"Нас бьют - мы летаем"

Но увы, мой друг,

Твой последний вздох

Мне любви твоей досказать не мог,

И не знаю я,

Чем развяжется,

Эта жизнь моя!

Где доскажется,

Мне любовь твоя!

«Последний поцелуй» Я.П.Полонский       Звук зажигателя нарушил предрассветную тишину, голубая машина отъехала от высотного здания. В городе только-только начала просыпаться жизнь, на улицах почти не было людей. Раньше Илении нравилась тишина, но теперь она её тяготила, душевная боль ещё больше чувствовалась в безмолвии… Иления решила включить радио, музыка полилась в пространство. Как давно она не слушала песни… После лёгкой романтической итальянской композиции последовала другая… Французская… Louane «Si t'étais là»… Девушка вздрогнула… Воспоминания волной окатили её. Каждая строчка отдавалась горьким эхом в раненой душе: Parfois je pense à toi, Dans les voitures Le pire, c'est le voyage, C'est d'aventure Une chanson fait revivre un souvenir, Les questions sans réponse, Ça, c'est le pire       Отец… Тёплый взгляд его карих глаз… В них она видела застывшее солнце, в них светилась любовь и радость каждому дню. Для неё он был не просто отцом, он был лучшим другом, советчиком. С ним вместе они делали уроки, играли, путешествовали, радовали маму неожиданными сюрпризами. Её отец принадлежал к творческой профессии: он был певцом, театр Ла Скала являлся для него родным домом. Своей работе синьор Лучиано отдавался всей душой, и Иления всегда в нём видела пример человека, по-настоящему преданного своему делу. Кроме Илении, в семье воспитывалась и её младшая сестра, Алессандра, которая внешне и повадками была вся в отца, тогда как сама Иления и внешне, и по характеру была в мать Диану, красивую, утончённую и хрупкую голубоглазую красавицу- французского происхождения. Их семья жила неподалёку от театра, и девочки часто навещали отца. Их детство было раскрашено в яркие цвета декораций, в ослепляющий свет софитов, в полумрак закулисья. Яркая и пробивная Алессандра твёрдо решила пойти по стопам отца, тогда как Иления, более спокойная и рассудительная, решила избрать профессию, приносящую более стабильный доход — она решила стать юристом. Конечно, не только материальное двигало девушкой при выборе профессии. По натуре она была ещё той мечтательницей. Иления любила сидеть на подоконнике и фантазировать, как она будет выигрывать процессы против корпораций, загрязняющих воздух, как будет спасать людей от произвола жестоких и алчных натур, как будет делать мир лучше. Она поступила на юридический факультет в университет в Тренто и окончила его с отличием. Жизнь налаживалась, она уже искала вакансии, как вдруг на её семью обрушилась страшная трагедия: отца застрелили, убийца скрылся с места происшествия, и его так и не нашли. Девушка не могла без слёз вспоминать то утро, первое утро после успешного окончания вуза. Она замечала, что последние месяцы отец был напряжён, совместный проект с коллегами из Марсалы потерпел крах, потом пошли звонки от каких-то странных личностей. Чтобы переговорить с ними отец запирался у себя в кабинете, на все вопросы он отвечал размыто, просил не брать в голову. Потом звонки прекратились примерно на месяц, а после был самый последний звонок… Звонок, выпустивший смертоносную пулю в дорогого ей человека. Иления помнила, как отец, по обыкновению, попрощался с женой и дочерьми. Мама пошла мыть посуду, Алессандра тут же вставила в уши наушники, а Иления подошла к окну, чтобы посмотреть, как отец отъезжает. Вот он вышел из подъезда, подошёл к машине… Вдруг раздался оглушительный выстрел… Отец оседает на землю… Далее всё было, как в замедленной съёмке… Как в фильме ужасов, только ни один из них не может сравниться с теми кошмарами, что пережила Иления. Она не слышала своего собственного крика, видела, но не осознавала умом, что мать упала в обморок у окна, а Алессандра в ужасе металась, не понимая, приводить ли ей в чувства мать или броситься к отцу. Иления в это время уже выбежала из квартиры. Пока девушка неслась вниз по лестнице, она поняла, что третий этаж, оказывается, очень-очень высоко от земли. Она не слышала криков и топота ног Алессандры сзади, не видела столпившегося вокруг народа. Когда она добежала до отца, он был ещё жив, он встретился с ней взглядом, попытался улыбнуться и, выдавив из себя последние слова любви, выпустил душу в руки Создателя. Вся жизнь разделилась на «до» и «после». Матушка Илении год лечилась от депрессии, Алессандра пыталась