"Нас бьют - мы летаем"

Любовью оскорбить нельзя, Кто б ни был тот, кто грезит счастьем; Нас оскорбляют безучастьем. Лопе де Вега «Собака на сене»        Думаю, некоторые читатели сталкивались с ощущением, когда эмоции накрывают волной и еле получается их сдерживать, считая в исступлении до какой-нибудь двузначной, трёхзначной, а то и четырёхзначной цифры. Но что делать, когда эмоции, как хорошие вина, со временем только обретают более насыщенные цвета и вкусы и вовсе не хотят найти успокоение, осев на дне человеческой души? Наши героини молча ехали на маленькую квартиру Леонсии, которая за короткое время из тихого, укромного уголка превратилась в объект пламенных страстей.        А дома было настоящее затишье перед бурей, окрашенное в нежно-розовые тона романтики вперемешку с сочными оттенками желания. — Ой всё, Роберто, перестань! Ты же не хочешь, чтобы нас занесли в Книгу рекордов Гиннесса по количеству поцелуев за день?.. — игриво-строго сказала Клаудия и пихнула нависшего над ней парня в грудь. Тот усмехнулся, окинув влюблённым взглядом свою женщину. — А может, я был бы совсем не против… — сложив губки трубочкой, сказал Роберто. — Я против, — с гордостью сказала Клаудия. Мужчина навис над женщиной, лукаво прищурив глаза. Кажется, он собирался поспорить с Клаудией насчёт её истинных желаний, а та была совсем не против. Однако только парочка настроилась на очередную волну увлекательного выяснения отношений, как вдруг раздались звонки в дверь, сначала длинный, а потом короткий. Клаудия разочарованно откинулась на подушки. «Поскорей бы эти певчие мачо взяли их в оборот, не будут больше интимные моменты портить, » — мысленно проворчала девушка. — Я их встречу, — нежно поцеловал её в нос Роберто и поспешил впускать их друзей. Первой попавшейся ему под руку вещью был халатик Леонсии, розовый в цветочек, отданный на временное пользование Клаудии.        Подруги тактично ждали за дверью, понимая, что их друзья вовсе не в PlayStation играют. Погруженные в свои мысли, они даже не обратили внимания, что открывший им дверь Роберто был в весьма нетипичной для него одежде. Сам парень был немного озадачен поведением девушек. Все три были заметно взволнованны, но не говорили ни слова. Первой ворвалась Иления с каким-то несвойственным ей лихорадочным блеском в глазах, за ней проследовала Каллиста, на лице которой застыла горькая усмешка над собой и всеми прихотями судьбы. Последней зашла Леонсия, она закрыла дверь и облокотилась о неё, устремив свой невидящий взгляд на кухню, куда отправились подруги. — Леонсия, а что произошло? — решил на всякий случай поинтересоваться Роберто, сделав всё же несколько шагов назад в целях соблюдения мер предосторожности. Девушка дёрнулась, проморгалась и посмотрела на Роберто, словно удивившись, что он всё ещё здесь. Её взгляд тут же зацепился за её любимый розовый халатик. — Роберто, теперь так модно?! Сейчас так носят мужчины? Ты наверняка его в плечах растянул так, что на мне он мешком будет смотреться! Снимай-ка! — Роберто машинально потянулся к поясу. — Да не здесь! — выпалила Леонсия, закрыв глаза рукой. — А то Клаус ревновать будет. В комнату иди.        Роберто тут же ретировался, шепнув появившейся в дверях Клаудии, что гараж валерьянки был бы очень кстати. Любимая кивнула ему, ласково потрепав его по щеке, и приблизилась к подруге. — Леонсия, что СЕГОДНЯ произошло? Кто кого поцеловал на этот раз? — Неудача поцеловала нас всех в макушку, — буркнула та. — Проходи на кухню. — Я так понимаю, что у вас снова наметился вечер, чтоб поговорить о своём о девичьем? — выглянул из-за двери спальни Роберто. — Нет, одевайся и приходи на кухню, — ответила Леонсия и оторвала спину от двери. Клаудия озадаченно проводила взглядом фигуру подруги и последовала за ней, мысленно готовясь к очередной серии многосерийной Санты-Барбары, участницей которой она невольно стала.        