Апрель, 1990
Из дневника Реджинальда Харгривза: Сэмюэль очень странный ребёнок, по сравнению с остальными подопечными. Быть может, дело в том, что он попал в Академию намного позже, однако спокойствие в его поведении — весьма необычный момент, учитывая то, что он был оторван от настоящей семьи. Вопрос его способностей по-прежнему остаётся открытым, однако я придерживаюсь того, что у мальчика есть склонность к ментальной эмпатии. Это обуславливается тем, что ему легко даётся контакт с остальными (кроме Диего — тот всегда выступает агрессор, с кем бы он не общался), в особенности с Клаусом, у которого слишком буйный темперамент. Посмотрим, что будет дальше. День, когда маленький Сэмюэль появился на пороге Академии Амбрелла, оказался одним из самых загадочных в жизни сэра Реджинальда. В первую очередь учёного беспокоил вопрос — неужели кто-то и впрямь был готов избавиться от ребенка в таком возрасте, не требуя за это вознаграждения? Но судя по всему, так оно и было. Мужчина отлично помнил это утро. На часах было 6:40, дети ещё спали, в то время как сам он уже был погружен в работу. Его отвлёк звонок в дверь и, дабы не отрекаться от занятия, он попросил Пого разобраться с утренним гостем. Шимпанзе вошёл в кабинет, в его руках была корзина с ребенком, которому, на вид, было не больше года. Судя по всему, Пого был в замешательстве ничуть не меньше. — Его оставили на крыльце, сэр, — произнёс Пого. — С каких пор моя школа превратилась в проходной двор для сирот? — раздражённо сказал Харгривз. — Полагаю, он не просто сирота. Реджинальд попросил поставить корзину в кресло. Малыш по-прежнему спал. Учёный обратил внимание на небольшой конверт, который лежал рядом с ребёнком. Ничего особенного Харгривз не увидел: это было свидетельство о рождении на имя Сэмюэля Барнса. Почерк был весьма корявым, а фамилию сложно было расшифровать, так как эта строчка многократно была перечёркнута. — Либо это чья-то глупая шутка, либо… — Сэр, вы кое-что упустили, — шимпанзе поднял с пола две бумажки, которые, по видимости, выпали. Поставив монокль, Харгривз принялся читать первую. Почерк был неаккуратным, будто автор сильно торопился. Сэр Реджинальд Харгривз, я буду очень благодарна, если мой сын окажется под вашим попечительством. В противном случае, ему придётся отправиться в приют. Вы вряд ли меня помните, но я одна из тех девушек, которые родили ребёнка, не имея при этом признаков беременности. На момент рождения Сэмюэля я не была готова отдать его, а теперь, в силу финансового положения и своей юности, я вынуждена избавиться от него. В качестве доказательства прикладываю справку о родах. На этом письмо было закончено. Вслед за ним он обратился ко второй бумаге, которая и впрямь была справкой о родах. Рядом с подписью врача теснилась жирная надпись: «Была помещена в родильный дом на последнем сроке, не имея при этом признаков беременности». — Что думаете, Сэр? — осторожно спросил Пого. — Если малыш и впрямь родился так, как указано в выписке, полагаю, мы можем его оставить, — ответил Реджинальд. — Будь добр, Пого, отнеси его к остальным. Так, в ряду потенциальных супергероев появился ещё один новобранец.***
