Заказ на стерву

POV Василиса       Я стояла перед зеркалом, поправляя волосы. Сегодня, 10 ноября, у нас в университете ретро-день, вечером я устраиваю вечеринку, распределила обязанности. Диана отвечает за закуски, ей в этом должен помочь Ник; Фэш с Мааром пообещали принести алкоголь; у Маришки очень ответственная роль — договориться обо всём с преподавателями; Ляхтич как всегда будет контролировать плейлист; а Лёшка с Грозой уже оформили плакаты, флаеры и электронные приглашения. Я улыбнулась, радуясь тому, что сегодня обычный день, не обременённый какими-то проблемами. Сегодня я могу просто повеселиться с друзьями в универе и не думать о войне с Астрагором, которая до сих пор продолжается.       Феликса нам пришлось отпустить, но Астрагор всё равно не угомонился. По словам Германа, скорее всего именно он сговорился с людьми из Газпрома, и они отказали Герману на собрании, которое было 5 ноября. Но что-то мне мало верится в то, что Астрагор будет сговариваться с русскими акционерами. Зачем ему это? Эти акции никак бы не повлияли на ход собрания 13-го числа. Но смогли бы приумножить мой капитал. Такое впечатление, что Герман не особо и старался как-то приумножить его. И у меня теперь один вопрос: «почему?»       Я поправила белое платье с рукавами-фонариками, усыпанное чёрными звёздами, и улыбнулась своему отражению в зеркале. А буквально через секунду раздался звонок в дверь. О, это скорее всего Фэш! Он обещал зайти за мной, чтобы мы вместе отправились в универ. Я спустилась вниз и открыла дверь. Передо мной стоял неизвестный человек, одетый в форму курьера. — Dzień dobry! (Доброе утро!) — произнёс он. — Witajcie (Здравствуйте), — кивнула я, присматриваясь к тому, что он принёс. — Dostawa z agencji rytualnej (Доставка из ритуального агентства), — пояснил курьер. — Co? (Что?) — не поняла я. Что значит из ритуального? Кому? Мне? — Powiedziano mi, że dostarczyłem wieniec pod ten adres dla Vasilisa Ognieva. Jesteś Vasilisa Ognieva? (Мне сказали, чтобы я привёз венок по этому адресу для Василисы Огневой. Вы Василиса Огнева?) — Tak (Да), — кивнула я, недоумённо разглядывая ритуальный венок.       Мне пришлось оставить свою подпись на чеке и принять его. Забрав у курьера венок, я увидела ленту с надписью «Помним, скорбим» на одной стороне и со словами «Любимой дочери, ученице и девушке». Меня чуть наизнанку не вывернуло от такого. Да, я понимаю, что Астрагор желает мне смерти, но это уже перебор. Я сделала глубокий вдох, задержав воздух в лёгких, пока не стало легче. Выдохнув, я уже собралась выкинуть венок, как вдруг услышала звонок дверь. Если это памятник, я точно позвоню Астрагору и всё выскажу. Я резко открыла дверь. — Привет, — улыбнулся Фэш. Но потом прошёл в дом и заметил венок, стоящий около стены. — Что это? — Это мне привезли несколько минут назад, — сообщила я. — Астрагор? — А кто ещё? — хмыкнула я. — Господи, почему же невозможно доказать, что это он посылает киллеров? — разозлился Фэш, стукнув кулаком по стене. — Ненавижу это состояние, когда ничего не…       Его перебила мелодия звонка на моём мобильнике. Я схватила телефон с тумбочки и посмотрела на неизвестный номер. Показав экран Драгоцию, я произнесла: — Если это с угрозами, я пошлю их нахер.       Надоело мне уже всё это! Я ответила на звонок, включив громкую связь. — Алло? — Witajcie. Mjr Wieliszewski. Jesteś Vasilisa Ognieva? (Здравствуйте. Это майор Велишевский. Вы Василиса Огнева?) — Co się stało? Tak, jestem Vasilisa Ognieva. (Что случилось? Да, я Василиса Огнева), — произнесла я.       