И змея укусит себя за хвост

Скрытая силой собственного Пламени, Вайпер издалека наблюдала за похоронами. Опасно было подходить ближе – даже будучи сильнейшим иллюзионистом, она могла быть обнаружена теми, кто хорошо её знал. Ни к чему лишние риски. – Вот и заканчивается эпоха, – негромко сказал стоящий позади неё шаман. Вайпер хмыкнула: – Будешь по ней скучать, да? У тебя всегда была слабость к дочерям рода Сепиры. Кавахира цокнул: – Когда-нибудь я пойму, почему в будущем расскажу тебе так много лишних подробностей. – Из нас двоих ты в более выигрышном положении: всё узнаешь со временем, надо только дожить, – женщина в теле ребёнка обернулась, встретилась взглядом с бесстрастной маской Шахматноголового и кривая ухмылка исказила её губы. – Женщины Семьи Джиглио Неро подобны кометам – вспышками проносятся в жизнях окружающих, сжигая тех, кто оказался слишком близко. Но их прощают лишь за те несколько мгновений, что они дарят свой свет. Её собеседник хмыкнул: – Ты же не простила. – А я и не обижалась. Помолчали, наблюдая, как над отпущенным в землю гробом произносят красивые и бессмысленные речи. Вайпер тихо вздохнула. Луче Джиглио Неро… Иллюзионистка понимала, почему эта женщина так задела сильнейших в своём поколении людей, почему её Семья была готова умирать за Луче, но для самой Вайпер… «Ни уму, ни сердцу», – так обычно говорится. Она терпеть не могла непрофессионализм, который замечала за Луче, ведущей Аркобалено к Проклятию и позволяющей себе страдать по этому поводу, видела недостатки решений, понимая, что сильная провидица просто не справляется со своим даром, теряясь в вариантах будущего. И Пламя Небо Луче не влекло Вайпер так же, как и других Аркобалено, чтобы она могла ей эти недостатки простить. Возможно, Вайпер была несправедлива, возможно даже, её раздражали в Луче те черты, которые были в ней самой, когда она была молода и наивна. Но Вайпер изменилась. И ей никто не доплатил за то, чтобы иллюзионистка справедливо оценивала навязанного босса. Был только один человек, который мог требовать от неё объективности. Иллюзионистка пальцем погладила кольцо на безымянном пальце левой руки. Это была глупая шутка, но Аркобалено Тумана не снимала его с тех пор, как посмеивавшаяся Даниэла сама его надела. – Ты мудр, шаман, – негромко сказала Вайпер. – Ты стараешься не привязываться к людям, ведь что для тебя их срок жизни? Короткий миг, да и только. Наверное, всё равно что привязаться к хомячку – глупо и больно в конце. И всё же ты строишь из себя злодея, чтобы дочерей Сепиры любили. Как мелодраматично для кого-то в твоём возрасте. – Не припоминаю, чтобы приглашал кого-то покопаться в моей душе. – О, уже готов признать её наличие? Похвально. – Это образное выражение. Впрочем, что говорить о человеке, который настолько боится других людей, что сделал своим девизом фразу «Всё продаётся и всё покупается?» – Туше, – невесело усмехнулась Вайпер. – Но со временем ты действительно поймёшь мои причины. Шаман проследил, как Аркобалено Тумана снова безотчётным жестом гладит ободок кольца. Даниэла ушла из жизни меньше года назад. И босс, и Небо, да только не для Вайпер. И всё равно – её. Оттаво Вонгола погибла не своей смертью – от очередного покушения, оказавшегося удачным. Вайпер не успела. Скалл, нашедший её после похорон, уверял, что даже будь она рядом в тот миг, не спасла бы Даниэлу, но это было слабым утешением. – Тоска со временем тоже утихнет, хоть и не исчезнет никогда. Это жизнь – мы теряем и приобретаем. Однажды наши с тобой пути разойдутся тоже. Вайпер покосилась на него из-под капюшона и проворчала: – Дожили, меня утешает грозный Шахматноголовый. Ненавижу такие сентиментальные фразы, но… Знаешь, я слышала об иллюзионисте, который продолжал несколько веков оставаться в мире людей, хотя его тело давно сгнило в земле. Так что, если будешь слишком рыдать по мне, я могу и задержаться, чтобы тебя развлечь. – Какое нелепое предположение, что я могу по тебе скучать, – усмехнулся шаман и предпочёл ретироваться с поля словесной битвы. Вайпер вздохнула, чувствуя себя невероятно старой: – Подозреваю, что будешь. Иллюзионистка плотнее закуталась в плащ. Её ждал ещё один нелепый, но важный разговор.

