Такой же, как я.

3 глава.

Приезд братьев.POV Сес. Рейтинг R. «Никак не пойму… Зачем все это? К чему такая суета сует?» Мама нас подняла, чуть ли не раньше рассвета, а отправлять спать начала вчера еще с шести часов вечера. Томое с сыновьями, видите ли, рано приезжают! Да чхать я хотел на это с высокой колокольни, ан нет, мне не должно быть все равно на родственников. Посмотрев на заспанное и такое же недовольное, как и у меня, лицо Зеса, я отбросил все обиды и страх, и просто сочувствовал ему. Он посмотрел на меня, и мы поняли друг друга с одного этого взгляда. Лишь легкий укол в сердце я почувствовал при взгляде его пронзительно-голубых глаз… Но не более. Во мне было все так заторможено и сонливо, что даже, когда Зес подошел, и я просто упал в его объятия, я ничего такого не почувствовал, кроме тепла и комфорта, прислоняясь к этой достаточно широкой груди без волос (особенность мужчин нашей семьи), и силу и нежность этих рук. Мама развела такую бурную деятельность с утра, что создавалось впечатление, что в доме живет ни одинокая женщина с двумя сыновьями, а целый табор цыган в человек 60, который с песнями и танцами праздновал чей-то юбилей. Стирка, уборка, готовка… Все тут и все сразу. Как бы мы маме не говорили начинать все пораньше, она нас не слушала. Устраивать аврал – это в ее духе. Поэтому по негласной договоренности я с Зесом навели порядок в своих комнатах и вообще на втором этаже, постирали в машинке свои вещи – удивил Зеса в своих способностях управлять этой «адской машиной», как в шутку он называл ее, вспоминая детство. В детстве Зес боялся ее, как огня, потому что стиральная машинка у них была дешевой и старой, и страшно дребезжала и тряслась, когда стирала. Будучи маленьким, он ее пугался, начинал плакать и убегал куда-нибудь подальше в комнаты от нее. Когда подрос, понял всю глупость своего страха, но, тем не менее, держался от нее подальше и в этот раз спокойно предоставлял всю эту процедуру мне. Несмотря на то, что мне все еще страшно находиться с братом, я стал к нему привыкать: мы уже чаще говорим, пусть и не долго, стоять с ним уже не так неуютно, как раньше. Он мне так тепло улыбается, что становится даже стыдно за то, что я раньше бежал от этой улыбки чуть не со слезами, думая, что он ко мне подкатывает и сейчас изнасилует. И вот уборка только подтолкнула нас к укреплению нашей дружбы. И снова вернемся в это дикое авральное утро… Мне стало так хорошо в объятиях Зеса, что я в них моментально уснул. И не заметил как. Как рассказывал потом Зес, мама подошла и очень удивилась: Сес спит на руках Зеса: он же бегает от него, как ошпаренный, а тут нет, спит, как сурок, еще и не разбудишь! Зес еле упросил меня не будить: мол, я лег спать поздно, сильно увлекся чтением очередной сёдзе-манги, и сейчас после такого какое-то варварство меня будить. И сам выпросил часок сна: мы все убрали, свое постирали, а в готовке мы тебе поможем чуть-чуть попозже, все равно сейчас ты занимаешься уборкой. Она кивнула и дала нам поспать, раз мы так облегчили ей утренний труд. Когда я проснулся, мои страхи, чуть ли не возобновились вновь: открыв глаза, первое, что я увидел, это лицо Зеса вблизи с моим! Было очень неожиданно. И что еще самое пугающее было, что как только я захотел заорать, почему Зес спит в моей комнате, в моей кровати и вообще со мной, меня резко притянули и губами прижались к моим губам. Я начал сопротивляться и меня обвили руками и ногами, не давая никаких шансов сбежать и вообще вывернуться из этих объятий. Я не спорю, губы у него мягкие и такие сладкие, как будто медом их намазали – кстати, я очень люблю мед – но меня целует брат, а я так хотел стать парнем с традиционной ориентацией! Понимаю, что опыт имел только с парнем, и мой организм попросту не знает, что значит быть с девушкой – хотя бы для сравнения – но если я буду иметь далеко не дружеские отношения с парнем, я никогда не смогу иметь отношения с нашим прекрасным