* * *
Локи откинулся на диван, тяжело вздохнув. Он отодвинул все проверенные листы в сторону. Лафейсон так устал, хотя даже и половины работы не сделал. Все мышцы были напряжены до предела, и даже мягкий диван не спасал. Комнату наполнила давно полюбившееся ему тишина. Песня *мёртвых птиц, — подумал он. — Птицы даже после смерти могут петь. В дверь постучались, разбавляя тишину и заставляя уйти на неопределённое время. Локи лениво произнёс «Проходи», вновь приступая к работе. В комнату вошёл Питер. — Привет, как оценки? Как в школе? — не отрываясь от работы, спросил Локи. — Всё нормально, — Паркер на минуту замолк, — Хотя нет, знаешь, учитель по истории был какой-то измученный и нервный немного, а ещё плохо объяснил сегодняшнюю тему. — Питер сел рядом с богом, наблюдая за его руками, как они перекладывали бумаги и писали что-то ручкой, выводя красивые буквы. Как же он любил смотреть на сосредоточенное лицо бога, когда тот был погружен в работу с головой. Его плавные, лёгкие движения завораживали и затуманивали разум. Питеру это нравилось — ему нравилось, когда Локи невольно овладевал его вниманием, бог чувствовал взгляд на себе, но ничего не говорил. Локи любил быть актёром театра, на которого смотрит всего один человек, а вот Питеру нравилось быть этим самым единственным зрителем, который наблюдает за игрой актёра, что навеки запал ему в душу. — Я поговорю с ним — усмехнулся Локи, все так же не оставляя листы. А ведь он даже не посмотрел на него, как же это раздражало паучка. — Может хватит? — Питер взял Лафейсона за руку, чтобы тот отвлёкся от тестов и посмотрел на него.— Тебе пора сделать перерыв. Ты и на уроке что-то сидел проверял, и на переменах. Может, пора немного притормозить, не думаешь? — Следишь за мной? — насмешливо спросил трикстер, поворачиваясь в сторону Питера, но всё же согласился с ним. Он принял лежачее положение, удобно устроив голову на коленях паучка. Бог вздохнул — по телу пробежало облегчение. Наконец-то он мог насладиться мягкостью дивана, и самым незаменимым элементом в этой картине был именно Питер. — Как ты себя чувствуешь? — спросил паучок, перебирая пальцами волосы бога. Тот был холодным, впрочем, как и всегда. Питера успокаивал холод Локи — он заставлял погрузиться в воспоминания, где они с тётей идут по их любимому зимнему парку. Всё бело — дома, деревья, кусты и скамейки были покрыты пушистым на вид, но холодным на ощупь, снегом. Зимой они — после очередного ужина в ресторане — часто ходили в парк. Питер любил наблюдать как снежинки медленно танцевали свой волшебный вальс, опускаясь на головы прохожих. Его забавляли дети, которые наивно пытались поймать снежинки своими горячими ладошками, но каждый раз, раскрывая свои маленькие ручки их ждали холодные капельки, на месте которых когда-то были снежинки. Паркер любил, когда его уши чуть покалывало от мороза, от которого щёки стремительно краснели. Питер любил зиму, а тётя любила разделять его любовь к прекрасному. — Немного устал, но всё будет нормально, — замученным и хриплым голосом произнес Локи, выводя Питера из воспоминаний и, взяв его за руку, нежно переплел их пальцы. — А ты как? — Всё нормально, как я уже и говорил. Посмотри на меня, — потребовал Питер. Лафейсон медленно поднял глаза на Паркера. Паучок улыбнулся — глаза Локи, словно два изумруда, что сверкали каждый раз, когда тот смотрел на него. И только они могли так делать это. По-особенному — так, как только он умел. Два изумруда, которые сводили парня с ума. — Ты впервые посмотрел на меня за эту неделю.. — прошептал Питер, касаясь губами руки Локи. Холодные — промелькнуло в голове. На лице появилась лёгкая улыбка. — Да? Странно… Ведь я постоянно смотрю только на тебя, — задумчиво протянул он. Питер улыбнулся, в отрицание покачав головой. Парень прикусил палец возлюбленного, от чего на лбу партнёра появились морщинки. Локи недовольно посмотрел на Паркера, который невинно улыбнулся, одним лишь взглядом говоря «Я ничего не сделал, почему ты так на меня смотришь?». — Всю неделю ты смотрел куда угодно, но не на меня. Вернее, ты просто