Если бы было иначе

      Каково это… жить без чувств? Когда задул свечку на кусочке торта и не испытал радости. Когда твоё единственное желание — попасть под автобус по пути на ненавистную работу, ведь это самый лучший способ окончить нескончаемый цикл серых депрессивных будней. Такой стала некогда жизнерадостная девчушка, любившая хоккей. Худощавая, с длинными растрепанными волосами медового оттенка и огромными на фоне вытянувшего лица голубыми глазами. Её невозможно узнать. Она сама не своя после того, как покинула дом. Светлые воспоминания о детстве стираются день за днем, а новых не предвидится. Сплошная рутина. Выбросив засохший кусок с тарелки в переполненную мусорку, девушка стягивает волосы резинкой в хвост и движется к выходу из своей малогаборитной квартирки в стиле минимализм. Не по дизайнерскому решению, а лишь потому что вещей почти нет. Новые же купить не самая легкая задача, учитывая скудные финансы. По пути, Андерсен хватает растянутую толстовку и надевает её, захлопнув дверь.       В головном отделе царил полнейший кавардак. Радость и Печаль не вернулись из своей непредвиденной «командировки». Оставшиеся эмоции же, в попытке вернуть маленькой девочке радостные воспоминания, полностью разрушили её как личность. Семья, хоккей, честность — канули в Лету на веки вечные. Ничего не осталось, кроме трех никудышных существ, стоящих в сторонке. А что делать, если пульт больше не подвластен им? Потом явился Пофигизм. Бледно-сиреневая мужская особь, коротко стриженная, в растянутой серой футболке. Он просто ходил и разглядывал всё вокруг без особого энтузиазма. Иногда томно вздыхал, вытягивая из своих уст будто жвачку звук «эээ». Никто не понял как он зародился в голове Райли. Просто возник, когда её привезли в полицейский участок в Миннесоте прямо из автобуса. Тогда девочка просто смотрела в одну точку и лишь кратко отвечала на вопросы дежурного. Имя, возраст, кто родители, где живёшь… Отвечала так, будто ей абсолютно не важно то, что происходит вокруг. Новая эмоция совсем не интересовалась тем, что происходит на мониторе главного компьютера. Как и не интересовалась управлением разумом девочки. Ему было пофиг, как и ей. Вот и всё.       После того, как установили личность, Райли повели к полицейской машине. К счастью, мимо в компании двух незнакомых девчонок проходила её старая подруга. Помните ту забавную рыжеволосую хоккеистку? Да-да, это она и была. Узнав в серой поникшей фигурке подругу, девочка не могла не подойти. Ей как-то удалось убедить полицейского, что Андерсен с ними и забрать её из рук правосудия. Но благодарности ждать было глупо, учитывая отсутствие Печали и, следовательно, совести тоже. Девочка ядовито прыснула в сторону бывшей подружки детства и скрылась за поворотом. Так появился Сарказм, мускулистый паренёк с модной стрижкой и под ручку с Завистью, девушкой в чёрной кожаной куртке поверх ярко-розовом платье. Эта парочка, как когда-то Пофигизм, вышли буквально из воздуха и навсегда завладели разумом одиннадцатилетней девочки. После установки нового пульта управления, уже для головы, подростка, новые эмоции взялись за решение всех задач самостоятельно. Лишь иногда подключался Гнев, который очень подружился с Сарказмом ещё и потому, что они похожи характерами. Зависть же сразу стала с опаской относится к Брезгливости, боясь, что зелёная эмоция понравится Сарказму и уведет его. И боязнь была не без почвы. Новому парню среди эмоций как-то сразу приглянулась Брезгливость, смешная, где-то такая же саркастичная девчонка с хорошим вкусом в одежде.       