мы ведь этого не хотим.
Долорес повертела головой по сторонам и решила начать какой-нибудь лёгкий непринуждённый разговор на отвлеченную тему. Где-то послышалось рыдание коня, что был заряжен в коляску.
— А вы любите верховую езду? — как можно любезней спросила она.
— Это обычное дело, — Диего так же продолжал смотреть вперёд.
— Мою любимую кобылицу зовут Ассоль, мне кажется, с ней я бы выиграла любые скачки, — Долорес делала вид, что не видит незаинтересованности Диего, — а как зовут вашего любимого скакуна?
— Долли.
Долорес застыла на месте и прищурившись глянула на него. Диего улыбался, нагло глядя на невесту.
— Что вы сказали?
— Мою любимую кобылицу зовут Долли.
— Если вы вдруг вздумали пошутить, то это не смешно.
— Я вовсе не шутил дорогая, — невозмутимо отвечал тот, — вы спросили о лошади, я вам ответил. Это моя матушка придумала столь прекрасную кличку.
— Что ж, — скривилась Долли, — как мило, что меня зовут так же, как вашу кобылицу.
— И скачете вы всё утро передо мной, прямо как она.
Долли просто опешила от такой наглости. Ей захотелось накричать, сказать ему что-то до ужаса обидное, но она никак не могла найти нужных слов. Поэтому, просто сердито топнув и выпалив пару оскорблений, она уверенно нагнала сестру и продолжала прогулку уже в её компании, то и дело смиряя злым взглядом своего жениха.
Имения господ Де Гиз были обширными. Поля были плодородными, сады цветущими, а в озёрах водилось полно рыбы. Госпожа Де Очоа довольно осматривала это всё, прикидывая, что бы посоветовать сыну сделать с очередным клочком земли. Она была женщиной хозяйственной и практичной, так что желала научить своего сына той же премудрости.
Увлеченные господа прогуливалась по очередному резному мостику, перекинутому с одного берега озера на другой. Госпожа Де Очоа восхищалась красотой данного строения, а её муж, в то же время, считал его непрактичным и ненадёжным.
— Какой только толк от ваших виточков, стоит только человеку поплотнее опереться, они тут же развалятся как спички.
— Позвольте не согласиться, господин Де Очоа, — встряла Долорес, — эти мосты, несмотря на всю хрупкость, не лишены крепости.
С этими словами Долли оперлась бедром на витую перегородку. Почему-то именно сейчас, резные виточки с громким треском разделились надвое, оставив Долли без опоры и она нырнула прямо в озерную воду.
— Лолита! — воскликнула Нэнси, глядя на сломанные перила.
Дон Диего тут же опустился на край моста, протянув руку невесте, которая ничуть не тонула и умела держаться на воде.
— Скорей выбирайтесь, Долорес, — приказывающим тоном сказал он.
Долли обхватила его руку чуть выше запястья, хитро улыбнувшись, она дернула его на себя, и Диего, не удержав равновесие, полетел в воду вслед за невестой.
— И все-таки ненадёжные ваши виточки, — заключил господин Де Очоа, когда господа, вместе с промокшими женихом и невестой, направлялись к коляске.