бросал взгляд на меня, перекидывался парой фраз и все, безвозвратно уходил с головой в работу. Вот только сейчас ты смотришь на меня с любовью и трепетом, как и обычно, — улыбнулся Питер. — Нет, мне, конечно, весьма приятно лицезреть твоё сосредоточенное лицо, но только если оно не уставшее. — Прости.. Питер был прав, он ему совершенно не уделял внимание. — Всё нормально, ты просто заработался. Я понимаю это, но очень хочу, чтобы ты отдохнул... — Хорошо, я постараюсь. В комнате повисла тишина. Локи прикрыл глаза, чувствуя руки на своей голове, нежно перебирающие его волосы. Питер откинул голову к потолку, рассматривая своё отражение в натяжном полотне. — Слушай, — неожиданно начал Питер. — Локи, а ты не скучаешь по своим друзьям из Асгарда? По брату, по семье? — от таких резких вопросов Лафейсон моментально открыл глаза и вопросительно изогнул бровь. — Мне просто стало интересно, — пожал плечами Питер. — Смотря по кому. По отцу — да, но не сильно. Нет, конечно, он был великим и многоуважаемым человеком, и я, как и все, уважал его, но, думаю, проживу как-нибудь и без его упреков. Он часто требовал от меня большего — чего я не мог сделать. Тор мог, а я нет. Я не он и никогда им не буду, но не все это понимали.Что насчёт брата.. Нет, не особо. Он навязчив, ну ты знаешь. В Асгарде друзей у меня не было, моими друзьями были книги и мама, — последнее слово Локи произнес с нежностью, он и правда очень любил и дорожил ею. В глазах промелькнула боль, и Питер это заметил, но ничего не сказал, ведь прекрасно понимал — какого это, потерять самого дорого тебе человека. — Вот по маме я скучаю больше всего, иногда мне так её не хватает. Своими объятиями она заставляла забыть обо всех бедах, она всегда готова была помочь, никогда не сравнивала, говоря, что каждый уникален и в этом заключается прелесть всего живого, что мы все отличаемся друг от друга. — Локи улыбнулся, вспоминая слова и тёплую улыбку своей мамы, а Питер немного покраснел, увидев такую улыбку Бога. Локи редко улыбался такой улыбкой. Особенной, предназначенной только для близких ему людей. — Она была мудрым человеком и очень любила тебя.. — шепотом отметил Питер, пытаясь представить какой была эта женщина и отогнать лишние мысли. — Да, очень мудрым. Иногда ты напоминаешь её, — Питер вопросительно изогнул бровь и посмотрел на трикстера. — Например, ты заботишься обо мне больше, чем я сам. Так же, как и мама. Она думала в первую очередь о других. За это я и люблю тебя. — улыбнулся Локи, вглядываясь в глаза мальчика, щёки которого вновь покрылись пунцовым оттенком. Бог редко признавался в любви, а Питер без умолку только и говорил об этом. Ну, а Локи же, не разбрасывался просто так такими словами. — Так какую тему ты не понял? -игриво спросил Локи, притягивая паучка для поцелуя. Питер улыбнулся, поддаваясь соблазнам бога. Мгновение, и Питер уже устроился на коленях у бога, пока тот исследовал его шею. Паркер тихо постанывал от этих горячих прикосновений. Внутри всё горело, и тело пылало от жара. Локи отстранился от шеи мальчика, впиваясь в губы Паркера. Руки Питера блуждали по телу бога, позволяя себе вольности, но, как только парень потянулся ниже, к ширинке трикстера, Локи перехватил его руки. Поцелуи и немного отпечатков на шее — это единственное, что они могли делать. Это ограничение огорчало обоих, но деваться было некуда. — Питер, нет. — разрывая поцелуй, зарычал бог. — Да, знаю.. Извини, — смущённо прошептал Питер, пытаясь отдышаться. — Прости, но нельзя. До совершеннолетия даже не думай об этом. Ты же знаешь, если Старк узнает — он меня повесит, обвиняя в домогательстве. Потерпи чуть-чуть, ладно? Локи обнял подростка за талию, притягивая ближе. — Пошли спать? — сонно пробубнил Питер. Локи хотел было возразить: мол, много работы, но передумал.* * *
Дождавшись, когда Питер уснёт, трикстер отправился в гостиную, вновь приступая к работе. Мужчина тяжело вздохнул: каждый раз сдерживаться всё труднее и труднее — думал он, переворачивая бланк с тестом. Просмотрев еще пару работ, Локи уснул, так все до конца и не проверив.