За семь лет Райли пережила многое. Сначала попала в компанию дворовых ребят, которые когда-то бежали из приюта и нашли укрытия на старой заброшенной ферме на окраине. С ними девочка провела четыре года. Зарабатывала на жизнь подворовывая у прохожих пока одна из новых подруг отвлекала их своим пением. Все ребята складывали собранные вещи и деньги в кучку и делили между собой так, чтобы всем хватило. Но купить что-то серьёзное было невозможно. На автобусный билет уж точно не хватало. Разве что на еду. В шестнадцать лет девочка совершила убийство, хоть и пытается не напоминать себе об этом. В их компании был лидер, худощавый парень в толстовке с длинными растрепанными волосами. Он со временем стал собирать больше прибыли себе. И это не понравилось банде малолетних воров, в то числе и Райли. Именно она, под руководством Зависти и Гнева, решилась поднять бунт и забрать честно заработанные. Ночью ребята притаились в амбаре на ферме. Когда самопровозглашенный лидер зашёл туда, один из команды ударил его по голове бейсбольной битой. Пока парень был в отключке, ребята обыскали его. Но денег не нашли. Часть воров пошла в домик, искать там, а Райли и ещё несколько остались. Вопросы, задаваемые некогда лидеру их группировки, не принесли результата, а лишь разозлили девушку. Гнев разошелся до такой степени (не без нашептываний Сарказма), что она просто достала нож из голенища сапога и воткнула его прямо в костлявую грудь парня. Алое пятно крови растеклось по мятой толстовке, и он обмяк на пол. Тёмные глаза застыли в испуге, глядя в высокий потолок. Бросив орудие убийства, светловолосая слизнула каплю крови с пальца и ушла. Молча и всё с тем же отрешенным взглядом. Теперь ей ничего не страшно. Она убила. И ей все равно. Пока эмоции кричали друг на друга в сторонке, обвиняя друг друга в том, что случилось, за пультом стоял Пофигизм. Он с каменным лицом посмотрел на экран и разлегся на пульте, случайно двинув один из рычагов. Он сделал её хладнокровной пофигисткой, не сожалеющей ни о чем.       Она исчезла из Бруклин-Парка, где жила тогда. Переехала в Миннеаполис и сняла квартирку у одинокой, как и сама девушка, тётки на пару с её племянницей, Эрикой, безбашенной тусовщицей, которая постоянно удивлялась почему соседка такая угрюмая и вечно недовольная. Эх, Эрика, знала бы ты всё. Но увы. Райли проснулась как обычно очень рано. Включив телевизор, мельком просмотрела новости, зацепившись взглядом за фото маленькой девочки в углу экрана. «Пропала в возрасте 11 лет, ушла в школу и не вернулась. Сейчас ей должно быть около 18». Да-да, именно так. Столько и есть. Нажав на кнопку выключения, девушка выбросила пульт куда подальше. Два года. Она жила здесь два года после инцидента на ферме. Андерсен уже и забыла что сделала. Действительно, подумаешь убийство. Тысячи людей по всему миру убивают и ничего. Живут.       Вдохнув уличного воздуха, Райли двинулась по ровному тротуару к переходу. Зайдя перед этим в кофейню у дома, она взяла себе капучино. Да, снова потратила чаевые, заработанные вчера. Эта любительница кофе перед работой совершенно не умеет экономить. Не видать ей возвращения в Сан-Франциско. Ну и ладно. Пофиг. Повернув на переходе, она идёт прямо на другую сторону, где находится кафе. Удобно устроилась, от дома недалеко. Держа стакан в руке, девушка подняла взгляд, увидев вокруг многоэтажного дома, где находились место работы, желтую полицейскую ленту и парочку характерных серо-синих машин. А они что тут забыли? Оттянув ленту наверх, девушка прошла под ней и скользнула в кафе, полное людей в форме. Звон бесящего больше всего в мире колокольчика над открывшейся дверью с наклейкой «Закрыто» обратил внимание всех на неё. — Я так понимаю, чаевых не будет? — съязвила Райли, делая глоток кофе и неспешно оглядывая присутствующих.