***
Когда я зашла в дом, увидела, как Герман собирает чемодан с вещами. Вот же предатель! Я ведь верила ему, надеялась, что мы сможем поладить с ним, боялась обидеть его. А он оказался таким мерзким типом. — Let's do this without loud speeches, without accusations. Yes, I worked for Astragor. Yes, I wanted you to lose (Давай сделаем это без громких речей, без обвинений. Да, я работал на Астрагора. Да, я хотел, чтобы ты проиграла), — произнёс Герман, обращаясь ко мне. — Tell me one thing (Скажи мне только одно), — вздохнула я. — Why didn't you just convince me to give the shares to my grandmother? Why did you bring it to this? (Почему ты просто не убедил меня отдать акции моей бабушке? Почему ты довел дело до этого?) — But in every war there are casualties (Но в каждой войне есть жертвы), — заметил Герман. — Nothing personal, honey (Ничего личного, милая), — усмехнулся он. — I had a personal score to settle with your father. You just happened to be in the wrong place at the wrong time (У меня были личные счеты с твоим отцом. Ты просто оказалась не в том месте и не в то время). Он обошёл меня, покидая дом. Я осталась одна. Нет, у меня есть друзья, семья, помощники. Но я не чувствую себя нужной, защищённой. Я не чувствую, что всё хорошо, что всё наладится. Мне плохо и больно! Я не хочу присутствовать завтра на собрании Совета директоров, где Астрагора объявят Председателем. Он будет злорадно смотреть на меня, а я сожмусь как улитка, даже не зная, что ответить. Уйдя в кабинет, я пригласила туда Николая, чтобы посоветоваться с ним. Он сказал, что я обязана явиться завтра на собрание, иначе меня автоматически исключат из Совета. А, может, так даже лучше? Что я буду делать там под предводительством Астрагора? Мне нужно лететь в Варшаву. Завтра у Фэша день рождения. Да и Эмма там одна, а я так хочу увидеть её. Николай прав: ей нужны родители. Но кто захочет брать недоношенную больную девочку? Да и когда она ещё попадёт в дом малютки? Ей месяца три-четыре нужно быть на реабилитации, если не дольше. Решив всё с документами, я позвонила создателю Совета директоров и сообщила, что завтра меня не будет. Он сказал, что я автоматически выбываю из Совета, на что я ответила, что готова на любые условия. Потом обратилась к Николаю, сообщив, что хочу вернуться в Варшаву. Он обещал, что ночью самолёт сможет вылететь туда. А пока я ждала полёт, решила провести собрание своего персонала. — If someone isn't satisfied with the working conditions, then please go after Herman. The doors are always open. There aren't irreplaceable people! But I won't tolerate treachery (Если кого-то не устраивают условия труда, то, пожалуйста, идите за Германом. Двери всегда открыты. Незаменимых людей не бывает! Но я не потерплю предательства), — огласила я, собрав всех работников. И в ответ тишина. Я так понимаю, всех всё устраивает. Ну раз так — прекрасно! Я позвала к себе моего помощника Евгения, которого попросила провести анализ бюджета. Он должен чётко определить все доходы и расходы, проанализировать, что будет с экономической ситуацией после двух провалов, продажи акций и выхода из Совета директоров. Сообщив, что всё понял, Евгений вышел из моего кабинета. Я выдохнула, откидываясь на спинку кресла. Быстрей бы вернуться в Варшаву и хоть немного отвлечься от всего этого. Не моё это — управлять компаниями, вести бизнес. Фэшу бы это понравилось, он уже шестой год учится на экономическом. Да, ему бы… чёрт! А вот и идея. Я позвонила Евгению, попросив снова зайти ко мне в кабинет. Хорошие мысли приходят слишком поздно. Но лучше поздно, чем никогда.***
Ночью я прилетела в Варшаву и на такси добралась до дома. Осторожно открыла дверь и зашла в дом. Главное — не разбудить маму с Николь. Но только я успела снять сапоги, как тут же услышала чьи-то шаги. В коридоре включился свет, и у меня на шее повисла Николь, радостно вопя, что я всё-таки вернулась. Когда я вчера улетала, она говорила, что хочет, чтобы я поскорей вернулась. Мол, ей страшно одной находиться дома после всех этих событий. Да и скучно! Ей мама запретила ходить в автошколу и школу английского, пока моя война с Астрагором не закончится. — Тише, маму разбудишь, — прошептала я, обращаясь к сестре. — Я уже не сплю, — зевнула спускающаяся по лестнице