Я вздохнула, когда мы уже отплыли далеко и не видели берега.
У меня плохое предчувствие…
— Плохое предчувствие? — переспросил Хазукаши.
— Я только что это вслух сказала? — удивлённо спросила я у своего мужа. Он кивнул, усмехнувшись. — Ладно. Не бери в голову мои слова… — вздохнула, облокотившись на фальшборт и подняв голову на небо.
Какое у нас напряжённое молчание… Что надо сказать, чтобы разрушить его?.. С мужем моим не поговоришь на темы, которые я обычно затрагиваю в разговоре с младшими…
Кажется, я вообще позабыла, как болтать с кем-либо, кроме своей семьи…
Была неловкая пауза. Мы так простояли ещё пару минут, прежде чем я вспомнила о подарках отпрысков семьи Шарлотта и о подарке Косутэры, который находится в моих руках.
Заинтересовавшись, что там за подарки, я взяла Хазукаши за руку и повела в свою каюту.
— Хей, чего ты так вдруг? — удивлённо спросил он.
Проигнорировав его, я открыла дверь и буквально толкнув мужа в помещение, закрыла вторую. Как и говорил Мон-д’Ор, там стояли подарки. Много подарков…
Хазукаши слегка присвистнул, осмотрев «гору».
— Твои младшие определённо тебя любят, — прокомментировал он.
— Да… Они могут быть сверхзащитными и через чур ревнивыми, но они не плохие… — кивнула я. — И так, начнём с подарка нашей дочери?
— Давай, — согласился муж.
Я аккуратно развязала ленточку и открыла альбом. Там… находились мои листовки… и несколько младенческих фоток, где я смотрю в камеру и пытаюсь понять: Кто я? Куда я попала? Почему я тут?
— А ты в некотором роде, если не считать кровь на твоём лице, выглядела мило… в детстве… — прокомментировал Хазукаши.
— Все в детстве выглядят мило, — пожала плечами моя особа.
Мы пролистали чуть дальше. И тут уже были фотки Хазукаши…
— О, Боже! Это правда ты? — шокировано произнесла я.
Там было несколько фоток. И хоть муж мой выглядел
очень мило, он смотрел в камеру как-то… отрешённо… Не спасали даже его волосы, которые прикрывали прекрасные малиновые глаза… Ведь эти глаза смотрели так в камеру таким взглядом…
— Твои глаза… Они напоминают мне глаза Катакури-отото… — пробормотала я.
И вправду… Тот же цвет, тот же взгляд…
Даже на тех фотках, где он стоял со своими счастливыми старшим братом и младшей сестрой, он выглядел так, будто… «чужой родственник»…
Я перелистнула дальше. И тут уже были фотки… со свадьбы…?
Фото нашего поцелуя на свадьбе, от которого на моих губах до сих пор остался неприятный привкус. Фото, где я, Хазукаши и Косутэра вместе сидим за одним столом. Фото, где мы втроём уснули на диване… Я положила голову на плечо среднего сына семьи Борёкудан, а Косутэра сладко уснула на моих коленях. Стоп, кто последнее-то фоткал?.. Ладно… не важно…
На фотографиях мы и вправду выглядим, как счастливая молодая семья…
Перелистнув на последнюю страницу, мы увидели надпись:
МАМА, ПАПА, ПОЗДРАВЛЯЮ!
Пусть медовый месяц ваш будет сладким,
Очень романтичным и красивым!
Пожелать вам хочется достатка,
Жизни интересной и счастливой!
Что-то мне подсказывает, что ей кто-то помог стих написать… Думаю, помогла ей Эфиле… У неё такой стиль написания…
— Ей помогла моя/твоя имото, — одновременно сказали мы, а после удивлённо посмотрели друг на друга.
— Кхм… Ладно… — кашлянув, протянула моя персона, доставая следующую коробку. Причём, довольно-таки большую… — О! Это от Овена-отото! — улыбнулась я.
— Овен… Это тот, который рыжий и огромный? — спросил мой муж.
Я слегка хихикнула от того, как грозного и сильного четвёртого сына Шарлотты Линлин описал Хазукаши.
— Да. Именно он, — кивнула я, убрав свою прядь, которая так и лезла мне в глаза, за ухо.
Открывая огромную коробку, увидела там… кучу разрезанных мелких бумажек и… ещё одну коробку…?
Аккуратно открыв её, увидела красивые аксессуары. А именно — дорогое колье из восемнадцати-каратного белого золота с изумрудами грушевидной огранки, серьги в виде крыльев с фианитами из серебра и серебряный браслет с россыпью фианитов.
