***
Пока Камелия что-то обдумывала, те в свою очередь рассуждали между собой свое положение: — С каких пор эта самая маленькая девочка отчитывает нас, взрослых дядек? Кента, поводив взглядом с девчонки на своего товарища Синицу, в итоге промолвил: — Не знаю, братан… Жизнь Анбушника — тяжелая штука.***
Вот уже несколько лет Ирука работает учителем, однако такой случай он видел впервые. Камелия Акаяме — ученица, которая была переведена чуть ли не в выпускной класс, при чем до этого совершенно не учившись в каком-либо образовательном учреждении. Хокаге, который просил приглядеть за новоприбывшей, отмалчивался, выдав лишь самую сухую, что ни на есть информацию о Камелии, которая явно была не полной. Из документов узнавалось, что эта девочка — родственница учащейся Сакуры Харуно или если быть точнее — кузиной. Родители — неизвестны, а на попечении был ныне покойный её дедушка Тайоши-сан, убитый во время геноцида Учих, хотя и вовсе и не являлся таковым. Изначально Умино решил особо не трогать ее, поскольку той скорее всего будет и без того некомфортно в новой обстановке, учитывая недавний стресс после убийства дедушки. На удивление, она не то чтобы не испытывала никаких трудностей, девочка даже чувствовала себя слишком непринужденно, что только настораживало учителя. К его разочарованию, Камелия не особо вникала в занятия, а потом и вовсе стала нагло засыпать на уроках, как это делало большинство бездарей. Тут уже Ирука и решил, что скоро отчислит новоприбывшую, поскольку не видел в ней потенциала. Но было бы всё так просто… Появились первые результаты тестов, к удивлению Ируки сдали все, включая и саму Акаяме. Но мало того, что они, оценки новенькой, превышали норму, которую не выполняли большинство в классе, так те еще были несколько занижены по отношению к настоящим знаниям: девочкой были выполнены лишь самые последние задания, за которые дают больше всего баллов, в то время как первая часть всегда оставалась пустой. Это и насторожило Умино: она была слишком неправильным «бездарем». Сколько бы тестов дети не писали, а Камелия продолжала выполнять тесты с конца, словно отвергая легкие задания, на которые обычно надеялись большинство. Зачем она так делает — непонятно. По логике вещей, если ученик может решить последние задания, значит решит и самые первые. Ируке и вправду попался интересный ученик, не менее интересный и сложный, чем те же последние Учиха или Узумаки. Первое, что отметил сенсей, так это то, что Камелия Акаяме изначально держалась в стороне от других, но при этом уже успела наладить контакты с наследниками кланов Хьюга и Нара, от чего у Ируки начали закрадываться подозрения. Также неизвестно по какой причине новоприбывшая пристально наблюдала за Саске и, как бы это не было странно, за Наруто, при чем в первый же день своего поступления, словно она пришла сюда только ради них. На остальных ей же было все равно, если же не вообще плевать. Как бы Ирука не крутил, а понять, что на уме у этой странной девчонки, он не мог, а потому он начал и сам следить за ней.***
Более частое занятие у шатенки был сон, как заметил учитель. Она могла заснуть в любом положении, бывало даже так, что это происходило во время разговора или вовсе стоя. Судя по ее синякам, она ночью словно и не спит вовсе, что не скажешь о ее сестре, Сакуре Харуно… Может стоит сказать родителям? Нет-нет, Ирука решил продолжить наблюдать дальше, слишком многое в ней ему казалось странным. Будучи чунином, Умино видел в девочке привычки несвойственные обычному ученику Академии, в особенности это подтверждал несознательный шуншин. Что уж что, а это повторить не могут не то что бы выпускники, даже генины, а уж что говорить о непроизвольно используемой технике — это уже является показателем мастерства… Но тогда зачем кому-то подобному, вроде Камелии, заявляться в Академию? Может быть, она шпион? Но что же объясняет просьба Хокаге присмотреть за ученицей? Гендзюцу? Но даже если это правда, почему тогда она выдаёт себя, разве это не слишком непрофессионально? Такую цель и поставил себе учитель Умино: разобраться в деле новой ученицы. Просто взять и заявиться к Хокаге было невозможным, поскольку Умино был не уверен в своих доводах, а потому он решил начать с выявления «оплошностей» неизвестного элемента, которым может оказаться чужеродный шиноби. Впервые он решил вызвать её к доске, когда та привычно посыпывала, уткнувшись в локоть Хьюги… Хьюги? Наследницы клана Хинаты Хьюга? Неужели эта лже-Камелия думает сблизиться с дочерью Хиаши для её похищения и выкупа?! Ирука, будь спокоен, не подавай виду, что ты подозреваешь! Дождавшись наконец пробуждения подозреваемой, сенсей успел уже несколько раз выругаться про себя за потерю времени, однако к доске девчонка, что больше походила на мальчишку, должна была выйти. И вот спустя некоторое время она стоит перед тобой, глядя на тебя своими до ужаса недовольными глазенками и решая какие-то задания. Судя по всему, данные задачи не составляли для неё какого-то особенного напряжения, отчего она даже невольно борматала какие-то несуразные вещи. — Мля, тупая геома, ненавижу… Это ж сатанисты сочиняли, ей богу! Геома? Сатанисты? Ейбогу? Все речи зеленоглазой были едва понятны Ируке, а потому он даже