***
— А, Сакура-чан! — улыбнулась ей Микото, лишь на мгновение, отвлекаясь от кастрюли, в которой что-то аппетитно побулькивало. — Проходи, садись. Сейчас, я подойду к тебе через десять минут. — Спасибо, — улыбнулась Сакура, надеясь, что улыбка не вышла слишком натянутой. Девушка присела за низкий стол. Сердце её бешено колотилось в груди, с тянущей болью сжимаясь. Заметив, что руки даже подрагивают от волнения, Сакура спрятала их под стол. Что она скажет Микото-сан? Что снова отрицательный тест? Что снова не получилось? Что спустя год брака с её младшим сыном она не может забеременеть? Как она к этому отнесётся? Сакура провела по губам ладонью, ощущая, как по телу пробегают волны мурашек. Она очень надеялась, что такая опытная женщина, как Микото, сможет ей помочь каким-нибудь советом. Потому что сама девушка не знала, что делать. Ей надоели косые взгляды, кидаемые ей вслед, когда идёт по Кварталу, надоели любопытные вопросы Ино, которая уже нянчила второго ребёнка, надоели почти сочувствующие взгляды Шизуне, надоело всё! А особенно Саске, который относился ко всему этому со свойственным ему безразличием, будто они и не были женаты. Будто она единственная в их семье хотела ребёнка! Десять минут пролетели незаметно, и когда чашка с чаем опустилась перед её носом, Сакура поняла, что не успела даже обдумать, как начать разговор. Но Микото, ах, проницательная и умная Микото-сан, ей и не нужны были предисловия. Сев рядом с ней, как заботливая мать, она спросила, почему Сакура такая бледная и не случилось ли чего? — Я снова сделала тест, — похолодевшими губами произнесла девушка. — Он отрицательный. Микото не отодвинулась от неё, даже не нахмурилась. Задумчиво покачала чашку в ладонях и спросила: — Ты говорила, что сдавала какие-то анализы? — Я проходила обследования, — кивнула Сакура, дрожащей рукой взявшись за свою чашку. Микото накрыла её ладонь своей и с участием сжала. — Никаких нарушений не выявлено. Я полностью здорова и могу иметь детей. Могу забеременеть и выносить их, но… Она закрыла лицо ладонью и едва не расплакалась. Перед глазами появилось лицо Саске, равнодушного к ней мужа, который говорит ей, что проблемы с детородной функцией могут быть только у неё, но никак не у него. И нет, он не пойдёт вместе с ней проходить обследование, потому что дети в данный момент нужны только ей. — Вполне возможно, что вы просто не совпадаете, — услышала она голос матери своего мужа. Сакура отняла ладонь от лица и посмотрела на неё. Женщина с задумчивым видом покачивала чай в чашке, а потом сделала аккуратный глоток. — Не совпадаем? — Да, такое случается. Ты же медик, Сакура-чан, и должна была слышать про такое понятие, как несовместимость. Иногда мужчина и женщина не совместимы по характеру. Иногда на генетическом уровне. Конечно, о таком Сакура слышала, но никогда не перекладывала это знание на них с Саске. Такие вещи просто не приходили ей в голову, а услышать такое заявление от Микото, матери мужа, которая с такой теплотой в глазах на неё смотрела… Дикость какая-то. — Саске сказал, что не пойдёт к врачу. — Микото кивнула. — И сказал, что и дети сейчас ему без надобности. — Тут женщина слегка нахмурилась. — Он… Когда мы делаем это… Мне кажется, он делает это просто по необходимости. — Сакура запнулась, спрашивая себя, может ли она такое обсуждать, но не смогла остановиться. — Будто так нужно. — Саске забывает о том, чей он сын, — резче, чем хотела, сказала Микото. — И забывает, что ему необходим наследник. Ребёнок. Неважно, девочка или мальчик, но он, как и все Учиха, должен стремиться продолжать род, чтобы клан мог жить. — Я думала, такие взгляды остались в прошлом… — смутившись, проговорила Сакура. — Они никогда не останутся в прошлом, — улыбнулась женщина. — Ты поймёшь это, когда станешь старше. Могло показаться, что столетия искоренят традиции прошлого, но нет, они живут. И ты поймёшь, что только благодаря им такие кланы, как Учиха и Хьюга, могут существовать. Об