Это же те аксессуары из журнала, который мне не так давно показала Монде, интересующаяся моим мнением! Кажется, я сказала, что мне понравились эти… Но мой импульсивный отото об этом-то как узнал?..
Хотя… это мило, что он, каким-то невообразимым образом узнавший об этих украшениях, купил их специально для меня…
— Можешь застегнуть? — рассмотрев украшения, спросила я мужа, который присвистнул.
— М? А, ладно, — кивнул он. — Они действительно все сделали для тебя подарки? — на его вопрос моя особа лишь кивнула. — Я удивлён. Они, вроде бы, жестокие пираты, а так привязаны к своей старшей сестре…
— Да… Я, думаю, заменила им родителя… Когда они у меня что-нибудь просят — я выполняю, покупаю то, что они хотят. Ну, если это в моих силах… — застегнув колье, он взял серьги, перед этим спросив:
— Ухо у тебя проткнутое? — снова кивнула, надевая браслет.
— Я их, когда они были ещё мелочью, к себе привязала, а теперь — отвязать не могу. Эти очаровательные идиоты привыкли к моей опеке, — усмехнувшись, сказала я.
И чего это я так с ним откровенно говорить начала? Ну, ладно уже. Слово, — в конце концов, — не воробей, вылетит — не поймаешь…
— М-м-м… — промычал он.
— Так, что тут ещё…? — пропела я, убирая блёстки.
А в глубине коробки нашлась ещё одна красивая коробка шоколада в виде сердца и записная книжка, к которой была приклеена фотка. На ней была двенадцатилетняя я, одетая в летнее сиреневое платье чуть выше колен, которая поцеловала пятилетнего Овена, одетого в белую рубашку, оранжевую ленту, завязанную в небольшой бантик, коричневые ботинки, жёлтые штаны в оранжевую полоску, в лоб.
Рассмотрев подарки, которые подарил мне четвёртый сын семьи Шарлотта, он молча кивнул самому себе и достал из горы подарков… две книги…?
— Воу… Эти книги реально редки, их почти не возможно найти! — удивлённо сказал он, присвистнув. — Стоп… это подарили те три мелких чертёнка?!
— Не называй так моих младших! — нахмурилась я, несильно ударяя его по голове и отбирая книги.
— Ты не можешь с этим не согласиться… — пробормотал он.
Эти две книги были от Мон-д’Ора, Лаурина и Компо…
На одной из них было написано:
«Для Канноли-нэ-сан». А на второй:
«Для истерички Хазукаши».
Хихикнув над прозвищем, которое придумали мужу мои младшие, потянулась к другому подарку, чтобы взять его и посмотреть, что там находится. Я бы так и сделала, но…
Послышался звук выстрела из пушки, прежде чем корабль пошатнулся и все подарки упали на меня и мужа.
— Чёрт возьми… — прошипела моя особа, вставая.
— Что это было?.. — спросил Хазукаши.
— Что, что? Нападение! — раздражённо пробурчала. — Они испортили подарки от моих младших…
Я их зарежу…
— У тебя явно есть комплекс старшей сестры… — пробормотал истеричка.
— Ага-ага, я это уже не в первый раз слышу… — небрежно кинула в ответ моя особа.
Открыв дверь, широкими шагами пошла на палубу. А когда заметила, что за мной идёт мой муж, приподняла брови.
— А ты то, что идёшь? — фыркнула я. — Драться умеешь хоть? — спросила с явной насмешкой.
Он не ребёнок, в нём не течёт кровь семьи Шарлотта. Меня с ним ничего не связывает, а единственная причина, по которой я всё ещё не убила его — Косутэра. Она будет грустить, если её отец умрёт…
В каюте я слишком откровенно с ним заговорила… Кто знает, что у него на уме? Если я хоть что-то сделаю не так или расслаблюсь, даже на минуту, то мои младшие могут пострадать…
Я не могу позволить себе повторить ошибку, что произошла с Тэкео…
— Заткнись… — зарычал он, злобно посмотрев на меня.
Однако, я проигнорировала его взгляд и подошла к одному из навигаторов.
— Кто напал на нас, Сэтоши*? — спросила я у мужчины с русыми волосами и голубыми глазами, который сейчас смотрел в подзорную трубу.