Не к добру это, задницей чувствую. Господи, почему Астрагор не даёт мне просто пожить без происшествий? Ровно неделю я спокойно ходила в универ, возвращаясь в привычную учебную суету. Что на этот раз? Меня в чём-то обвинят? Посадят? От этого проклятого Астрагора можно ожидать чего угодно. И Фэш прав — невозможно доказать это всё. Да, у меня есть связи и деньги, но и у Астрагора тоже. А я ведь ещё не официальная хозяйка всего состояния отца, поэтому не могу в полной мере воспользоваться всеми средствами. А Астрагор — может. И своими, и скоро, по-моему, моими. А Герман не особо-то старается что-то сделать, как-то поймать Астрагора и Нерейву. Значит, придётся действовать самой. Я устала ждать. — Twoja przyjaciółka Diana Frezer została zaatakowana przed jej domem. Została przewieziona do szpitala i tam zmarła… (Ваша подруга Диана Фрезер подверглась нападению у ее дома. Ее доставили в больницу и там она скончалась…)       Мобильник выпал из рук, со звоном ударившись о пол. Я прикрыла руками лицо, пытаясь переварить то, что мне сказали. Это была не шутка! Это не розыгрыш. Это всё реально. Я не выдержала, закричав на весь дом. Такой боли я раньше не испытывала. Да, у меня недавно умер отец, но я с ним так редко виделась. А тут… Диана, с которой я общалась три года. Она была моей лучшей подругой. Она же была беременна. Точно! Я подобрала телефон с пола. — A co z dzieckiem? Miała dwudziesty trzeci lub dwudziesty czwarty tydzień ciąży. Co z dzieckiem? On też nie żyje? (А как же ребенок? У нее была двадцать третья или двадцать четвертая неделя беременности. Что с ребенком? Он тоже мертв?) — уже не сдерживая слёзы, произнесла я. — Twoja dziewczyna miała cesarskie cięcie, a dziecko przeżyło, ale jest na intensywnej terapii w ciężkim stanie (Вашей подруге сделали кесарево сечение, и ребенок выжил, но находится в реанимации в тяжелом состоянии), — ответил майор. — Nie znam szczegółów, musisz iść do lekarza. Wyślę ci adres szpitala i posterunek policji. Okazało się, że obywatelka Frezer nie ma rodziców. Twój telefon na liście kontaktów był wymieniony wśród ważnych. Może wiesz, komu jeszcze można powiedzieć o śmierci obywatelki Frezer? Kto zajmie się pogrzebem? (Я не знаю подробностей, вам нужно обратиться к врачу. Я пришлю вам адрес больницы и полицейского участка. Выяснилось, что у гражданки Фрезер нет родителей. Ваш телефон в списке контактов был указан среди важных. Может быть, вы знаете, кому еще можно сообщить о смерти гражданки Фрезер? Кто позаботится о похоронах?)       Я сообщила майору, что смогу позаботиться о похоронах. Он собирался заводить дело по нападению. А смысл? Что это даст? Астрагор подключит все связи, и дело закроют. Это ничего не даст, но он узнает о ребёнке. А лучше бы ему не знать, иначе он может навредить малышу. Я сама закрою дело! И сама всё расследую. И суд устрою САМА. Я уже девочка большая, самостоятельная. Полицейскому я сообщила номер Ника. Мол, нужно сообщить ему, он отец ребёнка. Майор Велишевский всё записал, и отключился.       Послышались громкие гудки. Я посмотрела на Фэша, его глаза с беспокойством изучали моё лицо. Он ничего не понимал, поскольку не знал польского языка. Я вдруг резко перевела взгляд на венок, и меня осенило. Это не для меня. Это для Ди. Дочь. У неё ведь были родители, просто потом куда-то пропали, она не любила об этом говорить. Они, по-моему, умерли от алкоголизма. Подруга. Девушка. Это всё про неё. Я всхлипнула. Меня трясло от осознания, что я больше никогда не увижу её, не обниму, не поговорю с ней. А она ведь умерла, думая, что я до сих пор злюсь на неё. Но я уже давно простила её, она ведь три года была моим самым близким человеком. — Василиса, я так понял, Диана… — заговорил Фэш, но мой крик снова разрезал слух, перебивая его слова. — Это не для меня, Фэш, — я ткнула пальцем в сторону венка. — Я убью его, он пожалеет, что родился на свет, — прошипела я, набирая нужный мне номер. — Да, Василиса Нортоновна? — ответили мне. — Он должен гореть в Аду, — процедила я сквозь слёзы. — Что случилось? Василиса, где вы? С вами всё в порядке? Я