И змея укусит себя за хвост

Впервые за долгое время Вайпер так надолго осталась наедине с собой. После того, как она присоединилась к Аркобалено, Вайпер было не до того, чтобы принимать какие-то дополнительные задания, так что пока не было никаких срочных заказов. Её не дёргали ежесекундно ради каких-то дурацких шуток, совместных разработок операций или чтобы задать глупые вопросы. От этого было… одиноко? Вайпер тряхнула головой – ерунда, она ни к кому не привязывается, таков её выбор. Добровольная изоляция была хорошим временем, чтобы обдумать всё произошедшее, а не жить в ожидании получения Проклятия и подготовки к нему. «Чего я хочу?» – задумалась Тсунаёши. В прошлое Кавахира отправил её, чтобы сделать Аркобалено Тумана. Даже не зная об уготованной ей участи, она всё равно сама согласилась на это ради того, чтобы сбежать от врагов и бывших союзников. Не слишком-то она просчитывала в то время, чем будет заниматься! Но... В свой срок наступит то, что она помнит по будущему – снятие Проклятия, отставка Тсунаёши, другой Дечимо. И нужно будет что-то решать, потому что исчезновение Савады не пройдёт незамеченным. Ей придётся выбрать, в какой личине она появится в будущем – как Савада или как Вайпер? Скрывать ли ей лицо всю оставшуюся жизнь или надеяться, что никто её не узнает? А может, объявить на весь мир, кто она? Вайпер фыркнула – глупо и недальновидно, но так соответствует её прошлому образу мыслей! Смена Пламени всё-таки сильно влияет на сознание. Вайпер пошевелилась, переворачиваясь со спины на грудь, предварительно подняв Фантазму. Змея недовольно зашипела и плотно обвилась вокруг маленькой ручки. Аркобалено старалась не смотреть в зеркало. Облик Проклятого младенца был отвратительным. Не потому, что ей так неприятно было видеть себя-пятилетнюю. Это могло бы быть даже забавным, но… Стоило бросить случайный взгляд на собственное отражение, как непроизвольно охватывало отвращение. Кто-нибудь вообще задумывался, как выглядит взрослый в теле ребёнка? Да, Проклятие не делало похожим на карлика, не оставляло мимических морщин – это было действительно лицо ребёнка. Но – глаза взрослого человека, но – выражение лица, казавшееся уродливой гримасой, но – по-прежнему выкрашенные тёмно-синей краской седые волосы и татуировки на щеках. Словно злобная пародия, чья-то карикатура. Мерзость. Увидишь такое – замучаешься избавляться от кошмаров. Тем меньше Вайпер понимала своих коллег по Проклятию. Эти придурки… эти идиоты… Нет чтобы скрыться, как делали десятки поколений Аркобалено до них! Так нет же, не постеснялись явить миру свой облик. И закономерно огребли. Когда пошли слухи, что восемь неоднозначных и не последних по силе людей объединились под рукой Луче Джиглио Неро, мир мафии заволновался. О них заговорили, начали собирать информацию, к ним стали приглядываться, кое-кто даже с гастрономическим интересом – как бы подмять под себя такую интересную группу наёмников. Со временем к ним привыкли, хотя Аркобалено частенько сталкивались с попытками их «прощупать». Но некое происшествие, превратившее перспективных наёмников в младенцев, вновь вызвало бум внимания к Аркобалено. Врагов у каждого из них хватало, а тут такой удобный, с точки зрения окружающих, момент – поймать сильнейших на слабости, уничтожить неугодных, подчинить тех, кто останется в живых. Это мафия ещё не поняла, что, обретя такой беззащитный, на первый взгляд, вид, Аркобалено стали опаснее. Не только за счёт личной силы, скорее, за счёт ярости, почти ненависти по отношению к окружающим. И ведь ещё не скоро дойдёт до мафии, что даже в детских телах Аркобалено им не по зубам. А Вайпер совершенно не желала постоянно отбиваться от каких-нибудь придурков, ищущих смерти. Недолго думая, она (слава иллюзиям!) подстроила свою смерть, сделав вид, что кому-то удалось её подловить, и мирно удалилась на собственный остров. А что? Она всегда мечтала о тихом месте, где её никто не смог бы найти. Когда появились деньги и возможности, Вайпер свою мечту воплотила в реальность. Маленький, затерянный в тёплых широтах, полностью безопасный и свой. Не стоило, правда, и надеяться на то, что Аркобалено купились на обманку. Но подыграли, несмотря на обиду, и на том спасибо. Она в долгу не осталась. Однако время импровизированного отпуска подходило к концу. Всё это время Вайпер держала руку на пульсе, не теряя связи с внешним миром, но почти не вмешиваясь в происходящее. Поэтому знала наверняка, что происходит за границей солёной воды. Страсти по Аркобалено постепенно стали утихать. Они научились защищать себя и друг друга, так что Вайпер всё реже было нужно предупреждать коллег о готовящихся нападениях, всё меньше внимания она уделяла чужой и собственной безопасности (и даже не тешила себя надеждами, что некий «доброжелатель» остался неопознанным остальными). В Вонголе Даниэлу сменил Тимотео, а Восьмая, на первый взгляд, мирно отошла от дел, живя последние годы в спокойствии и достатке, изредка помогая преемнику советами. Наблюдая со стороны, Вайпер глубже узнавала историю своей семьи. Её родной дедушка, Иетсуна, (вот сюрприз!) и сам был младшим наследником клана. Потомки Примо не забыли своих корней, но не собирались возвращаться на Сицилию, считая, что если уж Джотто покинул Вонголу (именно так – покинул сам, а не бежал, по версии Риккардо), то эта страна