перестал следить за тем, что творилось тем временем на самой доске. — х-х-х-Х*як… — резким размашистым движением она провела мелом жирную линию, подчеркивающую ответ предпоследней задачи. Х*як? А это что за слово?.. Так, подождите же, да это же мат! Ирука быстро опешил: да чтобы кто-то из детей да использовал нецензурную лексику?! Но стоило ему только открыть рот, как внимание привлекла полная сложной писанины доска. Только сейчас Умино пришла мысль о том, что из-за своих путающихся мыслей он дал Камелии совершенно не те бумаги с задачами, при чем то, что сейчас было выведено на доске — далеко даже не задача для Академовцев. Если говорить коротко о том, как этот лист оказался вообще в руках Ируки, то тут все просто: утром Сакура, давно перегнавшая учебник, попросила разобрать для неё, как ей показалось, очень сложную головоломку, помеченную некой диллемой Пирса, ученика самого Второго Хокаге, над которой и собирался подумать за обедом Умино. Ну, в любом случае, теперь ему решать не придётся — задача решена верно, поскольку ответы совпадали, но больше удивляет то, как Камелия смогла это решить за каких-то пару минут, если Сакура тратила на эту задачу часы? В общем, отругать девчонку за неприменение фильтрации к лексике тот не успел — Акаяме неожиданно исчезла и вновь наслаждались сном, улягши на плече Хинаты… Становилось все более и более сложно… Проявления в физическом плане практически не было, поскольку на спаринги или тренировки по сюрикендзюцу ученица отказывалась заниматься, предпочитая больше наблюдать за другими и… тут же засыпать. Что с ней происходило, оставалось для учителя той еще загадкой, хотя, сказать по правде, Умино уже даже думать над этим вопросом перестал, невольно вспоминая чудовищную теорему… Чунины всегда проявляли к подобным гениям уважение вне зависимости какими рода деятельности они занятий. Но в то же время отношение Ируки к Камелии и настораживалось. Поскольку у нее всегда была нелучшая форма для физических тренировок, то Ирука давал ей поспать на занятиях, но долго это продолжаться не могло: аттестация должна совершаться, а потому он решил действовать. Когда он впервые выдал девочке кунаи, она взяла их с такой непринужденностью, будто это были вовсе не какое-то серьезное оружие, а обыкновенные игрушки для младенцев. Как и предполагал сенсей, забила она в цель 6 из 10 — как всегда выше среднего. Что и следовало ожидать от той, кто часто зависает в середине списков. Тут же Ирука увидал и внимательный взгляд со стороны юного Учихи. Казалось, будто бы он тоже что-то подозревает, не зря он все-таки гений своего клана и лучший ученик в своем потоке. Да и, как казалось Умино, слишком уж часто, буквально одновременно с ним, этот черноглазый мальчишка следил за этой девчонкой… Однажды они даже столкнулись взглядами, из-за чего последний растерялся и уткнулся глазами в другую сторону, где находились девчонки. Что уж тут сказать, загнал себя же в ловушку — поклонницы вмиг окружили ничего непонимающего парня. Благо, сегодня Учиха неким мистическим образом смог избежать своей привычной участи быть задавленным особями слабого пола (хоть и с трудом верится, что этот слабый пол вполне может без устали преследовать Саске). Учитель не был удивлен результатом Камелии по сюрикендзюцу, однако дальнейшие рассуждения уплотнили в нем мысли о том, что девочка определенно старалась не выделяться, словно она в действительности была самым настоящим чьим-то лазутчиком, неизвестно каким образом попавши в деревню скрытого Листа. Стоит ли докладывать прямо сейчас о своих подозрениях Хокаге? Нет, слишком мало доказательств… Но Умино решил не отчаиваться, во чтобы то ни было, он сможет разузнать, что в Академии делает такой неведомый ребенок, как Камелия Акаяме.***
Через некоторое время будет собрание, на котором Ирука сможет побольше узнать о новой ученице, однако и сегодня он решил не терять времени даром, стараясь придумать, как можно незаметно уличить возможного разведчика в том, что он не просто напросто гениальный ребенок, а уже человек, сведущий в своем деле. И сейчас Ирука вызвал Камелию отвечать урок не просто так: он хотел полностью убедиться в своих домыслах. Конечно, она смогла многое рассказать о кланах, но близко к тексту пересказать не сможет — за все время выданные учебники никогда не были читаны Камелией — это уж точно учитель знал. Другое дело, насколько много Акаяме сможет рассказать (или позволит себе рассказать) о кланах Конохи? Это и хотел в первую очередь узнать он.***
Акаяме действительно рассказала куда больше полагаемого, однако еще больше в ее тексте было воды, порядком более половины. У учителя Умино создавалось такое впечатление, будто бы сейчас он профессор какого-то высшего заведения, а перед ним стоит бедный студент, который, прикрываясь сложными и запутанными речами, старался запутать своего препода, дабы показать «как хорошо он знает материал». Прослушав половину этого водопада, Ирука просто решил оставить ученицу после уроков: у него к ней накопилось достаточно вопросов.***
А правда ли Акаяме — шпион? Может быть, она бывший студент, которому по каким-то причинам пришлось уйти из учебного заведения? Но зачем? Высшее образование дается далеко не каждому, уходить — самая глупая ошибка. Хотя, ее же могли отчислить? Как никак, а она постоянно спит на уроках, что всегда не приемлемо для обучающегося.***