***

Пустышка Аркобалено, надетая рукой матери, покоилась на груди Арии, соприкасаясь с кожей. Она была тёплой, когда печально улыбающаяся Луче её надела, и молодая женщина хотела найти в этом тепле слабое утешение. Однажды Пустышка убьёт и её, и её собственную дочь, но пока Арии хотелось бы верить, что последнее тепло матери остаётся с ней. Этот особняк, эта Семья, Аркобалено, которых Ария называла дядями (и тётя Лар, конечно же) – всё это теперь в её ответственности. Луче прожила долго для Аркобалено Неба, намного дольше, чем все они ожидали. Ария знала, что умрёт раньше. – Вы всё-таки пришли, – сказала женщина, уловив тень чужого присутствия. И хотя её Пустышка так и не засветилась, предупреждая о приближении другого Аркобалено, подсказала призрачная связь Неба с Туманом. – Я всегда выполнял свою часть сделки, – сухо откликнулся человек, укрытый плащом. – С чего бы в этот раз должно быть по-другому? Ария кивнула. «Жадный, продажный» – так всегда говорили об Аркобалено Тумана, сколько она слышала. Но откуда бы тогда брались клиенты, если бы Вайпер не был честен хоть в чём-то? У каждого должны быть свои принципы, а в криминальном мире, как ни странно, это обязательно – если ты хочешь оставаться человеком. – Но вы могли выбрать другой день, – заметила она. Вайпер перелетел на подлокотник кресла, где сидела молодая женщина. – Есть несколько разумных, которым могла пригодиться моя поддержка сегодня. И ещё несколько – с которых гораздо проще будет содрать большую сумму за услуги. Немного нервный смешок сорвался с губ Арии: – А у вас специфический юмор. – Кто сказал, что я шучу? – проворчал Аркобалено Тумана и протянул к ней маленькую ладошку. Ария осторожно пожала руку, чувствуя, как Пламя Неба осторожно касается чужого Тумана. Независимого, самодостаточного… Этот Туман не будет бессмысленно тянуться вверх, пытаясь добраться до Неба, этот Туман знает себе цену и привязывать его против воли бесполезно. Туман как Облако? Туман как Небо? Ария мгновенно запуталась в ощущениях, пытаясь разобраться в личности того, с кем имеет дело. – Не слишком увлекайся, – предупредил Вайпер, разжимая пальцы. Женщина моргнула, приходя в себя. Ответила рассеянно: – Да, конечно. В чём бы ни был секрет Пламени Вайпера, сильнейшим Туманом он был назван не спроста. Почему-то осталось фантомное чувство тёплых капелек воды, оседающих на коже, будто она на миг окунулась в тёплый и влажный воздух тропиков. Ария невольно провела рукой по лицу и, наконец, обратила внимание на отстранившегося Аркобалено. – Вы не останетесь? В этом доме вам всегда рады. Иллюзионист усмехнулся: – Ты добрая девочка, но, кроме твоей матери, в согласии остальных стать Аркобалено косвенно виновен был и я. И некоторые из них меня до сих пор не простили. Официально я мёртв, пусть так и остаётся для всеобщего спокойствия, пока это возможно. – А если мне понадобится ваша помощь? – сузила глаза женщина. – Я приду сам. А впрочем… – Аркобалено помедлил, – если действительно понадоблюсь, отправь за мной Скалла. Этот навязчивый транжира каким-то образом всегда умудряется меня найти. – «Навязчивый транжира»? – переспросила Ария. К тараканам остальных Аркобалено она привыкла с детства, но Вайпер даже до своего исчезновения держался особняком. – А ты когда-нибудь задумывалась, сколько денег отнимает его хобби? – с коротким смешком Аркобалено Тумана истаял в воздухе. Ария покачала головой. Чем сильнее Пламенный, тем своеобразней его характер… И Вайпер, то ли с непривычки, то ли всё-таки по объективным ощущениям, показался Аркобалено Неба даже более странным, чем другие Атрибуты. Но почему-то тяжесть, давившая на плечи нового босса Семьи Джиглио Неро, как будто стала на один булыжник меньше.