сейчас же прилечу! — Николай, — произнесла я, — не надо. Я скоро вернусь в Лондон. Мне нужна твоя помощь. Ты должен разузнать всё о Германе. Мне кажется, он как-то связан с Астрагором и Нерейвой. Узнай всё и… — я осеклась. — Помнишь, я тебе кое-что говорила о Нерейве? — Конечно, помню. — Самое время это сделать, — тяжело дыша, проговорила я. — Начать операцию «Ликвидация», — дала я приказ и отключилась. — Ты что сейчас сделала? — Фэш схватил меня за плечи. — Ты приказала убить твою бабушку? — Лучше не трогай меня, — покачала я головой. — Я скину тебе адрес больницы, — я вытерла слёзы. — Езжай к ребёнку Дианы и Ника. Лазареву скоро позвонят, он, наверное, приедет туда же. Скажи, что я пришлю охрану для малыша и оплачу любое лечение. Пусть записывают всё на моё имя. Любые процедуры и лекарства. ЛЮБЫЕ. — Я понял, лисёнок. — Не до этого, Фэш, — вздохнула я. — Об этом ребёнке никто не должен узнать. Рот на замок. И Нику скажи об этом. Я сама всё потом решу, похороны тоже на мне. А сейчас я еду в полицейский участок, чтобы… — Дать показания? — Закрыть дело раньше Астрагора, чтобы он не узнал о ребёнке, которому может нанести вред, — протараторила я, и поспешила к выходу из дома, по пути вызывая такси.

***

      Сначала я съездила в участок, и закрыла дело. Это оказалось не так уж и сложно, точнее, не так уж дорого. Но теперь не об этом, сейчас меня больше волнует малышка. Фэш позвонил мне и сказал, что это девочка. А ещё сообщил, что Ника до сих пор нет в больнице. Я убью Лазарева, если это его очередные выходки, касаемо того, каким отцом он будет ребёнку. Нормальным! Если, конечно, явится в больницу к недоношенной дочери. Я пыталась ему дозвониться, но его мобильник был выключен. Я уже позвонила маме, сообщив обо всём. Она была в шоке, даже говорить толком не могла. Ей ведь Диана была как родная дочь, к которой она уже привыкла. Потерять её — значит лишиться части чего-то важного. И я с ней согласна. Мне тоже будет её не хватать, даже не знаю, как смогу жить без её поддержки, улыбки, смеха, без наших встреч.       Я приехала в больницу к малышке, зашла в здание, и пересеклась там с Фэшем, который разговаривал с врачом. Фэш говорил с ним на английском, но врач, видимо, плохо владел иностранным языком. — I don't understand you… what you're… ask… speaking… (Я не понимаю вас… что вы спра… говорите), — запинался доктор. А у кого же тогда Фэш узнал, что это девочка? — Привет, — кивнула я, приближаясь к нему. — Как общение? — Никак, — вздохнул Фэш. — На пальцах выяснили пол и то, что состояние малышки ужасное, а про остальное я молчу. Он не понимает меня! — кричал Драгоций, возмущаясь. — I'm Polish. I don't speak English (Я поляк. Я не говорю по-английски), — убеждал нас врач. — Выучил одну фразу, и уже час мне её тут произносит, — хмыкнул Фэш. — Успокойся, пожалуйста, — устало проговорила я. — Proszę się uspokoić, doktorze. Nazywam się Vasilisa. W przypadku wszystkich pytań dotyczących ocalałej dziewczynki, proszę o kontakt. Jak się czuje? (Успокойтесь, пожалуйста, доктор. Меня зовут Василиса. По всем вопросам, касающимся выжившей девочки, пожалуйста, обращайтесь ко мне. Как она себя чувствует?) — Podłączono do niej urządzenia wentylacyjne. Będzie karmiony po raz pierwszy przez sondę. Ma problemy z płucami i sercem. (К ней подключили вентиляционные устройства. Она будет питаться поначалу через зонд. У нее проблемы с лёгкими и сердцем), — сообщил врач. И тут же меня словно молнией пробило. От неожиданности я резко опустилась на ближайшую скамейку. — Василиса! — Фэш опустился рядом со мной. — Что с девочкой? Она… умерла? — спросил он, запнувшись. — У неё серьёзные проблемы со здоровьем, — на автомате ответила я, закрыв лицо руками. — Jesteś ojcem? Wujku? (Вы отец? Дядя?) — обратился врач к Фэшу. — Ciociu? (Тётя?) — он