Это было ожидаемо: Акаяме забыла принести аркан. Может и вправду нерадивый студент, а не шпион?***
Что она делает? Это жук? Зачем?***
Она все больше и больше походит на студента, которого хотят отчислить. А предыдущего профессора она тоже пыталась увлекать жуками и тушенкой?***
— Это невозможно! Не возможно!!! Не могу понять, что это за недошпион-недостудент или кто это?! — Ирука, просто успокойся… Не совсем правда понимаю, о ком ты, однако уверен, ты справишься с этим человеком, все-таки и ты тоже когда-то был стажером. — Но это не стажер, это ученица! Книга резко захлопнулась захлопнулась. Между двоими людьми нависло молчание. — Ученица? — Да. Прошло еще несколько секунд. — Которая появилась совсем недавно? — Да. Мужчина еле слышно хмыкнул, убирая предмет с заметным переплетом в карман джонинского жилета. Ирука пока не понимал такой перемены в своем собеседнике или, вернее будет сказать, человеке, постоянно выслушивающим всякие проблемы молодого учителя. Почему он оказывает такую услугу, Ирука мог лишь предполагать. — Кажется, я начинаю понимать, о чем ты говоришь… — вновь проговорил некий. — Правда? — Расскажи-ка поподробнее об этой мохнатой… то есть чудаковатой проблеме.***
Девочка неспешно подходила ко входу, потряхивая густой шевелюрой, а за ней, как верные псы, следовали двое неизвестных. Но внезапно она остановилась, как впрочем и те двое. Она обернулась… и они тоже. Уже не скрывая своего раздражения, Камелия проскрипела сквозь зубы: — Значит так, Меченые, в благодарности играть не буду. Свалите нах*й, и мы в расчете. — Ну медвежонок! — тут же прекратили дурачиться и эти «меченые». — Вы меня заеб*ли. Честно, — отвернувшись от них, девчонка продолжила свой путь, попутно отгоняя невидимых (или просто слишком больших, с размером человека) мух, — сгиньте по-хорошему, и отравлять я вас на сегодня не буду. Камелия понимала, что вряд ли эти двое решат уйти, однако попытка все же не пытка, так подумала она. И, кажется, они утихли… Правда, ненадолго. — Это можно считать продвижением? — Идите к черту… Две «чурки», как обычно бы выразилась девчонка, скрылись. Ну, хотя бы, уже впечатляет… Пройден последний коридор. В самом конце располагалась заветная дверь, а на часах, вывешенных над ней, уже показывало, насколько долго Камелию отвлекли. Пол часа — не есть хорошо для обычной ученицы, которую вызвали к учителю, тем более, что Акаяме находится сейчас в очень затруднённом положении. Конечно, можно было бы оправдаться, все-таки задержали её Анбу, вот только поверят ли? Камелия и сама бы не поверила. Но делать нечего, невольно сдохнув, она вошла в кабинет Ируки. Там засыпанный грудою бумаг сидел учитель, что нетерпеливо тарабанил пальцем по столу. Заметив, что дверь скрипнула, он выпрямился и встал, будто бы до этого совершенно не был чем-то встревожен. Но, не меняя своего грозного выражения на лице, он начал отчитывать ученицу за проказы. — Долго ли тебя ждать надо, Акаяме? Объясняться будем? — Прошу прощения, но меня задержали барсук и синица — слишком странные создания. — Да-да, — успев наслушаться таких странных отговорок за всю свою работу учителем, Ируку уже ничто не удивляло, — скажи ещё, что медведь вылез из лесу и загородил тебе проход в кабинет. — По приказу Хокаге даже самому страшному межвежонку придётся собирать портфель и идти в Академию, — продолжила весьма странную тему ученица. — Ты со мной шутки не шути… — Была бы это просто шутка от Сарутоби-сама, я бы сама смеялась. Да чтобы медведь и в школу? — раздался короткий и скорее нервный смешок. — Кто ж знал, что он говорил вполне серьёзно? Да и вообще, неужели я похожа на клоуна? Ирука был немного удивлен таким ответом, вот только он пока не понимал, что хотела ему сказать девочка. А вот с последней строчкой в последнее время он был совершенно не согласен — уж слишком она странная, в особенности сегодня: сначала чёртова задачка, потом жук, тушонка, а теперь что? — Нет времени сейчас об этом размышлять… Все-таки пригласил я тебя сюда не поэтому… Ты предполагаешь, почему я тебя оставил после уроков? Долго думать шатенка не стала, поскольку этот вариант событий был слишком предсказуем, у неё в запасе уже находилось множество готовых вариаций ответов на ожидаемые вопросы. С абсолютно скучающим видом она посмотрела на учителя, но, не увидев в нем ничего, кроме сдерживаемого раздражения, начала перебирать варианты, загибая пальцы: — Я не была готова к уроку? — Не совсем так… — Я была не совсем так готова к уроку? — … я не об этом. — Я была готова к уроку, но не к этому? — … — Я была готова к уро… Как понял учитель, добить у неё того ответа, которого бы хотел он, не получится. И что это за странная манера говорить? Притворяется ли она, что не понимает? Ирука не мог ответить на эти вопросы, а потому он решил сначала остановить ученицу, пока она окончательно не запудрила его мозги монотонно тарабарщиной. — Т-ты, Камелия… — не зная, что дальше сказать, учитель немного задумался, отчего образовалась небольшая пауза. — … — … Как бы выразилась одна личность, это была самая интеллектуальная беседа за несколько