Сакура, не двоись, пожалуйста

      Вокруг было так много света, что в глазах невольно становилось темно; сознание понемногу стало мутиться, а в ушах раздавался гул… Как бы это странно не звучало, но звон и так и не намеревался уходить, лишь более усиливаясь, отчего причинял мне вред. Вновь я нахожусь в этом белом безграничном пространстве, в котором не видишь даже собственной руки, лишь ощущение стоячей воды говорит, что это не сон. Зрение вслед и за слухом начало постепенно ухудшаться…       Передо мной по обыкновению все также твердо стояла девочка, которая по всей видимости являлась моей сверстницей. Пускай я её и едва видела, но почему-то мне казалось, что она сейчас с каким-то присущим любому ребёнку любопытством тщательно разглядывала меня, будто бы стараясь запомнить меня до мелочей. Странно, но за все это время, проведённое со мною, та совсем не решалась говорить и слова, то комкая, то переминая края своего белого скудненького платьица, что лишь ещё больше растворяло девочку в пространстве. Такие сны мне стали сниться все чаще, но даже так я до сих пор не могу разглядеть её, таинственную фигуру или, будет точнее сказать, фигурку, обозначенной сероватым силуэтом. Но показалось странным лишь одно: почему-то я могла разглядеть её, в то время как мои руки словно так и оставались совершенно… невидимыми?.. — Ты кто? — который раз уже я задала все тот же вопрос, но ответа я так и не смогла услышать ни на один из них. Может, меня и вовсе не слышали? Знать этого я точно не могу. Однако терять мне было нечего — я вновь повторила свой вопрос, приложив куда больше сил, чем в предыдущий раз. — Кто ты?       Наконец, она услышала. Это было видно по ее взбудораженному виду и испуганному лицу. Облегченно вздохнув, я продолжила говорить: — Если к тебе обращаются, ты должна ответить, разве не знала? — й-й-Я? — неуверенно протянула та; звонкий голосок не мог скрыть своего потаенного страха. Пусть я и не видела отчетливо, малышка заметно подрагивала едва удерживаясь на своих трясшихся по какой-то причине ногах, при этом не переставая мять подол своего скромного одеяния.       В тот же миг я вспомнила Хинату, которая также терялась и путалась в своих мыслях при виде светловолосого паренька, озаряющего весь мир своим бесконечно добрым взглядом и широчайшей улыбкой. Вот только речь сейчас идёт совсем не о них, а об этом странном ребенке, который лишь от одного моего слова перестал меня рассматривать и опустил глаза в наполненный водою пол, вновь заерзав и без того захудалым, как мне показалось, платюшком. — По крайней мере я знаю, кто я, — от этих слов, прозвучавших из моих уст ещё более резко (а ожидать такого от себя я совсем не смела), глупышка поняла бессмысленность своего вопроса, отчего и опустила голову, укрывшись от меня своими волосами, которые, между прочим, были такого же бледного белого оттенка, как и эта проклятая комната. — Я Камелия… — начала была она, но почему-то решила повторить с ещё большей громкостью, словно уверяя себя в том, что она — Камелия. — Меня зовут Камелия.       Камелия? Как странно… подумала было я. — Извини, но этот никнейм уже занят.       Словно не веряще, она резко задрала голову по направлению ко мне, открывая этому белому мира 2 своих блекло-изумрудных глаза. Только теперь я заметила, что волосы, что неровно доросли у неё до плеч, были вовсе не белого цвета, а нежного розового. — э… Эй! — вмиг её замкнутость будто бы испарилась, а брови, что до этого были расслаблены, тут же свелись ближе к переносице. Это выглядело слегка комично, однако мне совсем было не до смеха и уж тем более не до какой-то девчушки: мои плечи стали тяжелеть. Думаю, мне стоит уже просыпаться или, по крайней мере, хотя бы уходить. Вот только стоило мне развернуться, как вновь раздался этот звонкий дразнящий голосок, а уши вновь наполнились неприятным гулом, при чем так резко и неожиданно, словно повелевающе, даже несмотря на то, что смысл слов совсем не содержал какого-либо подтекста: — Ты к-куда? Остановись! — Что? — Ты… ты, ты так и будешь меня игнорировать? — с каждым словом она звучала все увереннее и увереннее, отчего даже начала приближаться ко мне, а шум, создаваемых её голосом у меня в голове, так и не спешил рассеиваться. — Мы разве встречались? — Да!       Меня начинает тошнить, голова идёт кругом. Если так пойдёт и дальше… Нет, не хочу… Я не буду подавать слабого вида, однако чувствую, что с каждой минутой становлюсь все слабее. От своей безысходности я начинаю шутить и нести всякую околесицу, как ни странно, а это всегда мне хоть немного, но помогало. — Кажется, мне стоит выпить таблеток от шизофрении, — от такого предложения девочка ещё больше надулась и раскраснелась, но я не решила на этом останавливаться, — в последнее время башка идет кругом, неудивительно, что мне теперь какие-то маленькие девочки мерещатся… А что если у меня пристрастия к маленьким девочкам?.       «Только не пей таблетки от шизы!!!» вновь пыталась поднять себе настрой, подумав, как бы это выглядело, если бы она это сказала в живую, однако смеяться совершенно не хотелось. Ноги становились ватными, хотелось уже упасть и не подыматься…

«Черт!»