перевёл взгляд на меня. — Nie. Jestem najlepszą przyjaciółką zmarłej (Нет. Я лучшая подруга покойной), — еле выговорила я. — Zapłacę dziecku za leczenie. Trzymaj moją wizytówkę (Я оплачу ребёнку лечение. Держите мою визитку), — я протянула свою визитку врачу. — Zadzwoń i napisz o każdej porze dnia, jeśli będzie czegoś potrzebować (Звоните и пишите в любое время дня, если что-то понадобится), — оповестила я его. — Dobra (Хорошо), — кивнул мужчина. — Jak nazwiesz dziecko? Adoptujesz ją? (Как назовёте малышку? Вы удочерите её?) — Nie! Ma ojca, ale nie możemy się do niego dodzwonić. (Нет! У неё есть отец, но мы не можем дозвониться до него), — объяснила я врачу. Ни за что! Зачем нам её удочерять? Ник — отец. И справится он, а мы ему в этом поможем. — Ale dziewczyna nadal musi być jakoś nazwana. Zwykle piszemy imię matki na etykiecie, ale nie chcemy pisać imienia zmarłej dziewczyny (Но девочку всё равно нужно как-то назвать. Обычно мы пишем имя матери на бирке, но мы не хотим писать имя умершей девушки). — Emma (Эмма), — улыбнулась я.       Врач кивнул. Мы с ним обсудили ещё список процедур и лекарств для Эммы. Я провела первую оплату её лечения. Ей нужны срочные операции, так сказал врач. Сначала их проведут здесь, в Варшаве, а уже потом за границей. Он утверждает, что она родилась так рано, и хорошо, если выживет ещё. Боже мой! Как же мне жалко эту малютку. Но она сильная, она выживет, она сможет стать самой лучшей, красивой, умной и сильной. Я знаю это, чувствую.       После больницы мы с Фэшем поехали в прокат костюмов, чтобы раздобыть наряды для ретро-вечеринки, на которую я обязана явиться, хоть и не хочу этого. Я рассказала Мираклу о смерти Дианы, но он пояснил, что не может отменить праздник. Я назвала его действия кощунством, но он сказал, что мне нужно приехать и показаться в универе. Приедет кто-то из чиновников в сфере образования. Мол, организатор праздника должен присутствовать. А потом я смогу спокойно уехать домой и заняться похоронами, которые состоятся послезавтра. Ну вот какие вечеринки? У меня лучшая подруга умерла.       Мы с Фэшем приехали на такси в универ, и зашли в здание, где уже играла музыка. В актовом зале веселились ребята, танцуя и распивая алкоголь. А мне вдруг стало так противно от всего этого. Что за напасть? Почему всё так? К горлу подступил комок, и я побежала в туалет, где меня вырвало. Я сегодня толком не ела, на бегу лишь захватила сэндвич в кафешке. Сев на полу в туалете, я стукнула кулаком по полу. Господи, что вообще творится в этом мире? Что творится со мной? — Василис? — послышался голос Драгоция. Дверь отворилась, и он просунул голову. Я встала и приблизилась к раковине, чтобы умыться прохладной водой. — Ты случаем… — Не беременна, Драгоций, не переживай, — хмыкнула я, ополаскивая лицо. — Мы с тобой спали десять дней назад, даже гипотетически этого быть не может. — А до этого ты… — Ни с кем не спала, — ответила я на вопрос, который он так и не задал. — Я не беременна, просто стало тошно от всего этого, — вздохнула я. — А давай мы для верности купим тест? — Не беси, Драгоций, — прошипела я. — Даже если бы я и была беременна, то у меня уже давно бы случился… господи, как его? Выкидыш! Вот, — я повернулась к нему. — Меня похищали, на меня нападали. И ты серьёзно веришь, что ребёнок мог бы выжить при этом? — Ну-у… — Фэш, давай закроем эту тему, — попросила я. — Если хочешь знать правду: я не хочу заводить детей. Не сейчас. — Ещё скажи, что не от меня, — хмыкнул Драгоций. — Фэш, мне двадцать один, а тебе через три дня — двадцать три, — прошептала я. — Ты серьёзно считаешь, что нам нужно разговаривать о детях? — Я ничего не считаю, но хочу предупредить тебя лишь об одном, — он шагнул ко мне, хватая за плечо. — Даже не смей делать аборт без моего ведома, если вдруг когда-нибудь окажешься беременна. А то у тебя уже был опыт. — Для твоего спокойствия куплю завтра тест, — буркнула я, выбравшись из хватки Драгоция.       