Душу в пепел

Уман вышел из отеля и сел в свой черный майбах, капли дождя смешивались с каплями пота и создавали взрывной коктейль. Его продолжали терзать мысли о чувствах. Уехать сейчас было бы предательством Лёвы, но что делать если сейчас ему нужно немного свободы, чтобы перевести дух. Он быстро выехал с парковки отеля и сделал несколько кругов по близлежащим дворикам. Шура наблюдал за затихшим городом и любовался звёздами, проглядывающими сквозь затянутое тучами небо. Сейчас он как никогда понимал, насколько для него дорог Лёва. С этой мыслью он резко осёкся и остановился у магазина. Купив бутылку виски, Уман помчал в отель, надеясь, что Бортник не заметил отсутствия машины на паркинге. Шура впопыхах зашёл в номер. Егор стоял на балконе, его ссутуленное тело и возмутительно серьёзное лицо не передавали никаких эмоций. От этого не было легче. «Блять, Шура», пронеслось в голове у Бортника в тот момент, когда Уман открыл дверь. Не в стиле Бортника было разжигать конфликт, но и не в его стиле молчать. Лёву терзали вопросы — где, с кем, зачем был Шура несколько мгновений назад. Но главным противоречием было другое — зачем Шура, уйдя, хлопнув дверью, вернулся опять и стоит за его спиной как ни в чём не бывало. Би-2 вместе уже не первое десятилетие и неужели отношения основателей могут пошатнуться из-за бабы. Во всех интервью они говорят — секрет того, что группа не распалась — отсутствие женщин в коллективе и абсолютно разные вкусы на женщин. Сейчас Бортник пытался понять и услышать гитариста, но этого не получалось. Пока в свете торшера висела тьма молчания, Шура, похожий на мокрого, потрёпанного жизнью кота, слегка виновато поглядывал на солиста. Бортник лишь думал — поставить вопрос ребром или свести всё в шутку с помощью сарказма, но верный путь был выбран инстинктивно. — Уже успел выпустить пар с кем-то? — максимально безразлично высказался Лёва.  — Нет, Лёвчик, я ездил за виски, — в надежде оправдать себя сказал Шура. Лёва недоверчиво посмотрел на гитариста и принял из его рук бутылку Jack Daniel's, безмолвно налил янтарную жидкость в стакан и пригубил разом. На этот раз уже Бортнику требовалось выпустить пар, но осознание близости Умана не дало ему это сделать. Несколько минут они сидели со стаканами в руках, смотря куда угодно — главное, не друг на друга, но борзость и суетливость Егора взяла верх. Лёва подошёл к сидящему напротив Шуре. Тот не был удивлён. Он знал: дай Лёве повод для ревности и он использует его с выгодой для себя. В это мгновение их примирение могло стать другим, но Шура с лёгкостью притянул Егора к себе, поглаживая смуглую кожу, поправляя непослушную чёлку и растягивая этот момент. Его руки обвили широкие плечи, поглотили в себя мускулистые руки и заключили Бортника в объятиях, значащих то, что они оба хотели почувствовать — как бы ни шатала их жизнь, они могут найти помощь и последний оплот друг в друге. Бортник окончательно расслабился в объятиях Умана, всё, что ему осталось — положить руки ему на плечи в качестве ответного знака. Неизвестно, сколько они провели наедине с собой. Утром они проснулись от лучей солнца, пробивающихся сквозь воздушную тюль и подсвечивающих пылинки, танцующие в полёте. Выискивая в куче костюмов нормальную одежду, Шура смотрел на посапывающего Лёву. Он не хотел будить солиста. Уман тихо привел себя в «бодрое» состояние и не менее тихо покинул номер. Сейчас его мысли были заняты тем, как бы пронести завтрак из ресторана в номер. Шура надеялся, что он сможет сыграть на обаянии, или встретит Лакмуса или, в конце концов, Лифшица в ресторане, а те смогут надавить только своим видом. Впрочем, все надежды Умана растаяли, как только он вошёл в зал ресторана. Ни участников группы, ни обычных посетителей, вообще никого не было за столиками. Унылый официант монотонно спросил класс номера и уведомил, что в их номер положена доставка завтрака. «Схуяли я сразу не догадался!» — почти вслух подумал Шура и, бросив ещё пару слов в адрес самого себя, поехал обратно в номер. В лифте он набрал номер ресторана. Через полчаса их завтрак будет в номере. Шура открыл дверь подобно мыши, но был слегка разочарован — Лёва уже не спал. Он стоял на балконе. За окном было всё так же солнечно. Уман тоже вышел на балкон и присел на плетёное из ротанга кресло. Заметив присутствие Шуры, Лёва обернулся и сел рядом. Они не хотели что-либо говорить. Молчание было прервано неловким стуком в дверь. Уман метнулся, открыл дверь, дождался, пока тележка с едой окажется на территории номера, и хлопнул дверью. За завтраком обсуждение хлынуло в поток воспоминаний о прошедшем туре New Best. Шура и Лёва мило воскрешали в памяти репетиции и думали каждый о своём — Шура вспоминал, как Лёва исполнял «Ангелов», слегка обнимая его за ногу, а Лёва — маску зайца и безудержный драйв внутри, получаемый во время выступления. Пришло время уезжать. Артисты быстро собрали вещи, покинули номер и выехали в аэропорт. Они знали, что таможенный контроль и прочая бюрократия как обычно вымотают их, но это стоит возвращения в Россию.