полом! Хотя, какой пол прекрасней, это еще можно поспорить… Его губы нежно ласкали, и язык временами, будто дразня, проскальзывал по моим губам. Я решил хотя бы разъединить наши губы и начал ловить зубами язык, чтобы прикусить, сделать больно, чтобы от меня наконец-то оторвались. Клац – лизь, клац – лизь… Мне не хватает сноровки и реакции, чтобы хотя бы прикусить его язык, не то, что поймать. И тут после еще одной неудачной попытки я решил: если уж я из этого захвата не могу вырваться, я устрою тебе страстные танцы! В очередной раз, когда язык показывался и облизывал мои губы, я высунул свой и по его языку проник в его рот. Так горячо… Я сам даже испугался своей затеи, но по его реакции я понял, что этого ждали: губы обхватили мои и его язык проник в мой рот… Боже, как сладко… Никому не представить и не понять, как мне сейчас хорошо… Языки сплелись в жарком танце, его руки прижали меня к нему еще сильнее, так, что своей грудной клеткой я почувствовал его глухое сердцебиение. Одна его рука ласкала мою спину, поглаживая от плеч до поясницы, мяла, пальцем проводила по ребрам, от чего пробегала по телу дрожь, и я чуть выгибался с тихим стоном. Вторая держала мои руки. Мне очень хотелось выйти из захвата и оттолкнуть, и с такой же силой хотелось его притянуть к себе еще ближе и раствориться в нем. Поэтому я ничего не предпринимал, просто лежал и получал искреннее удовольствие от ласк брата. Кислорода дико не хватало, и Зес наконец-то оторвался от меня. Его глаза, темные от вожделения, были такими классными… Глубокими, что в них я тонул… Завораживающие, я хотел смотреть в них вечно… Я влюбился в него… Не окончательно, но к этому дело близится, если он продолжит так дальше приручать меня к себе… Он снова приблизил свое лицо к моему и стал покрывать его легкими поцелуями, спускаясь по щеке к моей шее, пройдясь по выступающей мышце языком, а я все поворачивал голову, давая больше места для изучения и тяжело дышал от возбуждения. Он языком прошелся вверх, по уху, горячее дыхание нежно обжигало его, и, спускаясь по раковине, захватил ртом мочку уха и начал легонько посасывать. Стоны, которые я еле сдерживал, рвались из моих уст. Тем временем его рука, что удерживала мои руки, отпустила их и, обхватив мою талию со спины, прижала меня к нему. А вторая прошлась вниз по бедру, лаская его, прошлась по ягодице и, Зес чуть отодвинувшись от меня, позволил руке скользнуть на мой живот и чуть ниже… Я испугался. Как будто я никогда этого не испытывал. Мой член был уже возбужден и тверд. Я не пугался того, что мы займемся сексом, а то боялся, что это увидит мама… Я не знал, почему я этого боялся. Просто, наверно, потому, что перед родителями мы все же хотим выглядеть чистенькими и девственными, а не пошлыми, развратными и вообще непонятно с какими интересами. Я уже начал вырываться, лихорадочно сжимая руками его плечи, но он держал меня крепко, а рукой нежно обхватил его. Я дернулся и заскулил. «Не надо, Зес… Не надо…» - проносилось в моей голове, но в горле все пересохло, и я только тщетно пытался произнести какой-нибудь звук, лишь хватая ртом воздух и пытаясь дышать. Он как будто почувствовал мое отчаяние. Подняв голову и посмотрев в мои глаза, он легонько, так успокаивающе поцеловал меня. Наконец-то у меня во рту набралось достаточно слюны, чтобы сглотнуть и как-то оживить пустыню, образовавшуюся в моем горле, и прохрипеть: - Не надо…. Зес выпытывающе посмотрел на меня. В глазах было столько удивления и обиды на то, что его прервали, что не передать словами. - Но ты так возбужден… Почему? Его быстрый шепот заставлял просто замирать, горячее дыхание обжигало приятно кожу, но нельзя… Я не должен… - Зес… Я не мог ничего сказать толком, во рту была такая же пустыня. Я лишь крепко прижался к нему, зарывшись лицом в его волосы и уткнувшись носом в шею. И тут же все тело вспыхнуло новой волной возбуждения: я случайно наткнулся своим членом на его, нас разделял