"Нас бьют - мы летаем"

      Каллиста закончила разговор с подругой и откинулась на спинку кресла, подставляя своё лицо солнечным лучам. Тишину нарушил голос: — С кем это ты разговаривала? Девушка быстро выпрямилась в кресле. Нет, она узнала голос, просто не могла предполагать, что разговор будут подслушивать. — Пьеро, тебя стучаться не учили? Тенор закатил глаза и постучал по двери. — Войдите, — нарочито вежливо сказала Каллиста. — Так всё-таки? — А тебе мама в детстве не говорила, что подслушивать плохо? Если ты всё слышал, то, думаю, и сам понял, что это была моя университетская подруга. — Мою маму попрошу не беспокоить, она золотая, удивительная женщина! А ты всегда со мной разговариваешь, как с нашкодившим подростком, и мне это ужасно не нравится. — Мне тоже не нравится твой тон ревнивого мужа, но что-то мне подсказывает, что ты сюда пришёл не для того, чтобы обсудить наш стиль общения, — Каллиста встала со своего места и пошла к полке с папками.       Пьеро угрюмо смотрел на девушку, не проронив ни слова. Каллиста вздохнула, борясь с желанием указать ему на выход: — Пьеро, скажи что-нибудь! Не стой, как памятник. — А кто этот «один из них», который к тебе подкатывал, а потом сдулся?! Свои сказки, пожалуйста, держи при себе, и меня не вовлекай в полёт своей фантазии! — А с чего ты взял, что речь о тебе? Ответом Каллисте был недоумённый взгляд больших карих глаз: — А о ком тогда? Может быть, о Джане, с которым вы часто стали разговаривать на предмет литературы? Он-то хоть об этом знает?! — Пьеро, тебя не поймёшь: то ты возмущаешься, что я тебя имела в виду, то самой возможностью существования другого претендента. И да, за моральное состояние Джана я бы не беспокоилась. — Если ты думаешь, что унизила меня, то ты глубоко ошибаешься! — Я вовсе не думала унижать тебя, Пьеро! Если в моих словах ты что-то увидел оскорбительное, то прости, пожалуйста, я вовсе не хотела обидеть, правда, — сказала Иления, сменив насмешливый тон на мягкий и спокойный.       Она подошла к певцу и аккуратно положила свою руку ему на плечо в знак примирения. Пьеро, готовивший в ответ какую-нибудь язвительную реплику, внезапно замер, смотря на руку, лежащую на его плече. Он знал этот её жест, который означал особую степень доверия к человеку. Такой жест он видел, когда девушка общалась со своей матерью и двоюродной сестрой Клаудией. Последняя часто бывала на их концертах во время туров по Италии. Именно таким мягким, успокаивающим голосом она разговаривала со своими близкими, как сейчас с ним. Осознание того, что Каллиста ему доверяет и разговаривает с ним, как с родным ей человеком, быстро остудило гнев Пьеро. Он еле-еле сдержал себя, чтобы не прижать девушку к себе и не вдохнуть запах её русых волос. Должно быть, они приятные на ощупь… — Пьеро, ты слышишь меня? — Да, да, — резко встрепенулся тенор. — Слава Богу, а то зову-зову, а ты не реагируешь, ты хорошо спал?       Пьеро кивнул. Каллиста недоверчиво повела бровью и прошла к своему столу. Момент был испорчен. Тенор огорчённо смотрел на склонившуюся над бумагами девушку. Каллиста же окунулась с головой в какие-то документы, будто не замечая, что он всё ещё в её кабинете. Пьеро вздохнул и пошёл к двери. — Тебя звал сеньор Торпедине. — Правда? Что ж ты сразу не сказал? — воскликнула Каллиста и, подхватив какие-то бумаги, быстро пронеслась мимо Пьеро.       Певец остался в её кабинете один. Он подошёл к компьютеру. На заставке Каллисты стояла её совместная фотография с двумя подругами. Очевидно, одна из них и была той самой Иленией. Чисто внешне обе подруги были ярче и, может, даже эффектней, но взгляд Пьеро всё равно притягивала Каллиста в нежно-розовом платье. Тенору нравились её серые глаза, которые могли иметь множество оттенков от зеленоватого до практически чёрного. Даже когда Каллиста не улыбалась, её глаза как будто светились изнутри, в них была такая глубина, такая одухотворённость, а ещё некая тайна, которая пугала и в то же время притягивала молодого человека. — Пьеро, что ты делаешь за письменным столом Каллисты? Это нехорошо рассматривать чужое без ведома хозяина… — послышался нравоучительный голос Джана. — Я зашёл к Каллисте сказать, что её ждёт Торпедине, вот и всё. Задержался посмотреть на её заставку. — А что у неё на заставке? — оживился Джан, подходя ближе, словно не он делал замечание Пьеро. — Фотография с подругами, похоже в день выпуска из университета.       