Его...

      На стекле остаются отпечатки, когда Изуку медленно проводит пальцами неровную линию и ведёт вниз, совсем близко к подоконнику.       Он вздыхает громко и тяжело, устало потирая свой лоб холодной от стекла ладонью и на короткое мгновенье удивляясь — кожа по ощущениям кажется костром, только-только разгорающимся пламенем.       Не то чтобы для Мидории это было важно… Но в голове отчаянно проносится мысль о том, что не было смысла так сильно укутываться во всевозможную одежду, проснувшись лишь совсем недавно и опасаясь замёрзнуть окончательно.       Когда тёплые руки можно почувствовать на своей талии, Изуку не знает, действительно ли такая жара в комнате — или же румянец, пылающий на щеках вулканом, пусть и на вид казавшийся чем-то нежным и невесомым, будто облако; всё же играет свою роль, а с каждой дальнейшей секундой тёплая спина Тошинори заставляет кровь Мидорию в организме фактически кипеть, согревая собой и лёгкой лаской.       — Ты простудишься, — говорит Яги и заключает преемника в своеобразное кольцо из своих рук, не давая выбраться. В любом случае, тихо смеющийся Изуку даже и не пытается разомкнуть это кольцо, вызывая у наставника своими звуками тепло, всё больше и больше разливающееся в душе вместе с обожанием, которое, казалось бы, и без этого достигло запредельных вершин.       — А ты меня согреешь, — оборачивается Мидория с яркой улыбкой на лице.       Тошинори комично выгибает одну бровь. Кажется, он где-то слышал подобное, но в голове отчётливо всплывают воспоминания. Из его рта вырывается короткий смех.       — Ты решил превратить это всё в традицию, мой мальчик?       Меньше чем на миг Изуку в шутку надувает щёки и смотрит так по-детски невинно и глупо, что с каждым его действием грудная клетка наставника сотрясается в беззвучном смехе.       Почему-то Яги уверен, что лёгкое ребячество преемника не исчезнет даже тогда, когда тот заметно подрастёт и станет уже профессиональным героем…       От улыбки Тошинори больно скулы — Мидория вновь вернулся к своему привычному бормотанию, а от этого не обращает внимание на такую «мелкую» деталь, что его притягивают в свои объятия, в то время как руки удобно располагаются на плечах и слегка потирают их, расслабляя напряжённые мышцы, пока Изуку на ощупь не станет расплавленным и мягким воском или же пластилином.       Когда Мидория резко вздрагивает и поднимает голову, в глазах Яги плещется всепоглощающее тепло.       …Изуку чувствует, что тонет в Тошинори и его любви целиком и полностью, поэтому всё, на что он способен — издать какой-то странный звук, почти что мурлыканье, а после на отчего-то вдруг ослабевших мышцах ног с усилием приподняться на носочках и с прикрытыми глазами почти что оставить невесомый поцелуй на губах Яги.       Но Мидория банально не дотягивается до лукаво улыбающегося Тошинори, который нарочно не наклоняется вперёд, чтобы попросту поддразнить своего мальчика.       — Ну же, юноша, — подбадривает его Яги, — я верю, что ты сможешь дотянуться!       С таким предательством Изуку точно не ожидал столкнуться. Впрочем, раз возлюбленный сам предложил сыграть в эту «игру», то Мидория уж точно не упустит возможность поучаствовать в ней, поэтому весело склоняет голову на правый бок — отвлекающий манёвр, прежде чем резко податься вперёд, утыкаясь носом в грудь наставника, то ли с фырканьем, то ли с хихиканьем.       Тошинори и самому кажется, что сегодня он точно растает окончательно, когда Изуку чуть позднее специально водит носом по груди, зная, какая реакция последует от наставника.       С ловкостью и аккуратностью взяв Мидорию за руку, Яги потирает своим большим пальцем кожу вокруг деревянного кольца и цепляется за него взглядом, одновременно улыбаясь ещё больше и думая о чём-то своём. А именно — об Изуку.       Через секунду выражение лица Тошинори становится серьёзным, а он сам суровым тоном проговаривает:       — Ты играл не по правилам, Изуку.       …Мягкость во взгляде Яги так откровенно и быстро сдаёт его, даже не давая Мидории возможность перестать улыбаться. Сегодня он готов лопнуть от нежности, которая исходит из глубины души.       Целуя каждый палец преемника, проводя губами по костяшкам, сердце Тошинори раз за разом то пропускает удар, то бьётся настолько оглушительно, что кажется, будто его будет слышно даже в другой комнате.       Он слишком сильно любит своего мальчика. И судя по тому, как Изуку вновь краснеет, Яги озвучивает это вслух.       Когда Мидория делают вторую попытку — поцеловать уже наклонившегося и готового к ласке и теплу наставника, совсем рядом раздаётся такой знакомый голос:       — Мальчики, чай уже готов!       От неожиданности Изуку едва не спотыкается о шнурки, а Тошинори с трудом удаётся сдержать свой кашель.       Однако вскоре шаги слышатся уже в другой комнате, а значит, Инко ушла.       — Тогда, — начинает Яги, отворачиваясь в сторону с лёгким румянцем на щеках. По правде говоря, до сих пор целовать Мидорию при его маме — было чем-то, что могло вызвать ощущение неловкости или же смущение, — пойдём в гостиную?       С кивком головы Изуку всё же получает свой поцелуй и победно убегает на кухню от немного ошарашенного, но не менее довольного Тошинори…