— Это уже несмешно, может, уже выслушаешь меня наконец?       Но почему-то я продолжила притворяться привычной всем дурочкой. Губы, доселе сомкнутые в строгой полосе, скривились в недоброй насмешке. — … а могла ли я в прошлой жизни быть каким-будь лоликонщиком?.. В особенности фанатом Хинаты??? М-м-м? — Ты меня вообще слушаешь?!       Только взглянув на эту бедную нагло игнорируемую девочку можно было понять, насколько она на меня из-за чего-то обижается… И понятно почему. Каждый раз попадая в эту белоснежную комнату, я оказываюсь непосредственно в своём подсознании. Я и не сразу это поняла, поскольку обычно подсознание в справочниках описывают как нескончаемую канализацию, в которую попасть может далеко не каждый шиноби. А я мало того, что сразу в ней так просто оказалась, так ещё она была и абсолютно пустой и, главное, чистой… но жаль, что ни капли не расслабляющей, как об этом пишут. Мне хотелось разодрать до крови руки, ноги… Но я не чувствовала себя. Это было такое ощущение, будто моё тело неосязаемо, будто его вовсе нет, что я вообще не существую.

А существую ли?

      Тошно… Как же мне хочется уйти и никого не встречать… А что с этой девочкой? Да пропади она пропадом… — Ладно, некогда мне…       …если следовать логике событий, то та девушка в покромсаном тряпье никто иная, как… настоящий владелец этого тела. Настоящая Камелия Харуно и настоящий близнец Сакуры… Настоящая…

А кто я?

— Некогда мне с тобой разговаривать… — и почему-то мне вздумалось шутить даже в такой ситуации, когда сил совершенно не оставалось, — … ш-Шиза! — д-Да не шиза я! А Цубаки! Цу-ба-ки! Но как тебя зову…?       Но ничего более я не слышала. Да и совсем не хотелось… Окончательно развернувшись, я со всей что ни на есть силы открыла глаза.

* Цубаки — (в переводе с японского) Камелия

***

      Пробуждение далось мне с трудом. Учащенное дыхание, подачки тошноты. Со временем мне полегчало, а потом и вовсе смогла забыть это неистовое чувство, заставляющее душить и терзать себя.       Наверное, я впервые проснулась без помощи фирменной подушки Сакуры, которая каждый день с понедельника по пятницу прилетала по мою душу.

Ха-ха…

      Может, на НЛО я бы такое и поглядел, но только не на такое: белое с розовыми крапинками.

Ха-ха!

      Ещё бы не хватало такому НЛО нарисовать рожицу и встроить пластинку вроде: «Ержан, вставай, на работу опоздаешь»…

ха…

      «Да что за чушь несусветная?!»       Резко выскочив из кровати, я одним рывком руки швырнула, сбросила горшки, что мирно стояли на окне. От звуков битой глины мне становилось значительно лучше, однако осознание содеянного пришло мне почти сразу. Благо, Сакуры в постели не было, а потому на время мне можно и забыть об ответственности.       Медленно и глубоко дыша, я начала медленно анализировать свои поступки. Как же глупо это выглядело, и, самое главное, что черт возьми я делаю?.. Наверное, я пытаюсь успокоиться, но ничего не получается… собирается складываться… Мне нужно вернуться в постель.       Стараясь не думать о недавних событиях, я почему-то все равно прокручивала этот нелепый сон десятки раз, невольно перебирая пальцы, обводя каждый шрам, коих на левой руке было больше всего. Потом в памяти начали всплывать воспоминания о тех событиях, когда мои руки были чисты, как и любого другого ребёнка. Странное это чувство — ностальгия. Кажется, даже такая, как я, начинаю улыбаться.       Уже лет десять, как я проживаю жизнь вместо настоящего владельца этого тела, который в свою очередь только и может сделать, что некоторое время захватить влияние над левой конечностью. Ха-ха… Припоминаю её непослушность: однажды дошло до того, что когда я захотела как обычно вздремнуть на занятиях, левая рука, будто бы говоря: «А вот и я нах*й, не ждали да?», щиплет мою щеку. Тогда на меня ещё долго косилась одноклассники: мало того, что сумасшедшая, так ещё и шизанутая. Благо, Хината и Шикамару так не считают, и хорошо. На остальных ребят из Академии мне совершенно плевать.       Вновь попытавшись откинуть какие-то странные, несуразные мысли, я повернулась лицом к спине, инстинктивно поджав ноги, будто бы подражая эмбриону. Сегодня выходной, а значит я смогу нормально поспать. А что? Не вечно же мне бегать в хижину? Вчера Наруто поступил как нормальный человек — ушел домой пораньше. Надеюсь, что подобное поведение я еще увижу у него не раз. Нет ничего лучше спокойного и длительного сна: лежи себе, ни о чем не беспокойся. Во сне не бывает ни депрессии, ни раздражения, да что могло бы быть лучше?