столетий. Впрочем, этому дуэту не привыкать: уже в который раз они, не мигая, смотрят друг на друга. Зачем и с какой целью — черт его знает, вот только если Ирука был просто несколько растерян, то Камелия — это что-то совершенно непонятное, пялиться в одну точку она может часами, совершенно не шевелясь, таков уж был её характер. Но вдруг девчонка выпучила глаза, при чем произошло это так неожиданно, что Ирука чуть не вскочил от страха. Но следующие слова его окончательно сразили: — Вау… Как вы угадали? Вопрос озадачил Ируку: что имела в виду эта девочка? — В смысле, что я угадал? — Ну, это… имя… А стоп. Умино не знал, как это комментировать. И эта девочка утверждает, что она не клоун? Он не понимал, говорит это она в серьез или старается усыпить его бдительность. Притвориться дурочкой у неё выходит очень складно. Но пока размышлял над ситуацией Умино, Камелия тут же вновь стала прежней и скучающе проговорила: — А ну да, точно! Все-все, я поняла, ты же Ирука, — а следующее так вообще пробубнила себе под нос, скорее всего уже себе, — ха-ха… бл*, как стыдно… Черт! Но Умино не случал то, что бурчала себе ученица, ведь гораздо более его ошеломили первые слова. Такое ему даже сам Наруто не говорил, не то чтобы вообще кто-то из учеников. Он пребывал в замешательстве… Да что она себе позволяет? На «ты» с человеком, превосходящим ее возраст больше, чем в два раза? Да еще и с учителем? — Акаяме, держите язык за зубами! Прервав свой бубнеж, Камелия вновь взглянула на учителя и, как обычно это и бывает, затормозила. Она вновь не поняла, что от неё хотят. Но, решив не спрашивать и уточнять, ученица решила пока последовать совету: — Да, пожалуй, мне действительно стоит молчать, Ирука-сенсей, вы правы… Как скажете. Внезапная, как показалось Ируке, смена тона ведения разговора девчонки немного успокоило его. Когда Он ее пропускал сюда, то даже и не думал, что вместо серьезной беседы будет получаться эта чехарда с игрой слов. И она говорит, чтобы ее не держали за клоуна? — Камелия-кун, скажи честно, что привело тебя сюда? Камелия не поняла, зачем её спросили. Да и вопрос странный: как зачем — учиться. Опираясь на правило, продиктованное учителем, она продолжала напряженно смотреть на учителя. Может быть, он проверяет сейчас её на то, как она умеет слушать? — Отвечай. Камелия все еще продолжала смотреть на учителя. Грозный тон Ируки совершенно никак не подкосил девочку. Более того, она даже не моргнула, в то время как Умино уже успел прилично исказиться в лице. — Разве я не сказал «отвечай»? — Но вы же говорили держать язык за зубами? — напряженность спала с девочки, отчего она лениво опустила веки и без того полузакрытых глаз и ссутулилась, почти полностью расслабив тело. — Я не это имел в виду… — Женщина, ей богу, — снова Камелия неосознанно заговорила вслух, — не поймешь, что от неё нужно… — Не зли меня, Акаяме. Я серьезно. — Я тоже серьёзна? Как это обычно и бывает, вновь наступило молчание, наполненное негодованием молодого человека, но похоже, что только ученица не чувствовала гнетущей атмосферы. Это порядком начало раздражать Ируку, он уже успел пожалеть, что вообще оставил эту девчонку после уроков. — Камелия, перестань играть в дурочку. — Вы меня обижаете, делать мне больше нечего? Никогда еще Ирука не сталкивался с подобными случаями. Обычно он хорошо мог предсказать ребенка, но Камелию… Да и ребенок она вообще? «Скорее взрослый ребёнок, но черт возьми, она просто ребёнок…» — подумал Ирука и тут же задумался над тем, что только что он сморозил за чепуху у себя в голове. И вроде бы да, но в то же время это вовсе не так. Почему она не идет с ним на контакт? — Камелия, поверь, я не впервые работаю с детьми… И потому я могу различать разницу между ними. Ты явно не дурочка, но почему-то ее постоянно изображаешь… — мнм… Ну почему все происходит именно так? Почему?! Этой девчонке явно было скучно: прервав монолог учителя зевком, она закрыла глаза. Судя по всему, ей явно было не до Ируки. Тот же в свою очередь, успев привыкнуть каждую минуту быть шокированным благодаря этой девице, лишь помотал головой. Но стоило ему вновь посмотреть на Камелию, как она уже немного опустила голову и… спокойно посыпывала. Да, Ирука, это и есть Абсолютный игнор! К Камелии тебе еще привыкать и привыкать, с ней довольно-таки сложно общаться, особенно в Академии. Раздался смачный шлепок — нет, вы не подумайте. Это Ирука ударил своей ладонью по своему лицу так, что вам могло показаться, будто бы оно принадлежало вовсе не ему, а Камелии. Но этого громкого звука уже хватило на то, чтобы бедная девчонка тут же выхватила из-за спины кунай и, вовсю распахнув миру глаза, отпрыгнула, только потом проснувшись. — А? — Акаяме, это никуда не годится! Я уже не раз и не два замечаю, что ты вечно засыпаешь! При чем не только на уроках, но и вообще стоя! Это немыслимо! — Оу, извините, Ирука-сенсей… — ученица убрала оружие за спину и вновь подошла к учителю. — Камелия, я не могу понять тебя. Ты ведешь себя безалаберно, но это уже переходит за рамки дозволенного, — судя по всему, Ирука не на шутку разозлился, — Камелия, почему ты не высыпаешься? Твоя сводная сестра всегда приходит в бодром состоянии, так что же тебе мешает придерживаться такого же