Душу в пепел

Спустя несколько часов ожидания объявили посадку. Вежливо улыбающийся бортпроводник провёл артистов прямо до их мест и спустя пару минут предложил напитки на выбор. Вспомнив прошедшие вечер и ночь, Уман и Бортник переглянулись и, слегка посмеиваясь, попросили боржоми. Когда бортпроводник отошёл, Шура как всегда ехидно заметил, что "поздно пить боржоми". Попивая минеральную воду, артисты шутя вспоминали лучшие моменты концерта, пересчитывали порванные струны, сломанные палочки и яро спорили о том, что стоит взять в трейлер. Несмотря на остроту спора и активность обсуждения, оно быстро сошло на нет. Изредка кто-то перебрасывался парой-тройкой слов. Концерты всегда выматывали, но для солистов эта поездка была одной из самых тяжёлых не столько физически, сколько морально. Действительно, не каждый раз обычная встреча после выступления, обернется трагедией всего лишь благодаря маленькому порыву ревности. В этот раз, сидя на борту самолёта, и Лёва, и Шура погружались в себя, но их мысли были едиными. Оба вспоминали вечер, алкоголь, сомнения и усталость, перебиваемую чувствами. Несмотря на бурю эмоций внутри, Уман и Бортник относились друг к другу настолько безразлично, что даже казалось, будто они незнакомы. Каждый думал о своих планах по прилёту, о запланированных и спонтанных встречах, которые ждут впереди. Рассветное солнце заглядывало в иллюминатор и освещало длинные пряди волос Умана, являя их золотистый отлив, позже заглядывая в глаза Бортника, превращая серый цвет в нечто неповторимое - серебристое с невероятным отливом. Сочетаясь вместе, как самые драгоценные металлы, они дополняли и без того явный лоск их дуэта. Принесли завтрак. Бортпроводник как всегда услужливо улыбался и интересовался, комфортно ли пассажирам, и может ли он чем-то помочь. Обычный для авиакомпании завтрак неожиданно оказался необычайно вкусным, но традиции не нарушались, поэтому маффины быстренько отправились на столик к барабанщику. Никому не известно почему, но руки артистов непроизвольно сплетались на общем подлокотнике на протяжении всего полёта. Шуру сопровождало ужасное предчувствие, а Егор по его глазам видел, когда что-то идёт не так. В тот момент даже Лакмус не поддевал Яна, а Лифшиц напряжённо смотрел в экран ноутбука. Спустя три часа напряжения, артисты погрузились в сон. Изредка произнося во сне невнятные фразы, они наконец-то посетили царство Морфея, не успев устать до полуобморочного состояния. Умиротворенное сопение группы было прервано сиреной. "Уважаемые пассажиры, случилась внештатная ситуация. Просьба подготовиться к эвакуации!" Эти слова, как нож, резали по и без того пульсирующим венам. Самолёт неожиданно пошел на снижение, а умиротворённый вид из иллюминаторов сменился клубами невыносимо темного дыма и выстрелами искр. Не без того душный салон наполнялся едким запахом, распространявшимся всё быстрее. Никто не знал сколько это длилось. Было ясно одно - каждый сейчас думал о том, кто ему дороже всего. Уман смотрел на Бортника как в последний раз, на его лице не было ни капли сожаления. Шура был рад, что он прожил такую жизнь. Лёва старался принять смерть. В этой ситуации его радовало лишь одно - самому близкому ему человеку не придётся страдать. Они уйдут вместе. Как бы не были романтичны их мечты, жестокая реальность всегда диктует свои правила и подставляет палки в колеса. Прошло не более десяти минут, но каждому они казались вечностью. Казалось, Лёва уже успел написать альбом, а Шура продумать новое соло. То же казалось и остальных музыкантов. Слова бортпроводников ни капельки не успокаивали, а только приводили к жизни. Жизнь, которая оборвется через несколько мгновений. Реальность обжигала как зловещее пламя, оставляя после себя только пепел размышлений и догадок. Дым слегка развеялся. Взглянув в окно, каждый увидел в рассвете что-то своё, а в облаках и клубах - образы самых дорогих людей и вещей. Пока самолёт снижался, кто-то остро подметил, что "рассвет стал закатом". Никто не был готов к закату именно сейчас. В этом самолёте. Каждый надеялся, что это неправильный, не предписанный кем-то сверху момент. Размышления были прерваны оглушительным звуком. Лязг железа, звуки взрывов и оглушающие крики и стоны людей смешались воедино. Клубы едкого дыма молниеносно заполняли салон, вылетели кислородные маски, но сейчас они не спасали, они лишь помогали распространяться огню. Шура успел задержать дыхание и выйти. Вся группа успела, кроме Лёвы. Очутившись на воле, Уман стоял перед худшим выбором - рискнуть собой и спасти часть себя или выжить, потерять часть себя и взять на себя огромную вину. Лакмус что-то бормотал, Лифшиц, Звон и Ян стояли шокированные. Они до конца не осознавали что произошло и что, возможно, ждёт их дальше. Мало кто вообще что-либо понимал. Не теряя времени, Шура бросился в горящий фюзеляж. Зловоние горящего пластика быстро распространялось и доходило даже до стоящих вдалеке людей. Никто не знал что будет дальше. Время не шло, а ползло. Лифшиц монотонно отсчитал шестьдесят секунд и с грустной иронией промолвил: "Это всё". Абсолютно все понимали, что это конец, но маленький огонёк надежды горел в каждом из них. Отвернувшись от самолёта, каждый погрузился в свои мысли. Молчали все. Даже просто оказавшиеся рядом пассажиры замолкли, а говорливая француженка с ряда напротив испуганно прикрыла рот ладонью. Неловкое молчание было прервано тяжёлыми вздохами позади. Вот они, как всегда вместе - улыбающийся Лёва и серьезный Шура. Сейчас они глотали воздух одновременно. С каждой молекулой их разум прояснялся: Уман осознавал, что спас человека, а Бортник понимал, что у него есть Шура, который не предаст и вырвет из лап смерти. Стоящие рядом люди сначала не обратили внимания, не осознавая что произошло, но чуть позднее, яро захлопали, проявляя уважение.. Многие уже поняли, что это Би-2. Яркий пример мужской дружбы и самопожертвования. Окончательно очнувшись, Егор обнял Шуру. Он понимал, что следует как-то поблагодарить, но сейчас эти слова были лишними. Ловко отвернув Бортника от тлеющего самолёта, Уман указал рукой куда-то вдаль, произнеся фразу, ставшую путеводной звездой их дружбы на долгие годы - "Если ты в пекло - я за тобой".