***
У Изуку сегодня было… предчувствие. Он не мог понять, в чём конкретно дело — Инко уехала к родственнице и сегодня должна была вернуться; Мидория до приезда своей мамы живёт с Тошинори; его каждое утро будят просто потрясающими поцелуями и поддерживают, но… Все живы, у всех всё хорошо. Так почему же что-то странное не давало ему покоя с самого утра? Он списывал всё это на депрессию из-за плохой погоды, хотя благодаря Яги у него давно уже не было по-настоящему грустных мыслей. Однако, потом чувство лишь усиливалось с каждой минутой, с каждой секундой, мучая также медленно, как и перетекает одна крупинка в больших песочных часах в нижнюю часть. Изуку отчего-то словно сдавливало грудь, мешая нормально дышать и думать. Было просто… тревожно с самого утра. Он даже отчаянно бродил от кровати до окна, посматривая на серые и немноголюдные улицы, пока Тошинори не проснулся, лениво потягиваясь и очень напоминая солнышко своими растрёпанными светлыми волосами. Яги сразу заметил состояние Мидории, поэтому без слов притянул юношу к себе, позволяя уткнуться лбом в ключицы и ласково поглаживая по спине, стараясь подбодрить. Это даже на какое-то время помогло, но как только начались уроки, у Тошинори не было времени прийти к нему, так что у Изуку остался после утра лишь омут грустных мыслей, тянувший на самое дно…***
Мидория не думал, что ему будет так морально тяжело пережить один-единственный день. Он шарахался практически от каждого постороннего шума и вздрагивал. Недосып тоже мог сыграть свою роль… Яги всё же удалось найти свободную «минутку», чтобы крепко обнять Изуку и предложить чашку горячего чая в комнате отдыха. Преемник был вовсе не против — надеялся отвлечься от мыслей, но они только возвращались вновь. Юноша неловко пытался сдержать непрошеные слёзы, пряча лицо в ворот пиджака Тошинори. Он чувствует, что тонет в какой-то тёмной воде, не имея возможности плыть к поверхности. Всё будет хорошо, верно…?***
Мидория старался думать о какой-то чуши — например, о том, что сегодня было бы здорово зайти с наставником в зоомагазин и всё же выбрать декор для аквариума. Тошинори так красочно описывал тот небольшой замок, который там увидел… Ещё Изуку внезапно вспомнил, что он собирался помочь Яги приготовить ужин, ведь к себе домой вернётся только завтра. Ему нравилось в шутку спорить с Тошинори, какую крупу они сегодня будут использовать, какое блюдо приготовят, хотя на самом деле Мидория не так уж любил сам процесс жарится там что-то, парится, варится… Он больше предпочитал втихаря «воровать» у Яги из-под руки какой-нибудь овощ и нежно сопеть любимому в шею, на что тот, кстати, абсолютно не жаловался — наоборот даже. Также, у наставника получалось действительно вкусное печенье, хотя он делал его редко из-за того, что собственная диета не особо позволяет баловаться таким, а Изуку бывает у него дома не так уж часто в последнее время, но отъезд Инко действительно обрадовал его. Лично для Мидории, Яги сверху посыпал выпечку шоколадной крошкой или делал крем, который юноша обожал, а после — Тошинори ласково стирал с щеки Изуку следы от печенья и целовал его в губы, наслаждаясь столь привычным вкусом молока, которым Мидория всегда запивал что-то сладкое… Единственное, о чём мог думать бывший герой в тот момент, так это о том, что его мальчик всё ещё такой маленький и потрясающе нежный. Изуку на миг улыбнулся от этих мыслей и продолжил ждать конца довольно скучного урока.***
Звонок наконец-то прозвенел, и Мидория решил пойти в комнату отдыха — где обычно почти всегда можно было найти Яги, но внезапно раздался телефонный звонок с глупым рингтоном.***
Изуку надеялся, что это просто какая-то неудачная шутка или же просто перепутали номер, ведь… Не могла же его мама попасть в аварию…? Мидория буквально остолбенел, а его руки едва заметно задрожали, чуть не уронив телефон на пол. Номером не ошиблись. Не заметив, как его потряс за плечо одноклассник, интересуясь, что случилось, Изуку рванул в больницу, куда увезли Инко.***
