… В одиночестве?..
Перебирая детали от мотоцикла в сотый раз по счёту, она лишь укладывала всё по своим местам. Гораздо проще углубится в собственные думы, занимаясь любимым делом. Копошится среди всего этого обилия металла и прочих запчастей, протирая или полируя, она также приводила свои мысли, рассуждения или даже рассудок в некое подобие порядка. Затворничество не было частью её повседневной жизни. Множество абсолютно чужих людей стали как родные, но всё же мы неосознанно способны перенимать некоторые привычки собственных родителей, а ближе отца у неё всё равно никого не было. Он не стал утаивать тот факт, что она не его дочь. Не родная? Но вся правда в том, что он был как родной. Всегда рядом, всегда начеку. Пусть и излишне опекал, да и без ссор и подростковых выплесков не обошлось, но она всегда ощущала это странное чувство. Особая связь, что сплотила их обоих. Спонтанное желание уединиться абсолютно ото всех всё чаще и чаще посещало её разум. Она обещала ему, что никогда не станет такой как он, поскольку он сам говорил ей об этом. Говорил, что дети должны быть лучше родителей, дабы привнести в этот и так крайне враждебный мир что-то новое, что-то светлое. Все детали встали на свои законные места, а это значило лишь одно — пора выдвигаться в путь. Её любопытство не могло оставить его равнодушным, но это всегда имело определённые последствия. Упрямство, не было её сильной стороной, но щепотка особой коммуникабельности и природное обаяние делало своё дело. Она получала то, что желала, а именно его рассказы. Серые облака, сгущающиеся над его головой, сквозь которые практически не пробивался солнечный свет. Почерневшая почва похрустывала под тяжестью массивных ботинок, а изредка появляющаяся растительность, скоропостижно увядала обращаясь в ни что, стоило только тварям приблизится к нему. Практически безмолвные фигуры, отдалённо напоминающие человека. И лишь одна смола обволакивала их, соединяя воедино. Покрепче вцепляясь в сцепление, набирая скорость, она проносится по широким дорогам, и лишь торчащие каштановые волосы развеиваются на ветру. Все дороги ведут к своему сосредоточию, но стоило только свернуть за определённую черту, как перед ней предстает совершенно иной путь. Неровный или скорее дикий. Передние колёса автоматически перестраиваются в другое положение, прокладывая себе путь по крутой, окаменелой поверхности. Это было особенным местом, о котором знали только они, ну или ей так хотелось в это верить. И покуда Бриджес не приспособила этот холм под очередную станцию или под что-то ещё, это место всегда будет таковым. «Природа всегда найдёт способ выжить» — именно с этими словами девушка заглушает гулкий звук мотора, оставляя средство передвижения далеко позади себя. Серая, будто выжженная земля сменилась на густую зелень, которой становилось лишь больше и больше. Прорастали совершенно диковинные растения, о которых ничего не было известно. И сколько бы она не смотрела на всё это великолепие, так и не смогла вообразить себе совершенно безжизненную серую землю, что была практически везде. Абсолютно везде. Широкие шаги приближали к заветной цели, а именно к самой верхней его точке. Всё о чём он говорил всегда оказывалось правдой. Первый закат, на который они смотрели вместе, поражал самое безумное воображение. В тот день все люди повылезали из своих подземных убежищ лишь бы посмотреть на тот первый отголосок прошлого, предзнаменовавший только светлое будущее. И теперь спустя столько лет именно это казалось обыденное явление, будоражащее столько воспоминаний и горестей одновременно. Луиза всё равно ждала, хоть и понимала, что вряд ли увидит его снова. Распирающий ком подступает к глотке, который так отчаянно хочется сглотнуть. Еле ощутимая морось пробегает по лицу, оставляя после себя то самое знакомое ощущение. Слезливость глаз от которой хочется скрыться, но разве можно сокрыться от самого себя? Отдаваясь своим эмоциям в крепкие объятья, сквозь замутнённость глаз устремляет взор на розовое небо, что будто утопает в огне.***
