Sing me to sleep

3:42

За окном темень. Где-то слышится лай собак и совсем далекий гул напившихся, которые не могут поделить очередную бутылку. Через полуоткрытое окно, прорывается душный воздух, который еле-еле выветривает комнату. В самой квартире стоял шумный трезвон. Полуночный гость уже полчаса разрывает тишину таким варварским способом, однако других путей не остаётся. Телефон вибрирует где-то под подушкой оповещая хозяина о звонке. Парень тянется за ним, смотрит на экран и берет трубку. — Привет, — звучит немного затянуто, кажется будто собеседник по ту сторону никак не может взять контроль над своей речью и каждое слово ему даётся с трудом, — Можешь открыть дверь, пожалуйста… Ничего не остаётся кроме как встать с тёплой кровати и поплестись в темный коридор. Юноша резко опирается о стену, видимо слишком резко встал. Спустя некоторое время он встаёт и продолжает идти, по пути включая свет во всех комнатах. — О, — слышится щёлкание дверного замка, затем она сама открывается, открывая вид на злого, растрепанного юношу, который готов на месте придавить этого «пришельца», — Можешь пустить? Кстати, по-моему ты похудел и тон кожи даже стал светлее. Недовольное молчание. — Ну, Лэйки-и, — противно тянутся гласные. После слышится вздох. Названный отходит от двери ровно на шаг, чтоб его друг вошёл. Пусть лучше спит в коридоре, нежели елозит своей задницей по лестничной площадке, пытаясь найти удобную позу на таком твёрдом полу. Набравшийся парень проходит в коридор и кричит в темноту за дверью «А вы говорили не впустит!». Поблизости цокают, быстро проходят к двери и захлопывают ее, вновь щёлкая дверными механизмами. Лэйки вытаскивает свой телефон, заходит в переводчик, быстро печатая, включает получившуюся звукозапись. — Было бы неприлично оставлять столько грязи на подъездной плите, размазывая такой кусок мяса как ты, поэтому ты идёшь моешься и ложишься спать. — женский голос в переводчике заканчивает свой монолог. Телефон выключается и оказывается оставленным в кармане, пока хозяин сверлит взглядом тушу, которая уже сняла обувь и идёт в ванную. Вскоре слышатся отвратительные звуки, схожие с бульканием, очень легко догадаться какая сцена сейчас происходит в ванной. Крис сидел согнувшись над туалетом, освобождая свой желудок, пока его сердобольный друг стоял рядом и придерживал за волосы, чтобы тот не упал и не захлебнулся во всем этом. Рука тянет за темные волосы, приподнимая волосы неудавшегося алкоголика. Темные будто цвета вишни глаза приподнимаются и смотрят в голубые, они глупо улыбаются друг другу, после нескольких секунд Лэйки кивает в сторону ванны и вопросительно смотрит на своего друга. — Пожалуй, — Крис смотрит в сторону чуть проржавевшей ванны с плесневевшими по краям плитки, кажется с потолка настороженно спускается паук Феодосий, стоит задуматься о смене жилья, — Завтра я не смогу встать и от меня будет пахнуть как от последней скотины. Уже прошло как два часа, за окном уже расцветает. Яркие лучи пробивают себе путь сквозь мелкие щели штор. Так и хочется прогнать этих прыгучие лучи, спрятав их за темными лоскутами. Именно так думал блондин, однако не смог встать из-за довольной тушки, которая так бесцеремонно расположилась на нем. Внезапно он сказал: — Знаешь почему я нажрался? — вопроса, который не требует ответа. Он все равно расскажет. Спустя три минуты молчания, собравшись с мыслями, тот продолжил, — Помнишь Макса? Вы вроде толком и не виделись… Его вчера нашли дома, точнее его набухший труп, говорят совершил самоубийство. Парни лежали так ещё полчаса. Крис посмотрел на спокойное лицо Лэйки, который сверлил взглядом стену и это не из-за смерти их незнакомого знакомого. Он не такой, чтобы думать над такой мелочью как чья-то неизвестная ему жизнь. Он следует взгляду голубых глаз и находит на стене, начатый эскиз красивой женщины с большой шляпой. Однако, на такой темно-серой стене мало что можно было разглядеть, иногда даже казалось будто у женщины отрастают роскошные усы и рядом с ней летают огромные шмели, один из них даже удобно устроился на плече. — Споёшь мне? — внезапно разрывает тишину парень. В такие моменты Лэйки вспоминает свою мать, которая так часто ему пела. Настоящий идеал. Белокурые волосы, переливающиеся под лучами солнца. Мягкие и в то же время местами грубые руки, которые так крепко обнимали. Синие, глубокие глаза, наполненные любовью и в тоже время холодностью. И цветочный аромат каких-то духов, аромат восточного ветра и нектара цветов. Лэйки мотает головой одновременно отказываясь и прогоняя лишние мысли. После ногой грубо сталкивает брюнета, одними губами посылая, пока тот весело хихикает и наконец оставляет его одного, ибо голова начинала потихонечку гудеть от отходняка.