Игра, ставшая жизнью

― Должно быть, ты так долго ждала… Ты две тысячи лет ждала кого-то… Кто… Завизжала сирена, и Имир не смогла расслышать последние слова. ― Вот же черт, ― девушка сжала зубы, стараясь сдержать рвущийся то ли крик, то ли стон. Сердце билось где-то в районе горла. «Игра приостановлена! Игра приостановлена! Игра приостановлена!» ― Нет, ну ты серьезно? Опять?! ― она наконец-то смогла нащупать заветную кнопку, и шлем виртуальной реальности сполз с ее лица. Свет от десятков ламп неприятно резанул глаза. ― И выключи это немедленно! Хочешь, чтобы я ослепла? Ей пришлось ненадолго прикрыть веки и сделать глубокий вдох. С каждой секундой сдерживать рвотные позывы становилось все труднее. Голова кружилась неимоверно, а звук сирены, казалось, не собирался умолкать. Кожа вокруг катетеров, покрывающих ее тело, сильно зудела. ― Все сказала? ― голос прозвучал довольно раздраженно, но как бы в противовес ему чужие руки заботливо обхватили за плечи, помогли сесть удобнее. К носу поднесли нашатырь. ― Привет, Имир. Давно не виделись. ― Исаяма? ― девушка снова предприняла попытку открыть глаза. Заморгала. ― Ты же собирался в свадебное путешествие. Что-то сорвалось? Сочувствую. ― Ерунды не говори. Я уже вернулся. Ты сидела в игре почти двадцать суток, ― он добавил еще что-то вроде «идиотка», но Имир не расслышала. Лишь улыбнулась, смотря перед собой. ― Двадцать дней здесь ― две тысячи лет там. Ты же вроде такие настройки задавал? Рекорд, ― улыбка сползла с ее лица. ― И после всего этого в самый ответственный момент ты берешь и вытягиваешь меня оттуда. Да ты хоть представляешь, в какой заварушке я оказалась? От меня все зависело. Я должна была совершить самое важное событие партии, а ты?! Нет тебе прощения, Исаяма Хадзимэ! ― и Имир зло засмеялась, стараясь скрыть за этой эмоцией боль, скрутившую все тело. Организм, все двадцать дней питавшийся жидкостями через трубку, не выдержал резкого перехода из виртуальности в реальный мир и дал сбой. Зрение фокусировалось с трудом, а дрожь в руках только усиливалась. Но хуже всего, что Имир никак не хотела признавать, что с ней что-то не так. Исаяма видел, что, только дай ей волю, она тут же схватиться за шлем и вернется в полюбившийся мир, наплевав на собственное состояние и здравый смысл. Тестирование игры стало для нее смыслом жизни. Исаяма вздохнул. С одной стороны он не находил себе места от беспокойства за судьбу сводной сестры, с другой ― каждый раз испытывал гордость за собственное изобретение, и это чувство перевешивало даже здравый смысл. В начале была идея: виртуальный мир, в котором игроки могли бы отбросить свои собственные личности и совершить полное погружение. Забыть кто они есть в реальности, зачем они здесь и что это «здесь» не реально и в действительности не представляет угрозы. В виртуальном мире люди должны были все начать сначала. Но такая перспектива показалась скучной и не оригинальной: симуляторы виртуальной жизни уже давно появились на рынок и пользовались популярность. Требовалось что-то новое, леденящее кровь, с множеством персонажей и вариантов развития событий. Требовался накал страстей. И тогда явились Гиганты ― монстры, появление которых взорвало интернет. Исаяма сам их придумал, сам разработал основные поведенческие модели ботов, сделал их настолько реальными и эмоционально живыми, что даже профессиональному психологу было тяжело отличить настоящего игрока от программы. А главное Исаяма поднял жанр «Симулятор жизни в условиях повышенной опасности» на новый уровень: люди стали делиться с игрой частичками своей личности в прямом смысле этого слова. Персонажи перенимали человеческие качества игрока, поступали так, как юзер поступил бы в реальности, и никакие настройки не могли полностью изменить моральные качества играющего. С момента создания ― в игре оно начиналось с рождения ― и до последней минуты жизни в виртуальной реальности находился настоящий человек с его пороками и страхами. Правда, по возвращению он мог измениться до неузнаваемости. Пять лет Исаяма вместе с командой программистов трудился над созданием игрового мира, и только год назад приступил к этапу тестирования. Игру должны были запустить на седьмом году разработки. Был объявлен набор тестовой группы, но из-за малого бюджета амбициозного проекта, люди не шли толпами. Все держалось на добровольной основе и