Империя наносит ответный... визит

Узнав за половину дня массу впечатляющей информации и намотав изрядное число клубков нервов, я по-настоящему устала. Может, организм успел, питая эмоции, сжечь значительное число калорий и потребовать новой порции или, наоборот, просто на нервной почве захотелось есть, - не знаю, но точно бы не отказалась чем-либо перекусить. На мое же счастье, пока я еще не покинула гостиную, в ней появилась Караи и пригласила меня к столу. Теперь я смотрела на нее иначе. Мне по-прежнему жаждалось подробностей того, что произошло вчера. Но версия куноити была уже услышана, не так ли? Добавить ей было нечего, поэтому от дочери мастера мне требовалось иное, более практичное: сведения о конечной точке нашего плавания и план яхты. Ужасно глупо, но я так же, как и раньше, совсем не ориентировалась на местности. Не до того было. Надо сказать, меня отпустило. Идя следом за Караи по узким коридорам и компактным лестницам, я даже не следила за дорогой. Мое состояние, близкое к полнейшему неконтролируемому расслаблению со знаком минус, т.е. слабости, присущей настоящим болезням, не позволяло лишний раз трогать и без того распухшую за утро голову. Поздний обед, по времени больше походивший на ужин, был накрыт в небольшом помещении, где помимо стола и напольных подушек, ничего не было. Строгие закрытые коричневыми панелями стены позволяли лишь одну вольность - традиционный японский пейзаж, выполненный в тусклых тонах и наверняка стилизованный, как принято на Родине мастера и его дочери, под старинный. Когда все чинно расселись за столом и сняли сберегающие тепло крышки с посуды, я взялась за керамическую ложку и остановилась. Выходит, Караи теперь становится моей падчерицей?! Ну, когда ты влюбляешься в экранного героя, логично понимая, что встретиться в жизни у вас нет шансов, все-таки к вопросу о взаимодействии с его детьми относишься довольно халатно. Тебе кажется, что самая большая проблема состоит в том, как встретиться с любимым персонажем. Но вот когда эта самая реальность восстает перед твоими глупыми (ну, или наивными) глазами во всей красе, вот тогда начинаются настоящие проблемы. После таких сложных мыслей мне уже совершенно расхотелось есть. Я мрачно смотрела в желтоватую глубину супа, совсем позабыв об овощах в темпуре, с которых планировала начать, и в ней, в этой самой глубине, мне чудились издевательские искорки глаз Шредера. Тем временем мастер и его наследница успели расправиться с едой. Подходил к концу чай, а я все сидела и играла в гляделки с супом. Сомнительно, что он знал ответы на интересующие меня вопросы, но почему-то мне не удавалось оторвать от него взгляд. - По, не надо, не мучайте себя, - моих плеч быстро коснулись тонкие пальцы Караи и тут же были убраны. Я и не заметила, как Ороку Саки уже покинул помещение, а куноити вновь участливо осталась со мной. - Бывает, что кусок не лезет в горло, - продолжила она. Ах, как бывает! Особенно, когда ты ни с того, ни с сего становишься оъектом внимания великого ниндзя, да еще какого плана внимания... Да еще все это в атмосфере абсолютной тайны! Должно быть, Караи решила, что все же стоило оставить меня одну. Когда я наконец подняла голову от супа, девушки уже не было рядом. Я никак не могла решить для себя довольно простой вопрос: если сказанное ей - правда, то как отнестись к случившемуся? Спору нет, это насилие. Совершено-то без согласия, но ведь любимым человеком, но без согласия, но любимым... а совершено ли? К сожалению, организм четко собирался высказать свое мнение исключительно через месяц. Или к счастью? Весь месяц можно величать себя будущей матерью детей Саки и мечтать о самом главном подарке любимому мужчине. Ну, или страдать весь месяц от