— Это пираты из Вест Блю, их капитан — «невидимый» Гоман*… Награда этого человека составляет семьсот семьдесят девять миллионов белли… — чтож он делает на территории мамы? — Эта награда на сто двадцать девять миллионов белли больше, чем у Вас, Канноли-сама! — он думает, что я не знаю, какая у меня награда? — Кхм… Каковы Ваши приказы, Канноли-сама…?
— И вправду, какие же…? — вздохнув, нахмурилась моя особа.
Отступать, в любом случае, нельзя — иначе мои младшие могут усомнится в том, что я могу защитить их… А ведь даже старшие из них до сих пор верят в мою «идеальность», берут с меня пример… Какой я буду старшей сестрой, если разочарую их?..
— Ну, другого выхода из ситуации нет, поэтому… Давайте, ребята, покажем им, почему нельзя нападать на пиратов Большой Мамочки! — крикнула я пиратам, подняв руку вверх. Послышалось громкое «ДА!».
— Ты уверена? — спросил у меня Хазукаши, который был сзади меня. — У него больше награда, чем у тебя… — повторил слова навигатора.
— Награда — не всегда признак силы, запомни это, — всё ещё стоя к нему спиной, сказала я. — Поэтому не факт, что он сильнее меня… К слову, тебе лучше обратно пойти в каюту. Тут скоро будет драка.
— Хо-о… Неужели, такая
идеальная особа, как ты, переживает за меня? — спросил он с насмешкой.
Ну, вот нормальным же был! Чего он снова ведёт, как не пойми кто?.. Ага, думает моя особа…
— Мечтать не вредно, — усмехнулась, доставая свой меч. — Ну, и что ты сел? Уходить не собираешься? — спросила я, увидев, что он просто сел на палубу, спиной облокотившись об фальшборт.
— Нет, — отрезал он, закрывая глаза.
— Ну, как хочешь, — сказала, пожав плечами.
Уговаривать его я не собираюсь. Сдохнет — ну, и пусть. На самом деле, это было бы идеально, ведь тогда моя очаровательная дочь не будет меня ненавидеть, ведь это не я убила его. Возможно я и веду себя, как последняя мразь, но… я, в конце концов, пират…
Когда вражеский корабль подплыл ближе, я смогла его лучше рассмотреть. Этот корабль был больше, чем мой, думаю, он бы смог вместить в себе тысячу людей, а то и больше. Однако, дерево, из которого сделан корабль, выглядело не таким уж и прочным.
Как они с таким непрочным кораблём до Нового Мира добрались-то?..
Мачты были не то, что бы прям огромные, но и не маленькими. Носовая фигура была сделана из серебра и изображала лицо злого льва, который напал на свою жертву. На чистых парусах был изображён их Весёлый Роджер — это был череп нахмуренного льва с острыми зубами и надпись «Невидимость».
— Я возьму твою голову, «Кровожадная Химера» Канноли! — закричал Гоман.
— Ты, конечно же, можешь попробовать, но… — я подняла меч на уровень глаз, представляя, что его лезвие сейчас находится на плече противника. — Мой меч — Сейко То Шори — убил больше сотни таких же самонадеянных пиратов, как ты, которые бросали вызов нашей семье…
Ух… Ну и зачем я это только что сказала? Зачем весь этот пафос?.. Не хотела же говорить этого! Вечно мой язык живёт своей жизнью и произносит язвительные вещи, которые я на самом деле не хотела говорить!
— Посмотрим, кто из нас больше самонадеян, дрянная девчонка… — усмехнулся пират.
Я просто улыбнулась.
…И началась бойня…
Вокруг слышались звуки выстрелов, топот по кораблю и лязг лезвий. Рассмотрев ситуацию, я кивнула самой себе и снова перевела взгляд на «невидимого» Гомана, которого уже не было на палубе его корабля…
Я нахмурилась, используя Волю Наблюдения, чтобы найти его ауру. Мои глаза расширились, когда я увидела отрывок из «будущего», где мой враг ранил меня в талию.
Повернувшись, переместила свой меч, чтобы защитить своё тело. Послышался лязг лезвий. Хотя, видно никого не было.
— Хм… А ты быстра… — прокомментировал мой противник, который начал появляться в воздухе.
— Способности дьявольского плода?.. — предположила моя особа.
— Именно! Я съел фрукт типа парамеции — Фука Фука Но Ми* и теперь, я — человек-невидимка! — засмеялся он, как псих. — Я могу становится невидимым… — начал он, снова испаряясь в воздухе. — Когда захочу! — засмеялся он вновь, нападая на меня сзади.