***

      Стоило мне только успокоиться и получше закутаться в одеяло, как в мою спину прилетела чья-то подушка. Что ж, господа, клоунада вновь началась, не успела Камелия опомниться. — Да сколько можно спать?! Просыпайся, удав! — как вы могли догадаться, сей грозный и невероятно громкий голос… Хотя, давайте все будем называть своими именами: сей катастрофически невыносимой то ли лай, то ли вопль может относиться только к одному человеку — Сакуре. — Свали, мешаешь. — Да вставай уже, а то я из-за тебя опоздаю в Академию! — сказав это, она со всей силы кинула в меня подушку, однако уходить из-под удара у меня даже сил не было да и желания тоже. Благо, эта девчонка ещё не обучается у Цунаде, через года два-три мне придётся серьёзно задуматься о переезде. — Да что тебе от меня надо? Какая Академия? Сегодня же суббота. — Это у тебя что-то с мозгами не в порядке, сегодня пятница! — А? — Да нас родители позвали завтракать, тупая ты голова!

***

      Как бы мне не хотелось, а спуститься пришлось. Все-таки, если Сакура и утверждает, что сегодня пятница, то так оно и есть. Все-таки, я портфель на завтра никогда не собираю: таскаю при себе четыре книги да и пойдёт для виду. Что уж тут говорить о сестре, воспитанную заучкой, я ж даже уроки теперь почти не делаю, лишь когда Мебуки за мной присматривает.       Неудивительно, что Сакура испытывает ко мне неприязнь: такая разгильдяйка, как я, попросту не вписывается в рамки нормальности Харуно (по той же причине она не взлюбит и Наруто), не то чтобы Учиха — вечно правильный до жути. Скорее всего именно это и послужило основным толчком помимо внешности прЫнца к влюблённости, ну, не суть.       В общем, я как всегда стала причиной раздражения Сакуры… Да что за чертова привилегия, объясните мне? На часах всего половина восьмого, но почему-то сестра постоянно говорила мне поторапливаться, даже нет, БЕЖАТЬ, как, впрочем-то, и всегда.       Буквально выбросив меня из ванной, когда я элементарно пыталась протереть глаза, Сакура немедленно потащила меня за стол, который уже был накрыт Мебуки (если быть более конкретным, то меня протащили, как кота, за шкирку, и выбросили на ближайший стул, но, забудем об этом, я уже привыкла, и вы привыкнете). Боже, единственное, ради чего я все ещё здесь нахожусь, это, пожалуй, готовка матери… Учитывая, что я до сих пор не научилась готовить, кроме как «пожарить кабана, который совсем недавно упорол тебе брюхо» я больше ничего не умею. Только дикое мясо и салат из петроукропа, вот, что я могу… Ну, если вы вдруг придёте откуда ни возьмись ко мне в гости, может быть, сварю вам пиццы с ананасами и полью шоколадом. Все по старинке, Тайоши-сан одобряет.       Но стоило мне только потянуться за любимой гречкой (и бан тому, кто не любит гречку), как мне близнец всунула в руки и даже рот яблоки и сказала: «Пошли уже, мы потеряли много времени».       Да в смысле?! Иди ты лесом, я хочу нормальной каши, какие яблоки? Я уже ими успела подавиться в гостях у Тайоши!       Благо, только сестра, оставив меня в ошеломленном состоянии, повела уже к порогу, как мать, выскочив в последний момент, словно супергерой, спасающий мир ото зла, торжественно сказала (а вы так не цените своих родителей, эх, молодёжь): — Сакура, дай ей поесть нормально, смотри, какая она худая, — судя по выражению лица матери, я в выигрышном положении. Воспользовавшись ситуацией, я тут же оказалась за столом и с невероятно большой для моего обыкновения лыбой на всю мою отвратную рожу начала накладывать себе немножечко покушать. Слава святым Мухаммедам, я смогу поесть! — Она на диете! — как гром среди ясного неба. Я даже ненароком испугалась и чуть не подавилась, не пугайте так! Сакура так и не решалась отступаться. — Доченька, какие диеты? Утром нельзя ничего не есть! — провожая розоволосую до кухни, Мебуки машинально усадила её подле меня. Мне же было уже все равно на такие мелочи, не видите что ли, как я радуюсь? — И тебе бы не мешало поесть.       