И змея укусит себя за хвост

Вечер сгущался в воздухе, будто кто-то капал тёмно-синей краской на лист и смотрел, как капли расползаются по нему, постепенно захватывая пространство. Подбирающуюся к особняку сизую мглу пока отпугивал только свет из окон комнаты старинного особняка. Даниэла подняла голову от бумаг – босс не бывает бывшим, даже если передал свой пост преемнику, даже если ему под семьдесят и даже если его внуки, двоюродные, правда, уже сами готовы в любой момент занять место босса. Вонгола всегда была большой Семьёй и требовала много внимания. Женщина улыбнулась уголками губ и произнесла в пространство: – Ты всё-таки пришла. Позволишь себя увидеть? – Нет, – пробурчала Вайпер, – я ужасна. Даниэла хмыкнула: – Думаешь, сможешь шокировать меня сильнее, чем Реборн? – ответа не последовало, и женщина улыбнулась. – Тогда я тоже должна запретить тебе смотреть на меня. Не то ты заметишь, во что я превратилась за все эти годы, что мы не виделись. Даже неприлично столько жить, будучи бывшим боссом Семьи. Вайпер вздохнула где-то совсем близко. На столе зашелестели отчеты и последние сводки Вонголы, будто по ним прошёлся лёгкий ветерок, и Восьмая почувствовала, как оплетает её кабинет Пламя Тумана. – Я всё ещё вижу перед собой Неистовую Вонголу, королеву военных действий, оживший кошмар врагов, – Вайпер с удобством устроилась на рабочем столе, закинув ногу на ногу. Действительно, как ребёнок, но обмануться этой внешней безобидностью мог бы только полный идиот. – Ты всё ещё можешь убить одним выстрелом из своего арбалета? Кажется, именно так расправилась с последним наёмником, пришедшим тебя убить в прошлом месяце? Даниэла откинулась в кресло, глаза её лукаво сияли и оставались ясными, несмотря на возраст: – А я в тебе ценила отнюдь не внешность, Вайпер. И даже не Пламя, хотя твои навыки владения Туманом бесподобны. Иллюзионистка насторожилась: – Хвалишь меня с первых же минут встречи? Не отрицаю, я великолепна во всём, за что берусь, но ты нечасто готова это признать вслух. Скажи мне, Даниэла, что такого страшного ты хочешь мне предложить? – Ты во всём ищешь подвох, да? – рассмеялась женщина. Вайпер из-под капюшона следила за смеющейся Оттаво и не спешила расслабиться. Так смеются не тогда, когда встречают друзей после долгой разлуки, так смеются те, кто узнал о казни и вдруг получил отсрочку… Так смеются от облегчения. Как в тот год, когда Вайпер, бросив всё, примчалась к Даниэле, и она отпустила себя, впервые после смерти Алессандро позволив себе заплакать. Восьмая Вонгола ждала её – это неудивительно для той, что обладает гиперинтуицией, но женщина боялась, что Вайпер не успеет. Всё-таки Скалл был прав: нельзя спасти того, кто от смерти спасение не ищет. – Скажи мне, что всё хорошо и ты ничего не планируешь, во что так удачно впишется моё появление здесь, Даниэла. И я поверю. «Ведь врать мне бесполезно, ты же знаешь?» Даниэла молчала. Потом протянула руку к Вайпер, осторожно сдвигая капюшон иллюзионистки, но давая возможность отстраниться. Вайпер не стала, позволила откинуть капюшон. Только предупредила: – Скажешь что-нибудь про мой возраст, и я смертельно обижусь. Улыбка на лице Даниэлы стала грустной. Всё ещё сильная ладонь, которая могла бы ломать кости, сейчас нежно лежала на щеке женщины, застрявшей в теле пятилетней девочки. – Разве я виновата, что не по заданию ты приходишь ко мне только тогда, когда мне и моей Семье грозит опасность? Как повелось с первой встречи… Ты отказалась стать моим Хранителем Тумана, но всё же хранила мою семью от бед, как могла. Эгоистично просить тебя ещё об одном одолжении, но я больше никому не могу доверить этой просьбы, даже Реборну. В конце концов, клятву верности он приносил не мне, а моему сыну и Вонголе. Вайпер прикрыла глаза. Дружба всегда была орудием воздействия