Ей казалось что сомкнула глаза лишь на пару минут не более, но этого оказалось более чем достаточно. Лёжа на спине, тупо уставившись в хмуро-серый небосвод. — Почему снова здесь? Почему именно сейчас?! — надрывно выкрикивая в пустоту, девушка со всей силы пинает небольшой камешек, что попадается ей под ноги. Шаги, оставляющие отчётливый рельеф подошвы её сапог на тёмном песке. Продолжая всматриваться в водную гладь бездумными, изумрудными очами, в надежде отыскать что-то кроме этого бесконечного моря. Место не вызывающее ничего кроме отвратительной тоски, угнетающей каждую частичку внутри неё. Прерывая размеренные шаги, вслушивается в посторонние звуки, что бывают крайне редкими гостями в этом загадочном месте. Лёгкий, похрустывающий треск, такой же размеренный, как и её собственные движения. Он делает неспешные шаги в её сторону, будто появившись из ниоткуда. Руки плотно сжаты за спиной, а чёрная накидка чуть колышется от его движений. Дистанции более чем достаточно что бы в полной мере разглядеть его. Костюм с грязно-зеленоватым отливом, слегка потёртым в некоторых местах. Множественное количество точно таких же позолоченных вставок, обрамляющие кисти и фаланги пальцев. Ничего особенного, одежда как одежда, но для неё это было более чем странно. Зная какую форму сейчас носят курьеры или военные, эта ну ни как не вписывалась во всю общность картины. Будто оторванная частица старого полотна, брошенная на произвол судьбы. Он останавливается, чуть вскидывая голову, устремляя свой взор прямо на неё. Томительное молчание, кажущееся вечностью. Собственное дыхание будто разбивается эхом по пустынному берегу. Несдержанные слова готовые вот-вот сорваться из приоткрытых уст, но её резко пресекают. Ткань еле слышно шуршит от его движений, а пальцы облачённые в плотный материал перчаток подцепляют край капюшона, за которым так старательно пряталось его лицо. Тень отступила, а на её месте возник лик. Она ожидала чего угодно. Полное неведенье вырисовывало самые пугающие или абсурдные образы, что то и дело наседали в её голове. Но пала та пелена, а за ней было лишь лицо. Простое… Человеческое… Лицо. Полный ступор посещает тело, оставляя лишь возможность смотреть или даже поглощать. Пристальный взгляд мужчины, заполненный холодом, который как ей кажется, она ощущает наяву. Леденящий голубой, что так смешивается с серым оттенком, вырисовывая чудные узоры на радужке глаз. «Это опустошающее место будто мертво, но почему именно он не кажется таковым?» — странная, скользкая мысль ускользает из её дум так же быстро как и возникла, стоило только ему чуть улыбнуться, излишне натянутой улыбкой. — У тебя мало времени, — его голова обращается вверх, после чего уголки губ принимают более ровное положение. — Так что задавай свои вопросы с умом. Шаг за шагом он сокращает дистанцию между ними, обходя со спины её недвижимую фигуру. — Какого чёрта здесь происходит? Меня будто переносит сюда снова и снова, и я не имею и малейшего представления где я, и кто ты! — Неужели в вашем светлом будущем нет такой простой вещи как архивы? Или может старые дневники, что хранят в себе множество секретов? Ты уже наверняка знаешь ответы на эти вопросы, но по-прежнему ищешь тех, кто сможет ответить тебе на них. — Ты хочешь сказать, что я на берегу, и у меня есть этот, …. как его… — Разумеется у тебя есть ДУМ. Иначе ты бы не оказалась здесь. Острота слога, которая буквально выводит из себя. Собранность резко уходит из-под ног, стоит только ему взглянуть на неё. Загадочная, излишне растянутая ухмылка, заведомо наигранная, не сулит ничего хорошего. Остаётся только бежать и как можно скорее, но всё о чём она догадывалась, оказалось чистой правдой, да и к тому же есть ли смысл ему лгать? Снова наползающая жижа, и очередной прилив утягивает её за собой, а она всё ещё не может привыкнуть к этому. — Что ж, мы не прощаемся, Луиза. Столь кроткое ощущение лёгкости после которой на тебя буквально наседает та самая привычная