Решимость.
«Разум бессилен перед криком сердца»
Небольшая кухня и под стать ей стол едва вмещали такое количество гостей, но кто-то был рад такому тесному общению. Томое и Юи стояли, облокотившись на кухонный гарнитур, держа чашки с теплым ароматным чаем, за столом сидели дети и в кресле-качалке Харухи с ее малышом, что принесли из гостиной. Прикрывшись полотенцем, она кормила грудью Нами, которая довольно причмокивала и периодически прижимала кулачок к груди матери. Женщина лишь нежно глядела на дочку и поглаживала ее то по ручке, то по головке. Юи задавалась вопросом, почему такую большую девочку кормят грудью, но вслух не произнесла. Чужая семья — потёмки. Она внимательно смотрела за детьми и радовалась их улыбкам. Поначалу все насупились и не хотели даже слово произнести, но первый не выдержал Кико и громко спросил, а есть ли печенье. Ребята оживились, все оказались голодными. Сестры на быструю руку организовали бутерброды и достали заначку вкусного овсяного печенья. Подростки стали веселее и всё-таки преодолели неловкость между собой. Теперь Сес так не цеплялся за Зеса, а тот лишь мягко улыбался, бросая взгляды на него. Изуми жалась поближе к Кенджи и пыталась завладеть его вниманием, периодически пытая его вопросами. О своем принце она была намерена узнать все и сразу. По началу Кико нервничал и ревновал, а потом посмотрев на хитрый прищур брата, расслабился и начал подражать Изуми, тем самым еще больше бесил Кенджи. Парень держал оборону и изредка давал односложные ответы. Харухи, держа вертикально Нами, чтобы та не срыгнула, смотрела на шумную компанию, в разговорах которой участвовали и мамы детей, и тихо завидовала такой обстановке. С Гором так не получится. Он был холоден, но предельно вежлив, с ними ужинал невероятно редко, но даже в семейной обстановке не говорил ничего, лишь благодарил за еду. Все разговоры на темы, не касавшиеся решения проблем и трат денег, считались лишними. Он добытчик, содержит ее и детей, и на большее рассчитывать не приходилось. Харухи была в принципе довольна своей судьбой и жизнью, но периодически ловила себя на мысли, что хотелось элементарного общения со своим мужем. Он ей очень нравился, и с ним было приятно разговаривать. Образованный, начитанный, галантный и таинственный, он всегда привлекал внимание женского пола. На работе ей сразу понравился этот новый начальник, и она до победного не верила в слухи о тиране и каменном сердце. Как ей удалось развести его на секс — до сих пор для Харухи оставалось загадкой. Когда узнала о беременности — она прыгала от счастья, не веря двум полоскам на тесте. Но вскоре поняла, что этот человек никак не хочет себя связывать с кем бы то ни было. И предлагал деньги, очень много денег, чтобы откупиться от его ошибки. Пообщавшись с подругами, она решилась на отчаянный шаг. Она решила ему угрожать, чтобы привязать к себе и ребенку. Ходили слухи, что Гор идет по головам и метит на место повыше. Харухи решила рискнуть и предъявить ему свои требования, надеясь, что он их выполнит, дорожа своей репутацией. И не прогадала. Но столько злости и раздражения она не видела ни у кого. Наступив на больную мозоль, она заставила его подчиняться новым правилам, которые диктовал не он. И женщина сразу сказала, что ей нужен не фиктивный брак, а официальный штамп в паспорте. Но и здесь Гор все повернул в свою пользу. Его юристы составили максимально удобный для него брачный контракт, который поначалу для неё был пустым звуком, поэтому подписывала не глядя. Какую глупость тогда совершила, Харухи поняла только несколько лет спустя, когда начала общаться с мамами более высоких кругов. И прочитала его уже с ужасом. Практически