выпавшего позора. А-а-а-а! Невыносимо! Размышления ничего не дадут, только добавят мучений! Где Шредер?! Эй, слуги, подать сюда своего господина! Слуги, что ли, тоже ниндзя?! Я вздрогнула, когда в моем поле зрения возникли чужие руки, собиравшие посуду с нетронутой мной едой. Молодой японец, который, как быстро выяснилось, по-английски действительно не понимал или только прикидывался, но всячески выражал желание помочь. И помог. Узнав среди сказанных мной слов прозвище своего хозяина, а дальше догадавшись о сути вопроса, парень принялся показывать дорогу к моему возможному "благоверному" жестами. Надеясь, что поняла его верно, я вновь отправилась исследовать яхту, на этот раз с тем, кто владел расположением помещений. Спасибо слуге, мастер обнаружился достаточно быстро. Его распорядок дня, которого он придержился и на отдыхе, если вояж к нему относился, предполагал занятие медитацией. За этим занятием он и был мной вскоре обнаружен. Обнаженный по пояс, недвижимо восседавший на плотной бежевой подушке, Шредер сам походил на изваяние какого-то древнего бога, явно не доброго, прикрывшего глаза и строившего планы разрушения вселенной и построения новой, на свой лад. - Простите, мастер, - вежливо постучав костяшками пальцев по дверной раме, я просунулась в комнату, слуга быстро ретировался, выполнив свою миссию. - Т-с-с, - палец Саки медленно коснулся губ, - сядь. Ты нарушаешь гармонию. Выбрав для себя одну из валявшихся на полу подушек, я уселась по-японски, на ноги, надеясь, что на меня быстро обратят внимание и ноги не успеют затечь, ну, а заодно Шредер сможет оценить мой поклон в сторону его родной культуры. Он, пусть с закрытыми глазами, находился напротив старинной гравюры, где подозрительно похожий на Саки человек с обнаженным мечом пер в самую гущу наваливавшихся на него воинов. Мне-то было не до медитации, а потому я спокойно, ожидая, когда мастер клана Фут освободится, рассматривала картину. Все идеально прорисованные мелочи самурайских доспехов восхищали и заставляли восторгаться не только талантом художника, но и статью воина, который, скорее всего, являлся предком Саки. Больше в комнате, не считая самого хозяина, не было ничего примечательного. Ох, невозможно сидеть так дальше, колено-то болело. Малость зажившая кожа норовила от натяжения треснуть и оставить на подушке кровавый след. Раз Саки все равно пока не собирался возвращаться в реальность, я расслабилась и вытянула ноги, позволив себе вольность подсунуть под пострадавшее колено еще одну подушку. Впрочем, и от такой позы тело вскоре устало, пришлось подогнуть одну ногу под себя и почти сразу попытаться усесться по-турецки. Тут уж терпевший меня Шредер не выдержал. Бросившись ко мне, - он даже не счел нужным тратить время на принятие вертикального положения, - используя для перемещения ладони и колени, вцепившись мне в талию и норовя усадить нормально, прорычал: - Хватит возиться! Ты не можешь сидеть спокойно?! Все произошло слишком неожиданно. Испуганно отшатнувшись от японского метеора, я пыталась оттолкнуться руками от пола и вскочить, только вместо этого неловко плюхнулась на спину, на этот раз самостоятельно долбанувшись затылком. Такого не ожидал уже мастер. Увлекаемый мной, он и сам рухнул сверху, а глухой стук принес весть об ушибе его локтей. - Простите... Крепкое тело, заслышав голос Караи, рывком поднялось с моего. По перекошенному от злости лицу мастера, которому изменила его известная выдержка, мне стало понятно, что ответов на мои вопросы не будет. Надо валить, чем скорее, тем лучше. Подпрыгнув, я понеслась к двери. Благо Караи – умная и воспитанная девушка и, застав отца занятым, наверняка удалилась. - Не так быстро, - рыкнув так, Саки в один прыжок настиг