Сестрица со всей злостью, которая у неё была, резко обернулась на меня. И какова реакция Камелии? Она ожидала увидать у меня страх? Но тут то она ошиблась: я, как кот нажравшийся сметаны (да что уж там сметаны, икру подавай), продолжаю отваливать себе третью порцию, попутно наливая кефирочек. Какая красота! И только уже потом я удосужилась заметить её пристальный взгляд. Да, тут я немного растерялась, может быть она хотела вовсе не разозлить меня, а кефир? Я протянула его ей.       Фыркнув, она еле слышно бурчала: «Да иди ты со своим кефиром подальше от меня». Ну, собственно, ладно, не надо, так не надо, второй раз не предлагаю.       Естественно, сестра не была довольна таким исходом событий, однако ей пришлось сдаться: схватив миску с яблоками утихшая фурия выхватила из неё одно и, надкусив, продолжила ворчать: — Жакончу и пойду беж неё!       Но стоило ей только это сказать, как новая волна возмущение со стороны матери понеслась. Не понимаю, когда они прекратят? Прямо не знаю, что сказать: по одну сторону вулканы извергаются, по другую — грозы мечут, ну и я между ними, непонятно откуда взявшаяся радостная козявка — видите ли ей кефирочка дали подержать, вот и радуется. И вы порадуйтесь. Девоччччки, не ссорьтесь! — Нет, вы пойдёте вместе! — Ну почему я обязана идти за ручку с Камелией? Она не маленькая уже, дойти и сама сможет! А я между прочим из-за нее всегда опаздываю! — Но вы же сестры, вы должны поддерживать друг друга. — Да?! И уроки мне тоже за нее делать?! — Успокойся, Сакура, Камелия и сама может учиться. Все-таки у нее хорошие отметки.       Раздался невероятно громкий для газеты шелест. Это было настолько внезапно, что Сакура чуть не свалилась со стула, а Мебуки от страха ударила имеющейся под рукой поварешкой по Кизаши, уже давно слившимся с обоями. Да что он за человек такой хамелеонистый? Благо, отец — человек крепкий, а потому он не особо пострадал после такой же внезапной атаки со стороны своей испугавшейся жены. Хотя, тут можно и поспорить… — Кстати об оценках… — так вот, на что он проснулся… — У Камелии могло быть и лучше.       Тут уж Сакура не стала медлить. Заметно оживившись, она начала цепляться за выданный ей шанс. — Это все потому, что она спит! Скоро она как Наруто какой-нибудь будет! — Сакура, не переставала заниматься доносительством, пока я доедала последние остатки свежеприготовленной каши из пятилитровой кастрюли. Эй-эй, не удивляйтесь так, я уже дня четыре особо ничего не ела. — Не говори так. Каме-тян, ты же прилежная ученица? — Мебуки, будучи в хорошем расположении духа, не решалась портить себе настроение и потому ругать меня. — Нфу, тщипо тфого… — Врешь! Ты настолько ленивая, что даже на самостоятельных засыпаешь! Да-да, что так вылупилась? Можешь оправдываться сколько хочешь, но я за тобой всегда слежу!       Молчание. Кажется, Сакура начинает продвигаться в своём мастерство по на ведению суеты. Ужас, как я ещё живу-то, помилуйте! — Камелия, это правда? — голос матери начал было настораживаться…       Да, это была правда. Ну не скажу же я ей этого? И врать особо не хочется… К счастью, меня временно выручало отсутствие второго речевого аппарата: первый был по горло занят съестным. Окончательно же спас мою ситуацию отец, отложив разговор на будущее: — Мебуки-чан, не стоит так переживать. Через неделю как раз будет собрание, вот тут то сенсей Ирука нам все расскажет. И проверим, как часто говорят нам правду дочери…       Твою ж налево…       Поторопилась я… После собрания мне точно стоит переносить свою задницу на Луну. Взглянув краем глаза на Сакуру, я разглядела в её глазищах странный огонь. Кажется, она только и ждёт сцены расправы надо мной…