буквально, женщина была его рабыней и подписала абсолютное согласие на неразглашение информации об его жизни и карьере. Она фактически была функционалом: маткой, нянькой и обслугой. Но сделано не вернешь. Она искренне обрадовалась, когда Гор решил с ней поговорить лично. Он хотел наследника-сына, потому что Зес его разочаровал, и чтобы не было лишних пустых трат, она ему его родит. Её предвкушение ночей полных любви сменились смирением в клинике искусственного оплодотворения. Но даже это не могло совсем ослабить женскую радость, что она ему хоть сколько-то нужна. Но врачи удивили: из 9 оплодотворенных яйцеклеток выжила только одна и это девочка. И по медицинским показаниям аборт было сделать нельзя. Харухи впервые видела настолько разозленного мужа. Нет, он не кричал, не истерил, был также холоден и предельно вежлив. Но от каждого его слова холодел позвоночник, а от ледяных глаз хотелось спрятаться на другой конец планеты. После этой неудачи он надолго закрылся на работе и сутками мог не приходить домой. Харухи лишь молилась, чтобы Гор был достаточно благоразумен, чтобы не сесть в машину пьяным. А потом узнала, что мужчина нанял водителя и арендовал машину класса люкс, и окончательно успокоилась. При редких встречах от него пахло крепким алкоголем, женскими духами, нередко была на коже и рубашке чья-то помада. Если он и гулял с кем-то ранее, то не опускался до того, чтобы это было видно. Потом все резко прекратилось, и он снова стал прежним, будто что-то решил в своей голове. Женщина родила Нами и снова закружилась в водовороте материнства. Дети отвлекали, не давали остановиться и подумать. Она была благодарна, что ей не приходилось быть одной и утопать в своих тяжелых мыслях. Пока в голове не родился план. Такой же абсурдный, как и привязать его к себе шантажом. Изредка Гор приходил ужинать с Харухи, потому что дети его раздражали. Пообщавшись с подругами, она приобрела химический афродизиак и решила попробовать его на муже. Он был без запаха и вкуса, но по словам знакомых дам — «эффект обалденный», мужик зверь и хочет тебя до рассвета. Афера была очень рискованной, если Гор ее заподозрит — будут очень нелегкие последствия. Незаметно подсыпав ему в ужин, Харухи старалась не подавать виду и молча есть свою еду. Но равнодушной к увиденному оставаться было трудно. Едва Гор съел пару ложек и запил маленьким глотком вина, то через минут 15 все изменилось кардинально. Его зрачки расширились, и он был сам не свой, женщина успела испугаться наделанных ею вещей. Как подсыпать и с чем смешать, чтобы был круче эффект, она спросила, а как помочь, если что случиться — нет. Хотя её уверили, что, кроме «затраханного во все щели» ее тела, больше последствий не будет. В тот раз Гор успел съесть половину ужина и выпить весь бокал вина, мыча что-то под нос и закатывая глаза от удовольствия. А потом он посмотрел на нее и плотоядно облизнулся. Муж за тот вечер и ночь не проронил ни слова, но трахал так, что звезды в глазах были, «во все щели». Харухи не смогла даже уползти из его комнаты, тело было ватным и абсолютно непослушным. Наутро Гор был в бодром состоянии и лишь вечером спросил, что вчера было. Потому что он почти ничего не помнил. Харухи лишь урезала настоящий вариант и по окончанию сказала, что совершенно не ожидала от него такого поведения. Гор был растерян и напряжен, память его никогда не подводила. Но как бы ни была назойлива мысль спросить у детей, он не мог терять авторитет в их глазах и решил все оставить как есть, что так и должно быть. Еще пару раз Харухи использовала тот порошок, но уже выдерживала этот секс-марафон и покидала мужа на рассвете. Пока Гор не перестал есть дома. В какой-то момент