утопить боль в алкоголе, а Иления всё-таки нашла в себе силы не упасть совсем, не окунуться с головой в омут уныния. Она упорно работала на нескольких работах, поддерживала мать и сестру, а сама давала волю слезам только в одиночестве, долгими бессонными ночами. Так прошло два года. В народе говорят, что время лечит, да только на семье Илении эта поговорка не сработала. Кое-как оправившись после депрессии, Диана решила вернуться во Францию. Оставаться в Италии ей было невыносимо: здесь всё напоминало ей о погибшем муже, которого она любила без памяти. Сестра предложила ей стать преподавателем на экономическом факультете в Ницце. Алессандра решила поехать вместе с матерью и поступить в театральный, а Иления хотела остаться в Италии. Её пытались уговорить, как-то повлиять на неё, но всё было бесполезно. На что Иления надеялась? Может, она хотела вывести преступников на чистую воду, докопаться до правды, узнать, кто был виновником гибели отца и совершить правосудие? Иления сама не могла ответить на этот вопрос, но уезжать всё-таки она не хотела. Мать, нервы которой были хуже некуда, в своих убеждениях часто срывалась на крик. Но уж если Иления что-нибудь вбила себе в голову, то её убеждения и гвоздём нельзя было выбить. Между матерью и старшей дочерью в короткий срок выросла стена непонимания. Диане казалось, что её дочь не так сильно переживает трагедию, как она. Илении от этого было ещё горче. Час разлуки приближался. Je me raconte des histoires, Pour m'endormir Pour endormir ma peine, Et pour sourire J'ai des conversations imaginaires Avec des gens qui ne sont pas sur la terre       В своих мыслях Иления часто разговаривала с отцом, пыталась найти утешение. Она всегда представляла себе, что бы отец сказал ей по тому или иному поводу, что бы он сделал на её месте. Иления верила в вечную жизнь, она искренне была убеждена, что отец видит её сверху и поддерживает. Это помогало девушке удержаться на плоту, не потерять голову от накатывающих волн отчаяния и тоски, от отчуждения и непонимания собственной матери. Иления всё больше и больше уходила в работу, начальник заваливал её огромным количеством материалов, она допоздна засиживалась в офисе, чтобы успеть всё сделать, подготовить информацию, навести максимальное количество справок. Девушка совершенно не замечала, что нотариус порой бросает на неё недвусмысленные, оценивающие взгляды. Её начальник Джорджио Каччини не обладал внешностью мачо, однако в его шоколадных глазах с дьявольским блеском было что-то притягательное. Он сразу начал строить планы относительно юной, скромной красавицы с грустно-небесными глазами и шелковистыми чёрными волосами. Ему так хотелось раскрыть этот нежный бутон, сорвать цветок невинности. Рыженькая секретарша Паола лишь только завистливо хмыкала, сама она была давно в закате. Начальник обещал ей прибавки жалования и повышение, однако это осталось лишь словами. Пресытившись легкодоступной добычей, нотариус очень быстро остыл. Паола затаила на него обиду. Видя, как нотариус аккуратно подкатывает к Илении, Паола сложила в своей головке план мести. Да, доказано самой жизнью, что почти любая отвергнутая женщина способна на жестокую месть. Так и случилось в один злополучный вечер, когда Иления пришла с очередным докладом к сеньору Джорджио. Тот, видя, что она уже много дней отвечает на его комплименты и знаки внимания в виде небольшого букетика цветов или сладостей вежливыми и чуть застенчивыми улыбками, решил, что пора брать крепость суворовским манёвром. Трудно сказать, что натолкнуло его на подобную мысль: то ли съеденный за обедом приличный кусок тирамису*, то ли просто тот факт, что истории нашей Илении пора было брать новый поворот. Так или иначе, но Джорджио, растягивая губы в улыбке, которая раньше обеспечивала полный крышеснос его предыдущим жертвам, стал медленно прохаживаться около девушки. Иления увлечённо рассказывала о новом добытом материале на подозреваемого и совершенно не замечала тех заигрываний и «нечаянных» касаний. Когда Иления увлекалась делом, для неё ничего больше не существовало. Нотариус же, усмотрев в этом зелёный свет для себя, самонадеянно подумал, что можно переходить к более явным действиям. В процессе рассказа Иления внезапно почувствовала одну руку Джорджио у себя на талии, другую — на плече, а его дыхание у себя на шее. По спине девушки побежали мурашки, а голос стал сиплым от волнения: — Синьор Каччини, что вы делаете?! — Продолжайте, — ласково промурлыкал тот, — у нас впереди ещё много необработанного материала.        