Любовь и невинность

      Я решила не рассказывать пока родителям о своём переходе; папа, может, и перенесёт это, но вот мама вряд ли. Променять перспективную работу юриста на журналиста, который работает в любое время дня и ночи хоть на вершине Эвереста, хоть на необитаемом острове? Нет, мама однозначно бы не приняла мой поступок.       На первую пару в новой группе я пришла в среду. И первым, кого я увидела, переступив порог большой аудитории, с окнами от пола до потолка, отчего она была залита светом, был Алекс. Увидев меня и, видимо, узнав, он улыбнулся и подошёл вплотную:       — Привет! Вот так встреча! Выходит, я смог тебя убедить?       — Привет, да, я перевелась. Спасибо, что помог принять мне это решение.       — Если хоть один человек смог осуществить задуманное, а я ему в этом помог, то можно считать, что я не зря прожил свои 20 лет, — ответил Алекс, вновь очаровывая меня своей улыбкой.       Тогда я окончательно убедилась, что моё чувство с каждым днём становится только сильнее: от одного только взгляда его удивительных глаз сердце колотилось как бешеное.       Всю пару я просидела, не сводя глаз с его спины и рук, которые я с той ночи признала самыми красивыми руками в мире. Но а если я ошибаюсь? Смогла бы я влюбиться в Алекса, если бы он тогда не заступился за меня? Может, это простая благодарность? Но разве от благодарности плывёт земля под ногами, горит лицо и быстро бьётся сердце? Нет. С той минуты я поняла, что моя жизнь отныне будет связана с ним.       На большой перемене я спустилась в студенческое кафе перекусить. Со мной увязалась девушка из моей новой группы — симпатичная брюнетка с волнистыми волосами чуть ниже лопаток.       — Привет, я Кристина! — выпалила она, хватая меня за руку и разворачивая к себе.       — Привет, меня зовут Элизабет, можно просто Лиза…       — Круто! В наших рядах пополнение. Писала когда-нибудь статьи или участвовала в репортажах.       —Нет, ещё не приходилось. — Я была несколько ошарашена её манерой вести диалог да и вообще бесцеремонностью.       Я взяла себе стаканчик кофе и сэндвич и отошла в глубину зала, облюбовав свободный столик, спрятавшийся среди высоких фикусов в кадках. Но моя новая знакомая не собиралась оставлять меня в одиночестве: она приземлилась на стул напротив меня и, прищуривая свои подведённые глаза, заявила:       — Не салют, но есть можно.       Можно подумать, я её спрашивала! Какая бестактность! Я была воспитана иначе, и мне и в голову не могло прийти так беспардонно нарушать чужой покой.       — Кристина, прости, но я планировала поесть одна.       — Да ладно тебе, я сразу поняла, что ты закрытая, но не надо же от всех закрываться! Я вот очень хорошая, хоть и не настолько, как ты. Тем более ты уже почти доела, — ответила моя собеседница. Допив кофе, я смяла в руке стаканчик и встала, поправляя юбку. Кристина поднялась следом.       — Случай тяжёлый, но в принципе кое-что исправить я смогу, — сказала она, окидывая меня взглядом.       — Что? Отстань от меня, слышишь? Отстань, пожалуйста!       — Ну ты и зануда! Дрянь ты, поняла? К ней со всей душой, а она посылает! Ну и сиди одна! С такими правильными у нас разговор короткий!       Я не поняла, какой смысл был заключён в последней фразе Кристины, но мне стало не по себе. Я подумала об Алексе. Он не стремится увидеть меня, поговорить, наверное, он не придаёт просто никакого значения тому, что спас меня и позволил переночевать у него. А наш разговор утром? Разве людям, с которыми едва знакомы, рассказывают те вещи, которые рассказал мне он? Просто я очень впечатлительная, мама всегда так говорила. Наверное, я вижу или хочу видеть некоторые вещи не такими, какими они есть на самом деле.       На лестнице я столкнулась с Ребеккой. Она перескакивала со ступеньки на ступеньку, весело болтая с кем-то по телефону и не смотря под ноги. Я прижалась к стене, пропуская её, но Ребекка задела меня локтем и мобильник, весь увешанный стразами, что, впрочем, было в её стиле, полетел на ступеньки, разваливаясь на части. Ребекка вскрикнула и кинулась собирать детали своего сокровища, посылая в мою сторону всевозможные проклятия.       — Прости, прости, но ты же сама меня задела, — сказала я, протягивая её симку.       — Сама?! Да ты специально локоть выставила, сучка! Мстишь мне за тот случай на вечеринке? — в глазах Ребекки мелькали недобрые искорки. — Да ты хоть имеешь представление, сколько стоит этот телефон? Хоть почку продай, всё равно не хватит денег расплатиться со мной!       — Перестань! Я тебя не толкала, а наоборот, пропускала. Ты сама виновата, что он упал.       — Дерзкая ты, смотрю. Мой отец вышлет счёт за разбитый телефон, и только попробуй не расплатиться!       Ребекка сложила остатки роскоши в сумку и, зло посмотрев на меня, ушла. Этого ещё не хватало! У родителей ещё не выплачен до конца кредит за машину, а Ребекка попросит много, даже больше, чем телефон стоит на самом деле. Да, неприятности посыпались на меня как из рога изобилия.