"Нас бьют - мы летаем"

      Чёрная машина ехала по постепенно просыпающимся улицам Марсалы. Вся честная компания удобно устроилась в машине Роберто. Иления методично стирала макияж с лица, а Леонсия старательно выводила карандашом цифры на бумаге. Каллиста, сидевшая на переднем сидении терпеливо ждала, когда подруга закончит. Роберто, давний друг Каллисты, сидел за рулём и изредка посматривал на зеркала дальнего вида, будто пытаясь убедиться, что всё прошло действительно гладко и их деятельность осталась незамеченной. — Вот, готово, — Леонсия протянула Каллисте испещрённый цифрами текст. Каллиста подняла бровь, смотря на столбики, Иления, взглянувшая через плечо на листок, недоумённо спросила: — И как это понимать? Что это означает? — У меня есть предположение… — сказала Леонсия. — Мы с Клаудией так переписывались. Эти дроби указывают на то, что в качестве ключа использован какой-то заранее выбранный текст, стихи удобнее всего. В таком шифре числитель- это порядковая цифра строки, а знаменатель — буква строки. Для большей сложности одна и та же буква берётся из разных строк. — Получается, мы зря рисковали… — упавшим голосом сказала Иления. — Нет, — внезапно выпалила Каллиста, — они использовали произведение Ариосто — «Неистовый Роланд».       Роберто, молча следивший за дорогой, лишь только поднял брови от удивления. — И что тебя натолкнуло на такие мысли, — хором спросили Иления и Леонсия и переглянулись между собой. — Я была один раз на его квартире. — Ммм, — игриво промычал Роберто. — Что мммм? Я была там всего десять минут. — Ааа, — разочарованно протянул тот. — И зачем ты туда ходила? — спросила Леонсия. — Леа, солнце, даже моя богатая фантазия не способна ответить на этот вопрос, — решил вставить свою лепту Роберто. Ответом ему было три пары глаз, исполненных немого возмущения. — Всё-всё, я молчу! — Роберто развёл руками, забыв о руле, и машина резко подала влево. Парень однако сумел взять себя в руки, а вернее схватить баранку в свои руки и повернуть вправо, лишь задев небольшое дерево, которое, получив приличную встряску, уронило со своих ветвей птичье гнездо. И надо было так случиться, что в этот момент из подъезда, у которого разрослось дерево, вышла пожилая сеньора в элегантной шляпе с широкими полями. Гнездо приземлилось прямо на неё. Сказать, что она не была обрадована такому аксессуару — это ничего не сказать. Непереводимый марсальский фольклор громогласно распространился по улицам утреннего города. — Роби, давай следи за дорогой, а то мы так и не доедем до дома! — возмущённо сказала Иления, потирая ушибленный локоть. Роберто лишь пристыженно хмыкнул. Через несколько секунд общего молчания Каллиста, будто сумевшая наконец поймать ускользающую ниточку разговора, продолжила: — Я устроила так, что Луиджи нечаянно забрал с собой документы, которые мне были необходимы в работе, и мы заехали к нему домой. Пока я ждала в гостиной, мой взгляд упал на столик, на котором лежал том «Неистового Роланда». Я тогда ещё удивилась, так как ожидала увидеть плейбой или какой-нибудь дешёвый комикс, но не книгу эпохи Возрождения. А посмотрев на его полку, я не смогла найти ни одной книги из классики, а самое важное — второй том «Неистового Роланда». Вывод: он использует его для расшифровки, а в тот день он как раз ездил в этот ресторан и, видимо, забыл убрать книгу. — Получается, что наша удача состоит пока только в проколах противников, — нахмурилась Иления, — мне это не нравится, кто знает, сколько они ещё нас думают баловать своими промахами? — Иления, милая, мы только первый день