одной такой традиции я хочу тебе рассказать. Разговор принял неожиданное русло, но Сакура не собиралась этому препятствовать. Успокоившись, она смогла поднять чашку, не перевернув её на себя, и отпить несколько глотков. Чудесный привкус ежевики заставил её расслабиться, и она с интересом посмотрела на Микото. — Традиция? Какая? — Додзюцу Учиха очень редкое и привередливое. Точнее ген, который позволяет нам его активировать. Его легко подавить, если у партнёра будет… Кхм, более сильный ген. Теперь разговор принял ещё более странное направление. — Учиха узнали о понятии несовместимость ещё до того, как вообще начали зарождаться представления о генетике. Заметили, что в одном браке додзюцу более сильное, в другом более слабое, в третьем не проявляется вовсе. Тогда начали стараться искать таких партнёров, чьи гены не могли подавить ген шарингана. — Микото-сан, простите, я не очень улавливаю, к чему вы завели этот разговор… — Когда же находили подходящего супруга, могло оказаться так, что муж и жена были несовместимы. Они не могли зачать, а если зачинали, женщина не могла выносить. Тогда появилась другая традиция, и относилась она чаще всего к женщинам, вошедшим в клан. — Микото улыбнулась. — Если муж не мог зачать ребёнка, за него это делал старший в роду, то есть его отец. Сакура поперхнулась очередным глотком и разлила чашку на стол, не сумев её поставить, как следует. — Ч-что?! Это какая-то шутка?! — Нет, пожалуйста, успокойся, — тем же спокойным тоном отозвалась Микото. — Не обожглась? Сейчас я всё уберу, сиди. Она поднялась и ушла на кухню, а Сакура захотела встать и выбежать из дома. Побежать в резиденцию, выпросить у Четвёртого долгую миссию где-нибудь в Суне и сбежать из этой семьи. Она пришла сюда за советом и помощью, а вместо этого ей рассказали какую-то бредовую традицию! Но она осталась сидеть на месте, дождалась, пока Микото уберёт чашки и вытрет разлитый чай. Сидела, уставившись на свои ладони, обдумывая сказанное. В голове внутренний голос отчаянно кричал, что это — дикость, настоящее сумасшествие. Но другой голос, более холодный и вкрадчивый, резонно заметил, что в этом нет ничего ужасного. Может, благодаря этой традиции клан и дотянул до сегодняшних дней. А её воображение, такое богатое, довольно живо нарисовало картину — Фугаку, сидящий на диване, с недвусмысленно топорщащимися брюками в области паха. Раздетый по пояс, с крепким торсом, мускулистыми руками… Внизу что-то в истоме сжалось, и Сакура с раздражением прикусила губу. — Вижу, обдумываешь услышанное. Микото села рядом всё с такой же приветливой улыбкой, будто и не говорила пять минут назад о том, что её муж сделает Сакуре ребёнка. — Я стараюсь найти другой путь, — соврала девушка. — Мы с Саске можем развестись, и он женится… — Исключено. Развод сильно отразится на репутации клана и на семье в частности, — возразила Микото. — К тому же тебя уже выбрали. — Выбрали?! — Совет старейшин клана не дал бы своего согласия на ваш брак, если бы сомневался, что ты не сможешь родить ребёнка с хорошим додзюцу, — пожала плечами Микото. — И раз теперь выходит, что мой сын не может или не хочет, мы можем последовать… — Фугаку-сан ваш муж, — прошептала Сакура. — И вы… — Есть традиции, и есть мы, которые им следуют, — положила руку ей на плечо женщина. — Так всегда было. И тебе не нужно бояться того, что случится. Саске ни о чём не узнает, как не знал и Фугаку, когда… — Она отвела глаза в сторону, но не с чувством вины, а с лёгким смущением. Когда до Сакуры дошёл смысл сказанного, её едва не парализовало. — Как?.. — Полгода брака, и Мадара-сан, отец Фугаку, пришёл ко мне одной ночью, когда тот был на миссии, — понизив голос, сказала Микото. — И мы не одну ночь провели вместе, пока я не забеременела. Моего первенца и своего четвёртого сына он назвал Итачи. — Но ведь Итачи почти копия Фугаку!.. — А кто отец Фугаку? — спросила женщина и легко засмеялась, словно не видела в этом ничего дурного. — Глаза Итачи одни