***

      До шараги Академии мы добрались без всяких происшествий, если же не считать уже привычные всей Конохе утренние крики птиц, возглавляемые дирижером мисс Харуно. Если сравнивать ее ругань с музыкой, то, скорее всего, это будут громкоорущие пере-маты и недо-дисы (да-да, те самые, которые слушает школота, включая свои колонки на всю улицу) на Камелию… короче говоря, та ещё дичь, вы меня прекрасно можете понять. Весьма специфичная и отравляющая мозги. Так и я чувствовала себя, в качестве случайного прохожего, не знающего куда себя деть, хоть в мусорку скинуться, лишь бы не слышать то дерьмо, которое раздаётся по всей улице.       Добро, что, подходя к зданию школы, Сакура каким-то невиданным способом преображается в самого серьезного и очень правильного ученика, отчего мне становится значительно легче. Не долго думая, я быстро двинулась в класс, оставляя сестру наедине с ее же мыслями видать снова о Саске, поскольку недавно в своей комнате я заметила новый фотоальбом в его честь со скрытыми фотографиями, почётно выкупленный у местных девчонок. Впрочем, я вновь лезу не в свое дело.       Как я и думала, Хината уже находилась на своем месте, поскольку, как и полагает аристократу, приходит она за положенное время до звонка. Я сразу же заметила, что Хьюга была встревожена больше обычного, как в принципе и все ученики, и потому решила сразу же метнуться к ней. — Хината-тян?.. — А? О-о, привет, Камелия-тян, — даже обладательница Бьякугана растерялась, стоило увидеть ей меня из-за спины. Не знаю почему, но подходить к человеку сзади у меня стало железной привычкой, от которой вряд ли теперь можно избавиться, впрочем, мне это и ни к чему. — Волнуешься о предстоящем собрании? — увидев уверенный кивок, я значительно задумалась, — но разве у тебя не по всем предметам превосходные оценки? — Может получаю я и хорошие результаты, однако мое место среди одноклассников не достаточно высокое, чтобы удовлетворить отца признавайтесь, вы же не о том подумали, — мне стало по-настоящему жалко девочку, стоило мне только увидеть ее грустные глаза. — Вот же маразматик… Но не считаю, что есть хоть какой-то смысл волноваться: посмотри на какого-нибудь Шикамару, ему вообще пох*й! — На какого-нибудь? — спереди послышалось шуршание и движение ананасоподобной головы. Повернув свою недовольную моську к нашему взору, он продолжил свое вечное ворчание, которое обычно вызывал у него Наруто, Сакура или другие девчонки. — Чего только не узнаешь, когда услышишь, что говорят у тебя за спиной. — Смотри, распластался по парте как звезда и спит как убитый, хоть и все же ворчит во сне… — Эй, я не Сакура, чтобы игнорировать меня! — Сколько бы после собрания его родители не забивали его башкой гвозди за каждый прогул или неуд, он все равно умудряется оставаться живым, поэтому уверена, Хината, что ты тоже после завтра выживешь, у-да-чи! — чтобы внушить ей еще больше уверенности, я стала пожимать ее руку и продолжила говорить таким же серьезным голосом. — Но на всякий случай надень кастрюлю на голову и подложи под рубашку фанеру, чтоб уж наверняка. Особенно рекомендую купить билет на ближайший край света… — Какие гвозди? Какой край света? Не пугай ты ее так, максимум сковородой погладит по голове, — этот пацан все ещё не унимался… Пускай он все ещё бурчал, но Хьюга заметно повеселела, из-за чего нельзя было не улыбнуться.       Жаль, что идиллия не бывает долгой: моментально прозвенел звонок и все погрязли в свои дебри, мысли о предстоящем собрании. Куда не посмотри, а каждая девчонка плетет себе верёвку для повешенья… Стоп, чТО?! — Извиняюсь за задержку, — в класс спешно вошел Ирука, — немедленно начнем занятие…       Я не слушала, что говорил учитель, дела сейчас у меня были посерьезнее. Как на зло, а зрение у меня нормализироваться не хотело. Спустя какое-то время я смогла разглядеть, что же плели… И все же это действительно оказалась петля. Так, я ничего уже не понимаю в этой жизни, что происходит, честное слово понять не могу. Им всем что ли Саске отказал, и поэтому плетут себе верёвку? У них будет массовое самоубийство? Да что происходит, в каноне же такого не было! Не долго думая, я решила спросить у Хьюги: — Хината-тян, почему все девчонки себе петлю плетут? Саске признался, что любит Наруто?       Её глаза тут же округлились и стали круглыми, как круг. Она молчала. Наверное, она тоже не понимает, что происходит. — Камелия… — Да?       Подруга опустилась с своей сумке и… тоже достала из неё петлю. Нет, это уже несмешно, ладно этот класс суицидников, но Хинату зачем? Переводя взгляд с петли на девочку, я пыталась собрать мысли в кучу, но ничего не выходило. — Хината, — начала было я, — я знаю, что у твоего бати не все в порядке с башкой… — Камелия… — И что он пид*ила еб*ный и кусок г*вна… — Камелия. — продолжила она с ещё более округленными глазами, — это не то, о чем ты думаешь… — Однако тебе не стоит так сильно переживать и доводить себя до такого состояния… Все-таки ты мне нужна. Мне тебе спеть или что там надо делать для суецидников, чтобы они перестали? А, может быть… — Камелия, просто послушай меня… — Хината, я тебя люблю!       Так же внезапно, как я сказала эти слова, побелела Хьюга и застыла на месте, ещё долго переваривая моё признание. Спереди раздался фейспалм и нервное бормотание Шикамару. Даже Чоджи прекратил шуршать упаковкой чипсов, совершенно позабыв закрыть рот, который должен был ещё продолжительное время уминать всякого рода еду.       Урок продолжался, но, кажется, мы вчетвером давно позабыли о таком слове. Первым очнулся Нара, при чем сразу же достав в точности такую же вещь, которую до сих пор была в руках у Хинаты. Не дав мне сказать и слова, Шикамару громко сказал: — Это лассо!       В руках у бледнолицей спокойно болталась верёвка. Если приглядеться получше, можно было заметить, что это был самый обычный аркан для местных куропаток и диких куриц. В последнее время не знаешь, что у тебя со зрением творится: как можно было не заметить разницы между лассо и петлёй для самоубийства? Правильно Сакура говорит: поменьше ешь стряпни Мебуки… Чтобы не испытывать смятенные чувства, я решила сконцентрироваться на уроке (по-моему впервые в жизни). — И рассказать его близко к тексту… — единственное, что я успела услышать из уст учителя.       Подождите-ка, близко к тексту? Это ещё что за шутки, я к такому не готовилась, как впринципе и всегда… А о чем хоть рассказывать надо? — К доске пойдет…       Почему-то впервые эти банальные слова заставили и мою кровь вскипать. Создаётся такое впечатление, будто бы на этот раз вызвать хотят именно меня? Мда, мне бы сначала хоть тему узнать, а тут ещё и близко к тексту. Ирука, не делай так, отведи от меня свой взгляд. Черт… Только не смотри ему в глаза! — Хината, на какой странице? — Акаяме, можно поинтересоваться, почему вы держите книгу верх ногами?       Черт возьми!!!       Моя судьба уже была предрешена богами. Тихо хихикая за моей спиной, они посоветовали мне, шепнув на ушко: «Пиз*уй к доске».       Ирука был непоколебим, как греческая статуя. Грозно посмотрев на меня из подлобья, он строго проговорил: — Начинайте рассказывать.