А после вышла из туалета, направившись в актовый зал, где играла песня «Бухгалтер». Да кто он такой, чтобы решать, что мне делать? Захочу — никому не скажу! А Драгоцию тем более. Но вдруг среди танцующих я заметила Лазарева. Приблизившись к Нику, я выдернула его из толпы и оттащила в коридор. — Ты чего, Вась? — удивился Ник. — Почему у тебя мобильник выключен? — резко спросила я. — Разрядился ещё утра, а зарядку я одолжил одному пацану с художественного, — пояснил Лазарев. — А где Ди? Она тебе не звонила? — Ник, — я помрачнела, — Диана умерла… — я опустила голову. — Так, Огнева! — по-дружески толкнул меня Ник. — Хватит разыгрывать меня, — засмеялся он. — Где Ди? Вот дай свой мобильник, я позвоню ей, и она ответит. Вот и раскусим ваш план розыгрыша. — Она не ответит, — покачала я головой. — Ник, она действительно мертва. Это дело рук Астрагора, он подстроил нападение на Ди. Её привезли в больницу, где ей сделали кесарево. Ваша дочка выжила, она сейчас в больнице. Я оплачу ей лечение, но у неё… серьёзные проблемы со здоровьем. — Так, стоп, стоп! — поднял руки Ник. — Это уже точно не смешно, Василиса. Хватит нести всякую чушь! — Я не… — Василиса! — чуть ли не прорычал Ник. — Что у вас случилось? — к нам приблизилась Марина в розовом платье.       И в эту же минуту сюда подошли Лёшка с Грозой. Я повторила те же слова, что и Нику говорила. Друзья впали в ступор, ни слова не могли сказать. Только где-то на фоне играла песня «Хоп-хэй-ла-ла-лей». Если бы не она, в воздухе бы висела гробовая тишина. Вдруг я почувствовала, как мне на плечо легла чья-то рука. Я обернулась, столкнувшись с Фэшем. Он кивнул мне, пояснив, что сам всё расскажет. А я решила поехать домой. Ну не могу я здесь находиться. У меня подруга умерла, а я тут на вечеринке развлекаюсь. Меня надо сжечь на костре за такое. Я вообще не заслуживаю того, чтобы называться «лучшей подругой».       Выйдя на улицу, я вызвала такси и стала ждать машину. А в здании заиграла песня «Снег», поразив меня тем, что это всё-таки не ретро. Но под моё состояние сейчас подходит. Я вздохнула, взглянув на подъезжающий автомобиль. Когда я садилась в машину, меня окликнул Фэш. Он вместе со мной поехал домой. Мне страшно туда возвращаться. Сейчас я снова зайду в дом, где наткнусь на этот чёртов венок. Я отвернулась к окну.       Перед глазами как кинолента пронеслись наши общие моменты с Ди. Я так отчётливо вспомнила, как мы воровали ягоды с огорода Миракла, как ходили вместе на митинги и пикеты, устанавливали кормушки для животных, спасали бродячих котят, делая для них уютную кроватку из коробки, как кормили кота по имени Ария, который жил в Дианкином дворе. Мы с ней вместе смотрели фильмы и кушали сырные шарики, читали книжки в маминой кофейне, иногда вместе прогуливали пары. Она поддерживала меня на гонках, хоть и не одобряла их. Да, в последнее время было и плохое, но я всё равно так благодарна ей за всё. Без Ди моя жизнь не была бы такой яркой.       Я вспомнила её слова перед моей последней гонкой, её обеспокоенное лицо, когда я попала в аварию. Я вспомнила, как она впервые накупила всего для малышки, это ведь я уговорила её оставить ребёнка. Правильно ли я поступила? А что теперь будет с малышкой? Она будет расти без матери. Хорошо, если с отцом. Так ещё и с дефектами. Как она сможет адаптироваться в будущем? Мне страшно даже представить.       Когда мы с Фэшем подъехали к дому, я открыла дверь и прошла в коридор. Со второго этажа спустилась Николь, встречая нас. Она протянула мне какую-то красную бархатную коробочку. Мол, курьер доставил, но она сама не открывала, ждала меня. — Да, мы не трогали, — подтвердила мама, выходя из кухни. — Здравствуй, Фэш. — Здравствуйте, Лисса, — кивнул Драгоций. — Открывай, — посмотрел он на меня.       