"Только если твоя кровь сольётся с моей"

       Очередной денёк в белом пространстве… Там было очень тихо. Но сейчас послышался звонкий мягкий голосок… — Смотри! А это листочек эвкалипта! , — монотонная девушка сидела рядом с белокурым пареньком, держа при этом книгу с коллекцией гербария. Несмотря на то, что Х! Чара не хотел идти в Омега-линию, Коричка его частенько навещала, чтобы тот не помер от одиночества. Сейчас, она ему дала книгу с гербарием. — Я слышал, что обычно им лечат простуду… — сказал мальчишка, уже своим поломанным голосом. — Так и есть! Мы — исследователи, часто берём в дорогу лекарства из этого растения. — Это, как я понимаю, подорожник? , — спросил тот, переворачивая аккуратно страничку. — Прямо в цель! Поговаривают, что он может залечить самые страшные раны… — Так вот почему русские обычно про него шутят., — хихикнул тот. Коричка решила с собой взять коллекцию гербария чтобы научить того хотя бы немного разбираться в травах. И кажись Оруженосец был сам не против. Всё равно делать было нечего. — А этот цветок я где-то уже видел… — белокурый смотрел на высушенный небольшой жёлтый цветок. — Это — Лютик Весенний. Он очень часто распускается в начале марта. Яда в нём мало, так что сразу невозможно отравится. А если его высушить — то с него получается отличный чай. Кстати, надо попробовать дотащить до сюда чайник, он невероятно вкусный! , — последнюю фразу монотонная сказала с ноткой детского восхищения. Парню оставалось лишь скованно улыбнуться. Честно говоря, ему нравилась приободрённость девчушки. Несмотря ни на что, она порой может позволить себе порезвится как малое дитя. Как же он хотел иметь хоть искру этой былой радости… Но сейчас, ему самому было внутри тепло. Возле него сидел его маленький лучик света… Он похлопал легонько сероволосую по голове. — Надеюсь, ты сможешь кому-то стать хорошим наставником., — с печальной ноткой сказал он, вспоминая о Х! Андайн… Эта баба-рыба была хорошим наставником и он часто проводил рядом с ней время. Порой, она учила его другим полезным вещам: готовке, учила мастерить вещи, разжигать костёр при отсутствии каких-либо вещей… Он был ей благодарен за то, что она делилась с ним своим опытом. Только единственное, чему она не успела его научить — разбирать травы. — Из меня плохой учитель будет, так как мне приходится бродить как белка в колесе., — хихикнув сказала девушка с лёгким сероватым румянцем, почёсывая затылок. — Видно., — ухмыльнулся белокурый. Девчушка посмотрела на часы и ойкнула. — Я совсем забыла про лекцию! Боже, Гено из меня фарш сделает! Пока! , — та схватила свою походную сумку и открыла портал, успешно в него войдя с разбегу. Паренёк с грустью посмотрел в след закрывающегося портала. — Она забыла гербарий и перо с чернилами… — он взял в руки забытую книгу. Х! Чара её невольно прижал к груди и тяжко вздохнул… Он себя странно чувствовал. Книга до сих пор была тёплой от прикосновения ручек монотонной. Он держал книгу ещё минут пять. Сердцебиение… Он слышал, как его сердце впервые в жизни билось таким образом. Дыхание невольно сбилось, а с глаз начали падать на книгу слёзы… — Кажись, мне не суждено было хотя бы раз пожить мирно… Гастер, как же я тебя, блять, ненавижу… Посидев минут пять, он дотронулся до пера заправленного чернилами. Как же он давно не держал ручку в руках. Открыв пустую страничку книги «Для заметок», он начал что-то писать… «Ты свет в конце туннеля, который я давно утратил… И в очах в твоих теряюсь каждый раз… Твой голос мне милее всех. Но о одном я лишь молю… Прошу, не оставляй меня тут одного.» Подождав, пока высохнут чернила, он закрыл книгу с гербарием. Он улыбался так впервые за столь длинный промежуток времени. Это была улыбка счастья. Когда его вселенная была полна жителями, то все девушки обращали внимание на его младшего братца и из-за этого он был без пары. Да и заводить разговоры он не особо умел… Но сейчас, он нашёл ту, которая его вполне понимала и даже в какой-то мере заботилась о нём. Когда у него начинало что-то болеть, монотонная беспокойно суетилась. Однажды, при пустотной лихорадке, она провела рядом с ним весь день, проверяя его самочувствие и давала ему лекарства. Вот тогда у него и появилась надежда, что он не всё потерял… И возможно, приобрёл. Прошло два часа. Белокурый сидел и просматривал книгу с сушенными растениями, которую забыла Корица. Сзади, он услышал грохот… Обернувшись, он обомлел… Кор! Фриск была вся в ссадинах и царапинах… Но она всё так же радостно улыбалась. — Не каждый день наткнёшься на Плакальщиков… — она переводила дыхание. У белокурого глаза были наполнены страхом. — Можно… Я осмотрю тебя?.. — белокурый аккуратно подошёл к девушке. — Как хочешь, мне не больно. — бодро сказала монотонная. Достав перекись и вату с пластырями, он попросил сесть монотонную и скинуть с себя свитер. Она, нехотя, сняла с себя свитер. Белокурый знал о том шраме на спине и не боялся его… Но вот ссадины его пугали. Он начал аккуратно перекисью обрабатывать ранки и другие повреждения. Только через полчаса он всё сделал и положил на «пол» полупустой пузырёк с перекисью. — Спасибо!  — сказала та, обнимая белокурого. Тот лишь покрылся лёгким румянцем. Он уже не раз получал обнимашки от монотонной, только она сейчас была в топе… Похоже, девчушка в этом ничего такого не видела. А вот он мог услышать сердцебиение её крохотного сердечка, переполненного радостью. — Это тебе спасибо, что сделала из меня человека снова… — тихо сказал Оруженосец, прижимая к себе маленькую монохромную девушку. Она пару раз проклепала свои пустыми глазами с недопониманием. Тогда он немного приподнял её подбородок и прильнул к её губам. Сначала он не мог привыкнуть к тому, что не мог вдохнуть свежего воздуха. А Корица кажись не могла осознать случившиеся. Потом, она ощутила на себе углубление… Пушок, на лице белобрысого, легонько щекотал её подбородок. А ведь совсем недавно они были близкими друзьями… У неё в воспоминаниях всплывал образ того самого маленького мальчика, который одиноко скидался по этой пустой вселенной, в поисках чего-то. Вот тогда монотонная и пошла на компромисс. С тех пор, она навещала его и приносила что-то интересное. Однажды, она выяснила, что он хорошо рисует, просто принеся листы бумаги и цветные акварельные карандаши. Но сейчас, перед её глазницами был окрепший юноша, который начинал приобретать свой давно утраченный нрав. Х! Чара отстранился, поспешно закрывая лицо руками. — «Как неловко-то!» — пронеслось в голове парнишки, который прикрывал своё лицо, которое пылало румянцем. Монотонная тоже сидела с серым густым румянцем… — Чара, с тобой всё хорошо?.. — она положила ему свои маленькие ручки на плечи. Кажись, белокурый дрогнул. Он думал, что она сейчас побьёт его своими кулачками и назовёт бакой. — П-прости… Я-я… — он пытался не заикаться. — Я не злюсь, золотце. Всё хорошо. — она обняла его. Огоньки глаз мальчишки немного ярче загорелись. Неужели она не зла на него? Это ведь было так нагло… Сейчас, он вспоминал, некоторые отрывки с того времени, когда он был мелким… Монотонная порой пела ему старинные словацкие колыбельные, чтобы его не мучали кошмары. Вот и сейчас она напевала тихонько одну из колыбельных, чтобы тот успокоился. Этот голос… Он привык к нему, так как у него практически никого не было. Но сейчас, он звучал с некой… Любовью? — И потеряв всё… Ты всё найдёшь… — допела на словацком тихонько Коричка и погладила того по затылку. Он часто слышал от неё её родную речь и частично понимал её слова. Х! Чара приобнял монотонное существо. Только сейчас он осознал кое-что. Они любили друг друга ещё с окончания Х-ивента, просто не придавая этому значения. Но первой на эту «дорожку» ступила Коричка… Слабая, но смелая девчушка. С того момента они друг с другом делились любовью… Сначала это была дружба двух маленьких детишек, потом это… Кажись, девушка не зря пропела более чётко последнюю строчку из колыбельной. Он нашёл то, что давно потерял. — Кори… — Оруженосец порой так называл свою подругу. Она перестала того обнимать и посмотрела на него своими глазницами. У неё не было глаз, но порой там можно было увидеть космос. — Да, Чара? Он приложил её ручки к своей груди. Тук-тук-тук… (Автор: Вам повістка!)) Монотонная чувствовала насколько сильно колотилось его сердце. — Я подумал… Почему бы нам не быть вместе? — Ты имеешь ввиду… — Да, я полностью уверен., — в нём заискрилась его давно спящая решимость. Монотонная немного подумала и кивнула. — Ты… согласна? — Да. Я не против иметь от тебя детей. Он приобнял монотонную…