Юноша устало прикрыл руками свои глаза, смахивая что-то влажное. На миг включив телефон, он увидел несколько пропущенных звонков от Тошинори и задался вопросом, почему даже не услышал их… Изуку напечатал пару сообщений, а после уткнулся пустым взглядом в пол. Мидория не любил больницы. Обычно, они не сулили ничего хорошего, ведь сюда не попадают просто так. Ужаснее были те моменты, когда здесь находился не ты сам, а кто-то из твоих родственников. Даже если это всего лишь перелом или самая обычная простуда, всё равно было… страшно? Изуку не хотел бы, чтобы его близкие попадали в это место. Да, он отчётливо понимает, что каким крутым героем ты бы не был, спасти всех — невозможно, но от этого неимоверно больно. Больнее, чем даже когда Мидория ломал себе кости, поскольку эти чувства всё равно отличались — можно было выпить обезболивающие, а тут… Что тут можно поделать? Он не знал, запутался во всём. Ему нужна поддержка. Изуку кажется, что он в прямом смысле задыхается, и дело здесь не в солёных слезах, которые всё это время катились по щекам, а в чём-то другом: наверное, просто не может поверить, принять, что именно его мама в больнице. Она просто ехала от своей родственницы домой к любимому сыну… Это ведь с каждым может случиться? Изуку это понимал, но всё равно такое казалось невозможным, ведь Инко — не герой, спасающий жизни, а просто человек, оказавшийся не в том месте и не в тот момент. Сколько ещё ежедневно таких жертв несчастных случаев? Мидория искренне жалеет, что у него в запасе нет какой-то причуды, вроде: «переместиться на несколько часов ранее», «остановить момент», «вернуться в прошлое». Но с другой стороны, это повлекло бы за собой ещё большие проблемы, если судить по многим современным фильмам про путешествия во времени. Людям и так приходится разгребать последствия внезапно разбушевавшихся злодеев с погодными способностями или стихийными, не говоря уже об остальных…***
Изуку не знал, сколько времени здесь уже находится — по ощущения казалось, что часа два, как минимум; на деле — минут десять, не больше. Он устало прислонился затылком к стене холодного, серого цвета, считая минуты, будто это могло бы хоть как-то помочь, ускорить операцию. Должно быть, так Мидория просто пытался успокоиться, настроиться на что-то оптимистическое. О… Изуку же забыл сегодня покормить рыбку! Она наверняка голодная, одиноко плавает в воде. Мидория читал, что их не стоит перекармливать, но у Гоши был такой печальный взгляд, что юноше от этого стало только ещё печальнее, ведь рыбка не может выговориться, рассказать о своих проблемах, если они есть. Да и кактус, купленный Тошинори полторы недели назад, Мидория не полил… Но ничего страшного, он ведь не требует частой поливки и неприхотливый. Яги выбрал для растения странное имя — Изуку, объяснив это тем, что тот такой же зелёный, как и волосы преемника. Это мило, ведь несмотря на то, что юноша скоро вернётся домой, у Тошинори всё равно будет свой персональный «Изуку»… Ещё, Мидория внезапно подумал о том, что рассказать маме об одном секрете стоило бы. Как она отнесётся к этому? Примет ли Яги? Не разочаруется ли? Последнее, конечно, вряд ли, Инко всегда гордилась и… будет гордиться своим сыном. Мысли вновь плавно перетекли не в ту сторону, заставляя Изуку буквально сжаться, обхватив свои плечи руками. Он многое бы сейчас отдал за мамины оладьи, которыми она нередко баловала Мидорию по утрам. Нет, Тошинори точно не отдал бы уже ни в жизни — собственническое чувство проснулось совершенно неожиданно; юноша даже не ожидал, что оно вообще у него есть. За этот месяц многое произошло. Большинство событий хорошие, но всегда есть «обратная сторона монеты», однако… не всё так плохо, верно? Да, травмы у Инко довольно серьёзные, но всё будет хорошо, замечательно. Когда она выздоровеет, то Мидория обязательно предложит ей прогуляться, ещё и Яги пригласит, если тот не против… Хотя, в первую очередь нужно будет всё же рассказать о том, что у него появился любимый человек. Нет, не любимый, а самый-самый любимый… после мамы, конечно. Ну, или наравне с ней, чего уж таить. Вообще, Изуку жалел, что, возможно, проводит с Инко мало времени — у неё работа, а у Мидории то учёба, то геройство, то ещё что-то… Она нередко работает даже по субботам или в праздники, так что в выходные дни старается просто отдохнуть, но это не должно помешать! В следующий раз, юноша купит ей большой-большой букет цветов и испечёт торт, украсив его свежими фруктами. Ей бы точно понравилось. Обязательно… Юноша ошарашенно вздрогнул, увидев чей-то размытый из-за слёз силуэт, подбежавший к нему. Он даже не понял, когда вместо того, чтобы ссутулившись сидеть и плакать, его аккуратно потрясли за плечи, словно пытаясь «встряхнуть». — Изуку… — рядом с Мидорией сидел такой до боли знакомый человек. В голову внезапно пришло осознание, кто это. — Иди сюда, — тихо сказали ему, раскрывая руки и желая обнять. Юный герой понимает, что теперь всё будет хоть чуточку лучше. Можно расслабиться, он не один…***