— Дети, все к столу, время завтрака! — прозвучал голос Реджинальда. Лестница едва ли не ходила ходуном от топота. Мама с счастливой улыбкой на лице расставляла тарелки с яичницей, украшенной беконом и тостами. Первым на завтрак спустился Пятый, как всегда, не изменяя своей любви к пунктуальности. Следом за ним пришла Ваня, после чего подоспели Лютер и Эллисон. — Где остальные? — строго спросил Сэр Реджинальд, пересчитывая детей. — Вероятно, они ещё спят, — ответил Пятый. — Вы ведь сами говорили, что в выходной день можно спать дольше, чем обычно. — Выходной — не повод опаздывать на завтрак. Через несколько минут к столу спустился Бен, а следом за ним Диего и Сэмюэль. — Очень хорошо, юноши, — одобрительно произнёс главный Харгривз. — А где Номер Четыре? — Клаус в кровати, я не стал его будить, — слегка сконфуженно ответил Сэм. — Он провёл ночь в склепе и, кажется, заснул только под утро, когда вернулся. — Приведешек испугался, — ехидно улыбнулся Диего. — Заткнись! — Сэм пнул его под столом, отчего Номер Два вскочил, интуитивно схватившись за столовый нож. — Успокойтесь оба! — Реджинальд повысил голос. — Если Номер Четыре не появится на завтраке через десять минут, ему придется голодать до обеда. — Я поднимусь за ним, — оживился Сэм и, выскочив из-за стола, бегом двинулся наверх. Он, как никто другой, знал, что лишение еды не напугает Клауса. Всё, чего хотел его брат после ночи в склепе — пару часов сна при дневном свете. Мальчик приоткрыл дверь и на цыпочках вошёл внутрь. Клаус лежал на краю, свернувшись к клубок. Сэму было жаль брата. После подобных ночей он отстранялся от остальных, не вступал в драки с Диего и плохо проявлял себя на тренировках. Последнее вело за собой наказание в качестве пары часов в склепе. — Клаус, — прошептал Сэм, присев на край кровати спящего брата. — Эй, Клаус, просыпайся. Номер Четыре нехотя приоткрыл глаза. Он был рад видеть лицо брата вместо изуродованных гримас мертвецов, что изводили его ночью. — Эй, Клаус, просыпайся, тебе надо поесть, — повторил Сэм, стараясь привести брата в чувства. Клаус наотрез отказывался выходить из постели, какими бы убедительными не были уговоры брата. Останется без завтрака? Ничего, так даже лучше, тогда не будет выворачивать после ночных флэшбеков. А если голод окажется сильнее, Грейс сжалится над ним и приготовит что-нибудь вкусное. Сэм лёг на кровать рядом с Клаусом и положил ладонь поперек его живота, робко притягивая к себе. Клаус, ощутив тепло со спины, охотно придвинулся ближе. Ему становилось намного лучше, когда человеческое тепло окутывало его тело после холодного склепа. — Мне было так страшно, — тихо, будто стесняясь своих слов, признался Клаус. — Диего смеётся надо мной, он думает, что это просто… — Он просто не был на твоём месте, — рассудительно произнёс Сэмюэль, прижимая брата крепче. — Хочешь, после завтрака я буду лежать с тобой, пока ты спишь? Клаус бодро кивнул. Если бы Сэм лежал напротив, он бы заметил, как порозовели его щёки. Никто из двоих точно не помнил, когда они так сильно сблизились. Визиты Клауса к Сэму по ночам, сон в обнимку. Всё это казалось таким же уместным и правильным, как взаимная симпатия Лютера и Эллисон. Как и приемный отец, Клаус склонялся к тому, что Сэмюэль обладает ментальной эмпатией. Или же, он слишком сильно привык к нему физически. Однако, ближе к одиннадцати годам, Сэмюэль понял, что внутри него скрыта совсем другая сила. — Папа, папа! — кричала Ваня, подбежав к отцу, пока тот наблюдал за тренировкой детей с крыльца поместья. — Папа, Сэму плохо! Реджинальд тот час двинулся к детям, не обратив внимания на то, что девочка в очередной раз ослушалась просьбы не называть его папой. Сэмюэль лежал на траве, его тело словно билось в судорогах. Лютер, склонившийся над братом, безрезультатно пытался привести его в чувства. — Номер Один, в сторону, — приказал Реджинальд. Он осмотрел юношу без единой эмоции на лице, и только в глазах, как показалось Лютеру, мелькнуло что-то, схожее с беспокойством. — Номер Пять, тебе придётся телепортировать брата в больничное крыло. Пятый потянулся к Сэму, готовясь к перемещению, но тут же одернул руку — брат подорвался с