из сильнейших в клане. Традиция выполнила свою миссию, как и я. — А Саске? — Когда Саске родился, Мадара-сан уже пять лет, как покинул клан. Отдал все полномочия Фугаку и ушёл. Сакура нахмурилась и снова опустила глаза на руки. Сердце билось так быстро, словно у маленькой птицы, и живот сводило от страха. Но воображение почему-то непринуждённо подкидывало ей всё более и более бесстыдные картины. — Фугаку будет нежным, не переживай. — Женщина с материнской лаской коснулась её лица ладонью, проводя по губам большим пальцем. — В конце он может стать несдержанным и немного грубым, но не вини его за это, ты так молода, и плоть твоя будет такой сладкой. — Н-но Микото-сан… — Не отпирайся, я вижу, ты почти согласна, — с хитринкой посмотрела на неё Микото. Её палец приоткрыл ротик девушки, коснулся её языка. Едва осознавая, что делает, Сакура обхватила его губами и сделала несколько посасывающих движений. Между ног стало теплее, и низ живота приятно стянуло. — Мой сын уделял тебе так мало внимания? Сакура почувствовала, как с шорохом опустилась вниз собачка молнии, и мягкая ладонь Микото легла на её грудь, ненавязчиво сжимая. Пальцы женщины оттянули тонкую ткань лифчика вниз и обхватили затвердевший сосок молодой девушки. Та, тихо охнув, снова несколько раз пососала палец, получая от этого действия непонятное наслаждение. Микото наклонилась и обхватила возбуждённый сосок Сакуры губами, с нежностью его облизывая и посасывая. Её губы двигались неспешно, причмокивая слюной, и девушка, что-то бессвязно простонав, зажмурилась, ощущая, как влажно стало между ног. И в такт женщине, розоволосая облизывала палец в своём ротике, рисуя в голове нечто более толстое и длинное, чем женский палец. И тот, кому принадлежало это нечто, не был её мужем. — Тебе понравится, как это сделает Фугаку, Сакура-чан, — растягивая слова, шепнула Микото ей на ухо. — Я поговорю с ним, когда он вернётся. — Да… Да, хорошо… — кое-как прошептала девушка, едва ворочая языком. Горячая волна возбуждения растекалась по телу, ей хотелось большего. — К-когда?.. — Может этим вечером… Микото опустила руку, приподняла юбку девушки и коснулась влажной ткани трусиков, вызвав у Сакуры дрожь в теле и более громкий стон. Розоволосая невольно шире раздвинула ноги и снова застонала, когда пальцы задвигались по её половым губам, надавливая и натирая их через ткань трусиков. Входная дверь со свистом отъехала в сторону, и две любовницы тут же отстранились друг от друга. Сакура быстро застегнула свою безрукавку и оправила юбку, надеясь, что пришедший гость не пойдёт сразу в кухню, иначе у него появилось бы много вопросов к её раскрасневшемуся лицу и блестящим похотью глазам. Микото встала и направилась в прихожую, и через мгновение Сакура услышала её голос: — С возвращением, Фугаку. Надеюсь, день прошёл хорошо? Розоволосая не успела испугаться, как Микото с мужем уже вошли в комнату. Девушка поднялась, чтобы поприветствовать Фугаку и в этот раз дольше, чем обычно задержала взгляд на его лице. Теперь она видела его другими глазами. Может, на её зрение повлияло осознание, что скоро этот мужчина будет наслаждаться её телом, или возбуждение, которое за несколько месяцев безэмоционального секса с мужем, вырвалось наружу. Сакура не знала, но теперь черты лица Фугаку выглядели такими соблазнительными, а взгляд его глаз… Она отвела глаза, когда он взглянул на неё и поздоровался. — Подожди меня в гостиной, — улыбнулась ей Микото всё с той же хитринкой в глазах. Уж она-то точно заметила её жадный взгляд! Сакура кивнула, боясь открыть рот, чтобы Фугаку не спросил, почему её язык так заплетается, и вышла с кухни. Пройдя до конца коридора, она оказалась в знакомой гостиной, где стоял удобный угловой диван, низкий столик со стопкой свитков, пара кресел. Раскрытые створки дверей пропускали прекрасный аромат цветов из сада. Она вспомнила, как здесь Саске сделал ей предложение. Как оказалось, он делал его не из любви к ней, а с подачи старейшин. Она