По тону нотариуса Иления поняла, что под необработанным материалом имеется в виду она. Голубые глаза девушки почти почернели от гнева, а пальцы правой руки сжались в кулак. К несчастью для Джорджио, он этого не замечал, всё крепче обхватывая талию девушки и всё глубже зарываясь носом в её чёрные волосы. Поэтому нотариус не успел ничего понять, когда девушка вдруг резко высвободилась, быстро встала, развернулась и прекрасно поставленным апперкотом сбила начальника с ног. Джорджио осел на пол, держась за подбородок. Бедняга ещё не успел оправиться от боли, как ему на голову посыпались кипы каких-то бумаг, документов, сопровождаемые криком Илении, что заявление об увольнении сейчас же появится на его столе. Вскоре борющийся с обмороком, оглушённый визгами Джорджио был полностью завален листами и папками. В его сознании на мгновение промелькнуло, что с нежным бутоном он переборщил. На крики, сопоставимые с пожарной сигнализацией, быстро отреагировали две пожилые синьоры, живущие неподалёку от конторы, и поспешили на место происшествия. Иления же, прокричавшись, тут же, не теряя времени даром, заполнила заявление об увольнении. Только девушка с шумом положила документ на стол, намереваясь сказать последнее прощай, как дверь распахнулась, и на пороге появилась жена Джорджио — Клара. Это была грузная дама, чьи размеры были необозримы, как океанские просторы. Каким-то чудом она смогла войти в кабинет и двинулась на Илению, как гора на Магомета: — Ах, мерзавка!!! Интриганка!!! Я тебе покажу, как мужей отнимать!!! (И если крики Илении можно было сравнить с пожарной сигнализацией, то громогласный голос Клары был бы сопоставим с трубой Иерихона). — Я здесь ни при чём! — вспыхнула от негодования Иления, — Поверьте, я никогда не позволяла вашему мужу распускать руки! Я не подавала ни малейшего повода на постыдные мысли, он оскорбил меня своими пошлыми намерениями, и я защищалась, как любая честная девушка! Вы не имеете никакого права унижать меня за то, что я защищала своё достоинство!       Гора остановилась, тяжело переводя дух и набирая воздух для новых излияний.В этот момент в поддержку Илении из окна послышались зычные голоса двух почтенных синьор: — Она права, она действительно ни при чём! Иления очень достойная, милая девушка, а ваш Казанова не пропустил ни одной юбки в округе! Чего стоит Паола, с которой Джорджио крутил роман два месяца!       При этих словах Паола, которая до этого стояла в дверях и противно ухмылялась, вдруг испарилась. Синьора Каччини, не найдя глазами секретаршу, быстро переключила всю энергию на мужа, который всё ещё валялся в кипе бумаг. Только-только приходящий в себя синьор Джорджио внезапно услышал над головой громогласный голос своей супруги: — Так вот что означали все твои командировки и отлучки к друзьям?! Задрипанный мачо!!! Ну я тебе покажу!!!       Иления не стала дальше слушать театральные излияния обманутой жены и, поблагодарив пожилых синьор, поспешила на улицу. Через несколько минут девушка уже была в машине, она резко выдохнула и надавила на газ.       Синьор Каччини не только подписал увольнительную Илении, но и сделал так, что девушку больше не брали ни на одну работу. Как она ни старалась, никто не хотел брать сотрудника с такой скандальной репутацией. Мать и сестра подливали масла в огонь. Они же уговаривали её уехать, но она всегда была слишком упряма, чтобы прислушаться к мудрым советам. Но Иления обладала сильным характером и твёрдой волей, она не хотела сдаваться.       Свет в конце туннеля появился с видеозвонком давней подруги Каллисты, вместе с ней они учились в университете. В тот вечер Иления сидела за рабочим столом после частного урока французского с готовящейся к экзаменам ученицей и бездумно смотрела в одну точку. Она решительно не знала, что ей делать, на одном репетиторстве много не заработаешь, нужно найти достойную работу с постоянным заработком, но где её можно отыскать? Попробовать найти в другом городе, регионе? Стоит попытать счастье, хотя в эту затею Иления слабо верила. И вот в минуту, когда сомнение и уныние почти взяли верх, по скайпу поступил звонок. Иления встрепенулась, а увидев, кто звонит, растянула губы в улыбке: — Каллиста, сколько лет, сколько зим! — Год, милая, год! Как ты там держишься? — Никак, я ушла с работы после рукоприкладства… — Ого, это на тебя не похоже, чего бушуешь?       