режима? — Просто я не могу заснуть ночью… Не стоит так беспокоиться об этом, сенсей. Девчонка вновь потянулась рукой ко рту, дабы вновь прикрыть последствия зевоты. Но только Ирука вновь захотел разозлиться на нее, как неожиданно отметил для себя нечто очень важное: рукава толстовки начали ползти вниз, обнажая запястье, на котором красовался выразительный рубец шрама. Не долго думая, учитель тут же схватил руку девочки и полностью оттянул рукав далеко к плечу, открывая себе вид на шрамы, реденько обмотанные старыми бинтами, которые неизвестно, когда в последний раз менялись. Умино ужаснулся. Что же происходит? Почему у девчонки такие ужасные шрамы? Может, они достались ранее ей во время тренировок, прежде чем стать шпионом… Хотя, какой из неё шпион? Конечно, всякое может быть, но у Сакуры же, ее сестры, таких нет? Подождите, а что если этому причина ее родители? Если подумать, то Сакура выглядит достаточной девочкой, в то время как Камелия в своих обносках и плохим внешним видом… А что, если эти шрамы достались от побоев родителей? А может это попытка суицида? Только Ирука хотел стянуть бинты, как Акаяме выдернула из хватки шатена свою руку и моментально отпрыгнула, невольно зарычав, чему и сама удивилась. В последствии она и сама осознала свои издаваемые звуки, однако сокращать дистанцию она не намеривалась. Ирука понимал, что оставлять все без внимания нельзя. Нужно все прояснить — на то он и учитель. Набравшись решимости, он вновь взглянул на зашуганную девчонку. — Камелия, — начал было смягчать он тон, — скажи честно, это все родители Сакуры? — Не понимаю, о чем вы… — та спустил юа свои рукава, как и делала это по своему обыкновению. — Камелия, пойми, я хочу помочь тебе. Если твои нынешние родители ужасно с тобой обходятся, то ты всегда можешь обратиться ко мне! — он начал делать шаг. — Ирука-сан, я тоже все понимаю, но незачем человека внезапно хватать!.. я так и убить случайно могу… — она отступила же. — Не уходи от темы! Это важно! Ты не должна бояться мне рассказать, тем более такое… — ещё один шаг вперёд. — Да что вы ко мне привязались? Что вам от меня вообще нужно? Да и при чем тут вообще мои родители? Шатенка так и не приближалась, а если и Ирука старался сделать к ней шаг, то она тут же отпрыгивала, словно он совсем не учитель, а огонь. Хоть Ирука и много проработал, однако он все так же понимал, что ему по прежнему не хватает опыта. Она все также не доверяет ему, а потому ничего рассказывать не будет. Умино стало даже казаться, что ему каким-то невероятным чудом удалось понять Наруто. Ему казалось, что тяжелее его случая уже ничего не может быть… Как же он ошибался… А Саске? Он же до сих пор не смог и с ним поговорить… — Камелия, хватит скрывать… Тебя плохо обеспечивают одеждой, едва кормят, наносят увечья… С каждым сказанным словом Ирука лишь больше убеждался в своих словах: реакция девочки сама за себя говорила. Ее лицо то бледнело, то зеленело, а взгляд ещё быстрее заметался по кабинету. Неужели, все действительно так? «И как же раньше я подобного не замечал, как не догадался? Все же было так просто!» — корил себя Ирука. Полностью удостоверившись в своих доводах, Умино постепенно стал подходить Камелии, которая уже не знала, куда ей деться, и от того так и оставалась на месте. — Ты не должна бояться рассказать мне что-то: твой учитель, и ты всегда можешь рассчитывать на меня. Поверь, о такой проблеме не нужно умалчивать, особенно когда родители пренебрегать своими правами. И селфхарм — это не выход из ситуации, пойми. Я хочу тебе помочь. Наступила полная тишина. Хоть шатенка и постоянно молчала, не подтверждая слова, однако Ируке почему-то казалось, что он полностью угадал. Привычные узкие глаза тут же превратились в самые большие, настолько они были раскрыты, в то время как зрачок наоборот был максимально сужен. Неужели эту девочку и вправду недолюбливают? Почему? Неужто… — Мма… все-таки ты и в правду про этого вероятного недо-шпиона говорил, Ирука? Двое находившихся в кабинете вздрогнули и тут же устремились взгляд на источник голоса. На окне уже давно посиживал беловолосый джонин, облокотившись руками о колени, он подпер щеку кулаком. В другой руке располагалась раскрытая на неизвестной странице вычурная книжонка, кричащая о своём рейтинге красным крупным шрифтом. Как вы уже могли догадаться, этим человеком являлся Хатаке Какаши. Ирука не понимал, почему Копирующий ниндзя решил чуть ли не сразу раскрыть себя. Конечно, когда Умино рассказывал ему проблему и свои подозрения насчёт своей ученицы, то он и подумать не мог, что тот согласится помочь и вообще сам проявит интерес и инициативу в этом деле. Когда Хатаке все выслушал, тут же предложил помочь раскрыть дело, затаившись снаружи. «Как никак, а если это действительно лазутчик, как ты об этом говоришь, то так просто нельзя это оставлять» — вот что он сказал. И все-таки почему он решил показаться? — Но, Какаши-сан, почему вы показались?.. Однако вместо того, чтобы ответить на вопрос, Какаши просто привычно улыбнулся глазом и поднял руку в знак приветствия, при чем обращенное не только ему, а всем присутствующим. Ирука все ещё недоумевал… Да нет, теперь его ещё больше ввели в заблуждение. Да что происходит? Умино перевёл взгляд