присела на край дивана, ещё ощущая теплоту между ног. Места, где прикасалась к ней Микото, горели огнём, и, откинувшись на спинку, девушка поняла, что давно так не желала, чтобы её отымели. Сколько прошло времени, было трудно сказать, но в комнату вместо Микото вошёл Фугаку. Один. И закрыл за собой дверь, придвинув её к стене. Живот ухнул вниз, снова сжимаемый чьей-то холодной рукой, и девушка встала, сама не зная зачем. Мужчина медленным шагом приблизился к ней. Спокойствие его лица и пугало, и завораживало. Её тело окатила волна истомы, когда он встал так близко от неё, нарушив всякие личные границы. Он ничего не говорил, только смотрел чёрными, глубокими глазами, от которых кружилась голова. Только теперь в них был интерес, мужской интерес. Сакура поняла, что он впервые смотрит на неё как на женщину, с которой можно получать удовольствие всю ночь. — Фугаку-сан… Шершавый палец лёг на её губы, и она замолчала. Фугаку опустил руку и обошёл её по кругу, остановившись за спиной. Он скользил по её телу взглядом, будто видел впервые. Сакуре стало неуютно, она почувствовала себя товаром на прилавке, но когда его руки легли ей на талию, все мысли покинули голову. Одна ладонь заскользила по телу к груди, с небрежностью прикасаясь к затвердевшим соскам, а вторая поглаживала бедро, ненавязчиво забираясь под юбку. Её щеки коснулись чёрные пряди, и Сакура почувствовала на своём лице изучающий взгляд. Он следил за её реакцией, продолжая изучать прикосновениями её тело. Движения были уверенными, и уже одна мысль о том, что ею овладеет такой опытный мужчина, привёл девушку в бесстыдный восторг. С губ сорвался стон, когда его пальцы легли на промежность, неспешными толчками её погладив. — Жена сказала, что ты согласна, но я не ожидал, чтобы настолько. Голос такой спокойный, но хрипотцой над самым ухом заставил тело покрыться мурашками, и Фугаку усмехнулся, почувствовав это. Его губы поцелуем впились в её шею, заставляя наклонить голову, обнажив её больше. Пальцы между её ног даже сквозь нижнее белье дарили такое наслаждение, что ноги подкашивались. Когда один из них чуть сильнее надавил туда, куда раз в неделю входил муж, Сакура не удержала стона, грудного и возбуждённого. Судя по тому, как крепко сжал её грудь Фугаку, ему понравилась такая реакция. Он убрал руку, но лишь за тем, чтобы быстрыми движениями спустить её трусики до ягодиц и беспрепятственно проникнуть средним пальцем внутрь, вызвав ещё один громкий стон у молодой девушки. Стенки её влагалища сжимали палец, сокращаясь от наслаждения, и горячий язык мужчины прошёлся от ключиц по шее, оставив за собой влажный след. Сакура повернула к нему голову, и он поцеловал её с жадностью, грубо проникая в её ротик языком. Она и забыла, когда Саске так её целовал. «Он может стать не сдержанным и грубым, ведь ты так молода…» Безрукавку легко расстегнули, а лифчик стянули таким же уверенным движением, как и трусики ранее. Оголив её грудь, Фугаку свободной рукой провёл по обеим грудям, сжимая каждую, словно пробуя, а потом, обхватив один из сосков пальцами, оттянул его. Сакура вновь не смогла сдержаться и сдавленно замычала сквозь поцелуй. Его палец двигался в ней без остановки, проникая до самого кулака внутрь. Пахом мужчина прижался к ней сзади, и девушка почувствовала, как твёрдая плоть упирается между ягодиц. — Фугаку… — умоляюще выдохнула она. Он не стал медлить. Палец вышел из её влажного влагалища, чем вызвал разочарованный вздох, но девушка знала, что сейчас там окажется что-то побольше пальца. Раздался звук расстёгиваемой ширинки, и пока он стягивал с себя штаны, Сакура освободилась от стягивающего лифчика и безрукавки, попыталась повернуться лицом к Фугаку, но тот не позволил, удержав её крепкой рукой. — Не так быстро, цветочек… О Боги, его голос… И следа не осталось спокойствия! Штаны с шорохом упали на пол, и Фугаку сел, потянув девушку за собой. Она почувствовала, как попкой прижала твёрдую плоть к торсу шиноби, и