Иления во всех подробностях рассказала всё, что с ней произошло. Каллиста хмурилась и молча кивала: — Да, тебе ещё повезло, что его благоверная не набросилась на тебя, как разъярённая пантера, не выцарапала глаза и не выдернула волосы. От этих обманутых жён можно ожидать всё, что угодно. Уверена, это она позаботилась о том, чтобы ты не нашла работу в Милане. — Теперь уже неважно, кто позаботился. Факт, что я сейчас подрабатываю только репетиторством, за которое мне идут гроши. Я не знаю, где искать работу. — Как раз о работе я и хотела с тобой поговорить. У меня есть для тебя предложение. Как ты знаешь, я работаю юристом в одной музыкальной группе, у нас есть вакансия. Ну как? Проделаешь путь в Марсалу? — В Марсалу? — задумчиво протянула Иления. В её памяти вдруг всплыл тот факт, что в последние месяцы своей жизни отец повздорил с коллегами из Марсалы. — Да, будешь агентом нашей музыкальной группы. Как ты смотришь на такое предложение? — Агент музыкальной группы… Это ты про Il volo? Слушай, я с одним мужиком не могла ужиться, а там их трое, не считая менеджера и остальной персонал. — Ой, я тебя прошу, не выдумывай, до рукоприкладства они дело доводить не будут. Хорошие, тактичные ребята. Конечно, свои закидоны есть, но у кого их нет? Один ко мне месяц пытался подкатить, но вежливо, а когда понял, что не светит, быстро закатал губы обратно. У них и без нас с тобой хватает моделей. А зарплата у нас приличная, полный соцпакет, если хорошо себя зарекомендуешь, будут давать премии. К тому же я знаю, что ты часто слушаешь их музыку. Думаю, тебе будет приятно. — Слушала… Я раньше любила слушать их музыку…и музыку вообще. — Брось, Иления, как это можно разлюбить слушать музыку? — В какой-то момент она просто перестаёт для тебя звучать… Но ты права, стоит попробовать. — Тогда тебе тем более стоит принять моё предложение. Это того стоит, Леонсия тоже с нами, — сказала Каллиста, многозначительно посмотрев ей в глаза.       По тону и красноречивому взгляду подруги Иления поняла, что та имеет в виду. Да, конечно, она готова: — От Милана до Марсалы примерно 18 часов на машине… Завтра утром я улажу все свои последние дела, оформлю прописку одним знакомым молодожёнам, которые давно её хотели получить, чтобы жить поближе к работе, а послезавтра с утра отправлюсь в Марсалу. Через два дня жди меня на работе. — Ловлю на слове, жду, боевая подруга! Остановишься у меня, записывай адрес…       Когда-то в университете Иления, Каллиста и Леонсия были тремя неразлучными подругами. На курсе их даже в шутку называли «тремя мушкетёрами». Все три, как на подбор, были смекалистыми, любознательными, каждая обладала своей изюминкой, своим шармом. Что ещё их объединяло, это своего рода гениальность, доходящая до невероятного. Каллиста обладала хорошим аналитическим умом, кроме того, она хорошо запоминала черты лица людей и могла нарисовать их по памяти. Леонсия обладала феноменальной памятью и могла запомнить любое количество информации, кроме того, она прекрасно имитировала голоса, а Иления умела ловко подделывать почерк и управляться с отмычкой, как парикмахер со своими инструментами. Что и говорить, Иления была достойным потомком своего деда — знаменитого Арсена Люпена. Правда, о своих талантах она не рассказывала никому. Кроме того, все три девушки обладали хорошими навыками рукопашного боя. Однажды вместе они смогли предотвратить преступление… И это им удалось благодаря смекалке, уму, находчивости, сплочённости и дружбе. Почувствовав свою силу и испытав удовлетворение от полученного результата, они решили специально не искать приключений на свои головы, но, если появиться возможность, помочь тому, кто нуждается в защите.       Именно поэтому Иления согласилась на предложение Каллисты и сейчас ехала из Милана в Марсалу, плача под музыку в машине: Je m'en fous si on a peur Que je tienne pas le coup Je sais que t'es là pas loin, Même si c'est fou Les fous c'est fait pour faire fondre les armures Pour faire pleurer les gens Dans les voitures Est-ce que tu m'entends? Est-ce que tu me vois? Qu'est-ce que tu dirais, toi, Si t'étais là? Est-ce que ce sont des signes que tu m'envois? Qu'est-ce que tu ferais, toi, Si t'étais là?       Слышит ли её отец? Правильно ли она поступает? Что бы он сказал ей? Иления тяжело вздохнула. Да, на этот вопрос ей ответит только время, а сейчас нужно собраться с духом. Впереди Марсала, работа… и опасное приключение. Да поможет ей Бог!