Что, если судьба солидарна с желанием?

      Вечернее небо было чистейшим. Портальный переход из другого измерения открылся посреди луга. Из густой массы вытянулась фигура. Неоднородная, желтая масса, из которой был соткан портал, немедленно рассеялась. Все, что было видимым в ней, перешло к неясной фигуре. Остатки портала окутали пришельца, и через легкую вспышку желтоватого света посреди зеленого холма под открытым небом появился человек. Желтая мантия с глубоким капюшоном, накинутым на голову, едва ли скрывала основной наряд и внешность. Волнистые каштановые волосы, бордовое платье с тяжелой юбкой под стать шевелюре. Грудь пересекал ремень, держа на спине лук со стрелами.       Девушка оглянулась и скинула капюшон. Вокруг никого не было. Она улыбнулась, испытывая облегчение. Портал и замысловатое появление, к радости девушки, никого не напугал. Она могла спокойно подняться на вершину холма.       Приподняв полы юбки, странница направилась к холму. Оттуда она надеялась увидеть, куда попала на этот раз. Путнице нравилась окружающая обстановка, но для практики дара ей требовалась хоть какая-то растительность. К примеру, чудесно подошел бы увядающий кустарник или лужайка.       Наконец, поднявшись на холм, она окинула взглядом расстилающуюся перед ней равнину. Холм так же спускался буйной зеленью и с другой стороны, упираясь у подножья небольшого дворца. Но странница не обратила ни малейшего внимания на замок. Она еще раз оглянулась и легким, летящим шагом пошла вперед по хребту холма.       Хребет упирался в лес. Густой, издалека непроглядный и веющий чарами. Не сбавляя шагу, она постепенно сокращала дистанцию. Тень леса вытягивалась, когда девушка наконец-то вплотную приблизилась к нему. Вековые деревья тихо шелестели листвой, слышалось пение птиц, а из глубины рощи тянулась полоса едва заметной магии. Девушка постояла, не решаясь ступить за полосой. Осмотревшись, путница убедилась, что именно то место, в котором начиналась висящая и прозрачная дорожка колдовства, могло впустить в свое нутро странника. Все остальное представляло собой непроглядную и непролазную чащу, в которую не хотелось даже вглядываться.       Девушка вытянула руки навстречу волшебной дорожке. Едва почувствовав, как чары с таким же энтузиазмом ухватились за нее, резко отскочила. Странница смотрела на нее изучающим взглядом, а в груди поселилось опасение. Туда ли она перенеслась? Идя на зов живого создания, которое нуждалось в лекарской помощи, она переместилась в место, которое вообще, казалось, не требовало лечения. Зелень колосилась, погода была идеальной, даже не было ни малейшего намека на то, что хотя бы с магической составляющей здесь что-то не так.       Дорожка из чар будто услышала ее мысли, быстро успокоилась и стала неподвижной. А потом с нарастающей скоростью начала пересекать границу леса, вытягиваясь к девушке. Последняя встала как вкопанная, наблюдая за удлиняющимся шлейфом колдовства. За пределами леса она начала чувствовать энергетику этих чар. Путница протянула руку, но в один миг решила перестраховаться. Она дотронулась до ремня лука, перекинутого через ее спину. Девушка готова была в любой момент снять его и защищаться, если что-то пойдет не так.       Две тоненькие ленты очень близко подлетели к девушке и нежно обвязались вокруг вытянутой руки. Чары плавно потянули целительниу в лес. Кто или что бы оно ни было - это волшебство принадлежало живой сущности, и оно нуждалось в путнице.       Лес до этого казался пугающим, а местами даже зловещим. Для человека, стоящего на опушке. Когда девушка вошла под покров вековых деревьев, ее накрыло лесным сумраком. Магия же, что осторожно вела ее извилистыми естественными тропинками, никаким образом не являлась злой. Наоборот - когда путница споткнулась и чуть не упала в кустарник с шипами, шлейф быстро оказался перед ней и поймал, спасши девушку от растения, усыпанного шипами. Ошарашенная, она уже смелее следовала за чарами, внимательнее смотря под ноги.       