меня у двери и прижал к стене, - не так быстро, - с хрипом добавил он тише. Еще никогда мне не было так страшно. Какие дети, когда меня прямо здесь порешат?! Где-то на задворках мира, где я мужественно, пусть и отвернувшись от Саки и зажмурившись, ожидала уже звонившую в дверь смерть, кто-то знакомым голосом пискнул второй раз: "Простите", и словно это была команда отпустить пойманную жертву, и Шредер резким толчком отпихнул меня в сторону. Я увидела только его удалявшуюся крепкую спину и пунцовую Караи, сотрясавшую воздух быстрыми извинительными поклонами. - А вот и не страшно, - дрожащим голосом просипела я в спину мастера и мелко содрогавшейся рукой стирая со лба холодный пот. Голос мой сник не только от пережитого ужаса, но и от нежелания, чтобы мастер клана Фут, который обладал прекрасным слухом, засек бы мои вибрации. Ну его, пусть уходит! Боюсь, только Караи восприняла сказанное мною по инерции по-русски как-то неверно и на свой счет. Она еще больше покраснела, и поклоны участились. Пора бы и мне уйти отсюда, вот совсем не хотелось думать и строить фразы на понятном ей языке. Без куноити проблем хватало, и главная из них опять ушла без ответа. Ладно, пока Караи можно простить, что она помешала нам поговорить (ну, да, ну, да, если бы не она, то я, возможно, уже бы наслаждалась подводным плаванием без акваланга), никуда Саки с яхты не денется. Опять же, почти наверняка ночью ему, дабы сделать мне гадость, захочется лечь в свою постель. Еще сам найдется! Вопреки моим представлениям о фантазиях мастера и уровне его гадостности, они оказались отличными от моих. Да, очередной выпад в мой адрес последовал, но, как следовало догадаться, совсем не такой, как я ждала. Ороку Саки отомстил: он не явился ни на ужин, ни в свою спальню. На мои осторожные вопросы Караи отвечала что-то бессвязное и почему-то по-японски и опять кланялась. Так она снова просила за что-то прощение, но у меня-то почему? Это же отцу она помешала меня придушить, я-то, оставшаяся в живых, на нее совсем не в обиде. Потратив время после неудавшейся медитации довольно бездарно, созерцая мирные волны и молясь, чтобы ни одна из них не решила раскачивать наш корабль, я, в одиночку расположившись на кровати, вновь предалась размышлениям. Надо сказать, что на новом месте мне обычно спалось плохо, даже несмотря на усталость, заснуть быстро не удавалось. Но "доктор" Ороку знал, как бороться и с этой напастью - ударом по голове (вот только не надо заниматься самолечением, исключительно опытный эскулап знает, как применять данную методику правильно). Опять потревоженный сегодня затылок все еще напоминал о себе, оттого не удавалось найти удобное местоположение, пусть я и очень хотела. Одна подушка отправлялась то под спину, когда я решила спать сидя и не тревожить затылок, то опять под голову - так привычнее. Вторая кочевала следом, как и я, не находя себе место. Наконец я сдалась, и положила ее рядом с собой, благо прямоугольная форма позволяла сделать так, чтобы она не мешала. Завороженные медленным покачиванием волн мысли потихоньку успокаивались и сами. Я представляла себе их тихое плавное движение, как они, преодолевая невидимые обтекаемые порожки, перекатывались с одного на другой, раз, два, три... Раз, два, три... волны, кучерявые барашки, еще катились по моему подсознанию, когда тело повернулось на бок, видимо, решив, как ему лучше. Рука легла на теплую подушку рядом, и я окончательно провалилась в сон. Б-р-р. Прохладно. Пошевелив пальцами ног, я убедилась, что одеяло сползло. Наверное, я спихнула его во сне, и теперь следовало вернуть беглеца. Пощупав рукой вокруг себя, не прибегая к помощи глаз, я наконец нашла одеяло. Только оно какое-то нетипичное. Обычно, - каким