Любовь и невинность

      Дома меня ожидал неприятный сюрприз. Папа сообщил, что мы вынуждены переехать в Берлин, где он будет работать, а это значило мой переход в новый университет в другой стране, новые порядки и вообще всё чужое, но самое главное — там не будет Алекса.       — Папа, но я не хочу переезжать! — сказала я, желая показать, что категорически против переезда. — Я не смогу там жить.       — Я знаю, Лиза, сначала будет трудно, но эта работа поможет нам выплатить сполна кредит, купить новый большой дом, как ты и мечтала, и просто начать совершенно новую жизнь! Джулия, скажи ей!       — Да, дочка, так и есть. — я знала, что мама переживала не меньше меня, но внешне она старалась казаться спокойной. — Но перемены — это не всегда плохо, всё будет зависеть от нас самих.       — А как же моя учёба? — я готова была разрыдаться.       — С этим не будет проблем, Лиза, просто переведём тебя в другой университет, — ответил папа.       — Нет! Нет! Нет! Я никуда не уеду! Нет! — кричала я уже навзрыд.       Не в силах больше слушать родителей и их обещания, я убежала в комнату и кинулась на кровать, продолжая обливать подушку слезами. Я не смогу жить там, когда он будет здесь! Здесь мой дом, здесь Эмми похоронена, в конце концов!.. И тут мне в голову пришла идея, которую, немного успокоившись, я решила изложить отцу и матери. Она состояла в следующем: я остаюсь жить у родителей Эмми, продолжаю ходить в свой университет, но на большие праздники обязательно буду летать в Берлин к семье. Этот вариант устроил всех, что чрезвычайно меня обрадовало, ведь я была уверена, что придётся уговаривать намного дольше. Насчёт согласия родителей моей подруги я не сомневалась: мистер и миссис Диккенс очень любили меня, относясь ко мне почти как к родной дочери.       Переезд был назначен на субботу, а в понедельник улетали родители. Мама Эмми пожелала, чтобы я занимала комнату её дочери, несмотря на все мои протесты: мне казалось, что после Эмми уже никто не имеет право занимать то, что принадлежало ей. Но миссис Диккенс настояла на своём, и я вынуждена была подчиниться.       Теперь моей основной заботой стала проблема достать деньги, чтобы заплатить за разбитый телефон Ребекки (хотя в этом я совершенно не видела своей вины). Собрав накопленные за последние месяцы средства, на которые я мечтала купить щенка ньюфаундленда, мне пришлось признать, что и этого не хватало. Мысль рассказать о случившемся родителям и попросить о помощи я прогнала, как только она посетила мою голову: надо учиться наконец решать свои проблемы самостоятельно! Тогда я приняла решение продать свой ноутбук, совсем недавно купленный, с которым мне так жаль было расставаться, но желание покончить с Ребеккой оказалось сильнее.       Во вторник после первой пары я ожидала Ребекку в холле, чтобы отдать деньги, которые я аккуратно, в свойственной мне манере, упаковала в газету. Наконец в конце коридора показалась она, оживлённо болтавшая с кем-то по новому телефону. Вдохнув и выдохнув, я направилась к ней навстречу, предварительно махнув рукой, желая обратить её внимание. Ребекка, как мне показалось, скривила недовольную мордашку и убрала телефон в карман джинсов.       — Вот, здесь 800 долларов, — сказала я, протягивая ей конверт, — возьми, пожалуйста.       Ребекка медлила, почему-то не сводя с меня усмехающихся глаз.       — Возьми. — Я уже окончательно растерялась и попыталась сама всучить ей деньги, но она отдёрнула руку.       — Убери! Я не нищая, чтобы брать больше, чем мне должны. Твой Робин Гуд за всё рассчитался, можешь спать спокойно.       С этими словами Ребекка направилась дальше, оставив меня в полном непонимании происходящего. О каком Робин Гуде она сказала? Кто мой чудесный спаситель? Я же никому не рассказывала об этом.       Алекса на парах не было, и я была очень расстроена. К тому же из новой группы я так ни с кем не подружилась, а одного врага нажить успела: Кристина. Смотрела она на меня в основном волком, хотя я слабо представляла, чем могла вызвать почти ненависть. Я же просто дала понять, что мне неприятно повышенное внимание в тот момент, когда хочется просто побыть наедине с собой.       После пар я позвонила маме узнать, как они устроились на новом месте. Голос мамы звучал оживлённо, чему я очень порадовалась: это верный признак того, что всё хорошо. Её ответ подтвердил мои мысли:       — Да, милая, всё хорошо! Дом потрясающий! Вокруг расположены фермерские хозяйства, так что здесь спокойно и чистый воздух, не то что в Лондоне. Как жаль, что ты не поехала с нами! Папа передаёт тебе привет! А ты как? Ещё не надоела Диккенсам?       Так за разговором незаметно пролетел час, было полшестого. Я позвонила миссис Диккенс и сообщила, что задержусь в библиотеке, попросив не ждать меня к ужину. На самом деле я решила поехать к Алексу. То есть, конечно, не заявляться к нему на порог, но хотя бы убедиться, что с ним всё хорошо. Наверное, я вела себя как сумасшедшая, но это было последнее, о чём я думала, усаживаясь в автобус.