На закате

— И вправду… лучше места не найти. Марк одет в широкую, черную хакаму, заправленную в бело-серые бинты, которые плотно прижаты к тонким ногам. На теле просторная куртка в темно-синих тонах и белым, светящимся треугольником, шею обивает белый, легкий шарф, из тех которые носят гордые одиночки, ткань плавно развивается в такт ветра. Тело парня дрожит, то-ли от холода, то-ли от около 15 пуле-ножевых ранений. Некогда белый шарф уже наполовину багрово красный и с каждой минутой найти белизну всё сложнее. Белые бинты не подверглись захвату лейкоцитов, а только покрылись большим количеством пыли, из-за чего скорее являются серыми. Юноша осмотрелся где находится. Совсем рядом, справа от него стоит сухое, мертвое дерево напоминающее те, что стоят внутри города. Марк уже не вспомнит, когда последний раз видел настоящее дерево, даже засохшее. Слева же стоят всё те-же искусственные, вечнозеленые, прямые палки из пластика, увешанные листьями из мягкого пластика. Маленький холмик, на котором стоит парень, светиться странными синими огнями, которые должны были делать вид, что они светлячки, но с этой задачей лампочки справляются паршиво, наверно потому что расположены через каждые пол метра. В дали виднеется стена, которая то-ли строится, то-ли заброшена. Вид завершает красивое кисельное небо, на котором плавно крутиться спутник нового человеческого дома. Даже не вооруженным глазом можно видеть рельеф, ибо Крайсис расположен очень близко и его видно каждую ночь. Сам спутник почти такой же как Мейд по размерам, а рельефом похож на человеческий мозг. Небо обильно заполнено красными точками, а в дали виднеется Нир с кольцами вокруг своей оси. Марк согнулся в спине держась за бок, кровь вытекала забирая по чуть-чуть жизнь. В дали слышны вои машин, которые идут по его измученную душу. Парень сунул руку в карман и достал маленькую машинку, похожую на белый шарик для бильярда. Сжав его в кулак Марк прогнал всю свою короткую жизнь в голове и улыбнулся, хоть длинной она не отличается, но веселья было предостаточно. Проведя в воспоминаниях около 30-ти секунд парень вернулся в реальность. Марк подкинул белую машину и она остановилась в воздухе около лица юноши. — Да, я хочу это видеть. Шарик хоть и не мог говорить, но явно всё понимал. Устройство из крови и шестеренок взмыло к безоблачному небу на высоту около 50-ти метров. Как только устройство остановилось пространство разрезалось как бумага ножом, всё вокруг омыло сильным ветром, сухое дерево и те искусственные, шарф, который уже совсем не был белым, и маленькие камушки, всё началось ходить ходуном, как при землетрясении. Портал открылся и из него виднелся прекрасный вид, весь холмик покрыл естественный свет, от которого глаза получали наслаждения, в отличии от искусственного, который заставлял глаза ныть. Через щель в пространстве виднелась Земля, но не та, которую помнят люди, а настоящая, больная и иссушенная, без капли воды и ресурсов. Сухой, безжизненный камушек, который остался в миллиардах световых лет от Мейда. Землю омывают парниковые облака неестественно желтого цвета. На фоте малинового заката планета кажется не такой одинокой. «Да, я могла быть космонавтом, но не смогла встать с постели» — воспоминание пронеслось в голове как нож по горлу. Марк упал на колени уже не в силах стоять, тело уже не болело и не дрожало, слёзы катились по щекам и в горле собрался ком. Этот прекрасный момент не мог длиться вечно, белый шарик закрыл разлом и начал плавно спускаться обратно к Марку.  — Я запомню тебя такой. — Обращаясь не понятно к кому сказал юноша. Сирены в дали приближался и казалось, что от их шума можно лишиться разума. Марк положил механизм в карман и сел около сухого дерева, пальцы стали неподъемно тяжёлыми, голова залилась свинцом, а шарф больше не болтался на ветру. «Какого черта тут так холодно?» Пронеслось в мыслях к парня. Юноша закрыл глаза и представил то, за что боролся все эти годы, что давало силы и надежду, что он потерял. Покой… Совсем рядом. Эта искусственная почва стала такой тёплой и уютной, как кровать после тяжёлого дня. «Первый день — ты остановишься отдохнуть на секунду. На второй день ты покроешься травой На третий день мох на тебе будет казаться таким тёплым и уютным На четвёртый ты станешь частью ландшафта» Нельзя останавливаться. Марк оперся на руки, которые казались весом с дом, но не смог встать. Предплечие издало неприятный хруст и парень опять лег на дерево. — Похоже, это конец. Сирены стали совсем близко и бежать слишком поздно. Крови вытекло с маленькое озеро и продолжало пополнять почву. Марк моргнул на секунду увидив свет и больше не захотел открывать глаза.  — Спокойной ночи. Раздался непонятный голос, скорее в голове, чем наяву. И всё умолкло. Долгожданный покой…