Я медленно открыла коробочку. В ней лежало жемчужное ожерелье. Я, конечно, не профессионал, но мне кажется, что это настоящий жемчуг. Очень дорогой. Под ожерельем лежала записка. Я вытащила и развернула её, отдав коробочку на время Фэшу. А сама начала вникать в текст записки. «Жемчуг означает слезы», — говорила Эмилия Галотти матери в пьесе Лессинга. Не так ли, мисс Огнева? Вам грустно? Наверное, да. Но вы сами довели до этого. Кто следующий? Маар Броннер? Ник Лазарев? Алексей Рознев или Грёза Фишель? А, может быть, Фэшиар или Захарра Драгоций? Выбирайте, мисс Огнева, выбирайте. Теперь всё зависит от вас, кстати, как и до этого. Всё, что произошло после благотворительного ужина в моём доме, где я вам предложил продать акции, теперь на вашей совести. Удачи, мисс Огнева. Ожерелье для вас, а венок — для вашей подруги. — Ненавижу! — крикнула я со злости и выдернула коробку из рук Фэша. — Читай, — я сунула ему записку. — Это Астрагор. Только он называет меня «мисс Огнева». Я его задушу этим ожерельем! — пообещала я. — Василиса, — мама приблизилась ко мне, крепко обнимая. — Тише, пожалуйста. Я понимаю, как тебе… — Как мне тяжело? Неужели? — я резко отстранилась от неё. — Твоего отца, брата и сестру убили? Твоя бабушка хотела убить тебя? Твою лучшую подругу убили? Наверное, нет. Наверное, ты даже понятия не имеешь, чего я лишилась за все эти годы, в том числе из-за тебя. — Василиса, давай не будем затрагивать тему фигурного катания и аборта, — попросила мама. — Я уже тысячу раз успела пожалеть, дорогая. Я тебя очень сильно люблю и понимаю, как тебе сейчас трудно. Но это просто нужно пережить! Я предлагала тебе не вмешиваться в войну с Астрагором, ты меня не послушала. И что в итоге? Три покушения на тебя, а теперь и убийство Дианы. Астрагор не остановится, — покачала головой мама. — И я. — Серьёзно? — вмешался Фэш. Я обернулась к нему. — Говоря эти слова, ты подписываешь приговор кому-то из списка. А если это буду я? Или Захарра? Ты не такая, Василис, — прошептал Фэш. — Это не та Василиса, которую я полюбил. — Драгоций, я не виновата, что ты придумал себе образ, в который влюбился, — процедила я. — Если тебе что-то не нравится, можешь уходить. — Я тебя услышал, — кивнул Фэш, вызывая параллельно такси на телефоне. — А вот и всё. Через две минуты приедет автомобиль, и ты меня больше не увидишь, — хмыкнул он и вышел из дома.       И вдруг меня осенило: я ведь могу его действительно больше не увидеть. А если Астрагор убьёт его? Похитит? Начнёт шантажировать меня? Я ведь не выдержу, я знаю себя. Да, я влюбилась, и теперь Фэш — моя слабость. Я не смогу жить, зная, что он в опасности. Я в принципе не смогу жить, зная, что мои близкие в опасности. Я вытащила мобильник и набрала номер Астрагора. — Я выхожу из игры, — прошептала я, глотая слёзы, что текли по щекам. — Я готова хоть завтра продать акции. — Согласен, — послышался голос Астрагора. — Правда я свой ход уже сделал. Можете звонить своим друзьям и проверять, мисс Огнева, — и он отключился. Просто отключился. Его больше не интересуют акции? Стоп, что он сказал? Он сделал шаг? Проверять друзей? Я начала лихорадочно набирать номер Фэша. Он не брал трубку и тогда я написала ему сообщение. Василиса Огнева: Я отказалась от акций, но уже поздно. Астрагор сказал, что сделал ход. Звони быстро Захарре, а я позвоню Грозе.       Я дозвонилась до Грозы. Она ответила не сразу, а через секунд тридцать. — Алло? У вас всё в порядке? — без церемоний спросила я. — Не совсем, — загробным голосом оповестила меня Грёза. — Кто? — только и смогла произнести я. — То есть ты знала, да? — пробило Грозу на истерику. — Я тебя ненавижу, Огнева! — Я тоже себя ненавижу, — согласилась я. — Ник выпал с балкона общежития…