***

      Чай почти что обжигает руки своим жаром, из-за чего Мидория тихо ойкает, делая первый небольшой глоток.       От облака пара лицо Изуку приобретает красноватый оттенок, а сам юноша греется — по организму моментально разливается тепло. И всё же, это не совсем то, что ему действительно хотелось бы ощущать, поэтому юноша придвигается к Яги, ловя тёплый взгляд и улыбку.       Если не считать то, что в теле ощущается лёгкая слабость, которую Мидория списывает на перенапряжение, он крайне доволен своей жизнью, особенно когда Инко присоединяется к ним на диван со своей чашкой чая.       — Если хотите, я могу включить телевизор, — предлагает женщина и с улыбкой смотрит на то, как её сын и Тошинори синхронно переглядываются, а один из них пожимает плечами.       По правде говоря, Изуку хотелось бы сначала просто провести время за непринуждённой беседой на разные темы со своей любимой семьёй, хотя телевизор не особо им помешал бы.       Впрочем, судя по маме, она точно не возражала, поэтому Мидория облегчённо выдыхает и возвращается к чаепитию.       — Вы нас… — ровно спустя минуту неловко начинает Инко, — действительно сильно напугали. Особенно Изуку, — она решает уточнить последнее. Тем не менее разговор у неё явно не клеится с учётом того, что втроём редко удаётся собраться вместе и просто поговорить.       Яги смотрит виновато и задерживает взгляд на сжавшегося Мидорию. Наставник успокаивающе гладит его по голове, мысленно подбадривая.       — Мне жаль, — отвечает Тошинори и нервно потирает свой затылок, из-за чего волосы становятся ещё более спутанными, чем раньше. — В этом есть моя вина… — продолжает наставник, однако его слова тут же обрывают.       — Вы не виноваты в этом, — качает головой Инко, понимая свою оплошность. Заставить человека чувствовать себя виноватым ей не хотелось, — ведь никто не застрахован от этого, — продолжает она и неловко смотрит на жидкость в своей кружке, прежде чем внезапно встать, поставить кружку на стол и с извинениями отправиться в другую комнату.       Яги, совсем сбитый с толку, чувствует себя как минимум опустошённым такой реакцией, но Изуку вяло успокаивает его не менее нервозной улыбкой.       — Всё будет хорошо, — шепчет преемник и поворачивает голову в сторону, откуда доносились шаги, в то время как Тошинори слишком задумался и, во всяком случае, заметил звук не сразу, что позволило женщине подмигнуть своему сыну и глазами указать на пакет, находящийся у неё в руках.       — Не могли бы вы отвернуться… Яги-сан? — просит старшая Мидория, на что бывший герой без единых вопросов соглашается и выполняет это, заметно хмурясь.       Пока Изуку нежно разглаживал ненадолго образовавшиеся морщинки на лбу наставника, его мама подходит ближе и аккуратно передаёт вещь ему в руку.       В последний раз переглянувшись с Инко, улыбка на лице Мидории появляется моментально, а всё напряжение бесследно исчезает точно так же, как и у Тошинори, когда тот ощущает что-то тёплое и нежное на своей шее.       От приятных ощущений Яги даже не сразу пытается осознать ситуацию, но всё ещё покорно сидит с закрытыми глазами, пока не услышит радостный голос Изуку:       — Можешь открывать!       Тошинори выполняет это и смотрит чуть ниже.       На его шее есть замечательный и невероятно мягкий шарф, после чего Яги пару раз точно просто моргает, запутавшись в мыслях окончательно, но счастье в глазах своего мальчика и одобрение со стороны его мамы, не может не обрадовать.       — Просто поберегите себя, — еле слышно говорит Инко и кашляет из-за внезапного порыва ветра — она заметно ёжится от холода. — И я думаю, что нам всем точно не помешает плед.       Глупая улыбка не так уж скоро сойдёт с лица Яги…