на свою подопечную: та была растеряна пуще прежнего. Казалось, ещё чуть-чуть и глаза вылетят из орбит. А как же дело было ещё минуту назад: Камелию вовсе клонило в сон. Зрачок метается с учителя на джонина и с джонина на учителя, ноги согнуты, спина — сгорблена, руки — растопырены, шея — вжата. Теперь она была похожа больше на зашуганную мышь, которая не знает куда податься, хоть провалиться под землю. Ирука все меньше и меньше понимал ситуацию. Решив вновь обратиться к Хатаке, он повторил свой вопрос: — Какаши-сан, почему вы здесь?.. — Э-э, ну тут такое дело… — тот, почесывая затылок, начал было невнятно формулировать свою мысль, но… Пепельноволосый не успел договорить… Свой голос неожиданно подала сама виновница всего происшествия: — Вероятный недо-шпион? Девочка, страдающая селфхармом? Дочь, которую недолюбливают родители? Подождите-ка, это мы сейчас обо мне говорим? Хатаке, нервно посмеиваясь, улыбнулся, так и продолжив растрепывать свою неухоженную шевелюру. — Ну-у… — Е-еб*нуться нах*й, — осознав всю странность в поведении Ируки, которую он проявлял буквально несколько минут назад, Камелия сильно разозлилась, что отразилось клоке волос, который она невольно выдернула. Удивившись собственной эмоциональности, она посмотрела на свой мохнатый обрывок, а потом на близстоящего Ируку, который и сам был в не менее шокированном состоянии от все время внезапных и до жути странных действий Акаяме. Переводя взгляд то на клочок волос, то на учителя, Камелия начала думать, что ей делать в такой ситуации, однако мысли в ящике рандома выдавали ей какие-то странные предложениями, которые, впрочем, пользовались у девочки большим спросом. Осторожно или более точно будет сказать «аккуратно» взяв ладошку учителя, пока тот пребывает в неком трансе, она положила ему комок производства собственной волосни и замкнула чужой кулак. Ирука продолжал смотреть на происходящую ахинею, но поделать с собой ничего не мог. «На память», — сказала она и тихо убежала в дальний от него угол, поближе к окну, в то время как учитель продолжал смотреть ей в след. Но, ощутив в своей руке нечто колючее, тот раскрыл ладонь и теперь начал тупить уже в свой подарочек на подобие того, что оставлял ему кот после отрыжки. Жаль, кот давно умер, но зато его есть кем заменить. Копирующий, который все это время наблюдал за всей этой картиной, не знал уже, что ему делать. Что это бл*ть было? Жаль, что ему уже никто не скажет: Ирука продолжал гипнотизировать волосяной клочок, а Камелия начала что-то искать. Тут она остановилась у зеркального шкафа и взглянула на свое отражение. К своему грязноватому виду она уже давно привыкла — для нее видеть в зеркале зеленоглазого домового с соломой на голове было нормальным явлением, а потому и не понимала, почему Ирука думает, что с ней все не в порядке. Немного задумавшись, вскоре девочка перевела взгляд на новоприбывшего знакомого, возможно он то ей и прояснит что-нибудь. Какаши же продолжал наблюдать, как на него постоянно бросают вопросительные взгляды со стороны девчонки, которые все время сменялись смешным поворотом головы, из-за которого постоянно при каждом движении вздымались и без того непослушные волосы. Затылок, вгляд, затылок, взгляд. Ирука же давно завис в прострации, наверное, очнется он еще не скоро, пока будет укладывать свои мысли. — Хатаке-сан, — наконец подала голос Камелия, — неужели я похожа на ту, кого избивают ночью родаки? «Родаки»? Ну что за нелепое сокращение слов. Что только не услышишь от этой девицы… И не переучить же. А оно надо ли? Пропустив свои мимолетные мысли, Копирующий вновь посмотрел на Камелию. Если бы он впервые её увидел, то сразу бы для себя отметил следующее: вылитый домовенок Кузя, которому лишь немного протерли нос, дабы не выглядел настолько чёрным. Подозрительное сходство уступает лишь росту, который все равно не был таким уж высоким, в особенности если учитывать её возраст. А так даже глаза были зелёного, а о сене на голове даже можно и молчать, короче говоря, двойник, если вообще не теневой клон. — Так-то со стороны и выглядит… — ответил Хатаке. — Пока я слушал речь Ируки, сам ненароком чуть не поверил в его теорию… Теперь в прострации застряла и Камелия, которая начала тупить уже в зеркало. Как казалось бы очевидному молчанию не должно было отсутствовать, однако чье-то шебуртание явно прослеживалось в стенах Академии. Тут то и очнулся Ирука, вновь начав перекидывать на всех свой растерянный взгляд, однако от этого клок волос Камелии отпускать не собирался. — Так, подождите, — опешил он, чем и привлек внимание обоих присутствующих, — Какаши-сан, что здесь происходит? Вы уже знакомы с Камелией? Может вы наконец объяснитесь? Двое переглянулись, а затем одновременно и вопросительно повернули головы к Умино, чем еще больше запутали его. Однако то, что произошло далее, еще больше сбило с толку учителя: с потолка послышались чьи-то смешки.Внимание, дальше читать не советую, поскольку все, что происходит дальше, это вообще полный бред. Мне эта глава совсем не нравится, но со временем я когда-нибудь переделаю эту хренотень. Всё, что происходит дальше, может разочаровать вас, как читателя, впрочем, это уже вам решать, занимать свою голову этими бреднями или нет.