мужчина надавил на женщину, пытаясь выяснить, что за это чертовщина была. Но жена даже под страхом смерти и бедности не сдалась бы и не сказала мужу о порошке, но заменила их в истории на духи с афродизиаком. На самом деле она их купила совершенно недавно, но понюхав их, они выяснили одну очень простую вещь: тело мужа очень восприимчиво к этим веществам. Теперь Харухи поняла, почему эффект порошка был такой сильный: Гор просто сильно реагировал на такие вещи. Конфисковав ароматную воду, он строго настрого приказал не покупать таких средств, и больше они не возвращались к этому разговору. После каждый раз Гор проверял все покупки жены, контроль еще больше усилился, все покупки должны были оплачиваться через банковскую карту и фиксироваться в отчете. Но она совершенно не жалела о сделанном, ведь это был первый секс за много времени после того залета в офисе. Пока не выяснилось, что последний раз оказался с сюрпризом. Женщина прекрасно знала первые симптомы беременности и сумела втайне от мужа посоветоваться «за бокалом вина» с подругой-гинекологом. Сдав анализы прямо дома у нее, врач отнесла их в лабораторию и подтвердила диагноз: Харухи носит дитя! Радости не было предела, но тут же развеялось страхом: а если снова девочка? Она уже с ума сойдет от страха перед Гором и абортом. После рождения второго ребенка матка немного деформировалась и могут быть последствия вплоть до бесплодия и серьезных заболеваний, если будет выскабливаться полость органа. Но даже это не остановит мужа в намерении не дать родиться третьей обузе. Вплоть до того, что просто прикажет вырезать ей детородный орган. И в этот смутный период Харухи совсем не ожидала, что закрытый и тихий мальчик Зес начнет слезно давить и упрашивать купить ему билет к маме. Доступа к такой сумме он не имел, контроль стоял над ним жесткий, и поэтому парень уповал на милосердие мачехи. Просил тихо, робко, но очень настойчиво. Харухи всегда была впечатлительной, а с беременностью становилась чувствительной вдвойне. И просьба приемного сына попала на благодатную почву. Так как Гор известил ее сегодня утром, что он уезжает в командировку, и его в ближайшую неделю не будет в городе. Они быстро сходили на вокзал, и Харухи посадила его на поезд. Внутри было ощущение правильности, что так и должно быть. Как-то её вмиг поглупевший мозг не задумался о том, что за ними всегда наблюдают и передают информацию мужу. Харухи была очень удивлена эмоциям на лице мужчины, когда он приехал раньше, чем через неделю, но все стало на свои места, когда он обдал ее броским «Где он?». Женщина не стала ничего таить и выдала как есть. Мужа это не обрадовало, но он внешне успокоился и что-то решил. И теперь он пытался выцарапать из рук заботливых матерей-сестер и родного брата сына, чтобы вновь увезти в свое логово. Харухи смотрела на Зеса и понимала, что мальчик здесь просто расцвел и не был тем зажатым пугливым волчонком, который отвергал любую ласку и заботу, кроме самых общих в виде еды и уроков. И что она совершенно его не знает и теперь смотрит на жизнерадостного паренька, как будто видит его впервые. И ей жутко хотелось ему помочь, хоть чем-то. Поэтому уже не первый раз в жизни в ее голове созрел рискованный план действий. *** Время шло, и Харухи понимала, что нужно торопиться. Поэтому она прочистила горло, желая привлечь к себе внимание: - Зес. В начале ее никто не услышал, пока ее робкие попытки не заметила Юи. - Зес, сынок, - ее голос звучал негромко, но достаточно твердо, чтобы было слышно. Дети начали замолкать, и старший сын посмотрел маме в глаза. - Харухи-сан хочет с тобой поговорить. Внутренне женщина была рада помощи со стороны настоящей матери, и ей