только слой одежды, и я чувствовал, как он возбужден. Это было моей ошибкой, но я просто хотел успокоиться, а вместо этого сделал только хуже! Услышав его стон, я понял, что меня уже никто никуда не отпустит сейчас. Он положил меня на спину и прижал своим весом. Я сопротивлялся, но моих сил было явно мало, чтобы противостоять ему. Его руки исследовали мое тело, заставляя вновь выгибаться со стоном на губах. И вот я почувствовал, что с меня просто рекордно быстро сняли трусы (а я в принципе, и был только в них) и развели ноги. Я панически начал снова их сдвигать, но тут Зес быстро, рвано дыша, выдохнул мне в ухо: - Я не сделаю тебе больно… пожалуйста… - Нет, не надо, Зес! Мама зайдет – будет катастрофа! - Она не зайдет, - снова обожгло мне ухо, - я запер дверь. Она все равно отпустила нас спать. И вновь лаская ухо, шею, поднимаясь и осыпая мое лицо поцелуями, вновь заставляя чаще биться мое сердце, он подкупал меня, заставлял расслабиться. И вот его язык скользнул по ключице, пощекотав ямочку, заставляя меня задрожать от наслаждения. Чуть ниже и вот уже я стону от движений его языка, как он, посасывая, покусывая, надавливая, ласкает один мой сосок, неспешно переходя на другой… - Ах… - мой легкий вскрик раздался в комнате. Я на пределе. Если он продолжит, я буквально заставлю его отыметь меня по полной программе. А он продолжал спускаться все ниже, щекоча меня языком, лаская губами… Я еле разлепил глаза и посмотрел вниз. Лучше бы я этого не делал, потому что чуть ли не застонал от картины, которая открылась передо мной: ни в одном своем сне я не видел у него такого лица! У меня просто не хватало фантазии. Закрытые глаза, чуть дрожащие веки, длинные черные ресницы… Волосы растрепаны и следуют вниз по моему телу за лицом, обрамляя его, заставляя чувствовать легкую щекотку. Полуоткрытые губы и язык, который оставляет на животе мокрую дорожку… Эти напряженные мышцы шеи, сильные плечи и руки, которыми он упирается с двух сторон от меня. Это была такая волнующая картина, такая возбуждающая, что я оставил все мысли о сопротивлении. И вот его язык добрался до паха… Я уже хотел оставить мысли о том, чтобы сдаться, но едва его губы коснулись головки, я выгнулся навстречу и едва сдержал стон. Я бы не сдерживался, но я боялся, что наша мама может пройти мимо нашей комнаты и звуки ей покажутся очень странными, и она начнет нас подозревать. Он осторожно ласкал его языком, как будто пробовал на вкус. Прошелся по всей длине вверх и вниз, снова вверх и опять вниз, губами обхватил одно яичко, осторожно посасывая, переходя к другому… Я заставлял себя смотреть на это, и видел как переходя от одного к другому яичку от его губ тянулись ниточки слюны… Так пошло… Не могу… Руками он ласкал внутреннюю поверхность бедер, одновременно щекотно и до жути приятно. Боже, как хорошо… И вот снова его губы и язык вернулись к члену, облизывая его. Мое дыхание рванное, стало ещё более поверхностным, едва хватало кислорода, от наслаждения кружило голову, едва не заставляя терять сознание, стоны уже превращались в один единый непрерывный… И вот головка моего члена погрузилась в нечто горячее, влажное… Губы сомкнулись, и Зес прижал языком к небу мой член. - Ах…ха…ох… - только и раздавалось по комнате и еле слышное хлюпанье. Вверх-вниз, вверх-вниз… Прижимая рукой яички к основанию моего члена, он языком во рту ласкал мою головку, чуть покусывая ее, губы проходили по длине члена… боже, какое он давал наслаждение… Я еле сдерживался. Сейчас же кончу… Не могу… Нет, Зес, не надо… И услышал его молящий и лихорадочный шепот: - Расслабься… Ты можешь кончить мне в рот… - Не… не надо!... Я вскочил и меня тут же поцеловали, успокаивающе провели рукой по ребрам. Оторвавшись, он внимательно на меня посмотрел, что мое сердце сладко и тревожно екнуло. - Не бойся… Дай мне сделать тебе приятно… И вот снова я лежу с разведенными ногами и стону от того, что брат, находясь между моих ног, ласкает