На кухне царила взвинченная до предела тишина. Казалось, что спичкой здесь чиркнуть было опасно, хотя нет, Каллиста зажгла плиту и поставила чайник на огонь. — Каллиста, у нас нет чего покрепче? — обратилась к ней Иления, стоящая у окна и дымящая как паровоз. — Тут Леонсия хозяйка, — безучастно пожала плечами Каллиста, но тут же развернулась к ней: — Иления, что с тобой? Ты же в жизни алкоголь в рот не брала! — Всё бывает в первый раз или не бывает вообще, — философски заметила Иления. На её губах дребезжащим аккордом заиграла горькая ухмылка, а в глазах застыла какая-то жгучая смесь бессилия, удивления, сомнения и гнева. Каллиста аккуратно подошла к подруге и мягко коснулась пальцами её внешней стороны ладони. Иления слегка смягчилась и сжала её руку в ответ. Немая сцена тут же была прервана энергичным возгласом Клаудии: — Ну что, дети мои, что у вас стряслось?! Судя по вашим лицам, виной вашему возбуждённому состоянию являются парни Il Volo. — Да, по их вине все наши планы рушатся! — вспылила Леонсия. Клаудия вопросительно посмотрела на сестру. — В двух клипах Vicinissimo и Non farmi aspettare утверждены Иления, Леонсия и я в качестве главных героинь. — Ого! А… Каак?! — протянул Роберто, появившийся в дверях. — Мы сами этого не ожидали! — выпалила Леонсия. — Сто пудов это дело рук наших соловьёв! Свалились на нашу голову птицы «счастья»! — Ну что за… (непереводимый итальянский фольклор) — и Роберто опустился на табурет. — Это же… — Так романтично! — восхищённо закончила за него Клаудия. — Начало истории любви на съёмках клипа! — Это банально! — фыркнула Леонсия. — И, как показывает жизнь, весьма скоротечно и нервотрёпно, а мы слишком умные девушки, чтобы учиться на своих ошибках! — Вот ваша вся проблема и заключается в том, что вы слишком умные! Это вредно для здоровья! Вы слишком закрепощённые, раскрепоститесь! — продолжала вдохновенно Клаудия. — Ульянова Ильичка, — резко прервала её Каллиста, — а во имя чего раскрепощаться? В честь чего? — на её лице появилась циничная ухмылка, столь несвойственная ей. Клаудия хотела что-то возразить, но тут же стушевалась. Она никогда не видела у сестры такого колючего взгляда. — В честь того, что на нас положили глаз трое талантливых парней из мира шоу-бизнеса, у которых временно нет girlfriends? Которым с чего-то вздумалось, что мы подходим им в качестве девушек для подкладывания дровишек в костёр мужского самолюбия? — Каллиста, ты сама себе противоречишь в последнее время, — горько усмехнулась Иления, продолжая травить свой организм едким табачным дымом. — Только сегодня утром ты мне говорила о том, что Джан в меня влюблён и не следует быть жёсткой по отношению к нему! — Иления, я влюблённая, к тому же ещё не женщина! Меня можно принимать всерьёз только в периоды отрезвления, и этот период наступил сейчас!        Речь Каллисты прервал свист чайника. Девушка резко встала и пошла разливать друзьям чай. — Умом я прекрасно понимаю, что у нас с Пьеро не может быть совместного будущего… — Почему же?! — возразила Клаудия, буквально вскипев от упрямства и недальновидности кузины.        Клаудия иногда ходила на концерты Il Volo, а порой появлялась на приватных празднествах группы, куда допускались только самые приближённые люди. Следовательно, опытная женщина уже могла составить впечатления о закулисных взаимоотношениях членов команды. Она обнаружила интерес Пьеро к сестре раньше самих влюблённых. Пусть разговоры обоих были подчеркнуто деловыми, с ноткой флирта, сквозящей лишь со стороны тенора, но в голосе сицилийца проскальзывала интонация, которую Клаудия различила сразу. Она ее узнала, потому что сама слышала её от одного мужчины, который, к сожалению, а может, к счастью, её не интересовал. Это была интонация мужчины, который сделает всё, что захочет его возлюбленная, как бы тот себя ни обманывал. Клаудия пыталась объяснить кузине, что любовью нельзя оскорбить, кто б ни был этот человек, но та на все её разговоры о мужском/женском отвечала пренебрежительным взмахом руки.        И сейчас Клаудия понимала, что бессмысленно стучать в эту каменную плиту, за которой замурована женщина. Между тем Каллиста, разлив по чашкам чай, продолжила: — Пьеро — человек из мира шоу-бизнеса, а я… Я всего лишь обслуживающий персонал… А «любовь предпочитает равных», * как сказал испанский драматург. Я могу быть одним из его мимолётных увлечений, но он никогда не отнесётся ко мне, как человеку равному по статусу! — Может, в социальной сфере вы и в разных плоскостях, однако в плане характера и личностных качеств ты всякому фору дашь, — уверила сестру Клаудия. Та лишь нервно пожала плечами. — Сестра, назови меня циником, но мне кажется, что достойной спутницей жизни он сочтёт весьма состоятельную женщину со связями, а не простого агента музыкальной группы, какими бы личностными качествами она ни обладала. Расчёт берёт верх у людей над чувствами, даже у тех, а может, особенно у тех, кто так часто поёт о вечной любви.        