было немного завидно, что она не может общаться с приемным сыном также. Но вздохнув, Харухи снова посмотрела на парня и решила продолжить. - Зес, я знаю, что вы с отцом не сильно ладите… - увидев, как мрачнеет лицо подростка, мачеха заговорила быстрее, - не перебивай! Пожалуйста, - дождавшись кивка, она снова продолжила. – Я могу тебе помочь. Заинтересованные взгляды сестер и брата Зеса устремились в ее сторону. Пытаясь перебороть волнение от прилива внимания и от осознания ее рискованного плана, она продолжила: - Я могу помочь уговорить Гора дать тебе немного времени нормально попрощаться и собрать вещи, но только до завтра, - мягко улыбнувшись, она смотрела на Зеса с теплотой и сожалением, что не может дать больше. – Отец тебя не отпустит на больший срок. Вариантов немного: либо поехать сейчас, либо завтра. - Мы просто можем его не отпустить и все, и Гор уедет ни с чем, - заявила Томое, хотя понимала свое ребячество. - Я понимаю вас, - с той же улыбкой говорила Харухи, - но Гор опекун и один звонок в полицию, и ребенок уедет с ним. Удержать мальчика против закона не получится. Даже если ему лучше с вами. И Юи это понимала. При разводе у нее не хватило денег на адвоката получше, поэтому сохранить родительское право она смогла только на младенца. На ребенка постарше оно не распространяется. Да, биологически она его мать, но юридически – никто. - Как бы мне не было тяжело признавать это, сынок, но Харухи-сан права, - грустно вздохнула Юи. – Мы не сможем повлиять на эту ситуацию до твоего совершеннолетия. Тебе придется уехать с отцом. Вопрос когда: сегодня или завтра. - Что мне надо делать, Харухи-сан? – Зес и так понимал, что второй раунд с отцом он не выдержит, тот продавит и увезет: силой убеждения или мышц. - Я поговорю с Гором, но ты должен выказать ему смирение и подчинение. Только в таком случае он смягчится и позволит тебе остаться здесь до утра. А утром ни капли сопротивления – иначе будет разбирательство со всеми. Ты меня понял, Зес? Парень смотрел на мачеху и не узнавал ее. Взгляд был твердым и уверенным, она смотрела неотрывно ему в глаза, губы поджаты и тело, будто пружина, готово вылететь из кресла и исполнять план. Он понимал – выбора у него нет. - Хорошо, я понял вас. - Здорово. Я чувствую, он будет с минуты на минуту. Поэтому идем на крыльцо. Гор не заставил себя долго ждать. Подъехав на машине, он вышел из нее и уверенно направился к крыльцу. Все его телодвижения и взгляд говорили об одном – он намерен идти до конца. Зес принял самый смиренный вид, который только мог: чуть опустил плечи, держал руки вдоль тела, а голову слегка опущенной. Перед крыльцом Гор слегка притормозил и немного недоверчиво посмотрел на сына. - Что, запал прошел? Где вся твоя бравада? - Я уговорила его поехать с нами, - обратила на себя внимание Харухи. Гор недоверчиво посмотрел на жену. - Ты? – потом перевел взгляд на Зеса. – На тебя только женские сопли действуют? - Гор, - муж недовольно посмотрел на досаждающую его жену. – Нам надо поговорить, - и, не дав ему съязвить, добавила, - сейчас. «Пан или пропал» билось в голове женщины, и ноги подкашивались от напряженного мужчины, который хотел как можно быстрее закончить этот фарс и уже лететь в самолете первого класса в свою обитель. Отойдя к машине, она начала тихо, но со временем голос крепчал. Поначалу мужчина спокойно и лениво смотрел на робеющую перед ним женщину. Но вскоре тело поменяло свою позу, руки из карманов перешли на пояс и рык «Ты ЧТО?» раздался до Зеса, что стоял на крыльце и наблюдал за ними. Между тем Гор был почти в ярости. Сегодня все хотели шантажировать его и путать планы, которые до дырки от бублика были просты! А теперь эта