***

Прошло несколько месяцев как Х! Чара оказался в Омега-линии, и только на этот раз белобрысый решился снять с себя презерватив. В первый раз он не хотел рисковать своим «сокровищем» и предохранялся. — Ты уверен? — Да, милая…- то снимал с неё аккуратно свитер. Сначала, он приобнял её за талию и провёл своим языком по её шее. Корица немного дрогнула от прохлады. Тем временем, рука белокурого давно проникла под топ и массировала не очень большую грудь девушки. От неё исходили тихие стоны и вздохи. Потом, он перешёл к нижней части, но сперва он аккуратно куснул шею девчушки. Стянув в неё шорты, он аккуратно массировал клитор, слыша сладкие тихие стоны. — Скажи, если будет больно… — он снял с себя одежду, в том числе и шорты. Он уложил монотонную на кровать и начал делать своё дело. Оруженосец сначала просунул один палец во влагалище, чтобы его любимой не было так больно, потом второй… Третий просунуть парень не смог. Опустив трусы, он начал мягко входить в монотонную. — Я начинаю… — тихо шепнул тот ей на ухо и поцеловал в губы. Монотонная ответила на поцелуй и кивнула. Сначала он медленно двигался, но потом темп начал нарастать, из-за чего слышались стоны со стороны девушки. Тихие, немного слабые. И вот, наконец, он почти закончил. Он сам немного обмяк и под конец уменьшил темп. Потом, он с тихим рыком кончил у неё. В свою очередь монотонная лишь простонала. Выйдя из влагалища, он поцеловал её в губы с уставшим видом. Потом, он лёг возле неё, приобняв. Похоже, она уже спала. Он посмотрел на неё и слабо улыбнулся и сам поник в царство Морфея.