***

      Мои слова путались между собой, ещё никогда не испытывала такого адреналина. И почему все это со мной происходит за несколько недель до собрания? Бог, ты со мной или где? Убежал? В закат? Что?!       Всё что я смогла узнать, добираясь до учителя, так это тему урока, который я сегодня должна рассказывать: древние кланы Конохи. Что ж, близко к тексту я не смогу, но наверстать об Узумаках и Учиха я попробую.       Пускай рассказывала я и в полном беспорядки, но, думаю, накатать я смогла достаточно для того, чтобы получить заслуженный трояк. Закончив свою бурду, я стала ожидать вердикта Ируки.       Тот продолжал смотреть на меня сверху вниз, будто бы я была каким-то подозреваемым. Не знаю, но почему-то у меня возникала именно такая ассоциация. Спустя некоторое время, он громко оповестил меня, словно говорил вовсе не мне, а всему классу: — Камелия, вам следует остаться после уроков.       Послышались шебуршания и смешки. В основном среди них были отсталые мальчишки, которым по всей видимости нечем заняться. Сакура с довольной улыбкой откинулась на спинку стула, кивая себе головой. Хината, обеспокоенно посмотрев на меня, вновь опустила голову. Но больше всех удивил Наруто: он молчал и пристально смотрел на меня. Черт… Почему все так вышло?

***

      Дальнейшие уроки прошли быстро, не успей я даже обдумать план моих следующих действий. Сами понимаете, скоро собрание, а терять свободу, данную родителями, я не хотела, а потому мне действительно стоило обернуть встречу с Ирукой после уроков себе в пользу.       Оставалось последнее занятие по практике. Как оказалось, нашему классу было и вправду наказано приобрести верёвку, чтобы создавать с помощью неё различные ловушки. Да, на сегодняшнем уроке мы должны были ловить зверушек… Точнее, будет правильнее выразиться, очищать Академию от крыс и мышей, накопившиеся в углах за все столетие! Видите ли, «деняк неть» уборщиков нанимать, свалили все на радостных ребятишек, мол, зырьте, это миссия D ранга! Ну, и они конечно: «Ва-а-ау!!! Мы уже ниндзя???» и побежа-а-а-али с таким невероятным рвением ловить крыс и мышей… с помощью арканов, поскольку заражение для учеников нежелательно, а потому провели для них небольшой экскурс по пользованию данного оружия. Да-да, крысиный яд плачет в сторонке, зачем его покупать, когда есть рабы умелые ученики и будущие великие воины? Впрочем, если все рады и довольны, то и ладно…       Но так вышло, что я, понятное дело, ни о каких таких законах рабовладельчества не знала, о том, что мне придётся тут рыскать по всему подвал в поисках крыс, и потому Умино, увидев мою нерасторопность и неподготовленность к уроку, тяжко вздохнул и чиркнул в строке с Камелией Акаяме «неуд», а потом отпустил… Точнее, посадил во дворике близ учреждения и строго-настрого запретил мне покидать эту маленькую территорию с таким грозным видом, словно я действительно намеривалась сбежать при первой же возможности. Ах, ну да, точно, забыла: Ирука же оставил меня после уроков.       Ну, делать нечего. Я пыталась заснуть, но не выходило: солнце как на зло пускало свои лучи прямо в глаз. «Не нравится, мразь? — будто бы так и говорило оно, — а вот держи ещё… На!» И так зловеще смеётся. Снова эти галлюцинации, это глупое солнце аж порозовело от восторга, который вытекал из мысли о том, что некой Камелии Акаяме вновь испортили жизнь. Бррр…       Как вы поняли, в самые подходящие моменты у меня просто отсутствовал желание вздремнуть, несмотря на, как бы это могло показаться, спокойный тихий день, где нет ни души! Но делать, как я уже сказала, нечего, и потому решила я хотя бы исправить этот чертаф неуд, который мне влепил Ирука за отсутствие какой-то там дурацкой верёвки. Однако, как мне наказывалось, покидать территорию было запрещено, а значит приходилось искать альтернативу. — Упади мне Айфон Х.       Долго думать мне не пришлось: на голову, прямиком в всклокоченые дебри волос, мне свалился жук Олень. Еле вытащив его оттуда, я подняла голову. Никого. Ками, Бог, Аллах, Иисус        или как там тебя,       спасибо, конечно же, но я хотела Айфон же знаю, что вы всего лишь хотите продолжения этой нелепой истории? Я же знаю, смотрите меня, как тупую кАмелдию с закадровый смехом, а я то страдаю! Ах, ладно, фиг с вами…       Я побежала сразу к учителю. Тот был слегка удивлён, потом раздражен… Ну и снова удивлён, когда я внезапно протянула ему жука. А потом Ирука с недоумением на лице требовал взглядом на кой черт я здесь вообще нахожусь, не на территории. — Исправьте мой неуд. — Нет.       Мы немного постояли. Поглазели друг на друга. — Пожалуйста! — Нет.       Судя по кирпичу, который совершенно неожиданно нарисовался на лице Ируки, тот будет неприступен. Ой-ой, куда это ты разворачивается? Уже уходишь? Вместе с Богом? В закат?       Ну уж нет, может Бога мы и отпустили, а мне нужен зачёт. Сначала я за ним просто неспешно шла, но затем тот начал постепенно наращивать темп. Сначала мы перешли на шаг, потом он ускорился, но от него я так и не отставала. Вскоре он перешёл на трусцу, но видя, что от него я не отстаю, Умино и вовсе решил побеждать.       Побежав вслед за удаляющимся учителем со скоростью полёта Наруто с примененной на нем техники «Тысячелетия боли» я, протягивая ему со всех сторон бедного жука, продолжала атаку (не знаю, что чувствовало на своём месте бедное насекомое, однако то, что его ждал пиз*ец, это он знал точно). — Исправьте…