нахлебница заявляет, что беременна и не может поехать сегодня из-за слабого самочувствия. День невероятных совпадений и открытий! - Ты беременна, а не больна. Об этом мы поговорим дома. И это не повод выгораживать охамевшего мальчишку, который в конец забыл, кто в доме главный, - Харухи хотела что-то ответить, но Гор прервал ее жестом. – Не смей мне перечить, женщина. Ты никто и звать тебя никак. Быстро бери детей, мы уезжаем. Муж собрался развернуться и пойти к сыну, как набравшаяся смелости жена схватила его за руку и прижалась к нему. - Но это же мальчик, - прошептала она в слезах. – Если с ним что-то случится из-за моей слабости, я себе не смогу простить это. Мужчина посмотрел на нее непонимающим взглядом. До него медленно доходил смысл слов женщины. - Ну что, что мальчик? Он-то выдержит поездку… подожди, что? – его глаза вспыхнули окончательным пониманием. – Мальчик? - Да, - улыбнулась сквозь слезы Харухи. – У нас будет сынок. Ты же хотел себе наследника, правда? Медленно развернувшись к жене, он взял ее за плечи и сильно сжал. Она ойкнула от боли. - Ты в своем уме врать про такие вещи? - Я не вру! Моя подруга-гинеколог подтвердит мои слова! - Тогда почему я до сих пор не знаю об этом? Сколько еще тайн ты хранишь от меня? - Клянусь, я не собиралась таиться, - хныкала Харухи от боли в руках и резкой накатывающей тошноты. – Отпусти, я сейчас… Резко отпустив женщину, Гор отскочил, а та скрючилась пополам, опустошив желудок прямо перед собой. Вынув из кармана пачку салфеток, мужчина протянул ее жене. Та лишь с благодарностью приняла. Приведя себя в порядок, она вновь посмотрела мужчине в глаза. - Я всегда хотела быть тебе хоть чем-то полезной, Гор. Я понимаю, что наша совместная жизнь и знакомство прошли нестандартно, - легкая ухмылка одним уголком губ мужского лица говорила о его мнении на этот счет. – Но могу я заслужить хоть каплю уважения и понимания, если выношу твоего сына? Женщина знала его слабости, даже если тот не любил делиться мыслями. Узнать небольшие подробности о муже она смогла при разговоре с подругами за бокалом вина. Ведь они были женами его деловых партнеров. И хоть и слабо, но Харухи представляла, как вести с ним диалог, хоть это и было рискованно. Гор не любил проигрывать. Ему не нравилось быть чьей-то куклой, подчиняться и играть не по своим правилам. И он чувствовал, что это очередная женская уловка. Но мысль о собственном кровном наследнике без его ведома перетекла в голове в идею Х. И это здорово его задело. Тяжело вздохнув, мужчина понимал, что один день ему погоды не сделает, а поменять билеты он может в любой момент. И эта женщина напротив тоже знала об этом. «В тихом омуте черти водятся» любил говорить один из его деловых партнеров, смотря на очередную соблазнительную хостес сквозь бокал вина. И он невероятно прав. Что ж, проигранная битва не означает, что враг выиграл в войне. - Хорошо, - сквозь зубы процедил Гор. – Но завтра все должны сесть в этот чертов самолет и если, - ледяной взгляд мужчины не сулил ничего хорошего и морозил душу, - завтра что-то произойдет, ты будешь отвечать за это головой. И я не посмотрю, что ты беременна. Ты меня поняла? - Да, Гор, поняла, - быстрый взгляд в глаза, потом в пол и чуть опустить плечи. Изобразить смирение и покорность она научилась еще в первый год жизни с мужем. Иначе добиться своего у него было бы крайне трудно, если невозможно. - Бери девочек и залезайте в машину, мы едем в отель, - по его голосу и виду было понятно, что он доволен ее реакцией. Он сел в машину и завел мотор. В это время Харухи быстро добежала до крыльца, шепнула Зесу «завтра утром чтобы был собранным и готовым ехать», и через минуту выбежала с Нами на одной руке и держа Изуми в другой. Та хныкала и что-то причитала про принца, но у женщины не было желания разбираться в очередных розовых бреднях старшей дочери. Ее план сработал, и нужно было срочно ехать, пока этот властный и любимый ею мужчина не передумал.***