мама. — Привет, милая, — она приблизилась и обняла меня. — Я не хотела вас разбудить, — произнесла я с сожалением и взглянула на часы. — А, кстати, время нормальное, — пожала я плечами. — Половина шестого. Я думала, ещё глубокая ночь. — Я пойду умываться, — сообщила мама. — Хотела сегодня пораньше уехать на работу, чтобы освободиться часов в пять вечера. — Мама запланировала праздничный ужин, — загадочно сказала Николь, прищурив глаза. — Что празднуем? — я взглянула на маму. — День рождения Фэша, — первее ответила Николь. — То есть день рождения у Фэша, а празднуем мы? — усмехнулась я, снимая пальто и вешая его на крючок в коридоре. — Мы думали, что ты пригласишь его к нам на ужин, — кивнула мама. — Я разговаривала с ним вчера на похоронах, он сказал, что не будет ничего праздновать. Мол, сейчас не до мероприятий. Но мы с Николь посчитали нужным организовать хотя бы простой ужин в семейном кругу. — Семейном? — хмыкнула я. — Фэш уже наша семья? — Не придирайся к словам, — нахмурившись, проговорила мама, а затем направилась на кухню. — Сколько ему исполняется? — крикнула она оттуда. — Двадцать три, — ответила я. — Хорошо, я ему позвоню. И напишу Грозе, Лёшке и Маару. Вдруг тоже захотят прийти. — Конечно, — закивала Николь. — Устроим небольшой праздник, — она заговорщицки подмигнула. Что-то тут не так! Почему все такие загадочные? Мне это не нравится. Я мысленно усмехнулась. Это просто паранойя, Василиса. Ты устала, хочешь спать, тебе надоели все эти войны и ссоры, поэтому тебе мерещатся всякие странности. Вдруг у меня завибрировал мобильник. Я посмотрела на экран. Это водитель, который возил Дианку на моей машине. Я ответила. — Простите, что разбудил, — произнёс он. — Мне просто нужно улетать в Лондон, теперь придётся искать новую работу. — Я не спала, не переживайте, Сергей, — проговорила я, поднимаясь на второй этаж. — Я хотел привезти вам автомобиль, — сообщил Сергей. — Хорошо, — согласилась я. — Я буду ждать, — я кивнула и отключилась. Я подняла наверх небольшой чемодан с вещами и открыла его. Вытащив оттуда подарочный конверт для Фэша, я отложила его на стол. Затем достала из чемодана небольшую коробочку и позвала Николь. Сестра вмиг оказалась в моей комнате, и я с улыбкой протянула ей коробку. Она поначалу удивилась, но я кивнула, мол, бери уже, и тогда Николь забрала у меня подарок. Да, я знаю, у неё не праздник, до него ещё далеко. Но мне так хотелось порадовать сестру. Она ведь начала ходить в две школы: английскую и автомобильную; а также помогла с ремонтом в доме. Заслужила поощрение! — iPhone? — её глаза округлились. — Боже мой! — воскликнула Николь, заключая меня в объятия. — Боже, боже, боже! Василиса, ты просто невероятная сестра. — Впервые такое слышу, — усмехнулась я. — Что у вас тут? — услышали мы, обернувшись. В дверях стояла мама, опираясь на косяк. — Смотри, — Николь приблизилась к ней и показала мой подарок. — Пойду поставлю на зарядку, — она убежала к себе в комнату. — К чему такие дорогие подарки? — поинтересовалась мама. — Хотела порадовать сестру, как-то расположить её в свою сторону, — пожала я плечами. Я просто такой человек, который не может воспитывать лишь кнутом, нужен ещё и пряник. Меня саму тяжело чему-нибудь обучить, объяснить какую-то вещь только криками, руганью, негативом и замечаниями. Я больше поддаюсь обучению и понимаю с помощью рационально выстроенного подхода: где-то поругать, но и не забыть похвалить, если у меня что-то получается. Вот и стараюсь применить это на сестре. Ей тяжело влиться в семью, она практически не общается с мамой, до сих пор виня её в отсутствии нормально детства. И я её понимаю. Но она согласилась жить с нами, не сбежала обратно в Краков, даже пытается помогать, учиться, налаживать отношения с мамой. И я посчитала нужным поощрить её. Кратко объяснив это маме, я начала разбирать чемодан с вещами. — Если хочешь как-то порадовать её, купи ей инсулиновую помпу, которая стоит за стольник, — пояснила мама, сложив руки на груди. — Kurwa! (Чёрт!) — воскликнула я. — Вот это цены, — я хмыкнула. — Василис, — смерила меня неодобрительным взглядом мама. Она хотела сказать что-то ещё, но у меня снова зазвонил мобильник. На этот раз на экране высветился незнакомый номер. Я овтетила. — Алло? — Witaj, Vasilisa. To lekarz ze