Девчонка нахмурилась. Не глядя схватив какую-то швабру, спокойно стоявшую в углу, она запрыгнула на стул и замахнулась наверх, попутно бурча: — Съ*бите с кадра! Не хватало тут еще, чтобы потолок ржал. Внезапно на белом фоне стали материализовываться очертания двух шиноби в темном. Они, едва скрывая свой хохот, сию секунду оказались недалеко от стула, на котором и возвышалась грозная фигура маленькой девочки со шваброй в розовое сердечко (никто так и не узнал, по чьей инициативе приобрели подобную вещь). Благо, Камелия пока этого не заметила, иначе… а лучше вам и не знать… В любом случае сейчас существуют вещи поважнее. Несмотря на пугающий вид Акаяме, двое неизвестных никак не испугались, а лишь поправили свои маски, означающие принадлежность Анбу (наверняка чтобы убедиться, что их улыбок никто не видит). Умино сейчас совершенно ничего не понимал. Он даже уже не обратил внимание на Камелию, которая вовсю использовала его кабинет и употребляла нецензурную лексику. Взглянув на Хатаке, казалось, что тому совершенно привычна подобная ситуация… Что происходит? Один из Анбу в маске зверя начал было идти вперед, к девчонке, однако та, предельно серьезно вооружившись поломойным средством, вытянула инструмент, отчего тот чуть ли не касался шеи этого неизвестного Ируке человека. Не сводя с него своих грозных глаз, Камелия не опускала швабру, в то время как нарушитель её личного пространства, составляющего почти полтора метра, поднял руки в знак поражения. В это же время второй тип, попутно насвистывая весёлую песенку, спокойно прошёлся по паркету, не обращая внимания на разыгранную тираду, и, подойдя впритык к девочке, опустил свою руку, одетую перчаткой, на ее соломистую голову, невольно потрепав её. — Хи-хи, медвежонок-чан, что это вообще было? — сказал он же. Недовольно хмыкнув, девчонка нахмурилась, однако все же стала медленно опускать свое «оружие», в то время как заложник швабры, глубоко выдохнув, вальяжно пошёл ей навстречу. Несложно догадаться, что этими двумя были Синица и Барсук, последний из которых и был прижат шваброй. Усевшись на стул, на который и вскочила Камелия, та все равно не опускала швабры, словно оставаясь на стороже. — Вас мне еще не хватало… — зло буркнула она, облокотившись на присвоенное себе оружие. Кента, подходя к девочке, начал притворно кочевряжить из себя наистройжашего учителя Ируку, все время размахивая руками, будто бы это придаёт ему большей реалистичности: — Каме-е-е-елия, это ва-а-ажно! Прекрати играть в дурочка-а-а… Под аккомпонементы раздавались смешки Синицы. Сам же Ирука почувствовал себя очень неловко. А что насчёт Какаши, так он не переставал мотать головой и бубнить вроде: «Где эти дети мозги просрали». Но хуже всех чувствовала себя Камелия. Куда бы она не пошла, где бы она не спряталась, эти бездари все равно её найдут. На её совести уже были бесчисленные попытки отравления двух партизанов, однако все, что они вынесли из своих уроков — это сопротивление к яду. Вот можно было бы их убить — Акаяме сделала бы это, совершенно не задумываясь, однако, увы, простым сроком не отделаешься… Пока Барсук корчил из себя***
Ну, а что дальше? После Ируке пришлось выслушивать от Кенты и Джуна не только почти всю историю Акаяме после прихода в Анбу (Камелии пришлось смириться с тем, что «Главное правило Анбу: про Анбу не говорят» попросту уже давно не существует, спасибо двум личностям), но и большинство сплетен по типу «с кем переспал Данзо», «сколько геев в Анбу» (почему-то им пришлось пересказывать весь список членов организации), «из какой породы нукенинов делают мясные пирожки в столовке Корня» и другую подобную чушь. — А ещё медвежонок каждый вечер приходится следить за джинчурики, — не унимался Барсук. Камелия лишь качала головой. Сотый раз она пытается ответить на вопрос: как его приняли в Анбу. — За джинчурики? — чуть не воскликнул Ирука. — Зачем? — Да так, пьяненьких отгораживает, злой народ отпугивает и пылинки сдувает, как с малыша малого, — пояснил Синица, — нянечка, что тут сказать. «И правда, в последнее время Узумаки уже не ходит на занятия с гематомами и ранениями, нежели обычно, — подумал Ирука, — да и здоровее он начал выглядит и гораздо более подвижным. Да и если так подумать, то именно с прибытием Камелии начали происходить постепенное изменения. Тогда это многое объясняет… " Умино посмотрел на Акаяме по-новому. Кто бы подумал, что эта маленькая девочка способна на такой подвиг. Неужели… — Камелия… — обратился он. Увидев отклик в её равнодушно взгляде, Ирука продолжил, — ты считаешь Наруто за демона? Фыркнув, Акаяме отвернула голову, направив взгляд куда-то вдаль, сквозь книги, стоящие на старых полках Академии. Какаши, пусть и делал вид, что читает, на самом деле вслушивался в разговор, а теперь и вовсе обратил все свое внимание — его также интересовал этот вопрос. Даже два весельчака в момент сделались самыми тихими и собранными людьми. — Он не человек — тихо начала она, — демон, иначе и быть не может. Умино напрягся, а затем едва видно поник. «Все-таки, — подумал он, — нет. Однако, её можно понять, как и всех