В последний день Зес не стал прятаться и сам пришел ночевать в комнату Сеса. Собрав все вещи и оставив сумку у младшего, он принял душ и лег рядом с ним. Счастье и неверие в происходящее читалось в глазах Сеса. Старший лишь молча обнял и держал в своих объятиях паренька. Он чувствовал, что достаточно долго еще не обнимет вот так родного брата. Сес нежился и все больше распалялся в руках Зеса, совершенно не задумываясь ни о чем. Это была его ночь, и он намеревался взять от неё всё, что его по праву. - Сес, не елозь. Ты можешь спокойно лежать рядом? - Когда именно ты рядом – нет, - парень уткнулся в шею старшему и глубоко вдохнул аромат его тела, смешанный с гелем для душа. – Твоя близость тела сводит меня с ума. - Совсем крыша поехала, дуралей, - ласково потрепав волосы на макушке, Зес отстранил от себя младшего. Не хватало еще сорваться и всю ночь не слезать с парня. Он и так едва сдерживался от нежности и страсти, что топило его внутри, когда он смотрел в эти голубые с поволокой глаза. – Не провоцируй меня. Просто будь рядом. - А если я хочу? – пронизывающим шепотом сказал Сес, и, обхватив руками лицо брата, посмотрел прямо в глаза парню. – Если я хочу тебя настолько сильно, что все тело скручивает спазмами и просит близости с тобой? Еще больше, глубже… - Сес, я… - сопротивляться тому, что горит огнем внутри, и опаляющему дыханию и жарким прикосновениям снаружи, не было сил. «Пусть летит все к черту», - последняя мысль, что пронеслась в голове Зеса, до того момента, как их губы слились в томном и ослепляющем поцелуе. Сбившееся дыхание, желание дотронуться до всего тела сразу, владеть тем, к чему прикасаешься и никогда не отпускать – все это пламя вычистило остатки сопротивления и мыслей. Остались только два обнаженных тела и их всепоглощающая страсть. Зес старался запомнить каждый сантиметр тела его возлюбленного брата: поцелуи были тягучими и одновременно сумасшедшими. Он посасывал каждую губу по отдельности, пил стоны парня, языком было обласкано все во рту: зубы, десны, щеки. Руки скользили по желанному телу, стараясь запомнить каждую деталь и впитать в себя чужое тепло. Сжимая слегка плечи, сдавливая ребра, с силой пройдясь по талии и прижимаясь бедрами к паху Сеса – всё, что хотело его тело, наконец, получало сполна. Сес принимал ласки и отзывался на каждую, уже срывая голос и хрипя в губы старшему – никогда ему не срывало крышу от близости другого тела. Ему хотелось всего и сразу, чтобы язык брата был везде и всюду, как и руки. Чтобы они проник в каждую его клеточку организма и поставил клеймо собственника. Сейчас он может позволить ему всё, только возьми! Как бы Зес не хотел оказаться в такой манящей и жаркой попке Сеса, он всё старался еще больше распалить и подготовить его. С нежностью он мял и разводил ягодицы парня, проходя по ним языком, слегка ногтями, продавливая пальцами. Вылизывал все между половинками, заставляя того хрипеть и толкать бедра навстречу его ласкам. Проходился по складочкам зазывной дырочки, что сжималась и расслаблялась, гипнотизируя и распаляя желание проникнуть и владеть. Брюнет едва сдерживался, чтобы просто с размаху не войти и не начать яростно вбивать в кровать паренька. С трудом оторвавшись от ягодиц, Зес решил уделить внимание сочащемуся смазкой члену, что призывно дергался в предвкушении ласк. Он начал медленно изучать его основание, спускаясь к яичкам, обводя их языком, слегка дразня