***

      Краем глаза Изуку присматривает одно печенье.       На самом деле, ему не принципиально, но… По какой-то неизвестной самому Мидории причине, взгляд падает на печенье именно в форме морковки.       Он ненадолго вылезает из-под пледа и с пыхтением тянется к столу с явным нежеланием, чтобы ноги находились не в тепле, ведь даже несмотря на плотные носки, Изуку было довольно прохладно.       Впрочем, хотя бы его ноги тут же оказываются накрыты пледом благодаря маме, однако основная задача — схватить печенье, для Мидории кажется практически невыполнимой.       Бормоча себе под нос, Изуку не сразу замечает негромкий смех наставника, который торжественно вручает в руки своему любимому мальчику печенье. Но не совсем то, что хотелось бы Мидории, однако он всё равно благодарно кивает и неловко ёрзает на месте под удивлённым взглядом Тошинори.       — А ты можешь мне… э… — едва различимо просит юноша, смущённо откусывая кусок от печенья в руках, — дать то, что в виде морковки?       Яги прыскает со смеху, но всё же тянется вперёд и выбирает нужную форму печенья.       — Ты ещё такой маленький, Изуку, — говорит он, после указывая на печенье в виде моркови и спрашивая: — Только одну? Или, может, дать несколько?       В ответ Мидория фыркает.       — Одну, — решает преемник и с весёлым огоньком в глазах указывает пальцем на свой рот, слегка приоткрывая его.       Тошинори только лукаво щурится и аккуратно кормит Изуку печеньем, прежде чем тот окончательно завалится на грудную клетку наставника и весело высунет язык, хихикая.       — Что это за выходка, а, юный Мидория? — «сурово» спрашивает Яги, ослепительно улыбаясь при этом и прижимая дурачившегося преемника к себе, чтобы лучше укутать в плед и поцеловать эту зелёную макушку, волосы на которой уж слишком отрасли, если вспомнить привычную причёску Изуку.       Только собираясь продолжить этот шуточный выговор, Тошинори внезапно вспоминает, что напротив них сидит Инко — порой он может настолько увлечься своим Мидорией и его заливистым смехом, что всё остальное запросто забывается.       Однако мама Мидории неподдельно ярко и счастливо улыбается, с теплотой оглядывая своих мальчиков.       Похоже, она и сама увлеклась созерцанием этого веселья, поэтому резко вздрагивает и слегка отворачивается, дабы не смущать Изуку.       — Может, включим телевизор? Там как раз должен был начаться один из любимых фильмов моего сына…

***

      Громко зевая из-за дождливой погоды, Яги нежно берёт Мидорию за руку, уже по привычке оглаживая кожу вокруг кольца.       По правде говоря, Тошинори не особо интересен фильм буквально про самого себя, поэтому любоваться своим драгоценным Изуку ему нравится больше.       Однако его немного настораживает, что преемник дышит слишком громко и часто.       Когда изумрудные глаза вопросительно смотрят на него, Яги только качает головой, вновь расслабляясь. В конце концов, в комнате, а особенно под пледом и рядом с двумя тёплыми людьми — действительно жарко. Но Тошинори мысленно делает одну заметку.       Возвращаясь к просмотру фильма, он краем глаза замечает пристальный взгляд женщины на их руки, однако Инко лишь поджимает губы и молчит на немой вопрос Яги, из-за чего бывшему герою остаётся только догадываться, что это значило.       …К всеобщему счастью, вечер проходит и впрямь в непринуждённой обстановке — как Мидории, совсем сонному и раскалённому, подобно печке, и хотелось.       Вот только теперь, внимательно осмотрев Изуку, Яги хмурится окончательно, а брови сводятся к переносице, когда лёгкий поцелуй остаётся на лбу Мидории.       — Да ты весь огненный! — восклицает Тошинори и тут же тихо извиняется, когда будет своего преемника и пугает женщину.       Инко смотрит на своего сына довольно строго, но при этом — обеспокоенно.       — Ох, я схожу за аптечкой, — спешно говорит она и уже собирается вставать, как рука Яги мягко останавливает её и вместо этого аккуратно передаёт преемника в объятия.       — Не волнуйтесь, я схожу сам, — уверяет её Тошинори и добавляет, когда видит вновь заснувшего Изуку: — Просто держите его покрепче. Кажется, сегодня он какое-то время точно пробудет в подобном состоянии, учитывая ещё и его усердность на прошлой тренировке…       Яги фыркает самому себе, когда понимает, что начал бормотать. Возможно, это заразно — как иначе объяснить данный «феномен».       Не то чтобы он особо жаловался, но единственное, на чём он пока сосредоточен — отыскать градусник в аптечке, которая, к слову, уж точно не пылилась на полках, если обратить внимание на беспорядок в ней и на то, что там лежат много почти полностью использованных бинтов и мазей…