соблазнительном пункте, что ваша личность может стать главным украшением игры. Имир, сводная сестра Исаямы, стала первой, кто вошел в новый виртуальный мир. Она сама создала своего персонажа, выбрала роль наблюдателя, наполнила игру собственным сознанием и волей. Игра стала истинным домом Имир, из которого ей совершенно не хотелось возвращаться. Она не ела, не чувствовала ни жажды, ни холода ― только играла, а проснувшись или, как сейчас, насильно выйдя из игры, взахлеб рассказывала истории о людях, которых встретила. Имир ни разу не вступала с другими игроками в контакт, не говорила с ними, но будто чувствовала все, что происходит в виртуальном мире. Она видела все и знала, на что повлиять, чтобы кардинально изменить ход истории. В игре Имир была счастлива, хоть довольно часто и плакала во время кибернетического сна. Проснувшись в первый раз, она даже не удивилась множеству катетеров и трубок, вживленных в ее тело вдоль позвоночника. И пусть это выглядело ужасно не эстетично ― прямо как паразит, прицепившийся к позвоночнику, ― Имир не волновалась. Единственное, что ее интересовало ― возможность разыгрывать разнообразные варианты развития событий. ― Сколько вариантов ты уже прогнала? ― Это сто восемьдесят второй, ― Исаяма присвистнул. Страшно было даже посчитать, сколько игрового времени прожила его сестра. ― И какой вариант лучший? Приблизилась к финалу? ― Смотря что считать финалом: полное уничтожение или всеобщее счастье. Ясное дело, что второй вариант невозможен, ― Имир помолчала. Она прижала пальцы к венке на шее, стараясь прощупать пульс. Вроде бы он постепенно приходил в норму. ― Хорошо, что ты меня разбудил. Мне надо переиграть. Очень, ― она помолчала, стараясь подобрать нужное слово, ― непростая партия. ― Расскажешь? ― Не очень хочется. Если в двух словах, то я нарвалась на какое-то воинствующее племя, попала в рабство. Мне отрезали язык и стали на меня охотиться. А потом, ― Имир помолчала. ― В меня вошел один из твоих мифических червей. Мерзость. Бырр. Я обратилась, но мне так промыли мозги, что я так и осталась рабыней. Даже детей хозяину рожала. Аж тошно. Исаяма слушал очень внимательно, делал пометки в блокноте. ― Похоже, игра зациклилась. Что бы не происходило, ты получаешь силу и становишься местным божеством. ― Да-да, а еще меня насилует какой-то дикарь. Раза два минимум, ― Имир фыркнула, а потом тряхнула головой, отбрасывая со лба отросшие пряди. ― А потом начинается самое интересное. Представляешь, Эрен все-таки уговорил меня выпустить гигантов из стен. Больной манипулятор. Ты много раз говорил, что он бот, но может ты все-таки познакомишь меня с его реальными прототипами? Мы бы поболтали. ― Зачем? Ты же недовольна его игрой. ― Но это не мешает отдать ему должное. Красивая партия вышла. Аж жалко стирать. Проиграли все: после поступи гигантов никто не выживет, ― ее лицо исказила гримаса глубочайшей скорби. Исаяма отвернулся ― в такие минуты он особенно винил себя за созданную историю. Уж слишком жестокой она вышла. ― Надо было переиграть сразу после смерти Марко. Трост вообще спорный вышел. ― Если Марко не умрет, Жан пойдет в полицию и некому будет изображать Эрена. Йегера убьют, ― Исаяма вздохнул. ― Я не должен такое рассказывать, но это одно из основополагающих событий. Каждая смерть на что-то влияет. ― Ты говорил, но я все равно не понимаю механику. Для чего смерть Саши, например? Чтобы показать, что Эрен рехнулся. У меня мурашки по коже, как вспомню его смех, ― она выразительно посмотрела на брата. ― А он точно бот? ― Точно. Просто личность загнана в непростые обстоятельства, ― Исаяма взял в руки электронный ежедневник и выписал имена тех, кто погиб в последние минуты Имир в игре. Из реальных только Кольт и Порко, но и этого было вполне достаточно. Мысленно Исаяма напомнил себе, что надо бы позвонить Анни и попросить вернуться в игру. Уж слишком долго ее персонаж спит в кристалле. ― Ты точно решила не продолжать? ― Решила, но теперь сомневаюсь. Столько времени на эту партию потратила. И мне жутко любопытно, что будет когда гиганты из стен двинуться с места. ― Ничего хорошего, ― ответил Исаяма. Внутренне он был доволен: Имир явно решила продолжить партию номер сто восемьдесят два, а значит еще не потеряла шанс прийти к задуманному финалу. Когда Имир, уставшая, но очень довольная, потянулась к шлему, он не стал ее останавливать.