весомость. Отяжеляется каждая частичка внутри и снаружи, а после эта ноющая, тупая боль. Затылок утыкался во что-то очень холодное, но она не пыталась сопротивляться этому. Прохлада немного притупляла боль, а та в свою очередь позволяла хоть как-то приоткрыть глаза. Приглушённый свет рассеивался по белому потолку. Знакомые очертания кровати, стола и прочих вещей. Дом такой, каким он был до её небольшого отъезда. Приподнимается на локтях, неуклюже переворачиваясь на живот. Далее в ход идут колени. Каждый шаг становится самым что ни на есть настоящим испытанием. « Он знает меня?» Опустошив флягу с водой, готовая потянуться за ещё одной ёмкостью с заветной влагой, обращает взор на небольшую панель. В голове сплошной кавардак. Множество раз она перепроверяла даты и время, и с каждым разом морось пробегающая по коже становилась более ощутимой. Два дня. Все сведённые мысли приводили лишь к одному простому факту. Время на берегу не имеет никакого значения, ибо его там просто нет. Не смотря на такой неблагоприятный исход событий, всё равно собралась иди за своим мотоциклом… пешком. Благоразумие явно отошло на второй план, а вариант попросить помощи с лишним транспортом ей в голову почему-то не пришёл. Снарядившись абы как, Луиза выдвинулась в пусть, надеясь дойти до туда хотя бы к вечеру. Сокращение пути непосредственно по прямой, значительно уменьшило время, но вот препятствий в виде природного ландшафта явно она не учла, или просто не пожелала. Стремление вернуть свой мотоцикл было куда острее, чем лёгкая боль в голове. Любой другой бы просто махнул рукой, но для неё это не просто кусок металла со сложными механизмами. Скорее крупная частица воспоминания, которую она так отчаянно желала сохранить. Оступаясь и падая, она вновь и вновь поднималась на ноги, постепенно преодолевая весьма крутой склон. Опираясь рукой об согнутое колено пристально всматриваясь в даль, что устилалась лёгким туманом. Подъем на некое подобие вершины оставался далеко позади, как и небольшая затуманенность, облачающая местность в своего рода замутнённое облако. Размытая дорога обращается в густой слой тёмно-коричневой грязи. Вода размывала свежий след нескольких колёс, уходящих далеко от того места, где она оставила его. Ещё несколько таких же свежих следов от чужой обуви. Безрассудство было в своей самой пиковой точке, поэтому она не придумала ничего более безопасного, чем просто пойти по отмеченному следу. « Батареи было совсем мало » — а это значило лишь то, что уехать далеко неизвестный не смог. Фаланги пальцев крепко вцепляются в твёрдую поверхность валуна, за которым она так надёжно укрылась от посторонних глаз. Свежие следы отпечатанные на вязкой грязи привели её к своему заветному мотоциклу. А ещё и к неизвестному человеку, что так настойчиво возился возле него. Мешковатые одеяния полностью скрывают тело и голову, отчего разглядеть лицо не представляется возможным. Множество дурных и не очень мыслей проскальзывают в её голове, но более всего разум желает уйти оттуда как можно скорее. Глупое игнорирование очевидных вещей, способное привести к неотвратимым последствиям. Не слушает, даже не пытается слушать вразумительные раздумья собственного разума. Пару шагов из укрытия вполне хватает, что бы её обнаружили. Резкое движение головы поворачивается в её сторону. Неизвестный продолжает стоять возле мотоцикла, не делая каких либо враждебных движений. И будто ступор посетил их обоих. Слова будто сплетаются на языке, не давая вразумительно сформулировать свои мысли. Мычание и бормотание наконец приобретает знакомую речь. — Простите, это мой мотоцикл, — чуть вскидывает руку, после так же быстро опускает обратно, нервно перехватывая пальцами карабин, что свисал с пояса. Незнакомец продолжает непреклонно молчать, словно совершенно не воспринимая её речь. — Пришлось оставить на некоторое время, — собственный неосознанный смешок, от которого и ей самой стало не по себе. Они продолжали всматриваться друг в друга. Молчание говорит о многом