травы, и, тяжело дыша, оглядел всех вокруг. Как позже описал Реджинальд Харгривз в своем дневнике, «ощущения во время судороги были схожи с длительной задержкой дыхания под водой, после чего, из-за отсутствия кислорода, организм начинает задыхаться». — Что с тобой, черт возьми, произошло? — спросил Диего. — Я… Я кое-что видел, — ответил Сэм, стараясь наладить дыхание. — Будто… Будто мы были в музее, спасали его от грабителей… — Музей? — нахмурился Пятый. — Это что-то вроде видения? — Я не знаю, — пожал плечами юноша, — похоже на то. Реджинальд Харгривз поднялся на ноги, отправляясь в кабинет и забирая Сэма с собой. Следующие записи о Сэме выглядели так: «Полагаю, Сэмюэль обладает крайне редкой способностью — видеть будущее. Если его первое видение окажется верным, то мы имеем большой потенциал для работы. Это значит, что с помощью этой силы нам удастся предупредить огромное число катастроф, которые ожидают человечество в будущем.»***
Клаус пришёл после отбоя, когда Сэр Реджинальд Харгривз проверил комнаты и убедился, что все спят. Обычно, ночная жизнь поместья начиналась после десяти вечера. Лютер и Эллисон скрывались на чердаке, Бен зачитывался ужасами Кинга, а Диего бегал по дому, тренируя свои навыки в бесшумном перемещении. Чем занимались Пятый и Ваня никто точно не знал, но кто-то говорил, что иногда они сидели на кухне и просто болтали. В этот вечер Клаус был куда более возбужденные, чем обычно. Его щёки горели, как обычно, на что он со временем перестал обращать внимание. Он залез к Сэму на кровать и слишком сильно прижал того к стене. — Блин, ты меня совсем придавил, — недовольно пробурчал Сэмюэль, но по прежнему улыбался. Такой Клаус нехило заводил. — Смотри, что у меня есть, — он вытащил две баночки из-под спальной рубашки и протянул одну Сэму. — Пиво? Ты серьезно? — ахнул парень. — Оно же тёплое! — И что? — легкомысленно ответил Клаус. — Радуйся, что я вообще его достал. И хватит уже лицо кривить, мы же давно хотели его попробовать! Придраться было не к чему. Пожалуй, это было идеальным завершением выходного дня. Клаус был весёлым с самого утра, свидания с призраками не происходили почти месяц. За это время его эмоциональный фон стал куда более стабильным. Юноши ощутили действие алкоголя с полбанки. Когда неделю назад Пятый с деловым видом рассказывал, что молодой организм пьянеет с пива быстрее, чем взрослый с виски, Клаус и Сэм держались за животы, дабы те не лопнули со смеху. Теперь они полностью убеждались в словах брата. — Я хочу кое-что сделать, только обещай, что не прогонишь, — начал Клаус, пытаясь сесть рядом с Сэмом в устойчивое положение. Сэмюэль заволновался, но волнение это было приятным, нежели тревожным. Возможно, в этом была вина пива. Клаус вздохнул и потёр ладони об колени — те вспотели от нервов. — Клаус? — позвал его Сэм, пока тот сидел, явно не решаясь действовать. Номер Четыре подполз ближе и, чуть приблизившись к брату, робко поцеловал его в губы. Он почувствовал, как Сэм улыбнулся и тихо произнес: — И с чего бы мне прогонять тебя за это? Они поцеловались ещё пару раз, совсем по-детски, без языка и прочего выражения страсти. Наверное, этот поцелуй навсегда остался на губах у Клауса. Сэм исчез через два года после Пятого. Никто не мог понять причины, по которой мальчик будто испарился из поместья. Он был одним из немногих, кого устраивала жизнь в этом непростом месте. Возможно, на то и впрямь были причины, о которых никто не знал. Главный Харгривз долгое время негодовал от того, что потерял ученика с уникальной способностью. А Клаус ненавидел себя за то, что не был достаточно внимательным, чтобы понять, какая причина сподвигла Сэма на побег.