— Саске…

— Нет. — … мой…

 — … вернись…

— Нет. — … неуд…

— … в Коноху…

— НЕТ! — таков его был ответ. Краткий и жестокий.       Но от своего я не отступалась, мне не нужны неуды. Преградив Умино путь к выходу, я вновь вротянула, но уже полудохлого от моей беготни Оленя. Наконец, он остановился.       Решив, с чего начать, я начала почему-то говорить о пищевой ценности жуков, которые в разы превышают съедобность крыс. Мне показалось, или моя букашка начала дрожать?       Поняв по выпученным от моей ахинеи глазам Ируки, я решила перестать нести какую-то чушь, пока учитель вовсе не ушёл от меня, и перешла к сути: — В любом случае, сенсей, этого жука можно обменять на несколько крыс. Таков курс валюты у местных мальчишек. — к-Камелия, ты, наверное, неправильно наверное поняла, — у сенсея аж задергался глаз, бедный сенсей, — однако нам не нужны ещё и другие крысы, в Академии нужно отлавливать и своих. — Тогда я могу обменяться на территории Академии, и вы получите свою фирменную крысу по-академовки с тушонкой. — Мне не нужна тушонка. — А мне не нужен неуд. — Проживёшь! — Может, вы все-таки хотите тушонки?       Настало напряженное молчание. Это было не просто противостояние ученика и учителя, это было самое настоящее поле боя!.. мы играли в гляделки. И он проиграл. — Л-ладно, давай это чудо сюда и возвращайся на место! — чуть не раздавив от своей хватки несчастной насекомое, Ирука все-таки сдался. — И не забудь, что, когда закончится этот урок, ты должна будешь подойти к моему кабинету! — Хай, сенсей!       Дело сделано, аж моей бедной душонке тушонке полегчало. Возвращаясь вновь к своему наказанному месту мне послышался удаляющие ругательства: «Бл*ть, в смысле жуки срут?!»       Извини, Ирука, ноТы бл*ть серьезно? Учитель нах*й, биологию ведешь нах*й, вот это образование в России хули он не специально.

