Снова не тому достался трон

Однако, судьба все же благоволила Фаусту: по прошествии мучительной минуты, пока едва стоявший на ногах от усталости мрачный некромант пытался закрепить съезжающий оракул на запястье, тот отобразил еще и время поединка с датой его проведения. Иоганн откинул так и не прикрепленный оракул на стол и облегченно опустился на кровать. Артур посмотрел на экран: бой был назначен на час ночи послезавтрашнего дня. Самое подходящее время для поединка некромантов. И случайных людей в парке можно избежать с большей вероятностью, чем в светлое время суток. Дав Фаусту отоспаться, Артур вдохновил его на бой чувственным сексом, и к назначенному времени некромант был в отличном расположении духа. — Я его убью, — улыбался Фауст, прикрепляя на этот раз легко надевающийся оракул. — Я быстро его убью, и мы продолжим. Артур весело фыркнул и стал неторопливо одеваться, пока Фауст совершал последние приготовления: просматривал какой-то блокнот и мечтательно улыбался. — Что там у тебя? — не удержался от любопытства Артур, пытаясь заглянуть Иоганну через плечо. Фауст захлопнул блокнот, не дав Артуру прочесть написанное. — Стихи, — ответил он. — Я писал их Тео. Думаю, строчку какого из них вставить в заклинание призыва, когда я убью его, и он пополнит мою армию скелетов. Ответ Фауста потряс Артура, и он несколько мгновений пристально вглядывался в Фауста, словно пытаясь увидеть его заново. — Ты пишешь стихи? — наконец, спросил Керкленд. — Мало того, что ты некромант и в твоем чемодане скелет твоей жены, так ты еще пишешь своим ученикам стихи? Что еще я о тебе не знаю? В свободное от врачевания время ты танцуешь балет? — Я немного пою, — утолил интерес Артура Иоганн и оправил желтый шелковый шарф. — Хватит иронизировать, идем. В прекрасном настроении они добрались до парка на такси и перед входом расстались. — Наблюдай, но так, чтобы тебя не было видно, — наставлял Иоганн. — Не хочу отвлекаться. И Тео может использовать твое присутствие, например взяв тебя в заложники. Не мешай моему поединку. Артур, еще в начале тирады врача бесшумно ушедший в магическую тень, лукаво ждал, пока отвернувшийся Фауст заметит, что говорит с пустотой. Дождался этого момента, улыбнулся тихому немецкому ругательству и на отдалении пошел за Фаустом, размышляя над выбором наблюдательной позиции и предвкушая интересное зрелище. Которое началось неожиданно. Из такой же магической тени вышел соперник Фауста, и Артур замер, пытаясь понять, заметили его или нет. Даже если Тео его и заметил, виду он не подал. Некроманты приблизились друг к другу и плечом к плечу перешли с аллеи на огражденное пространство сада. Артур заметил памятник патриотам Токугавы. Размышляя, какую позицию занять, Артур прослушал начало короткой беседы некромантов. Но Тео повысил голос, и до Артура донеслась его речь. Ученик Фауста говорил на греческом, Иоганн отвечал ему на немецком. Артур, за тысячи лет прекрасно научившийся всем возможным языкам и диалектам с интересом услышал, как некроманты обмениваются философскими фразами, даже отдаленно не похожими на угрозы друг другу. Керкленда посетила мысль, что обещание Фауста убить ученика, было не более чем преувеличением. А потом Тео взметнул руки, и его длинный лиловый плащ распахнулся под влиянием пронесшегося ветра. Из-под земли вырвались кости, ставшие сформировываться в скелеты. Другие скелеты (Артур насчитал восемь), одетые в доспехи на спартанский манер, соткались из пустоты и заслонили собой Тео. Бой начался. Артур, отошедший на кажущееся ему безопасным расстояние, стал наблюдать за тем, как воины Тео сражаются с воинами Фауста. Сами некроманты стояли на выверенном расстоянии и не смотрели друг на друга. Фауст был с виду совершенно спокоен, и Артур отвел от него взгляд, став наблюдать за Тео. Ученик Фауста был одного с ним роста. Высокий и худой, он носил каблуки, и одежда, обтягивающая его, только подчеркивала изящность телосложения. Артур цинично подумал, что оба некроманта и сами напоминают ожившие скелеты. У Тео были длинные светлые волосы, достающие почти до пояса. Артуру вспомнился Хао. Керкленд нахмурился и впился взглядом в Фауста. Достоин ли он стать тем, кто остановит Асакуру? Или врачу в истории противостояния двух божеств отведена другая роль? Благодаря компании Фауста, Артур получил то, за чем изначально отправился в Токио. В качестве сопровождающего одного из участников, он был вовлечен в Турнир. Мог наблюдать за происходящим и не беспокоиться об ограничениях, преследующих непосвященных. Но достаточно ли этого теперь, когда Хао задумал, выиграв Турнир, уничтожить тех, кто был дорог Артуру? Сражение продолжалось, и Артур обратил внимание на то, что на стороне Фауста значительное численное превосходство. Призываемые им воины продолжали вырываться из земли, в то время, как скелеты Тео сражались обозначенным отрядом. Взгляд Артура снова скользнул на памятник. Так и есть: Фауст призывал упокоенных здесь воинов времен Токугавы. Он грамотно пользовался предоставленными ему возможностями. Бой пошел на спад, когда один из скелетов покинул незримый ринг и направился к Артуру. Выставить защиту не представлялось сложным, Артур был в большей мере поражен тем, что Тео все же его заметил. И, как и предрекал Фауст, попытался вовлечь в бой. Врач, судя по всему, тоже Артура видел, потому что разнес на куски скелет, напавший на Артура. И, наконец, рассвирепел, отбросив напускную холодность. Рывками преодолев расстояние между собой и учеником, Иоганн материализовал в руке оружие. Артур в предвкушении улыбнулся, готовясь увидеть Фауста в ближнем бою. Длинная рукоять креста, увенчанного лезвиями, схлестнулась с подобным, но с серповидным лезвием, посохом Тео. Скелеты, потеряв управление некромантов, безвольно рухнули на землю. Артур откровенно любовался выверенными движениями врача. Он вел сражение красиво, и Керкленда не покидало чувство, что время битвы на исходе. Однако маг не верил, что Фауст в самом деле убьет ученика. Пока что поединок виделся ему давним спором, ритуалом, но не битвой насмерть. Поэтому, когда лезвие посоха Фауста глубоко вонзилось в грудь Тео, Артур искренне огорчился. Керкленд знал, что Турнир Шаманов подразумевает под собой кровавые и часто смертельные поединки. Это были бои на выживание, едва ли сдерживаемые правилами. И все равно греческого астролога было жаль. Фауст сказал, что не брал учеников, но Тео был настойчив. И Фауст писал ему стихи. Светловолосый шаман умирал, и Фауст стоял над ним в свете луны, сжимая в руках свой ужасающий посох. Артур затаил дыхание и прочувствовал каждое мгновение чужой угасающей жизни. А потом все закончилось. Кости скелетов всосались обратно в землю, посох Фауста исчез, и остались только мужчина в белом плаще и мертвое тело на земле. И Артур, который за ненадобностью перестал прятаться и подошел к Фаусту. — Мне жаль, — коснулся он плеча Иоганна. — Тебе не обязательно было его убивать. Фауст обернулся к Артуру. На губах его была безумная улыбка. — Зато теперь он всегда будет со мной, — радостно произнес он. — Это будет один из моих любимых скелетов. Я поставлю его во главу отряда. То, что последовало за этим, Артур предпочел бы не вспоминать: Фауст достал скальпель и коснулся им шеи Тео.