— Понятно… — хмыкнула я, не реагируя на неадекватное поведение Гомана, заодно блокируя его удар. — Однако, ты слишком громкий… — теперь я напала на него, блестящее лезвие пронеслось в миллиметрах от лица «человека-невидимки».
Жаль, он смог увернутся.
— Думаешь? — нахально усмехнулся он, вновь испаряясь.
— Да, в отличии от тебя, я умею думать, — язвительно сказала моя особа, ища его Волей Наблюдения.
Усмехнулась, когда снова увидела его ауру сзади. Чтож… в этот раз и вправду не было слышно его топота.
Гоман молниеносно рванулся вперёд, ударил. Однако, я смогла вновь заблокировать его удар. Искры золотыми кольцами брызнули во все стороны от столкновения накалённых клинков…
Однако, в следующий миг, его лезвие чуть не задело мои ключицы и мне пришлось, чуть ли, не вставать на мостик, чтобы не получить серьёзное ранение, если не умереть вообще. О, чёрт подери, я чуть не сломалась. Когда я в последний раз чувствовала такую боль?..
— Мне надо будет потом заняться гимнастикой… — пробормотала я свои мысли вслух, вновь вставая.
Хотя, спина болела. Сильно. Да уж… хоть в глазах моих младших я — пример для подражания и «сама идеальность», но я, всё же, человек, не робот и боль чувствовать не разучилась…
— Видимо, я недооценила тебя… — сказала Гомону.
— О-о-о, так ты наконец это признала… — усмехнулся он, то появляясь, то испаряясь.
— Не поверишь, но да, — саркастично бросила моя особа, пытаясь понять, как он так быстро перемещается, даже моя Воля Наблюдения не успевает за ним… Надо будет развить её…
— Ты думаешь, почему твоя Воля Наблюдения не успевает за мной, не так ли? — усмехнулся Гоман, вновь появляясь и ударяя. Благо, я успела заблокировать его удар. — Это потому что я использую одну из техник Рокусики — Сору.
— Зачем ты рассказываешь это мне, своему врагу? — скептически спросила моя особа.
— А какая разница?! Ты же всё равно умрёшь! — засмеялся этот он, как псих.
— Ты так уверен в этом, — проконстатировала факт моя особа.
— Конечно! — воскликнул он. — В конце концов, ты даже не смогла нанести по мне удар!
Ну… тут я даже не могу поспорить… В этом он прав, я и вправду не смогла ударить его…
Но я смогу это сделать! Ради своих друзей, ради своей дочери, ради, в конце концов, своих амбиций!.. К слову, Хазукаши ещё не сдох там…?
Переведя взгляд на то место, где лежал мой муж, я увидела его… Совершенно не раненого…? Серьёзно?! Никто даже не замечает его?!
— Не отвлекайся, «Кровожадная Химера»! — сзади послышался крик, а потом я почувствовала невыносимую боль в районе правой ноги.
— Кха!.. — я выплюнула кровь, падая на колено. — Твою ж мать… — застонала я, берясь руками за раненное место, роняя свой меч. — Вот же ты… сволочь… — пробормотала я, посмотрев на этого ублюдка, который сейчас противно улыбался.
— Ну, как я и говорил, Шарлотта Канноли, ты сейчас умрёшь… — сказал он, приближаясь.
— Посмотрим… В конце концов, у меня тоже есть туз в рукаве… — усмехнулась я.
— Да неужели… — саркастично отозвался он.
— Или… ты думаешь, что я просто так получила прозвище «Кровожадная Химера»…? — улыбнулась, трансформируясь в Химеру.
— Так ты тоже имеешь дьявольский плод?.. — удивлённо спросил он. — Ну, этого стоило ожидать…
С каждой секундой, я становилась всё больше и больше, полностью превращаясь в Химеру.
Рана всё ещё болела, но благодаря моей трансформации, уже меньше.
Из-за того, что я полностью трансформировалась в Химеру, мой разум был немного затуманенным, но я помню, что наша драка длилась пол часа, даже используя дьявольский плод, мне было сложно его победить, но я смогла и мои когти впились в его тело, а потом, я безжалостно сожгла его.
Это карма, детка!
Моя истощённая особа упала на колени и еле-еле удержалась от того, чтобы просто лечь. Бой не окончен. Подчинённые Гомана всё ещё живы.
— Ты… Сучка, как ты могла убить нашего капитана?! Чёрт подери! За это… я убью его! — закричал один из членов экипажа «человека-невидимки», мгновенно расчленив тело моего мужа, который шокировано смотрел на меня…
Я лишь холодным взглядом посмотрела на бездушную тушку Хазукаши и окровавленные доски.