szpitala. Dzwonię w sprawie Emmy, źle się czuła w nocy, była na skraju życia i śmierci. Udało nam się ustabilizować jej stan, ale pilnie potrzebuje operacji serca w Izraelu (Здравствуйте, Василиса. Это врач из больницы. Я звоню насчет Эммы, она плохо себя чувствовала ночью, она была на грани жизни и смерти. Нам удалось стабилизировать ее состояние, но ей срочно нужна операция на сердце в Израиле). Я выпала в осадок. Мне стало трудно дышать, снова затошнило. И теперь я ненашутку испугалась: вдруг Фэш прав, и я беременна? Да мало вероятно! Это просто стресс, всё разом навалилось. Я глубоко вдохнула, досчитала до пяти и выдохнула. Сказала врачу, что скоро приеду, и мы с ним всё решим на месте. Я сбросила вызов и убрала мобильник в карман брюк, а потом резко сорвалась с места. — Что случилось? — крикнула мне вслед мама. — Эмме плохо, я еду в больницу, — оповестила я её. — Сергей скоро должен привезти Мазду, — добавила я и выскочила из дома на улицу. Вызвав такси, я написала в вк сообщения друзьям. Они наверняка ещё спят, но потом обязательно прочтут. А сама стала искать в интернете другие признаки беременности, кроме тошноты. Да не могу я быть беременна, по крайней мере, не сейчас. Это сейчас вообще будет невовремя! Из мыслей меня вывело такси, подъехавшее к дому, я села в машину. И тут я вспомнила наш с Фэшем разговор, произошедший три дня назад. — Я ничего не считаю, но хочу предупредить тебя лишь об одном, — он шагнул ко мне, хватая за плечо. — Даже не смей делать аборт без моего ведома, если вдруг когда-нибудь окажешься беременна. А то у тебя уже был опыт. Если так и окажется, я даже не скажу Драгоцию об этом. Я понимаю, что он имеет право знать, но… нет! Я вздохнула и отвернулась к окну. Господи, только не сейчас! Вообще не в этой жизни. Я ведь не смогу стать матерью. Не зря же я тогда сделала аборт, я ведь боялась, что не смогу дать ребёнку всё, что ему понадобится. Но тогда у меня не было денег, образования, работы. А сейчас у меня есть всё из этого. В следующем году я закончу универ, и буду продолжать строить бизнес отца. Но, наверное, придётся получить второе образование — финансовое. Я усмехнулась. О да, второе образование мне бы не помешало. А вот дети… нет, они бы тоже не помешали, просто как-то не до этого сейчас. Доехав до больницы, я первым делом нашла врача и узнала, где у них лаборатория, чтобы сдать анализ на уровень ХГЧ. Он по-доброму усмехнулся и направил меня в нужный кабинет. Там я сдала кровь, и мне сказали, что результат будет готов через несколько часов. Тогда я поблагодарила медсестру и вышла из кабинета, снова отыскала врача и уже начала обсуждать с ним состояние Эммы. Он сказал, что ей нужны две операции в Израиле. Мол, они уже нашли клинику и договорились обо всём. Стоит вопрос только в том, кто будет оплачивать операции и сопровождать малышку туда и обратно. — Będę (Я буду), — кивнула я. — A jeśli jesteś w ciąży? Nie możesz latać (А если вы беременны? Вы не можете летать), — покачал головой врач. — Mam nadzieję, że nie jestem w ciąży (Надеюсь, я не беременна), — фыркнула я. — Nie bądź taka stanowcza, Vasilisa! Co zrobisz z Emmą? (Не будьте настолько решительной, Василиса! Что будете делать с Эммой?) — Będę ją leczyć (Буду лечить её), — заявила я. — A potem? Wyleczysz ją, będzie mogła oddychać i jeść Co będzie dalej? Mamy ją wprowadzić do domu dziecka? (А потом? Ты вылечишь ее, она сможет дышать и есть. Что будет дальше? Ты хочешь, чтобы мы ввели ее в детский дом?) — Wyświadcz mi przysługę (Сделайте мне одолжение), — я вытащила из кармана купюры, осторожно положив их в кармашек от халата доктора. — W kolumnie mama Zapisz Imię Wasilisa Ogniewa (В колонке мама запишите имя Василисы Огневой), — попросила я. — To nie w porządku… (Это не в порядке…) — Sam mówiłeś, że dziecko potrzebuje rodziny (Вы сами говорили, что ребёнку нужна семья), — я вытащила ещё несколько купюр. — Mówiłem o oficjalnej adopcji (Я говорил об официальном усыновлении), — прошептал врач. С этим официальным удочерением будет больше мороки. Куча бумаг, медосмотров, справок, миллион формальностей и нюансов. А мне сейчас некогда этим всем заниматься. Пусть лучше врач запишет меня официальной матерью Эммы, а я потом сделаю ей свидетельство о рождении. Поговорю сегодня с Фэшем. Вдруг он