он издал полурык. В предвкушении предстоящего наслаждения, тело девушки задрожало, выгибаясь. С губ срывались жалобные всхлипы. Она попыталась до конца стянуть трусики, но успела вытащить только одну ногу, как сильные руки подхватили её под колени. Одно усилие — и мужчина приподнял её, пододвигая ближе к себе. Его дыхание опалило шею, вызвав новую волну мурашек. Истекающего в ожидании входика коснулась горячая головка члена. Фугаку закрыл глаза и откинул голову на подушки дивана, ощутив, с какой лёгкостью его плоть проникает в молоденькое тельце жены сына, как она податливо изгибается ему навстречу, оглашая гостиную своими бесстыжими стонами, которые заставляли желать её всё сильнее. Мужчина приподнял таз, желая оказаться ещё глубже в ней, чтобы до конца ощутить то, что досталось младшему сыну и что тот не смог как следует использовать. Она застонала, снова срываясь на восторженный вскрик. Его член пульсировал, даже сейчас продолжая крепнуть в её влагалище. Фугаку совершил первый толчок. А за ним ещё, и ещё один, и ещё. Ухватив её покрепче под колени, он двигался с каждым разом всё быстрее, прикрыв в наслаждении глаза. А Сакура стонала, Боги, какие это были стоны! Сколько в них было желания и похоти! Она выгибалась навстречу каждому толчку, обхватив ладошками свою грудь и сжимая её. Он видел, как она закатывала глаза, как зелёная радужка скрывалась под веками, стоило его головке удариться в матку. И чтобы услышать ещё один её вскрик, его толчки становились всё глубже, всё мощнее. — Маленькая… Похотливая… Девочка… — прохрипел Фугаку, языком проводя по шее девушки. — Ты этого хотела, да? Скажи мне, Сакура… — Да-а-а-а… — разнёсся по гостиной её вздох, сладостный и мучительный. — Да-а-а-а, Фугаку-сан!.. «Он может стать не сдержанным и грубым, ведь ты так молода…» О-о, как же права была Микото-сан! От хладнокровия мужчины ничего не осталось. Порыкивая, он с жадностью насаживал её на член, наслаждаясь каждым толчком в её молодую плоть. Диван устало поскрипывал под двумя телами. Движения Фугаку становились всё быстрее, он уже не сдерживался, полностью отдавшись своей похоти. Сейчас он желал только жену сына, и никакую другую женщину. Она кончила первой, мелко-мелко задрожав и выгнувшись. Высунула язычок и кончила, сжимая его внутри нежными стенками настолько, что он едва сдержался. Член тяжело пульсировал, а сладостные стоны розоволосой, туманили разум. Он ещё несколько раз грубо вошёл в неё и не выдержал. Приятная теплота разлилась внизу живота, и Сакура зажмурилась, представляя, как её матка заполняется спермой Фугаку, который, прижав её к себе, неторопливо и неглубоко двигался, кончая. Несколько минут в гостиной слышалось только их дыхание. Фугаку с закрытыми глазами пытался восстановить дыхание, обнимая свою молодую любовницу, а та, расположившись на нём, ещё тихонько постанывала, облизывая губки. Его сперма медленными струйками стекала по члену на диван, оставляя пятна.***
Микото, следившая за мужем и его любовницей через узкую щель между дверью и косяком, отошла и направилась на кухню. Она не могла никак выкинуть из головы, с какими горящими глазами её муж трахал невестку, не могла забыть его яростных движений и слов, которые он шептал ей. Всё это было так… — Возбуждающе… — Она облизнула губы. Хоть Фугаку уже давно не трахал её так, как сегодня жену младшего сына, Микото не могла не признать, что их секс заставил её желать кое-чего ещё сильнее. Женщина зашла на кухню. Опершись о кухонный гарнитур, допивал остатки чая Саске. Уставший, вернувшийся с миссии её любимый сын. — Отец занят? — Он посмотрел на неё поверх чашки. — Да, у нас есть время. Саске отставил чашку в сторону и привычным движением расстегнул ширинку, вытаскивая через образовавшуюся прорезь член, ещё не такой твёрдый, как у отца, трахавшего его жену в соседней комнате, но привставший от предвкушения. — Возьми его, мам, — попросил он, и Микото, присев у ног сына, с удовольствием исполнила его просьбу.