меня. Вверх-вниз, вверх-вниз… И вот я чувствую, как все напрягается и яркая вспышка оргазма горячими волнами прокатываясь по моему телу… Раздался протяжный стон по комнате … Даже испуг за то, что может услышать мама, не перекрыл это наслаждение… Как я удивился, когда увидел, что Зес лежит справа от меня и также тяжело дышит, а по его животу растекается беловатая струйка… - Зес, ты… Он посмотрел на меня затуманенными глазами и едва слышно произнес: - Извини, ты так страстно стонал, что я не удержался… Я смотрел на него с огромным удивлением, но потом просто закрыл глаза… Не надо лишних слов… И снова открыл глаза. Глядя в потолок… Так и хочется спросить… - Зачем? Непонимание в глазах, а потом его глаза закрываются, и он с блаженной и расслабленной улыбкой отвечает: - Ты мне очень нравишься, Сес… Я хотел бы вскочить и заорать «Какого черта?!» но сил не было ни на встать, ни на крик, поэтому мой голос прозвучал тихо и как-то уж больно пофигистически-умиротворенно: - У тебя что, были парни до меня? – он лишь отрицательно покачал головой. - Нет?! – вот уж точно пора удивляться. Ладно, другой вопрос: - А девушки? - Одна. Да и то, пару раз перепихнулись и все, она мне надоела. - Прости тогда за нескромный вопрос: откуда ты все это умеешь?! Зес склонился надо мной и с хитрым выражением лица спросил: - А тебе было так хорошо? Я почувствовал, нет, скорее всего, был на 100% уверен, что залился краской, как спелый помидор. А по его лицу, которое от мгновения к мгновению становилось все самодовольнее и самодовольнее, я понял, что это так. Он склонился ко мне и прошептал: - Все потому, что ты мне не безразличен… Я просто тебя чувствую, - и после этих слов он, широко расставив пальцы, положил мне руку на грудь. Сердце, как будто этого и ожидало: забилось быстрее, глухо стуча в грудной клетке, как будто я бежал марафон, а не лежал на кровати. - Видишь, как ты на меня реагируешь? Вряд ли ты ко мне равнодушен… Я прятал глаза, а он тем временем пытался поймать мой взгляд. Когда же наши глаза встретились, я открыл рот, чтобы сказать, и тут громко постучали в дверь и раздался раскатисто мамин голос: - Вставайте, бездельники! Хватит ерундой маяться! Спускайтесь мне помогать! Нас это взбодрило и мы как ошпаренные спрыгнули с этой кровати и начали наводить порядок в комнате. Зес встал на середине комнаты и смотрел на разводы на животе. Я не растерялся. У меня на такой случай всегда были припасены влажные салфетки, если приспичит, каждый раз в ванную не набегаешься, намываться. Я быстро из глубины шкафа достал их, вынул одну и стал быстрыми, уверенными движениями вытирать сперму. Через минуту все было чисто. Я с довольным выражением лица смотрел на чистый, плоский живот брата и понимал, что просто-напросто любуюсь им. Зес тоже это заметил. Он притянул меня к себе и нежно поцеловал. - Будешь любоваться, когда времени будет больше. А сейчас нужно маме помочь. Все произошло так быстро, что я даже не успел возразить. Лишь увидел, как брат открыл дверь и выскользнул из комнаты. «М-да..» - пронеслось у меня в голове, - «по ходу дела, я не стану нормальным парнем. Карма у меня, что ли, такая?» Когда в мои мысли ворвался недовольный голос мамы и отвечающий на него голос Зеса, я опомнился и начал одеваться. Все же лучше пока это выбросить из головы. Все так естественно произошло, что даже совесть молчит. Как будто, так и надо. *** Я не мог найти себе места: я вместе с Зесом ждал дома маму и наших милых родственничков. Что-то мне подсказывало, что это будет не очень радостная встреча. Я тогда крупно напортачил и выставил себя полным лохом и развратником. Но, тем не менее, таким меня помнят только братья, взрослые ни о чем, надеюсь, не догадываются. Но все же верю в их прощение и то, что наличие у меня брата смягчит их отношение ко мне. Я не чувствую уже ничего такого к Кико. Я смирился. И понял это только после сегодняшнего утра, когда с огромным желанием отдавался Зесу. И