Лес определенно был измученным. Любое существо, страдавшее от болезни долгое время, становилось замученным, забитым и порой даже агрессивным. Страх скорой кончины усиливал вражеский настрой, и девушка с содроганием вспомнила, как последний раз имела дело с таким зверем. К несчастью для нее, она не смогла помочь бедному созданию, ибо бедняга настолько долго болел, что уже не различал друзей-врагов. Потому он сбежал от целительницы, и искали беглеца очень долго, теряя драгоценное время. Нашли его поздно. Болезнь выкачала все соки и предала вечному сну.       В этом лесу все было не так. Он являлся бессильным, уставшим, деревья будто клонились к земле своими мощными ветвями (скорее, последнее было воображением целительницы). Но никак нельзя было его назвать зловещим. Воздух чащи обдавал путницу, не без труда старался ласково трепать густые, а потому тяжелые волосы, обвивать ее тело и проноситься сквозь шлейф магии. Чары стали замедляться, а потом два волшебных завитка отвязались от запястья. Дорожка рассеялась прямо перед полянкой неподалеку, улетев искрами на бледно-зеленую траву.       Девушка умчалась следом за ней, ступила на поляну и у подножья одного дерева увидела причину своего появления.       В ее сторону был развернут невысокий цветок. Тонкая зеленая ножка, пара листочков, клонящиеся к земле, несколько мягких шипов на ножке и поникшие лепестки местами то коричневого, то серого цвета. Искорки, ранее сформировавшие дорожку, закружились вокруг цветка, метнулись к девушке, а потом опять подлетели к цветку. Она, надеясь, что в безопасности, смело пошла к растению.       Бережно взяв в руки головку и расположив на ладонях лепестки, странница легко подула на сердцевину. Из нее вылетел пар соответствующего коричнево-серого цвета и впитался в землю прямо под цветком, направляясь в корень.       Она все сразу поняла. Этот пар являлся паразитирующей магией, которую убрать из живого существа достаточно просто. Сосредоточившись, целительница накрыла головку цветка обеими ладонями и направила свои потоки энергии к ладоням. Под руками постепенно образовывалось желтое свечение. Оно осветило головку, показавшийся пар стал сгорать под ее светом, не принося вреда растению. Девушка приблизила руки к головке еще ближе, замечая с нежной улыбкой, как лепестки потянулись к ее пальцам. Она осторожно коснулась ладонями сердцевины, из которой опять показался пар. И едва это произошло - она услышала треск, а потом несильный взрыв, и в нос ударил запах гари. Волшебница испуганно отдернула руки, едва ли не перекинувшись на спину. Глаза ослепило и защипало, вскоре из них покатились слезы.       Целительница в панике начала рыскать руками в воздухе, совершенно забыв про осторожность и стараясь не думать о том, что могла причинить растению вред. Сердце бешено колотилось, руки тряслись. Став на четвереньки и шаря руками по земле, путница наткнулась на стебелек, к ее счастью и облегчению во всем теле, целый.       И тут... Теплая энергия начала постепенно ее окутывать, успокаивая бушующий в груди ураган, унимая панику и приводя в порядок дрожащие руки. Девушка ощутила легкое, почти невесомое поглаживание по голове. И потом с радостью поняла, что глаза больше не терзает боль, и она их с благоговейным предвкушением открыла.       Такого обилия сияния она еще не видела. Его издавал цветок. Но какой...       Листва у подножья едва ли не колосилась, шипы налились соком и отвердели, лепестки множились и накладывались друг на друга, играя всеми оттенками синего. Сердцевина искрилась и переливалась цветом в унисон лепесткам. Девушка пригляделась к искоркам, и несколько из них взмыли к ее лицу, впитываясь в кожу и оставляя приятное ощущение тепла.       Она была счастлива. Растение цвело как впервые, и вся поляна была укрыта зеленью, а лес будто преобразился. Несмотря на то, что солнце начинало садиться, свет был таким ярким, что она могла с точностью разглядеть каждую травинку на поляне. Широко улыбаясь, девушка поднялась на ноги и, поклонившись живому цветку, пошла к выходу.       Но кое-что ее остановило.       Из чащи леса тянулся коричнево-серый туман.       