на задании! — попыталась успокоить подругу Леонсия. — Уверена, дальше мы сможем нарыть хоть какие-то факты. — Ты, наверное, права, — Иления слегка сжала руку подруги. — Только, девочки, пожалуйста, по возможности, не заставляйте меня строить глазки всяким похотливым мужланам. Это отвратительно! — Ой, — закатила глаза Леонсия, — да что будет с твоими песочными часами! Иления не смогла стерпеть подобный комментарий относительно её фигуры и отвесила подруге символический подзатыльник. Леонсия карикатурно охнула и потёрла «ушибленное» место. — Жалобы учтены, в следующий раз ты не будешь нацеплять маску femme fatale, если настолько тяжело, нельзя никого принуждать, — флегматично сказала Каллиста, погрузившись в свои мысли. — Так что с книгой? Вы позаимствуете её у вашего «дружка»? — спросил Роберто, теперь уже не отрывая внимания от дороги. — Нет, у меня есть дома своя. Я проверила, издательство и год те же. — Это облегчает задачу, — сказала Иления, уже морально готовая совершить незаконное проникновение на частную территорию. — Да, поэтому сейчас Леонсия останется дома разгадывать шифр, а мы с Иленией поедем на работу, чтобы не вызвать ни у кого подозрений, а ты, Роберто, будь на связи. — Как прикажете, капитан! Да, Каллиста, а твоя сестра Клаудия сейчас при кавалере или свободна? Подруги, сидевшие на креслах сзади, напряжённо всматривались в лицо Каллисты, чтобы считать с него эмоции, однако выражение лица девушки было неизменным. — Она порвала со своим парнем, так что у тебя есть все шансы, главное, произвести на неё хорошее впечатление, — Каллиста подмигнула приятелю. Иления и Леонсия переглянулись… Или Каллиста научилась настолько хорошо скрывать свои эмоции, или то, что было, прошло бесследно.

***

      Приготовление завтрака — это целый ритуал. Джанлука, как никто другой, был согласен с этим утверждением. Вот уже полчаса он старательно готовил себе круассан. Джан аккуратно сервировал стол и измерял расстояние между тарелкой и приборами, чтобы симметричненько и точненько всё было. Ошибиться на спичку было равносильно преступлению. А так можно весь аппетит испортить! Однако ритуал прервала толпа маловерных в лице одного Иньи, который звонил в дверь. Джанлука вздохнул и, подумав, что успеет прийти до того, как приготовится круассан, пошёл открывать. На пороге стоял Иньяцио с фортепиано и двумя грузчиками. — Инья! — воскликнул Джан, — А ты чего это пианино сюда привёз? — Джан, я не могу без него и дня, а я к тебе на целую неделю приехал! — Инья, у меня же своё есть! — А ты мне этого не сказал! — А ты у меня и не спрашивал! — не уступал Джанлу. — Молодые люди, может, мы вашу зверюгу уже поставим куда-нибудь? Нам некогда тут прохлаждаться… — начал было свою тираду грузчик. — Это… это кого ты зверюгой назвал? — возмутился Инья. — Инья, Инья, успокойся! — попытался образумить друга Джанлу, однако Инья, чьему сердцу нанесли глубокую обиду, не смог смолчать и закатил тираду, перейдя на фальцет. Грузчики ознакомились с целым потоком сицилийских ругательств, от которых у Джана чуть не завяли уши.       Оскорблённые парни ушли с гордо поднятыми головами, оставив на лестничной клетке кричащего Инью вместе с его пианино. — Иньяцио, вот всё твой бурный сицилийский темперамент! Как мы теперь будем твоё пианино сами проталкивать в мою квартиру?!       Иньяцио призадумался, почесав затылок. Не найдя решения в теоретической сфере, парни решили перейти к практике. Через несколько минут ребята были вымотаны, однако пиано они смогли донести лишь до порога. Джанлу про себя ругал вспыльчивый нрав Иньяцио и его здоровое пианино, которое он и сам мысленно уже окрестил «зверюгой».       