сейчас, ожидая приезда сводных братьев, я не так сильно предвкушал встречу с Кико, я все вспоминал ласки Зеса. Нет, это, конечно, удивительно, что прошло всего-то каких-то два с половиной месяца, и я переключил свое внимание с Кико на брата, но все выяснится, когда я увижу Кико. Что я к нему буду чувствовать. Будет очень плохо, если что-то осталось, хорошо, если нет, проблем будет меньше. И вот, я стою на крыльце и вижу, как из-за угла впереди стоящего дома выходят знакомые мне фигуры… - Зес! Вылезай! Идут… Зес с надменным выражением лица вышел из дома и встал рядом со мной. - Сеееееес! Светловолосое, такое же тонкое, как и я, чудо кинулось мне на шею. Я даже не ожидал такого теплого приема. Обвив руками шею и плечи, Кико обнимал меня, и что-то невразумительное някал. Я решил не разбираться, а просто обнять сводного братишку. Как же я по тебе все-таки соскучился. Едва открыв глаза, я увидел беспощадный блеск черных глаз, и решил, что как бы я не имел брата, он попросту может меня не защитить, и я решительно отстранил от себя Кико, хотя это было не просто. На меня воззрились два несчастных глаза: - Ты по мне не соскучился, Сес? - О чем ты говоришь! Конечно, соскучился! – спохватился я, начиная оправдываться, правда, не понимая, зачем. – Просто Кенджи это не нравится, да и поздороваться со всеми надо… Счастливая улыбка. Вроде бы все хорошо. - А, Кенджи! Да он такой хмурый с утра! Видите ли, не спал всю ночь, решил, что мама поедет в гости к вам одна. А не тут-то было! Взяли милого под ручки и повели, - Кико так улыбался, что наверняка затмил бы солнце, если сегодня не было бы так пасмурно. Кенджи хмуро обвел всех присутствующих суровым, недовольным взглядом. - Здравствуй, Кенджи, рад тебя видеть. Пока мы приветствовали друг друга, наши мамы вели себя еще хуже Кико: все нацеловались, нахвалили друг друга, комплиментов наговорили, вообще, как детский сад. Тут Кико перевел взгляд на Зеса, и на его милом детском личике изобразилось удивление. - А это кто? Такой хмурый. Я взглянул на Зеса и увидел нахохленного воробья вместо брата, таким смешным он выглядел среди незнакомых ему прежде людей, пусть и родственников. Я вздохнул. - Зес, подойди сюда! Он нехотя разомкнул у груди руки, спрятал их в карманы широких штанов и с недовольным видом спустился к ним. Как будто его силком тащили сюда, а не просто вежливо попросили подойти. - Кико, Кенджи, знакомьтесь: это мой старший, родной брат Зес. - Вау! Я Кико! Младший сын Тасиваро! Приятно познакомиться! – Кико прям излучал позитив и доброжелательность. Смотря на его счастливую мордашку, невозможно было усомниться в его словах, и губы сами расплывались в улыбке. Через минуту мы вчетвером стояли и весело смеялись. Я и не представлял, что мы так будем мило общаться. Позже мы вместе готовили ужин, и после него я лично устроил для всех экскурсию по дому. На первом этаже у нас были прихожая, направо по коридору кухня, налево гостиная. Впереди лестница. На втором этаже по середине была ванная комната, а по сторонам от нее по две комнаты. Две жилые, в которых жили мы с Зесом, и две другие, которые мы до этого с трудом отмывали из-за долгого непользования. Наша мама спала в гостиной, ей там нравился большой диван. Томое распределили в самую дальнюю комнату, а братьев поближе. Ночью, когда я самый последний вышел из душа со вздохом облегчения, что можно идти спать, мне на плечо легла рука. Да что же это такое! Хоть из ванны не выходи, постоянно кто-то караулит! Поворачиваюсь и вижу Кенджи… Глаза настороженные, уверенные, и голос тихий, с нотками угрозы: - Притронешься к Кико – я тебя урою. Могилу тебе на месте устрою. Понял? Не успел я ответить, что понял это еще два с лишним месяца назад, как услышал голос брата: - Не беспокойся, он будет слишком занят, чтобы отвлекаться на твоего брата. Кенджи повернулся назад, а Зес быстро проскользнул мимо него и увел меня по коридору, оставляя Кенджи одного в темном коридоре.