Странница снова отпрянула назад, ведомая заново нарастающей паникой. Она повернулась к цветку, думая, что делать с ним. Но растение, само по себе являвшееся волшебным, притянуло ее внимание тем, что половина корней выглядывала из-под земли. Целительница прекрасно помнила о том, что когда она пришла сюда, они были намертво зарыты в землю. Не думая, она подбежала к цветку, а тот поддался и легко выскользнул из грунта. Корни скрутились и обвились вокруг рук путешественницы, пока та бежала на противоположный конец поляны, ведомая тем же шлейфом, что привел ее сюда.       Снова стоит в чаще.       Туман только ступил на поляну, снова окрашивая траву в бледно-зеленый, а девушка вовсю мчалась за шлейфом, прижимая цветок, все еще сияющий, к себе. Лесной ветер свистел в ушах, мимо нее проносились листва и мелкие искорки, что словно караулили состояние спасительницы. Она так спешила, что едва не упала, зацепившись за случайный корень.       Огляделась.       Темно-зеленая чаща прямо за ее спиной, покрытая магией, не пускающая в себя никого, обещающая щедрую порцию ужаса смельчаку, которому жизнь не мила. А девушка туда будто бы и не заходила.       Только сияющее растение доказывало обратное, и тающий шлейф магии, что опадал на землю у ее ног.       Она была счастлива. Она спасла цветок...       Только сейчас целительница огляделась и с изумлением поняла, что находится недалеко от главных ворот дворца.       Замок, казавшийся днем тихим и неприступным, сейчас был освещен фонарями. Из него доносилась громкая музыка, извещающая о том, что торжество в самом разгаре. То и дело к воротам подъезжали кареты, из них выходили состоятельные, богато одетые пары и под ручку следовали ко главному входу. Обилие магии, что окружало дворец белыми искорками, опускалось и за пределы замка, и окутывало странницу легким волнением и бодростью. Она, прижимая цветок, сделала пару шагов в сторону дворца. Когда последняя карета отъехала, путешественница направилась к воротам.       Ей было неловко идти в самый разгар праздника. Но, когда свет цветка начал постепенно потухать и он принял естественный вид, спасительница ощутила голод, холод и усталость. Поняв, что без ночевки ей не обойтись, девушка все же рискнула попросить провести одну ночь в покоях дворца.       Стражники ее заметили. Выйдя под свет фонарей у ворот, юноши с интересом начали оглядывать странницу. Девушка, дав себе обещание не смущаться непонятных стражников и вести себя как полагает леди, спокойно, но уверенно спросила, соизволят ли хозяева замка пустить ее на одну ночь к себе. Парни сперва смерили ее насмешливым взглядом, а потом их взгляды, как один, сошлись на цветке.       И в тот же миг целительница наблюдала невероятную смену отношения.       Стражник, который выглядел более ухоженным и собранным, переспросил ее цель визита. Второй, что имел длинные, заплетенные волосы, засуетился, упирая взгляд то в цветок, то в девушку. Он то и дело начинал предложения, а потом взмахивал рукой с испуганным выражением лица. Первый еще как-то пытался вести диалог, а потом, сдавшись, с истерической поспешностью начал отворять ворота, отправляя товарища к швейцарам, что стояли около входа во дворец. Она вошла во двор, чувствуя со спины шокированный взгляд стражника.       И в тот же миг патруль, что прибежал на зов растрепанного и по-настоящему взволнованного стражника у ворот, который уже взлетал по ступенькам дворца, обратил на нее внимание. Три высоких парня в плащах смотрели на девушку и на цветок, а в глазах был неописуемый ужас. Она, недоумевая от такой реакции, прошла мимо них, направляясь ко входу. Но мысли о том, что цветок является особенным, уже известили о своем появлении.       Двое слуг, что стояли у входа во дворец, издалека заметили странницу. Медленно, как во сне, поднимаясь по лестнице, она наблюдала за их выражениями лиц. Восхищенный взгляд на цветок и со страхом - на целительницу. Те стражники, которых она видела у входа, теперь казались ей окутаными паникой, в то время как изысканно одетые слуги явно с пониманием того, что на самом деле произошло, взирали на нее. Страх и восхищение. Восхищение и страх. Поравнявшись с господами, они тем не менее поклонились девушке и без единого слова широко распахнули обе двери дворца, и целительница оказалась в обьятиях яркого света, громкой живой музыки и шума, гама, смеха...