На кухне воцарилась тишина. Кажется, каждый из присутствующих оценивал правдивость слов их подруги. Леонсия практически залпом выпила чай, она любила обжигающие ощущения, правда, только в плане напитков, а не в личной жизни. Факт, что Иньяцио выбрал её в качестве своей партнёрши, наводил её на мысль, что она его чем-то зацепила, однако слова старшей подруги её весьма отрезвили. Нет, себе она не врала, парень ей понравился, такой солнечный с обворожительными ямочками и обезоруживающей непосредственностью. Но если подумать, разве человек из мира шоу-бизнеса, вокруг которого крутятся хищные пантеры и гламурные куколки, жаждущие урвать место под его солнцем, способен на любовь с первого взгляда? Что он, кроме стройных ног, в ней пока разглядел? Нет, Каллиста тысячу раз права, таких мачо надо любить на весьма почтительном расстоянии. К солнцу нельзя подлетать близко, можно сгореть и… «Птичку жалко», а может, никому не будет жаль, только злорадно посмеются. Вдруг цепь логических рассуждений оборвалась яркой вспышкой. Леонсия вздрогнула и внезапно вспомнила… — Иления, скажи, а почему ты была такой растерянной и странной в кабинете у Торпедине, когда режиссёр показал тебе рисунки?        Взгляд подруги вдруг стал острее и жёстче. Девушка выпрямилась и сквозь зубы прошептала: — Это неважно, мы сильно отвлеклись от дела. Парни нам все планы испортили, теперь нужно будет как-то придумывать, как облегчать работу Роберто, Клаудии и Рексу, им теперь придётся работать за шестерых. — Как это? — подавилась на вдохе Клаудия. — Вот так, — иронично изогнула губы Иления. — Романтика — слишком дорогое удовольствие, за которое нужно расплачиваться. — Да придётся попотеть… — задумалась Каллиста. Она посмотрела, прищурившись, на цветок, стоявший в горшке замысловатой формы. — Леонсия, — выпалила Каллиста, — помнишь ты увлекалась проектами Леонардо да Винчи? У тебя даже книга его была? — Она и осталась… Каллиста, ты гений! — воскликнула Леонсия и кинулась за книгой. В глазах у членов команды заплясали искорки любопытства и азарта.

***

       Тем временем парни снова устроили небольшой мальчишник, чтобы отпраздновать свой первый шаг к завоеванию своенравных дам сердца. — Пьеро, ты как, уже продумал, как свою даму будешь очаровывать? — спросил Джан. — А что очаровывать? — лениво протянул Пьеро. — Все девушки одинаково тщеславны, даже те, которые об этом не подозревают. Каллиста не устоит перед моим предложением, поломается ещё немного и уступит. Она девушка разумная, поймёт, что я для неё выгодная партия. — Пье, не ожидал от тебя такого! — оторопел Инья. — Неужели ты готов связать свою судьбу с женщиной, в которой видишь очередную охотницу за статусом? Ты ж таких раньше только для подогревания самолюбия к себе подпускал, не впуская! Неужели ты думаешь, что Каллиста одна из них? — Инья, я слишком хорошо знаю, что такое богемный мир, он затягивает. Каллиста — тихоня, а в тихом омуте… Сам знаешь. Но в то же время она обладает теми качествами, которые я хочу видеть в своей будущей жене и матери моих детей. Она надёжная, ответственная и неболтливая, что большая редкость для женщины. И Каллиста потрясающе красива и притягательна! Она мне нужна как женщина… Бог ведает, как она мне нужна… Но спуску я давать не буду. Каллиста оставит работу и будет жить у меня с моей семьёй, потому что на работе семейная пара — гиблое дело. Я не собираюсь ей изменять, однако не флиртовать не могу, я итальянец всё-таки, а у жены тут же включится кнопка «все мужья бабники», не исключаю, что Каллиста такая. Будет устраивать сцены по поводу каждой юбки. А на богемных вечеринках ещё и отыграется на каком-нибудь мужчине, нет, пусть сидит дома, в моём надёжном гнезде.        Джанлука и Иньяцио незаметно переглянулись и опустили свои глаза в бокалы, в которых, конечно же, не было ничего крепче Аква Натурале. Инья сделал один глоток в задумчивости. В словах Пьеро он видел некие разумные доводы. Богемная жизнь развращает и не таких крепких орешков, как Каллиста, однако в таком безучастии Пьеро к мнению и чувствам будущей спутницы жизни Инья видел оскорбление в адрес любви. А любовь — самая прекрасное, но вместе с тем опасное из созданного на земле. Она не оставит без внимания такое пренебрежение.