остальных: Девятихвостый Лис сотворил много бед, которые не исправишь». Какаши застыл, точно камень, так и не перевернув страницы. — Не человек, — вторила Акаяме, отчего ее слова отдавались в сознании каждого, — и именно поэтому он до сих пор такой, какой он есть. — Что ты хочешь этим сказать? — все-таки спросил Ирука, несмотря на угнетающую атмосферу. Камелия немного промолчала, так и не глядя на собеседника. — Потому что… потому что он делает невозможное для человека, — она повернула голову, — будь на его месте кто-нибудь: я… вы… да хоть сам Каге. Мы бы все просто сошли с ума. Мы бы просто стали теми, кого величают жители любого джинчурики — чудовищами. Все молчали. Никто не собирался прерывать речь маленькой девочки… нет — взрослого человека. — Однажды во время слежки я не углядела за ним… И почему-то именно в этот момент с ним и происходили всякого рода ужасы… Вокруг него ополчился народ и кидал в него, что придется под руку: глиняные черепки, камни… кто-то и не пожалел куная. И знаете, Наруто… он не испугался. И не плакал. Не кричал и вовсе не издавал какого либо звука. Просто смотрел и… не понимал. Но больше меня поразило то, что в его глазах совершенно не было какой-либо вражды, каких-либо намерений ответить «взаимностью»: истерзать, ударить, убить. Не было! Вы понимаете?.. Все продолжали молчать. Камелия схватилась за голову. — Его глаза выражали лишь непонимание. Они не были пустыми, как у любого человека, который был бы на его месте. Нет… Да будь я на месте джинчурики, я бы послала всех к черту… Я бы второй, третий, десятый раз рушила и рушила Коноху, пока до жителей бы недоперло, что я такая же, как и они — напуганные создания большой неизвестностью. Она снова замолчала, стараясь подобрать слова. — Наруто тогда просто сказал: «Почему?» Конечно, он не получил ответа, лишь презренные взгляды. Уже будучи наполовину калекой с подвернутой от камня, брошенного с особой силой, он развернулся и пошёл. А потом побежал… Постарался побежать, но не смог — упал. Только тогда я почему-то наконец догадалась остановить небольшое восстание против джинчурики. … — Я принесла его домой. Он ещё дремал, а потому и вряд ли знает об этом. На следующий день он вёл себя как всегда, будто бы ничего и не случилось. У него все ещё оставались тяжёлые последствия, однако он не выражал какой бы то ни было агрессии, раздражения… Он не был зол, лишь улыбался во весь рот, бегал по всей Конохе, как всегда пытался хоть с кем-нибудь поговорить… Конечно, от него как всегда уходили, старались не замечать, но почему-то он, Наруто, будто бы и не чувствовал себя одиноким… Вновь наступила пауза. Даже за окном царила абсолютная тишина. — Для человека это просто невозможно. Не человек. Он кто-то более высшее, кто-то более сильный, нежели мы… — Камелия опустила глаза на свои руки, которые постепенно сжались в кулаки. — В ангелов я не верю, их не существует, все грешны. Даже сам Ками, как бы этого не хотели признавать монахи. — Так, какого черта ты богохульствуешь, — Барсук ударил девочку по спине, отчего той пришлось откашливаться, тем самым прерывая весь драмматизм. — И что это ты здесь нюни распустила? Кто грустит, тот трансвестит. Верните нам медвежонка. — Иди нах*й, я и есть трансвестит, кха...***
Что ж, вчера Умино был с круглой головой, а сегодня — с квадратной. Ну, я понимаю его: узнать, что твой ученик — уже опытный ойнин со стажем, это как минимум шокирующе. Однако избежать наказания за использование нецензурной лексики мне все равно не удалось: пришлось исписывать 5 раз лист строкой «Я не буду больше материться». Вот только них*я это мне не помогло. Теперь, после того, как Ируке все рассказали, в кабинете воцарилась спокойная атмосфера. Взглянув на часы, я отметила, что прошло куда больше обещанного часа, а чёртов листочек мне ещё и списывать и исписывать. А эти идиоты ржут, и, вон, Какаша улыбается, бесят. Нервно вздохнув, я продолжила строчить ненавистные мне строки обещаний, которые вряд ли будут соблюдены.***
— Семпай, вы ещё скоро? Внезапно в окне показался ещё один Анбу — у Ируки, кажется, началось головокружение. Какаши, ленно обернувшись, буркнул что-то невнятное. — Яматочка! — в новоприбывшего что-то врезалась в полете — это была Камелия. Вцепившись в его жилет, она начала его трясти, отчего Тензо был похож на варёную сардельку. — Спаси! Пжпжпжпжпж! Не успев даже войти в здание, Анбу уже был за*бан жизнью. В итоге ему пришлось согласиться, на что Камелия тут же протянула ему листок, полный слов о том, что она не будет материться. Поскольку Ируке нужна была подпись опекунов на этом листочке, то Акаяме решила переложить эту должность на Ямато, поскольку тот вполне сойдёт за подобного человека. Взглянув на листок, он тут же его вернул: — Нет. А потом все пошло по новой… Умино уже становилось плохо от передозы информации: сначала Камелия, потом Синица с Барсуком, теперь и ещё какой-то неизвестный сидит на подоконнике и пытается отодрать от себя первую. — Ну вот, снова началось, — легкомысленно сказал Синица. Барсук, кивая своему товарищу, стал приводить Ируку в чувства.***