и впуская в свой разгоряченный рот. Сес всхлипывал и сорванным голосом просил прекратить пытку. Зес поднял глаза и любовался мальчиком. Рассыпанные по подушке волосы, абсолютно не фокусирующиеся глаза, утонувшие в страсти и похоти, прилипшие волосы к намокшим от пота вискам. Пухлые искусанные губы от поцелуев и едва сдерживаемых стонов сводили с ума. Он его просто так не отпустит. И вновь вернувшись к мошонке, брат терзал её и вылизывал. Вдоволь наигравшись, он медленно поднимался наверх, вырисовывая кончиком языка узоры, заставляя хныкать младшего и сумасшедшим шепотом просить о большем. Чувствуя каждую венку, тонкую натянутую кожу, щекоча уздечку и слегка пройдясь по венчику, он плавил и топил в своих ласках брата. Чуть проникая в отверстия мочевого канала, он прошелся губами по вершине головки и с гортанным стоном Сеса погрузил его член в свой рот. Он сосал его медленно, заставляя прочувствовать обхват его губ и жар, что обволакивает орган. Сес выгибался дугой и плакал от страсти, цепляясь пальцами за волосы брюнета. Он уже совсем не соображал и утопал в пламени их тел. Не доведя совсем немного до конца, Зес оторвался от Сеса и приник к его губам. Тот едва отвечал, совсем растаяв от действий брата. Ему никогда не было так хорошо и жарко. Не выдержав затраханного и пошлого выражения младшего, парень быстро подтянул к себе мальчика и, встав на колени перед его лицом, провел пенисом по пухлым губам. Тот приглашающе их приоткрыл и старший с громким стоном погрузился в податливый рот. Трахать лицо такого сладкого и желанного брата было невыносимо. Тот хоть и пытался немного притормозить темп брюнета, но не сильно был против того, как тот вбивался в него. Надолго старшего не хватило, и он почти с рыком излился на брата, выходя из него и кончая на щеки, губы, подбородок и шею младшего. Тот лишь глотал и облизывался с тихим стоном. Оказывается, он и сам кончил от такого действа. Зес спустился и вылизывал собственную сперму с лица Сеса, встречаясь с его языком и целуя его. Немного отдышавшись, он руками вновь мял и ласкал тело мальчика, размазывая его выделения по животу и собирая влагу. Потом быстро наклонившись к краю кровати, он достал тюбик с силиконовой смазкой. Её дал Кенджи со словами «подарок для первой брачной ночи», и утащил своего блондина, который порывался тоже что-то сказать. Щедро налив ее на ладонь, он провел ею между ягодиц, от чего всё стало призывно скользким и гладким. Глаза Сеса слегка сфокусировались на Зесе в попытках что-то спросить, но тут же исчезла даже малейшая мысль – палец в силиконовой смазке проник внутрь. Старший едва не сошел с ума повторно: там было очень горячо! И становилось скользко от размазанной по стенкам силиконовой жидкости. Пройдясь пару раз вперед-назад, Зес вынул и посмотрел на пальцы. Немного еще налив смазки на руку, размазав между пальцами, он вернулся к немного расслабившемуся парню и вновь начал ласкать между половинками. Лицо Сеса вновь начало плыть и стоны вырываться изо рта. Это распаляло даже больше жара внутри. Он вводил один палец за другим, постепенно растягивая проход. Главное, чтобы начало было растянутым, с остальным плевать. Тогда можно будет отпускать свой поводок и затрахать парня до беспамятства. Стояк снова был уже каменным, и член хотел попасть в заветное местечко брата. С чем Зес и не стал больше тянуть. Подтянув повыше на кровати Сеса, старший разместился между его ног и смазал член силиконовой смазкой. Нависнув над младшим, он приставил головку к входу, тихо прошептав «Пожалуйста, расслабься», начал слегка давить. Сес всхлипнул и развел ноги еще шире, толкаясь навстречу члену, насаживаясь на него. Так как все было скользким