***

— Через 10 минут звонок, закругляемся…       Класс впервые разочарован вздохнул от того, что урок скоро будет окончен. Несмотря на нестандартность занятия, детям он слишком понравился: никаких книжек, а сплошное соревнование по ловле мышей, кто бы мог придумать что-то более интересное?! Но увы, все имеет свойство заканчиваться. О том же подумал и непризнанный гений этой Академии — Шикамару Нара.       Мальчишкой он был непростым: с раннего возраста уже отличался своим развитым мышлением, хотя высокая концентрации лени так же являлось его фишкой. В отличии от других, он сразу и без особого напряжения понял истинную причину проведения подобного рода занятия (можно было бы даже сказать, что он уже знал), однако и заморачиваться на этом он не стал — в этом по просту не было смысла или по другому, как он считал, сплошная морока.       Крыс ловить он не стал, слишком уж не любил Шикамару подвалы и различные тёмные заколки, где могли бы вводиться эти пугающие большинство девчонок создания. Покинув компанию Чоджи, он направился на крышу, где и был пойман с поличным не на шутку раздраженным учителем… с жуком в руке.       Не успел юный Нара оглянуться, как был выдворен на территорию близ Академии с наказом «никуда не лазить» и с которым уже по счету неудом. Вновь его прогнали с крыши — самого, пожалуй, приемлемого места для отдыха, по мнению Нары, однако почему-то все отказывались его слушать. Впрочем, в любом случае здесь никого не было, а потому он и не особо и жаловался… Думал он так, пока случайно не споткнулся о что-то и не упал… — Брысь, собака суту… А, это опять ты? — Я, пожалуй, как всегда промолчу…       Лежать поперек друг друга — это совсем не то занятие, которым бы на данный момент хотел заняться Шикамару. Встав с едва опознаваемого объекта, он посмотрел под ноги. Там, внизу находилась Камелия, как всегда бросая во всех свой вечно недовольный взгляд, который сейчас, к примеру, он был направлен на небо…       Что мог сказать Нара об этой странной девчонке? Сопящий генератор странной до безумия нецензурной лексики. Да с кем он связался вообще? Конечно, была она со своими петухами в голове, но именно поэтому с ней было весело. Она отличалась ото всех типов женщин, о который рассказывал ему отец, и не попадала ни под какую категорию. А можно ли людей вообще делить на категории?..       Акаяме продолжала лежать пластом, почему-то даже факт того, что о нее уже раз споткнулись, не останавливало ее от подобного рода занятий. Получше укутавшись в зарослях травы, она, не отводя взгляда от бескрайнего неба, в итоге решила разорвать вновь наступившую тишину: — Дай угадаю, вышвырнули с крыши? — Все-то ты знаешь… — А неуд? — Получил. — Молодец! — сказала она это как-то таинственно тихо и протяжно. — А ты тоже? — И да, и нет… — ответ девочки заставил собеседника задуматься, — видал жука в руке Ируки-сенсея?       И правда, Шикамару действительно припоминал какого-то крупненького рогатого, сжимаемую кулаком сенсея. И все же удивительно, как она смогла заставить его исправить оценку при чем за какого-то жука? — Что ты ему такого наговорила, что он взял у тебя эту блоху? — Что оседлала ее и приехала с того берега моря… — Эй, вот только не начинай… — Да только тy лужy орел не перелетел… — Миледи, я прошу вас остановиться. — Может, орел и птенец, но тень от его крыльев город закрывает, в городе ночь настает… — Ты меня слушаешь? — Может город и крохотный, да через тот город заяц бежал — не перебежал… — Я понял, это бесполезно… — Может заяц и маленький, да из его шкуры тулуп вышел. — Я сваливаю… — Куда вышел-то? А вышел из того города, где заяц бежал, на который тень от орла упала, и пошел, куда глаза гля… Эй, ты куда?!       С Камелией всегда получались до жути странные разговоры, слишком непредсказуемые. С Чоджи было в разы проще, не то чтобы с этой особой, хотя, стоит признать, что общаться с ней было довольно занимательно, но порой и невыносимо. — От твоего чесалова у меня голова уже лопается. — А, так вот почему вы затягиваете хвосты до невозможности… — Что? — …бы не порвалось. И швы не разлетелись… И мозги не выкатились. — Что это еще за фан-теории? — Ну, а как же еще? Не часто встречаешь человека, который каждый день в школу носит ананас на голове… — Может, я и ношу ананасы, а вот ты несешь какую-то х*йню.       Внезапно девчонка замолчала… Но, как оказалось, не надолго… Неожиданно и резко развернувшись к появившемуся противнику, она выпалила: — Ты, конечно, не повар, но приготовь свое еб*ло.       Такого поворота не то чтобы Нара, даже Камелия не ожидала, от чего чуть было не поперхнулась воздухом. Да и сам Шикамару давно уже был не в силах сдерживаться. Они оба рассмеялись. Долго ли, коротко ли шла эта абсурдная война, а все понимали, что счет ей «1:1». Да и кому нужен был этот счет, главное, что им было весело. Но как и было сказано ранее, все имеет свойство заканчиваться. Прозвенел звонок.       Дети не спешили выбегать из школы, как делали это в большинстве случаев. Наши герои также оставались на траве, однако Шикамару вскоре нужно было пойти домой. Жаль, не часто им с Камелией так просто поболтать без всякой суеты, родись она парнем все было бы куда проще. Ну, пол не изменишь, если он, конечно же, не паркетный.       Собравшись уже уходить, он сделал уже пару шагов, ожидая, что за ним пойдут следом. Шикамару обернулся. — Ты идешь или как? — Не могу… Ирука сожрет… и не подавится, как ни как он уже привык к таким процедурам. — Ах, ну да, — почесывая висок он продолжил уныло тянуть, — та-а еще морока… Пресс F! — И не говори… — но внезапное осознание чего-то заставило Камелию вскочит на ноги, — п-подожди, откуда ты знаешь эту фразу? — От тебя каких только фраз не услышишь, чудачка.       Да, она чудачка. Именно так. Пожалуй, это было самое краткое описание Акаяме. Но, естественно, она не ограничивалась лишь одной чудаковатостью. Камелия была очень схожа с Шикамару: такая же ленивая и вечно спящая, пожалуй даже в разы больше, чем сам наследник клана Нара. Не часто ее увидишь в бодрствующем состоянии, а потому и поговорить так часто и не удается. А после уроков фиг увидишь — унесет ее куда-то Сакура, и поминай как звали. А на улице ее и в помине не бывало… И все-таки, чем же она занимается, кроме того, чтобы постоянно дремать?       Невольно задумавшись над подобными вопросами, которые частенько возвращались к Шикамару, тот снова их отбросил, стоило Чоджи только прийти. По словам друга из Академии впервые выгоняли учеников, а не наоборот, отлавливали из вне. Ну что за чудеса?       Как только мальчишки ушли, мимо Камелии тут же начали проноситься толпы учеников. Среди них и нашлась Сакура, которая, высунув язык, сказала что-то вроде: «Ну, доигралась?» Впрочем, на этом Камелия не стала зацикливаться, ей просто хотелось, чтобы все поскорее сгинули, дабы вновь не создавали этот противный шум. Её слишком раздражали её сверстники по неизвестным им причинам, а потому и старались обходить её стороной.       Наконец и последний ученик выбежал из территории. Девчонка осталась наедине с собой… Так бы можно было сказать, если бы не сидящие на дереве двое неизвестных. Воспользовавшись воссоздавшейся тишиной, шатенка подняла голову к верху и, как всегда, с издевкой произнесла: — Ну и? Что вы возле Академии вечно третесь, чертовы лоликонщики? За мелкими девочками подглядываете?       В ответ раздавалась тишина.