3:27

Лоскуты кожи, налипшие на зубьях бензопилы, идентифицировали как принадлежащие телу. По краям большой подгнивающей раны на животе их весьма логично не хватало. Мотив был ясен полиции уже на месте, орудие не пытались скрыть, что ж, новичок, вот тебе и первая экспертиза, вот довольно просто — смотря с какой стороны, потому что брюшная полость выглядела ужасно. Прикрой глаза, успокойся. Вот так. Скальпель в руки — и вперёд. Ты делал это десятки раз, всего-то будет неудобно с этой раной, но ты справишься. Прикрой глаза ещё раз, слышишь в голове этот уверенный мягкий голос? Ты справишься. Тебе всё-всë по плечу, так сказал утром муж и, подтверждая свои слова, оба плеча поцеловал. Начальство, наверное, недолюбливает. Последнее место, хотя всего-то в соседнем округе любого примут с распростёртыми объятиями. Да только здесь кошка, здесь диффенбахия, здесь дом, в конце концов. Здесь у Адриана обе работы, а выйдет ли жить на два города? На два смысла было нормально, но так вот не хотелось. Так что смахиваешь с лица случайно выбившийся вихор и вынимаешь органокомплекс. Ничего особенного. Начальство со своими личными претензиями отходит на второй план и сейчас, и спустя полчаса, и вечером всё останется так же, и даже завтра. Грелль идеальным не был и не стремился всем нравиться. Он всё ещё красит волосы попеременно медью и красным деревом, собирает их в высокий хвост, предпочитает высокие кеды красивым туфлям и забывает о линзах. В очках неудобно, очки решаются, очки иногда падают. Они так нравятся, они любимые. Грелль прилежно заполняет бланк, уже подшив все органы внутрь и разобравшись результаты исследований, когда перед ним возникает помятый серый термос. Пахнет кофе и свежемолотым перцем. И ещё поездкой домой тоже пахнет, сразу после вот этой вот точки. Ещё Кассией пахнет немного, пушистое проклятие, ведь, к примеру, Медочку так не учуять. Да и Медочка больше к нему самому ластится, это меховое чудище избрало себе Адриана, даже поначалу смешно было от несправедливости, а потом уже появился второй котёнок и всё стало чудесно. Грелль одним махом опустошает термос, расчищает мысли, пьёт дыхание с карамельных губ — результат идеального подбора средств для ухода поистине восхитителен, и термос, глухо звякнув, падает на стол и катится-катится к самому краю, сбитый резкой сменой позы. Начальство? Волнение от первого случая? Да к чертям! На второй раз у него девочка, тоненькая и вся синяя от многочисленных кровоподтеков, смутившаяся и испуганная до того, что хочется не проводить осмотр, а вытолкать ненадолго следователя за дверь и угостить чаем с маковой булочкой. Приходится ограничиться рассказом о том, как позавчера Кассия вылакала его забытый с вечера чай и потом яростно облизывала лицо, а ему снилось в это время чаепитие с Безумным Шляпником, а потом пришла Меда, свернулась на груди клубочком и смешно мяукала. Адриану спать, например, не мешали, так что он смеялся. Девочка тоже чуть улыбнулась. Всё-всë всё так же было по плечу. Кофейня закрылась лишь месяц назад, брат разработал новую идею и правильно оценил разницу себестоимости и прибыли маленького заведения в неприметном переулке. Грелль шёл мимо, пиная перед собой камешек, когда по телефону сообщили о третьем. Вот и выезд в соседний округ, где с распростёртыми объятиями, но где одинаково страшат и разлука, и полноценный переезд. И Грелль в третий раз уверенно чувствует, что он на своём месте. Что так и должно было быть. А что до пластической хирургии… Нечего о былом вздыхать, к тому же, здесь у него работы гораздо больше, здесь работа разнообразнее, а ещё здесь можно пересечься в коридоре с мужем и устроить внеплановый пятиминутный перерыв. А лучше всего, конечно, проводить с них синхронные вскрытия, Адриан даже любит иногда пригласить на них студентов, Грелль даже думает также устроиться на кафедру. Хорошо и спокойно в выходной читать монографию, пока любимый человек разминает плечи. Хорошо упражняться в швах на тушке курицы и на яблоках. Хорошо играть с кошками и шутливо осматривать «место происшествия», когда они что-нибудь перевернут. Хорошо встретиться с Роном — дома, в салоне, кафе, кино, в парке — и долго делиться друг с другом всеми событиями. Хорошо иногда позвонить брату, выражая свою поддержку и получить в ответ то же самое. Брат на свадьбе не присутствовал, да и не хотелось бередить ему старые раны. Хорошо было также приглашать на обед Алана с Эриком, предаваясь воспоминаниям о студенчестве и расспрашивая о премудростях образовательной работы. Что до остальных — чужие люди. Чужие люди Грелля больше не волнуют. Чужие люди у него под скальпелем и в кабинете, чужие люди вызванивают и забирают на вызов, чужие люди поджимают губы, продают сигареты, настаивают чай, красят волосы, едут в автобусе и едят бутерброды во дворе. Чужие люди проходят мимо аккуратного участка с мамой и цветущим ковром из клевера. Чужие люди смеялись в спину в школе. Чужой человек целовал в день совершеннолетия. Это всё не имеет значения. Грелль улыбается, носит красный костюм, чувствует, что нашёл своё место в этом мире, любит и не волнуется о чужих. Кассия взбирается на колени и мурлычет, Меда бодает головой в бок, пепельные пряди бегут меж пальцев, сплетаясь в мелкие косички, а губы тянутся в улыбку. Лоскуты кожи, налипшие на зубьях бензопилы, идентифицировали как принадлежащие телу. А Грелль Сатклифф, терявшийся среди чужих людей, идентифицирован как счастливый и принадлежащий сам себе. К черту кафедру. К черту начальство. Любимый, сменим место жительства?