и разгоряченным, Зес проник головкой внутрь и стал немного проталкиваться вперед. Но как там было узко! Он не знал, что его больше сводило с ума: теснота или жар тела. Сес лишь всхлипывал и цеплялся за старшего, пытаясь насадиться еще больше. Обхватив руками бедра, Зес медленно начал входить еще глубже, пока не вызвал гортанный всхлип-стон паренька. Широко раскрытые непонимающие глаза и сжатый чуть ли не до боли член стенками ануса говорили лишь об одном. «Я нашел простату», скользнула мысль в голове старшего и тут же исчезла. Быстро наклонившись к уху Сеса, Зес обнял его и тихими поцелуями баюкал и немного успокаивал. - Тише, все хорошо, - хрипло дышал он и слушал, как младший расслабляется и перестает сжимать его. - Я … прости… - сорванный голос едва мог выговорить связно, но это было не нужно. Вырвав еще один поцелуй с опухших губ, Зес вновь начал двигаться. Только делал он быстрее и не давал возможности так сильно сжать его внутри, раздвигая пальцами ягодицы и растягивая мышцы. Это было сумасшедше, ярко, тесно, жарко… Не описать словами, как это было охренительно вдалбливаться в собственный ад, который сводил с ума и заставлял желать еще больше, чем есть сейчас. Стоны сливались в один долгий и хриплый, оба были покрыты потом, спермой, предэякулятом, силиконовой смазкой, скользили друг в друге и хотели еще. Кончали, немного лежали, и Зес вновь овладевал Сесом, ловя ртом его всхлипы и почти рыча ему в ухо. Уже чувствуя, что сейчас отключится от такого количества ощущений, Сес притянул к себе Зеса и прошептал ему в ухо: - Возьми меня… сзади… Его не надо было просить дважды. Проникновенно поцеловав брата, Зес вновь и вновь терзал его губы: обсасывал сначала верхнюю, потом нижнюю, щекотал языком и сплетался танцем с Сесом, полностью заполняя его. Пройдя уже в сотый раз по раковине уха, щекоча мочку, легкими укусами по шее и плечам, сминая чуткими пальцами соски, переходя на ребра и живот, брюнет не мог насладиться этим пошлым и чувствительным на ласки телом. Его чувство собственника уже ворчало, что надо забрать с собой это прекрасное создание, но разум понимал, что он не сможет так сделать. И сейчас ему оставалось лишь исполнять прихоти возлюбленного. Внутри старший уже чувствовал свою вину и пытался забыться в этих опухших призывных губах, утонувших в похоти глазах, сорванных стонах и мягкой коже. Перевернув на живот Сеса, Зес поставил его на колени и медленно вошел членом в податливое лоно. И снова всхлип-стон, который был заглушен подушкой. Скорее всего, весь дом не спит вместе с ними, так как звуки из их комнаты были характерными. Но это не смущало и не заботило. Кроме тел не осталось ничего главного и нужного сейчас. Зес то замедлял темп, то ускорял, терзая и лаская брата, заставляя того снова и снова просить о том, о чем горят уши и вызывает стыд. Прижавшись и одной рукой придерживая за талию, второй терзая набухший сосок, Зес вдалбливался в Сеса, не помня себя. И уже подходя к разрядке, рука перешла на член младшего и начала двигаться в такт его движениям. Отчаянный всхлип, переходящий в гортанный стон известили о том, что брат кончает, как и начавший сжиматься анус, и старший еще больше ускорился, не сдерживаясь. С тем же стоном излившись внутрь, ноги стали подкашиваться и переставали держать. Успев дернуть себя в сторону, брюнет лег на бок, не выпуская возлюбленного из рук и не выходя из него. Тот хрипло и неглубоко дышал, лежа с закрытыми глазами. Слизав слезы страсти со щек мальчика, Зес поцеловал его. - Я рядом, милый, все хорошо, - на его шепот младший лишь измученно улыбнулся и прижался еще больше. Его желание сбылось, и он был счастлив. Теперь можно было забыться сном.