и одновременно ни о чём, особенно если твой потенциальный собеседник совершенно тебе не знаком. Всё острее ей хочется уйти, но почему-то продолжает настойчиво стоять и ждать. Ждать неизвестности. Движения незнакомца переходили в быструю ходьбу, отчего расстояние между ними быстро сокращалось. Рука протягивается за спину выуживая продолговатую палку, что более напоминала дубину. Слова были не нужны. Лиза срывается с места, стараясь уйти от преследователя как можно дальше. Ноги вязнут в грязи, плотно прилипая подошвой к размытой земле. Преследователь не сбавлял темпа, лишь быстрее нагоняя её. Раздаётся странный щелчок, после которого девушка улавливает быстрое движение рядом с собой. Несётся со всех ног, совершенно не замечая, как в неё летит некое подобие оружия. Небосвод окрашивается в тёмные тона, подобно цвету свинца. Шлёпающие звуки за её спиной прекратились, и только теперь она решает остановиться, дабы проверить отстал ли преследователь от неё или же нет. Заглатывая воздух ртом, продолжая смотреть на неизвестного, что так увлечённо уставился наверх. Кожу будто обдало сильным холодом, вызывая после этого жгучую морось на коже, и, несмотря на такое достаточное обилие одежды, она чётко уловила как волосы на теле буквально встают дыбом. Захлёстывающее, паническое ощущение заставляет оборачиваться вокруг своей оси стараясь выловить этот источник. Это гнетущее и пугающее нечто. Преследователь, издавший невнятный звук, убегает прочь, отдаляясь от неё как можно дальше. Капля за каплей в одно мгновение обращается в дождь, что более становиться ливнем. Потоки непрекращающейся влаги попадают на лицо и торчащие каштановые волосы. Странное внутреннее ощущение тревожности буквально подталкивает её убраться с этой возвышенности как можно скорее. Кудри облепляют лицо, а ей ничего не остается, как на бегу смахивать их назад. Ноги более не утопают в грязи, а в самых настоящих лужах, что буквально проваливаются в размытые ямы. Стопа подкашивается, отчего Луиза падает на живот, инстинктивно вцепляясь фалангами пальцев в размытую землю. Протяжный выкрик вырывается из приоткрытых уст, от чего паника приобретает более безумные очертания. Истерия, которую она просто не знает, как усмирить. Что есть силы ухватывается за мотоцикл, озираясь по сторонам, а бездумные поступки следуют один за другим. Несколько настойчивых нажатий на кнопку зажигания, не приводящие к нужному результату. Полный и бесконтрольный страх приводит лишь к ещё одной крайне бредовой идее. Переводя колёса в другое положение, желая буквально скатится на нём с горы. Тёмные частицы в одном едином выплеске стремятся ввысь, разлетаясь по разным сторонам. Нагнетающая тишина, разрушаемая лишь её учащённым дыханием. Подушечки пальцев подхватывают тёмную пыль, оставляя золотой отлив на бледной коже. Странные нити словно прорезают небосвод, а после появляются они. Согнутая фигура, смутно напоминающая человека. Чёрная как та смоль, что каждый раз обволакивала её на берегу. Искажённые стоны извергаются из существа, заставляя припадать к земле. Расширенные зрачки продолжают лицезреть весь этот кошмар, ставший явью. Как только истерия подошла к своему пику, разум перестал твердить что-либо. Срываясь с места, что есть силы толкая мотоцикл, попутно взгромоздившись на сидение. Рычащие стоны гудели в её голове. Лишь покрепче вцепившись в руль, попутно сглатывая солёные капли, вслушиваясь в громкий топот… Их топот…***
Насквозь вымокшие штаны, перепачканные в чёрной субстанции, которую она так отчаянно желала смыть. Ладонь судорожно трёт шершавую ткань, но эти незамысловатые действия равным счётом не делают ничего. Лишь в большей мере размазывая смолу по выпачканной поверхности. Опавшие от влаги волосы неприятно прилипают к щекам и шее, которые она то и дело откидывает на спину. Высокая конусообразная панель на доступной дистанции, что позволяет в кратчайшее время полностью восстановить заряд на мотоцикле. Изо всех сил ухватывается за сцепление, яро дёргая руль на себя.