***

      С победным кличем достав всё необходимое, Тошинори возвращается в гостиную, где Мидория посапывает на груди у своей мамы, которая нежно приглаживает особо спутанные кудряшки на его голове.       Яги не может сдержать собственную улыбку, однако он всё равно не медлит, шустро усаживаясь рядом и озадаченно переводя взгляд с зацепившегося за него руками во сне преемником.       — Кажется, будет лучше, если его голову я уложу себе на колени, — заключает Тошинори и наблюдает за тем, как хватка становится только сильнее. — Определённо, — тяжело вздыхает бывший герой и помогает уложить Изуку так, чтобы ноги были уже на коленях своей мамы.       Удовлетворённо кивнув, Яги видит, как его и «головная боль» Инко устраивается поудобнее, сворачиваясь в комок, однако всё же позволяет смерить температуру.       И, глядя на неутешительные показатели, женщина ласково гладит своего сына и шепчет успокаивающие слова, в то время как Тошинори вновь приносит аптечку и достаёт некоторые лекарства.       К сожалению, к Яги приходит осознание, насколько тяжело Инко придётся с ними двумя, поэтому особо ругать Мидорию за пренебрежение собственным здоровьем даже нет особого смысла, ведь Тошинори и сам не лучше…

***

      Когда примерно через час свет выключают во всех комнатах этого дома, а жильцы уже почти полностью приготовились ко сну, Яги помогает абсолютно не сопротивляющемуся Изуку снять уже промокшую от пота футболку и штаны, ненадолго оставляя его — красного то ли от температуры, то ли от смущения; одного.       Благо, женщина уже заботливо приготовила пижаму для своего сына, поэтому уже меньше чем через десять минут Мидория лежит под тёплым боком наставника на небольшой кровати, замотанный в несколько одеял сразу же, однако со счастливой улыбкой на лице и с тихим бормотанием.       Инко напоследок желает им двоим спокойной ночи и ласково целует Изуку в висок, после чего выключает свет и направляется в свою комнату, оставляя Мидорию и Тошинори одних.       Только сейчас Яги понимает, насколько сильно он устал, но завтра воскресенье, поэтому можно будет спать довольно долгое время, а утром у него непременно будет возможность разбудить Изуку поцелуем. И хоть Тошинори и знает, что для его организма сейчас даже простуда может послужить причиной ослабления иммунитета, заранее обговорив всё с Инко, она сдалась. В конце концов, было очевидно, что Яги не позволит в такой ситуации своему мальчику быть одному, ссылаясь на то, что у него запросто может подняться температура до высокой отметки.       Но бывший герой слишком сонный, чтобы продолжить свои размышления. Вместо этого, сгребая преемника в свои объятия и не давая замёрзнуть, прежде чем провалиться в спокойный сон, Тошинори слышит абсолютно нелепую фразу от Мидории, которую с трудом можно разобрать:       — Ты… мой зонтик…       Дождь так и продолжает капать за окном, а беззвучный смех Яги вскоре сменяется тихим дыханием. Возможно, позже он всё же попытается узнать, что же имел в виду Изуку.       Но не сейчас.

***

Даже когда Мидории кажется, что дождь не только на улице, но и в душе, у него всегда есть свой очаровательный и просто обожаемый «зонтик», за что он ему невероятно благодарен…