и было вечером одеяло Саки, - оно мягкое и легкое, здесь же чувствовалась явная жесткость и тяжесть. Ухваченный мной край никак не поддавался. За что же оно зацепилось? Может, за угол кровати. Я вытянула ногу, пытаясь помочь себе второй конечностью. Тщетно. Тело между тем стыло с какой-то неимоверной скоростью, и только неподдающееся, но такое близкое и вместе с тем далекое одеяло дарило тепло. - Ну, и долго ты будешь меня гладить? - саркастично полюбопытствовало оно и нетерпимо заметило, - ногу с меня убери. Так-так, вещи приобретают характер своего владельца, даже постельная принадлежность Саки хамит, как и он сам! Что?! Я мигом открыла глаза. Хамящее одеяло, а точнее уютно завернувшийся в него мастер, возлежало рядом и ни капли не смущалось. - Что ты тут делаешь?! - забыв о правилах обхождения с серьезными людьми, воскликнула я. - Что я делаю в своей постели? Дай-ка подумать, - Шредер закатил глаза, имитируя размышления, - наверное, сплю. А вообще ночью на воде довольно прохладно, вот я и зашел, убедиться в том, что моей гостье комфортно. Заметив, что ты замерзла, благородно решил тебя согреть. - Согреть, завернувшись в единственное одеяло? - с сомнением отозвалась я. - Конечно. Как иначе я мог согреть тебя, если бы сам был холодный? Весь вид его кричал: "Что непонятного-то?" Тем не менее, спорить не хотелось, усталость нежно шептала на ухо: «Да и черт с этим негодяем, сейчас отдохнем, а завтра разберемся и отомстим». Потянув халатик пониже, я, смирившаяся с холодом, вновь прикрыла глаза. Ну, и все-таки такая неожиданная близость любимого человека не могла не согревать. - Надо бы заменить кровать, она перестала быть удобной. Узкая какая-то, - проворчал Саки, и мгновенно крепкие руки в одно касание спихнули меня с постели. За время быстрого полета на пол мозг успел выдать только одну мысль: «Лицо будет разбито», а в следующий миг тело приземлилось на загодя разложенный толстый матрас, подушки и одеяло. Заботливый… Гад! - Встать! Держи! Вздрогнув всем телом после первого ледяного окрика, я бодро, не открывая глаз, уселась на кровати, гм, а кто меня на нее положил? Второй окрик заставил мои руки подняться и принять что-то в них сунутое. Мягкое, тканевое. Ох, ты! Продрарав один глаз увидела, что держу в руках рубашку, помогая мастеру одеться. - Держи! За рубашкой последовал пиджак. - Мастер? - язык еще не проснулся, а потому ворочался неторопливо, так же соображал и несчастный мозг, в котором еще не покинувшая меня сонливость боролась с возмущением. - Не трудись, - снисходительно позволил мне Саки, - я все сделаю за тебя. Удачного дня, господин. Спасибо, он будет таким, каким сделаю его я. Последнее сказанное являлось имитацией диалога, который, как воображал себе нахал, должен был состояться. - Хамло! - добавила я отсебятины в пьесу Ороку Саки, вспомнив его старое прозвище, правда, прозвучало оно уже в закрывшуюся дверь. Черт возьми, почему эти ниндзя так быстро перемещаются?! Ни послать, ни... поцеловать! Подумать только любимый человек провел всю ночь рядом, а ты просто продрыхла! Угу, а еще и замерзла по его же вине! Кошмарный человек! Он меня точно сведет с ума! Говорят, что в женщине должна быть загадка! Как же! Тут в этом одном мужчине их целый миллиард! Самое главное, что этот ходячий сборник загадок от меня все время ускользает. Ну, нет, только не сейчас! Надеясь, что Шредер еще на палубе, я выскочила в чем была за ним и натолкнулась на двух молодых мужчин-японцев. По заинтересованным направленным на меня нахальным взглядам, где не было ни тени смущения, я идентифицировала их - Якудза. О чем-то разговаривавшие, они мгновенно замолчали при виде меня. Не желая с ними знакомиться, я быстро убралась обратно в каюту мастера.