— Ребята, после того, как убьёте их, вымоете пол — он весь залит кровью, мои младшие просто не смогут бегать по этим доскам… — небрежно сказала я своим подчинённым.
— Слушаемся, Канноли-сама! — закричали они.
— Спасибо, — слабо улыбнулась я, еле как вставая, держась за всё ещё побаливающую рану и хромая, идя в свою комнату, как-будто ничего не произошло.
Будто я, только что, не увидела, как мой муж умер. Будто это не я недавно сожгла человека. Будто, я чуть не умерла…
Но… это и вправду пустяки…
В конце концов, всё это для моей семьи, для моих младших, для моей дочери… Я сделаю всё для них… Всё, чтобы они были счастливы… Конечно, Косутэра будет сначала грустить, что её отец умер, но… она сможет пережить это…
Я же в прошлой жизни пережила, значит — она тоже сможет…
С этими мыслями, я зашла в свою каюту и упала на кровать. Что же помешало мне просто взять и уснуть? Ну, я вспомнила о том, что надо сообщить маме, что Хазукаши умер, а ещё моя особа взглядом наткнулась на гору подарков…
Они огорчатся, если я не посмотрю их подарки…
…Я говорю так, будто они дети, хотя… ладно, большинство из них — да, дети, но у меня же есть же ещё младшие, которые уже наблюдают за островами…
Но… пусть даже это так… Для меня они останутся детьми… Навсегда…
А теперь, надо позвонить маме и сообщить о… несчастном случае…
Хах… Мне однозначно не везёт с парнями, не так ли…?
***
А сейчас я просто с улыбкой наблюдаю за тем, как мои младшие — начиная с тринадцатилетних Брюле и Брое, заканчивая однолетними Галетт и Пуар — окружили меня и рисуют на бинтах.
Не смотря, на смерть Хазукаши, мы смогли сохранить союз с семьёй Борёкудан с помощью моей милой дочери. Видимо, даже его родителям было наплевать на него…
— Чёртов Гоман… Никогда не прощу! — дулась пятилетняя Смузи, рисуя на бинтах «недовольное лицо Гомана», а потом зачёркивая его, последнее она делала с особым удовольствием.
— Ну, Канноли-нэ-сан уже убила его, а жаль… Я бы с удовольствием зарезал бы его на части! — ухмыльнулся Досмарч, сидя с права от меня.
— Как он вообще смог ранить нэ-сан? — нахмурилась Пуар, сжимая в руках красный фломастер и рисуя клубнику.
— Он наверняка использовал какой-то грязный приём! — с умным видом, сказала Галетт своей младшей сестре-двойняшке.
— Конечно! А Канноли-нэ-сан просто слишком благородна, чтобы использовать грязные трюки! Так бы она быстро его выиграла! — уверенно кивнула Брюле, поставив руки на бока.
Как быстро они нашли оправдание моей невнимательности…
— А где Косутэра? — спросила я, ни где не видя своей очаровательной дочери.
— Она до сих пор грустит по истеричке, — сказал Мон-д’Ор, закатывая глаза.
— Прояви хоть немного сочувствия! У неё умер отец! — ударил своего младшего по голове Мускат.
— Больно… А мне какая разница, кто там у неё умер?! — схватившись за голову, зарычал мой восьмилетний отото.
— Достаточно, вы, двое! Не устраиваете шум — Канноли-нэ-сан сейчас нуждается в тишине и покое! — остановила ссору Брое. — Нэ-сан, ты куда…?
— Я на пару минут отлучусь, хорошо? — улыбнулась я им.
— А… Ладно, я пока пригляжу за ними! — кивнула Брюле.
— Спасибо, Брюле-имото, — с этими словами я закрыла дверь.
Я молча шла по коридорам. Она должна быть в той комнате… Там пока нет никакой мебели и она любила там прятаться, когда мы с ней играли в прятки…
— Косутэра? — спросила я, открывая дверь.
В ответ я услышала лишь всхлип.
Я вздохнула и подойдя к ней присела на корточки. Она взглянула на меня, а я предложила объятие. Минуту она молчала смотря то на меня, то на фотку в её руках. Не выдержав, она всё-таки обняла меня.
Пока она плакала, я поглаживала её по спине, говоря ласковые слова.
Я точно не знаю, сколько мы так обнимались, но когда она заснула, я подняла её на руки и прошептала:
— Теперь, ты не будешь плакать, я обещаю…