Какой-то узел, не дававший Мидории покоя с самого утра, словно распрямился. — Тише, тише, малыш, мой маленький Изуку, — шептали ему куда-то в затылок, крепко-крепко прижимая к себе. — Я с тобой, — сказал Тошинори, надеясь хоть как-то успокоить. Руки Мидории посильнее сжались на его неизменном жёлтом пиджаке, а голова уткнулась в грудь, оставляя на одежде влажные следы. — Он-на н-не м-может т-так просто… ум-мереть, — голос Изуку дрожал, — он-на не м-может в-вот т-так в-вот п-просто, — он тяжело сглотнул, «боднув» лбом плечо Яги и срываясь на крик: — Н-не м-может! Слы… ши… шь! Н-не… м-может! — ладонь Мидории обессиленно сползла с плеча Тошинори на лавку. Наставник огладил лицо Изуку. Что он вообще может сказать? Всё будет замечательно? — сладкая ложь. Это случается со многими? Это жизнь? — горькая правда, слишком горькая… Но в словах Мидории было столько отчаяния, что промолчать просто нельзя было. Яги поднял глаза к потолку, словно пытаясь найти ответ, но последовало лишь молчание и громкие всхлипывания Изуку. — Не может, мой мальчик, не может… — ответил он, ещё ближе прижимая к себе, хотя казалось, куда уж ближе. — Посмотри на меня, прошу, — попросил Тошинори. Мидория поднял на него свои заплаканные глаза, тут же отворачиваясь. Яги сцеловывал каждую слезинку с лица Изуку, нежно поглаживая его напряжённые плечи и спину, пытаясь сдержать собственную боль и бесконечно шепча: — Всё будет хорошо, всё будет хорошо… Спустя долгие, мучительные минуты, а может и часы, Мидория относительно расслабился, проваливаясь в беспокойный сон. Изуку благодарил всех, кого только мог, за Тошинори. Он не знал почему, но тот всегда появлялся так вовремя и поддерживал. Как только Мидория начинает окунаться в тьму с головой, Яги играет роль маяка, освещающего ему путь собой и наставляющего на верную дорогу. Тошинори даже можно было сравнить с ярким, тёплым солнцем среди окружающей черноты мира. Раньше он светил для всех, а теперь, у него появился человек, которому отныне светит персонально…***
Чей-то топот разбудил и Яги, и Изуку, заставляя неохотно отодвинуться друг от друга. — Это чудо, не иначе, — сообщил им врач, улыбаясь. — Она жива, уже очнулась от наркоза, пока вы спали. Влюблённые подняли головы и устало посмотрели на него. — Можете проведать её, но у вас на это не больше десяти минут — пациентке нужен отдых, — сказал медицинский работник, удаляясь в другую часть длинного коридора. Мидория с облегчением выдохнул, сжимая ладонь Тошинори и незаметно прижимаясь к его боку.***
Яги отодвинул стул для Изуку, дожидаясь когда тот сядет, а после сам занял соседний. Мидория вновь плакал, но в этот раз далеко не от горечи — от счастья. Его мама жива. Она дышит. Её сердце бьётся… Тошинори уложил его голову к себе на плечо, приобняв за плечи и целуя куда-то в висок. Изуку аккуратно держал в своей ладони пухлую ладонь Инко, своей любимой мамы и точно также, как и Яги, счастливо улыбался. Всё хорошо. Теперь можно успокоиться. Всё позади. — Мама, моя мама… — шептал Мидория, словно не веря своим глазам. Он уткнулся в её грудь, слушая равномерный стук сердца и всё ещё чувствуя на своём плече такую родную и сильную ладонь. Женщина перевела на них свой взгляд, отчего-то тоже заплакав и слабо улыбнувшись, заметив Тошинори в палате. Всё наладится…***
Изуку безусловно когда-нибудь запишет звук сердцебиения Яги и своей мамы, а потом поставит себе вместо любимого рингтона на бесконечное прослушивание. Ещё он понял, что у него есть своя опора — Тошинори, который никогда его не бросит. Когда Мидория «тонет», наставник всегда готов побыть для него спасательным кругом, протянув свою руку…