На звуки пыхтящих парней примчался сосед и тут же решил взять на себя роль дирижёра оркестром, состоящим из двух музыкантов и одного инструмента. — Рагацци, так не пройдёт… Вертайте пианину взад! Наклоните слегка… Да, вот так, сейчас должно пройти. — Слышишь, Джанлу, сейчас должно пройти! Давай, дружище, ты же качаешься! Джанлу хотел сказать что-то язвительное, но промолчал. С горем пополам парни всё-таки смогли втащить пианино в коридор, однако дальше нести его уже не было сил. Джан, перфекционизму которого был нанесён небывалый ущерб, лишь обречённо махнул рукой: — Вечером донесём, сейчас сил уже нет. — Джанлу, прости, а чем это так пахнет? Джанлука принюхался, и его тут же осенила догадка: — Нет! Мой завтрак! — парень опрометью кинулся на кухню, где в микроволновке одиноко догорали остатки круассана. — Джан, прости, я испортил тебе завтрак, — виновато протянул Иньяцио. Увидев взгляд друга, он поспешно добавил: -Но главное, что микроволновка цела! — И мой желудок пуст… — пробурчал Джанлу. — Джи, прошу, не сердись, я тоже сегодня съел только кусок вчерашней пиццы. — А у меня маковой росинки во рту ещё не было! Остаётся только бутерброд.       Следующие несколько минут Джанлука мстил другу, поедая бутерброд и попивая кофе. Иньяцио пристыженно смотрел на друга, помешивая сахар в своей чашке. Джанлуке позвонила мама, он вышел в соседнюю комнату. За это время Иньяцио не удержался от искушения и съел один бутерброд, а второй успел завернуть в салфетку и убрать в карман до прихода Джана.       Джанлука вернулся и приготовился доесть оставшиеся три бутерброда, как увидел, что на тарелке остался лишь один. Он вопросительно уставился на друга: — А что ты сразу на меня смотришь? В комнате был не только я. — А кто же ещё здесь был, мне интересно знать? — иронично спросил Джан, приподняв бровь. — Хотя бы твоя Луна.       Собака Джана посмотрела на Инью с немым упрёком. Тому даже неловко стало перед животным. — Ну я съел, Джан, ну прости, я тебе вечером суши приготовлю. — Договорились, — кивнул Джан, — а сейчас давай собираться, а то Торпедине не любит опозданий. Луна с грустью проводила хозяина и его неугомонного, но милого в своих бурных проявлениях друга до двери.       В машине Джанлуку потянуло на откровенность. — Слушай, Инья, мне так неловко перед нашей новенькой, я к ней вчера полез с расспросами о семье… Но я же не знал, что всё так у неё? Вроде, надо извиниться, но получается, что это значит фактически снова заставить её вспомнить, что было… Она обиделась на меня. — С чего ты взял? — спросил Инья. — Вчера на обеде она ни разу не взглянула на меня! — На меня она тоже не особо засматривалась. — Однако парой фраз с тобой она всё-таки перекинулась! — А ты что, ревнуешь? — спросил Инья. — Нет, с чего ты взял? Мне просто непонятно, почему она со мной не разговаривает. — Переводя на итальянский, ты не веришь, что в кое-то веки нашлась девушка, не попавшая в сети джиноблевского обаяния, — хихикнул Инья, — Джанлу, Иления — серьёзная девушка, и тебе там ничего не светит. — Ты так говоришь, как будто знаком с ней двести лет. — Нет, мне достаточно было заглянуть ей в глаза. И уверю тебя, что если ты возьмёшь на себя труд растопить её сердце, то ты получишь не абстрактную девушку, готовую построить тебе глазки и пофлиртовать, а человека, который требует заботы и защиты от новых ран и потрясений. Возьмёшь ли ты это на себя?       Джан промолчал, прикусив щёку. Ответа на этот вопрос он пока и сам не знал.