в мафии, но столько же раз, сколько она прикрывала Даниэлу, Восьмая донна Вонголы защищала иллюзионистку. Это не более чем выгодное вложение для обеих сторон. Щемящее чувство нежности и скорой потери здесь не причём, верно? – Говори быстрее, пока я не передумала слушать очередную твою сумасбродную идею. – Некоторое время назад Тимотео принял в свою семью мальчика, назвал своим сыном, хотя я точно знаю, что это неправда. У мальчика Пламя, как у Второго босса Вонголы. Проследить его семейные корни не представляется возможным, но тип Пламени говорит сам за себя – даже если Занзас всё-таки не является потомком Риккардо, его стоило принять в Семью только за потенциал. Но… меня беспокоит то, как Тимотео пытается его воспитывать. Он думает, что подобрал щенка, который готов будет лизать кормящую его руку, но перепутал его со щенком волчонка. Занзас щепетильно относится к своей свободе. И Тимотео сменил тактику, щедро раздавая мальчишке авансы... Прекрасно зная, что, скорее всего, не сможет (и не захочет) платить по счетам. Так вот, как развивалась драма, закончившаяся на школьной площадке Средней Нами? Вайпер бы пожала плечами – такой далёкой ей казалась та история, если бы только сейчас она не понимала со всей ясностью, к чему ведёт Даниэла. – Ну, нет! – фыркнула иллюзионистка. – Ты этого не сделаешь! Восьмая скрыла улыбку ладонью – совершенно бесполезный жест, просто знак вежливости! – Мальчику всего пять лет, Вайпер. Я уверена, что уже не успею увидеть его взросление. – Это уже третий наш общий ребёнок, а ведь мы даже не женаты, – попыталась отшутиться иллюзионистка и осеклась. – Кстати об этом, – Даниэла поднялась с кресла и подошла к одному из секретеров. Вернулась женщина с небольшой коробочкой в руках, на которую Вайпер уставилась недоверчивым взглядом. – Несколько лет назад я сделала заказ Талботу, кузнецу, который создавал кольца нашей Семьи. Конечно, это уступает кольцу Хранителя Тумана Вонголы, но всё же является довольно редким артефактом… сделанным специально для тебя. Вайпер сглотнула. Кольца, выкованные Талботом… Да можно по пальцам пересчитать, скольким Семьям старик согласился выковать набор! И ведь никто не мог его заставить, если кузнец отказывался. Выполненное в виде змеи, кусающей себя за хвост, кольцо являлось сплошным искушением. Талбот явно знал, для кого его делает. Конечно, пройдёт ещё много лет, прежде чем мир узнает, на что на самом деле способны такие артефакты, прежде чем будут изобретены коробочки, но даже сейчас за обладание чем-то подобным знающие люди готовы душу отдать. – Так что ты скажешь, Вайпер? Кольцо, счёт, который может покрыть расходы на присмотр за Занзасом, и отдельный – в качестве оплаты твоих услуг? – Я… – иллюзионистка знала, что однажды жадность её погубит и стоит хотя бы держать в узде появившуюся дурную наклонность, но прямо сейчас она проскулила: – Даниэла, это нечестно! Улыбка Восьмой была полна коварства: – Я ни к чему тебя не принуждаю. Может, примеришь пока? Талбот обещал, что оно подойдёт по размеру, что бы с тобой ни произошло. «Если примерю, то я его уже добровольно никогда не сниму», – подумала мрачно Вайпер. – Я не буду заниматься воспитанием Занзаса, – поставила она ультиматум, – и учить, как Реборна, не стану. – Достаточно того, что ты обещаешь проследить за его выживанием и тем, что мальчик будет обеспечен нормальными условиями существования, пока не станет самостоятельным. «Это же очередная большая проблема… С другой стороны, когда у него появится Вария, он уже точно сможет считаться самостоятельным, а это не так уж долго…» Кольцо-змейка поблескивала в мягком свете ламп. Вайпер с сожалением отвела взгляд от артефакта, принимая решение и намереваясь воплотить его по всем правилам: – Так уж и быть, Даниэла. Ты всегда вила из меня верёвки. Где мой контракт?