захочет… быть отцом. Хотя это глупо будет выглядеть! Ему сегодня исполняется двадцать три, а я, вместо подарка, предложу ему стать отцом больной недоношенной девочки, оставшейся без родителей. Решив все вопросы, я договорилась с врачом о том, что ночью мой самолёт сможет перевезти Эмму в Израиль со всем необходимым оборудованием. Я покинула больницу и вернулась домой. Мама уже уехала на работу, а Николь составляла меню для вечернего ужина. Она сообщила, что мы с ней сегодня должны будем приготовить всё на стол. А также нам нужно сходить в СПА. Это тоже, кстати, она решила. С чего только? Николь утверждает, что я должна выглядеть красивой, потому что сегодня день рождения у моего парня. Бред! — Он не мой парень, — покачала я головой. — А кто он тебе тогда? — поинтересовалась Николь, складывая руки на груди, как это любит делать мама. — Друг, — ляпнула я первое, что пришло мне в голову. Николь заливисто засмеялась. — Что смешного? — С друзьями не спят, — хмыкнула она. — Ну я другого мнения, — повела я плечом. — Василиса! Сейчас научишь меня, — буркнула Николь. — А ты не учись, — усмехнулась я. — Хорошо, мы составим меню и список покупок, а потом пойдём в спа. — И в Торговый центр, — добавила сестра. — Я среди твоего гардероба не нашла достойного платья. — Достойного чего? — Ничего. — Николь! — Достойного этого вечера, — высказалась она. — Сегодня день у рождения у твоего любимого человека. Разве ты не хочешь порадовать его? Ну мой подарок и так скажет всё за меня. Да ещё и этот разговор насчёт Эммы. Не думаю, что платье как-то спасёт ситуацию. Я усмехнулась. Ладно, раз Николь хочет, чтобы я выглядела круто, мы это устроим. Мы с ней составили меню, затем написали список покупок и собрались на выход. Но тут мне позвонили из больницы, сообщили о том, чо результаты моих анализов готовы. Я замерла, затаив дыхание и стала ждать ответа. Каждая секунда тянулась вечность, всё казалось таким незначительным и мелким по сравнению с тем, что я услышу. Словно именно в этот момент решалась моя судьба. Медсестра сообщила, что я не беременна, и я выдохнула. Ну хоть в этот раз без проблем! Обрадовавшись, я поблагодарила её и закончила разговор. Сообщив Николь, что мне нужно сделать звонок, я убежала к себе в комнату и набрала номер Фэша. — Привет, лисёнок, — прозвучал отстранённый голос Фэша. — Привет, именинник, — улыбнулась я. — С днём рождения! — Спасибо, — произнёс Фэш. — Придёшь сегодня на ужин к нам? — Лисёнок, я не хочу праздновать день рождения, я уже говорил твоей маме, — ответил он. — Так, слушай меня внимательно, Драгоций, — серьёзным тоном заговорила. — Я понимаю, что вчера мы похоронили двух друзей, я знаю, что сейчас ужасное время, но… оно никогда не будет лучшим, Фэш. Лучшее время в твоей жизни — это сейчас. В данный момент. Я приготовила для тебя подарок, Фэш, — я с сожалением цокнула. — И ещё… — Что? — Помнишь, мне на ретро-вечеринке стало плохо? — Ты беременна? — Нет, — отрезала я. — Не врёшь? — Серьёзно, Фэш, да? Думаешь, я стала бы врать? — Думаю, ты могла бы соврать и сделать втайне аборт, — предположил он. — С днём рождения, Драгоций, — хмыкнула я. — Ждём в семь на ужине, — я сбросила, выключив мобильник. Он действительно считает, что я могла бы скрыть это от него. Да, я, наверное, умолчала бы, но всё равно как-то потом попыталась бы объяснить ему. Я считаю, он должен о таком знать. Вскинув гордо голову, я спустилась вниз и крикнула Николь, чтобы она собиралась в спа. — Тут тебя Фэш, — произнесла она, выходя из кухни и протягивая свой телефон. Ну да, я свой мобильник отключила, и он решил позвонить моей сестре. — Да, Драгоций? — ответила я. — Прости, лисёнок, я действительно перегнул палку, — примирительно проговорил он. И, похоже, улыбнулся даже. — Это даже к лучшему, что ты не беременна. Я вчера долго думал над твоими словами насчёт того, что мы молоды, мы должны жить в своё удовольствие и пока что не думать о детях. Согласна? И тут мои мечты и планы по разговору насчёт Эммы разбились о скалы реальности. Я лишь открывала и закрывала рот, как рыба, но не могла сказать и слова. Взяв себя в руки (всё-таки Николь наблюдает за мной), я попыталась улыбнуться и смягчить ситуацию. — Да. Да, я согласна с твоими словами, — я закусила нижнюю губу. — Ждём тебя вечером на ужине.