Джан тоже стал рассматривать заставку. — Какие красивые! Странно, что они никогда к ней не приезжали. Ты их видел когда-нибудь? — Я нет, но скоро увидим, по крайней мере, одну точно, — задумчиво протянул Пьеро. — Откуда ты знаешь? — Слышал разговор Каллисты по телефону. — Что-то ты довольно часто стал прислушиваться к её разговорам, к чему-бы это, Пьеро? — протянул Джан и с лукавством посмотрел на товарища. — Да ладно тебе, ты о своих дамах сердца переживай, а я как-нибудь сам разберусь, — недовольно отмахнулся Пьеро. — Почему во множественном числе? Можно подумать, что я султан. А девушка в голубом платье очень красива! — Для тебе все девушки красивы, всех времён и народов, — усмехнулся Пьеро.       В этот момент в кабинет влетел вихрь под именем Иньяцио: -Ребята, что вы тут делаете? Пьеро, тебя в последнее время можно в кабинете Каллисты чаще встретить, чем в студии аудиозаписи! -Инья, я попросил бы без инсинуаций! -Ладно-ладно, пошли скорее, пицца ждать не будет!       Вскоре в кабинете Каллисты никого не было. Лишь только часы на стене монотонно высчитывали минуты, а ветер игрался белой занавеской.

***

      Иления приехала в Марсалу поздно, в первом часу ночи. Каллиста помогла ей затащить чемоданы и довела еле держащуюся на ногах подругу до выделенной для неё комнаты. — Бедная, что ж ты себя так изнуряешь! Могла бы приехать на денёк попозже. — Ничего страшного, мне надо немного вздремнуть, а с утра выпить кофе, и я буду в превосходной форме… — Ты совсем себя не бережёшь… Не надо отмахиваться, упрямица моя. Ох, вот тебе пижама, сама справишься? — Угу… — Хорошо, слушай, пока не засыпай. Я поставила будильник тебе на полдесятого, собеседование я назначила на двенадцать часов. Я за тобой заеду за час до начала. -Угу… -Будь готова к одиннадцати. Завтрак будет на плите. Если услышишь пение с утра — не пугайся. У меня живёт ещё моя кузина Клаудия. Она только приехала из отпуска. Всё, теперь спать. Спокойной ночи. — Угу… — промычала в последний раз Иления, и как только дверь за Каллистой закрылась, девушка рухнула на кровать, обнимая пижаму нежно-розового цвета с рисунком пистолетов Glock.       Утром Иления проснулась до будильника от шума на кухне. Кто-то оживлённо с кем-то разговаривал. Девушка долго не могла понять, где она находится, что произошло. В памяти сразу всплыли числа: полдевятого, одиннадцать, двенадцать… Собеседование… Ах, да! Собеседование! А сколько же сейчас? Иления открыла глаза. На часах девять утра с небольшим. Каллиста обещала заехать за ней в одиннадцать. Но тогда, кто же сейчас там разговаривает? Иления стала прислушиваться. В это время на кухне кипели страсти: — Нет, мы с Антонио расстались. Да потому что он жуткий негодяй! Всё! С сицилийцами не буду иметь дело даже близко! Что значит посмотрим? Нет, не буду, значит не буду! Да это нельзя простить!!! Ты только послушай, что произошло!       Как ни старалась Иления, но она не могла ни расслышать о чём говорят, так как дверь её комнаты была закрыта, ни понять, кто это мог быть. Она пыталась восстановить в памяти разговор с Каллистой, но на словах «завтрак на плите» всё обрывалось. Между тем на кухне страсти разгорались с новой силой: — И вот я приезжаю в его студию, захожу в его кабинет, а у него там какая-то… Кикимора разукрашенная! Которую он обнимает за талию и что-то мило нашёптывает ей на ушко! И потом он меня ещё обзывает некультурной истеричкой, которая даже стучаться не умеет! И ещё уверяет, что он просто репетировал с ней сцену! Что это его режиссёрский долг, профессия, призвание! По бабам бегать — вот его призвание! Пусть только попробует с меня взыскать за разбитую вазу, я на него попугая сестры натравлю!       