и Семья более недостойна внимания его прямых потомков. Но… установлением отношений с дальними родственниками в отсутствии Реборна и Вайпер занялся сам Тимотео, и, наконец, нашёл того, кто с интересом стал слушать его рассказы о семейной истории. Да-да, младший сын японской ветви клана, которому и наследником быть не светило, при трёх-то старших братьях и замужних сёстрах, каждая из которых могла бы встать во главе, не считая их детей. Но, тем не менее, образование Иетсуна получил хорошее. А тут – какая неприятность! – случилось Проклятие, и речи о том, чтобы сделать Реборна консильери уже не шло. Пока Аркобалено отбивались от желающих урвать кусочек чужой силы, Тимотео продвинул идею возвращения части крови Примо и официального назначения их Внешними Советниками Вонголы. Мол, и кровь усилить при необходимости можно будет, и восстановить историческую справедливость. Вайпер бы восхищаться умением Тимотео поворачивать всё ко благу Вонголы и собственному, но почему-то она чувствует глухое раздражение и брезгливость. Было в Тимотео нечто… скользкое, увёртливое, чего не замечала Тсуна в подростковом возрасте, всей душой прикипев к доброму старику. По сравнению с прямой и решительной, сильной Даниэлой Тимотео видится ей пауком, оплетающим всё своей сетью. Опасным, коварным, но – странное дело, ведь она и сама предпочитает не лезть на рожон – неприятным. Вайпер грешит на своё прошлое, на собственное Пламя, не принимающее ничьей лжи, кроме как созданной её силами, но иметь дело с Тимотео, как это было с Оттаво Вонголой, иллюзионистка не собирается. Верная данному слову, она вообще не приближается к Вонголе. Покинув остров, она путешествует по миру, используя загодя созданную маску Маммона – ученика-иллюзиониста Вайпер, знающего некоторые секреты погибшей наставницы, но обладающего и собственными уникальными навыками. Визитной карточкой Маммона становится Фантазма, поиск людей и предметов, а также убийства, после которых не остаётся улик. Будто жертва умерла от ужаса. Иллюзии отлично скрывают её, и заказчикам видится невысокий человек: не то подросток, не то молодой мужчина. При этом она старательно избегает возможных встреч с Аркобалено. Но от судьбы уйти сложно: на одном из заданий в Испании она сталкивается со Скаллом. – Услышал, что ты будешь здесь, и не смог не прийти, Вайпер. Хотел вернуть должок за твою помощь, – пятилетний ребёнок на мотоцикле в соответствующем обмундировании выглядит так же нелепо, как она это и помнила из собственного детства. – Вы ошиблись, – равнодушно отвечает иллюзионистка. – Меня называют Маммон. Туман окутывает её плотным коконом, обвивает змеиными кольцами. Не то чтобы Вайпер ожидала атаки от Скалла, но лучше быть готовой ко всему. В спину летит: – Ну, как тебя называют я в курсе. Но только истинное имя, данное при рождении, не изменилось ни тогда, ни сейчас. Вайпер дёргается, будто споткнулась. Что? В следующую секунду она, не раздумывая, атакует. – Эй-эй, полекхх… – А теперь, – она подходит к спелёнатому иллюзиями Аркобалено Облака и угрожающе шипит в лицо изумлённо взирающему на неё Скаллу, – ты даш-шь мне клятву на собственном Пламени, что никогда ни при каких обстоятельствах не расскажешь о моём истинном имени и всех выводах, которые ты из этого сделаешь, без моего прямо высказанного добровольного согласия. – И что ты мне сделаешь? – хрипит Аркобалено в припадке бессмысленной гордости, – Я всё равно бессмертный. – О, Скалл, – нежно шепчет она на ухо, и бывший каскадёр чувствует близкое дыхание той, что одарила его своим благословением, – не нужно меня недооценивать. Иллюзии могут многое. Я точно буду жить ещё лет пятьдесят, ты уверен, что хочешь провести их в созданной мной ловушке, все эти годы мучаясь от кошмаров? Ты бессмертен, но боль-то ощущаешь. Я буду навещать тебя… как смогу. Тренироваться… Экспериментировать с Пламенем… К сожалению, люди слабы, они умирают быстрее, чем я успеваю использовать даже десятую часть своего потенциала. Но с твоей помощью я, возможно, смогу превратить собственные иллюзии в шедевр кошмаров. Согласен? Скалл рефлекторно попытался сглотнуть, но иллюзии всё ещё плотно пережимали горло. Вайпер могла. Чёрт возьми, грёбаная маньячка его бы точно не пожалела, если бы почувствовала угрозу. И никакие приятельские отношения её бы не остановили. Пятьдесят лет – не такой уж и большой срок в масштабе бессмертия, но Скалл бы не хотел потерять их и, возможно, выбраться потом на свободу большим психом, чем все его нынешние коллеги вместе взятые. – К тому же, – как-то очень буднично добавила иллюзионистка, пошевелив пальцами и, наконец-то, вернув Скаллу возможность говорить и дышать, – не уверена, что даже бессмертный сможет пережить конец света, наступивший по вине его чрезмерной болтливости. – Кха-кха… Какая ты агрессивная, а я всего лишь хотел поздороваться со старым другом… – Клятву, Скалл. Аркобалено Облака подчинился и только после того, как отзвучали последние слова продиктованной Вайпер клятвы, иллюзии его отпустили. – Кажется, ты стала ещё ужаснее, – пробормотал Скалл. – Сочту за комплимент. Так зачем ты меня искал? Аркобалено Облака хотел было надуться и немножко покапризничать, играя на чужих нервах, но взглянул на свивающую кольца Фантазму и передумал. – У меня была для тебя интересная информация. О Даниэле Оттаво Вонголе. Интересует?