Тем временем Иления уже встала и аккуратно выглянула за дверь. В конце узкого коридора была кухня, дверь которой была закрыта, но благодаря стеклянному окошку можно было понять, что там происходит. По кухне из угла в угол метался какой-то человек в чёрном, с каким-то балахоном на голове. Вот этот человек повернулся к ней лицом… О ужас! Ещё толком не проснувшаяся Иления отпрянула в испуге: — У него же лицо всё в крови! Или это она? — воскликнула Иления, но тут же зажала рот. — Может, я вообще оказалась не в той квартире… А как так могло быть? Может, это в квартиру Каллисты кто-то пробрался? Но почему в таком странном виде? Надо позвонить Каллисте! А где телефон? Телефон в сумке, а сумка в коридоре… Вижу, надо проскочить незаметно…       И Иления выскользнула из комнаты. Однако незаметно проскочить не получилось. Девушка увидела её. — Бьянка! Слушай, ко мне воры пробрались! Да не буду я никого вызывать, что я, с бандитами не справлюсь?! Нет, пистолета нет. Я парикмахер, а не оружейный завод! Но у меня есть меч самурая, бутафорский, правда, но для домушника сойдёт. Если я тебе через пять минут не отвечу, вызывай ко мне полицию.       Тем временем Иления отчаянно пыталась дозвониться до Каллисты, но её телефон был выключен. Девушка нервно покусывала губы и ждала, когда подруга всё-таки возьмёт трубку. Иления совершенно не замечала, что по коридору с пресловутым бутафорским мечом самурая крадётся девушка с красным лицом. Она уже почти подошла к ней, но тут Иления подняла глаза и, увидев в зеркале фигуру с оружием, резко повернулась и завизжала. Фигура отскочила от неё с не менее громким визгом. Когда запас воздуха с обеих сторон был исчерпан, человек с красным лицом спросил у неё, всё ещё оставаясь в воинственной позе а-ля Мулан: -Ты кто?! -Мамина и папина, — прошептала испуганная Иления, понимая, что несёт бред, но что ещё можно было ответить этому странному существу… — Сообщники где?! — Какие? — Твои! — Я не знаю, о чём Вы! И почему Вы вся в крови? — Это маска для лица из ягод!       Услышав это, Иления не удержалась и разразилась смехом. Её соперница в изумлении от такой реакции опустила меч, а через несколько минут тоже захохотала. В этот момент раздался оглушительный звон будильника, обе девушки подпрыгнули от неожиданности, а потом ещё больше залились хохотом и осели на пол. Всё ещё надрываясь от смеха, Иления доползла до будильника и отключила его. — Так кто ты всё-таки? — вытирая выступившие от смеха слёзы, спросила девушка Илению. — Я Иления, а ты? — Я Клаудия. — Так ты кузина Каллисты! — Да, а откуда ты меня знаешь? — А я подруга Каллисты, мы с ней вместе в университете учились, вот, я и фото могу показать у меня на телефоне.       Увидев на фотографии лицо своей кузины, Клаудия немного успокоилась: — Странно, мне она не сказала, что ты будешь у нас жить. Нет, я не против, даже если Каллиста вздумает здесь открыть девичий клуб, но всё-таки предупреждать надо. А она вон какая шутница! Ну да ладно… Было приятно познакомиться, впечатления от нашей первой встречи останутся со мной на всю жизнь. Ой, надо Бьянке набрать, это моя подруга, а то она сейчас сюда всю полицию города созовёт. — Клаудия, прости, а что это у тебя за одежда такого интересно фасона? — Да это же кимоно собственной работы! — гордо сказала Клаудия, набирая номер подруги.       Иления кивнула, слегка улыбнувшись и отметив про себя, что слова «собственной работы» многое объясняют. — Алло, Бьянка, всё в порядке, это моя кузина пригласила к себе подругу, не предупредив меня, шутница! Без реванша я её не оставлю, ну ладно пока! — и Клаудия повесила трубку.       Вдруг с кухни раздался пронзительный возглас: — За чей счёт банкет? — Кто это? — в ужасе спросила Иления. — О нет, это попугай Каллисты! Бежим спасать завтрак!